Сквозь дым

       Был уже поздний вечер, и все, кто тренировался в этом зале, разошлись по домам. На улице жуткий мороз, но когда я беру в руки волейбольный мяч, то ощущаю, как жар от пальцев расходится по всему телу, согревая меня и давая энергию моим мышцам, призывая их к движению. Я покрутил мяч в руках, полностью отдавая себя этим давно забытым ощущениям. Подушечками пальцев я чувствовал каждую неровность, каждую царапинку на мяче. Я глубоко вздохнул и ударил мячом о пол, еще и еще раз, наслаждаясь шумом удара о твердую поверхность. Вот я подкидываю мяч высоко над головой, подпрыгиваю за ним и со всей своей мощью ударяю по нему, отправляя на ту сторону поля за сетку. Мяч ударятся совсем рядом с линией, еще чуть-чуть и был бы аут. Это был определенно эйс. Кто бы мог принять мою подачу? Мало найдется таких умельцев. Когда я опускаюсь на ноги после прыжка, колено резко дает о себе знать, отравляя мою жизнь острой болью. Я стискиваю зубы, стараясь, чтобы ни одного вздоха не сорвалось с губ. - Тоору! – у входа в зал показался Ушиджима и позвал меня своим громким голосом. Он еще здесь? Давно должен был уже дома в кроватке мирно посапывать. - Я же просил тебя не звать меня по имени, - недовольно откликнулся я. Эта громадина грозно направилась в мою сторону. - Чем ты тут занимаешься? – сейчас начнет меня отчитывать, как какого-то нашкодившего школьника, тоже мне папочка нашелся. - Я тебе разрешил здесь появляться не для еще большего травмирования себя, а чтобы ты мог посмотреть игры и тренировки. Хочешь вообще больше никогда не вернуться к нам в сборную? И как мне тебя называть? Ойкава? - Ойкава-сан, пожалуйста, - я старался даже не смотреть на него, все свое внимание я уделил корзине с мячами, из которой вытащил себе один. Мне нравилось просто даже само по себе ощущение мяча в руках. А смотреть на человека, который запрещает мне этот мяч держать, совсем не хотелось. Но тяжелее было воспринимать его персону здесь, в этом зале, где тренируют сборную. Его ведь не отстранили от тренировок, как меня. - Почему я к своему парню должен обращаться так официально? – вполне естественный вопрос задал Ушиджима, но словосочетание «своему парню» больно ударило по моему слуху. Да, мы встречаемся с ним, но я все еще не хочу переступать с ним определенные границы. Он начнет называть меня просто «Ойкава», потом медленно перейдет к «Тоору» и дальше будет уже не остановить этот снежный ком отношений. Я проигнорировал его, а он попытался забрать мяч из моих рук, видимо, чтобы привлечь к себе внимание. Но я вцепился в этот мяч как можно сильнее, не желая его отдавать. - Ойкава, перестань, ты делаешь себе только хуже, - со свойственной ему серьезностью произнес «мой парень». - Думаю, что тебе не стоит пока сюда приходить. - Кто ты такой, чтобы это решать? – выпалил я, одаривая этого дурака наконец своим взглядом. - Может мне вообще в инвалидное кресло сесть сразу? Нельзя что ли попрыгать немного и мячик покидать? - Нет. Тебе даже бегать нельзя, - спокойно ответил Ушиджима. - И я твой парень, поэтому вправе решать такие вещи. - Хватит это все время повторять! Да что ты вообще сделал, чтобы иметь такие права? И чтобы вообще быть моим парнем? – я отпустил мяч, понимая, что из этих мощных когтистых лап его не выдрать. Чертов орел и его добыча. - Я предложил, а ты согласился, - прост, как и всегда. Но с этим уже трудно спорить, ведь все так и было. На самом деле я плохо помню, что именно тогда произошло. Кажется, что это был худший день в моей жизни, почти наравне с тем, когда врач озвучил мой диагноз. Ушиджима оказался для него в самое подходящее время в самом подходящем месте. И с моих губ слетело это «да», а потом я ощутил крепкие объятия и такой чужой запах. - Ну-у, - протянул я и надул губы. - Прости, иногда совсем забываю об этом. Ты и я – пара, смешно, правда? – с легкой улыбкой произношу я, желая его немного побесить. - Не вижу ничего смешного. Теперь буду каждый день тебе напоминать, - Ушиджима закинул мяч обратно в корзину и сделал шаг ко мне ближе, мне захотелось отойти от него, но он уже взял меня за руки и одарил меня своим поцелуем. Не будь он моим парнем, не согласился бы я принять такой подарок. Я от недовольства сжал кулаки, но не стал его отпихивать от себя. И так я много странных для него вещей делаю. Может когда-нибудь он станет мне нравиться так, как нравлюсь ему я. - Пожалуй, я все-таки пойду домой, - я мягко отстранил Ушиджиму после непродолжительного поцелуя. - Коленка что-то разболелась от твоего напора, - я щелкнул его по носу и пошел в сторону раздевалок. - Это от твоего прыжка. Я провожу тебя до дома, - этот Ушибака пошел за мной. - Или лучше пошли ко мне. - Нет, - резко ответил я. - Я хочу побыть один. Не нужна мне сейчас твоя компания, вообще ничья не нужна. Вот будь у тебя вместо головы мяч, то я бы еще подумал, - я ускорил шаг, чтобы оторваться от него. - Я вызову тебе такси, - этот непрошибаемый парень всячески меня опекал. Возможно, кому-то бы понравилась такая забота, но меня она только раздражала. - Поезда все еще ходят. И я хочу пройтись немного пешком, - я скрылся в раздевалке, захлопывая за собой дверь. И все равно мне, что ему тоже нужно переодеться. Глаза б мои его сейчас не видели. - Я провожу тебя до станции, - раздался его голос с той стороны двери. - Что во фразе «я хочу побыть один» тебе не понятно?! Открой чертов словарь и посмотри значение каждого слова, и может быть ты тогда поймешь, чего я хочу! – выпалил я, борясь с его тугодумством. Это его попечительство надо мной немного подбешивает. А если бы Ива-чан был моим парнем, то он бы также себя вел? Хах, наверно он даже бы не стал меня слушать. Просто запихнул бы меня в машину и поехал вместе со мной. Но это бы ни сколько меня не взбесило, ну, может поначалу, совсем чуточку, но это было бы приятно.        Выходя из раздевалки, я наткнулся на Ушибаку, встал тут столбом и ждет меня. Орел? Сейчас ты как песик, который дожидается своего хозяина. Но почему-то этот песик с довольно высокомерным взглядом. Нужно будет заняться его дрессировкой, пока он не сожрал меня. - Никаких поцелуев на прощание, - я легко отстранил Ушиджиму от себя, - Ты уже и так получил сегодня довольно большую порцию яда вместе с моей слюной, думаю, что большей дозы ты не выдержишь.        Он приподнял брови, немного удивляясь моим словам. Конечно, я ведь ему нравлюсь, для него мои ядовитые поцелуи слаще меда. Но, к сожалению для него, это фальшивая сласть лишь приправляет яд.        Мороз пробирал до костей, но меня это мало заботило. Я побольше намотал шарф на шею, представляя, что это Ива-чан подарил мне его, так было гораздо теплее. Я неспешно брел по темной улице, еле освещенной фонарями. Снег под ногами неприятно хрустел, хрустел как мои кости в одном из моих кошмаров. После того как этот глупый врач сказал мне: «Это очень серьезная травма, Вам придется отказаться пока от игр и тренировок», мне стали сниться кошмары, где все мои кости, одна за другой ломаются, словно их раздавили невидимым молотом. Они с шумом трескаются, а осколки впиваются в мышцы, разрывая кожу, давая потокам крови накрыть меня с головой. Я пытаюсь выплыть, но двигать руками и ногами становится слишком больно, от этих движений еще больше крови выливается. Перестает хватать воздуха, и я открываю широко рот, захлебываясь собственной кровью.       Сами по себе те слова врача звучат не страшно. Казалось бы, немного подождать и мне снова можно будет бегать рядом с товарищами по команде. Но прошла неделя, и боль не проходила, потом прошел месяц и все также никаких результатов. Только хуже и хуже. И тут врач говорит, что возможно я никогда больше не смогу играть в волейбол. Меня словно в холодную воду окунули. Уши резко заложило, и я больше не слышал, что он там лепетал. Говорил что-то про операцию, хирургическое вмешательство, но это слишком большой риск. Предложил еще подождать, может все придет в норму. Но я жду, и ничего не меняется.       Как же снова хочется стоять на площадке, слышать одобрительные возгласы трибун, ощущать похлопывания товарищей на своем плече, держать в своих руках мяч и контролировать игру, умело манипулируя не только своими сокомандниками, но и противниками. А эти сладкие девчачьи голоса, так мило выкрикивающие мое имя? Я снова хочу все это. Хочу побеждать. Но я даже не могу победить эту снедающую меня боль. От мыслей об этом всем колено неприятно заныло, напоминая о себе. Хотелось отрезать его и выбросить, заменив на новенькое, которое не подведет меня в середине важного матча. Через всю эту пелену мыслей я чуть не пропустил мимо весьма занимательный объект. Под одним из фонарей стоял Тобио-чан, глупо глазел в экран своего телефона, видимо пытался там что-то разобрать, если судить по его прищуру и хмурым бровям. - Давно не виделись, Тобио-чан! – я подошел к своему кохаю и довольно улыбнулся, прогоняя прочь мрак, успевший обрушиться на меня вместе с темнотой этого вечера. - Ойкава-сан, - этот гений оторвал глаза от телефона и посмотрел на меня, он был немного удивлен, но более шокированным в этой ситуации похоже чувствовал себя я. – Добрый вечер. - Добрый, - все с той же глупой улыбкой ответил я. - Что ты забыл в Токио? В такой час всем школьником нужно дома лежать под одеялком в обнимку с учебниками. - Я окончил школу в прошлом году, - что Ушивака, что этот гений, так просто отвечают, так прямо. - М-да? – уже менее одобрительно отозвался я. - Небось, в какой-нибудь юношеской лиге теперь состоишь на пару со своим рыжим чудиком. Можешь даже не отвечать, и так все понятно, - я помахал рукой, видя, что он собирается раскрыть рот. Сейчас меня мало заботил успех моего кохая в волейболе, да и вообще чей-либо успех вызывал во мне лишь презрительный смешок с привкусом собственной крови на языке. В такие моменты я ощущаю себя в том кровавом бассейне с переломанными костями. - Ойкава-сан, а Вы после тренировки? – Тобио видимо заметил у меня на плече спортивную сумку. Да, там лежит моя форма, полотенце и вся та ерунда, которую таскают на тренировки, но толку от этого не было. - Ага, - равнодушно ответил я. - Знаешь, все эти нагрузки, матчи, все это отличается в профессиональной лиге от школьного уровня. Ты еще не скоро сможешь в это окунуться. - А Иваизуми-сан тоже с Вами в команде? – когда Тобио это спрашивал, у него аж глаза засверкали. Да, все наши кохаи просто тащатся по моему Ива-чану. Ну, я особо не против, он действительно крут, но пусть черту они не переступают. - Нет, он поступил в университет, как хороший мальчик, и теперь учится и работает, - с улыбкой и гордостью за своего друга произнес я. Сколько слез, соплей и криков я пережил пока, наконец, не смирился с выбором Ива-чана. Он продолжает играть в волейбол, но только за свою университетскую команду. Возможно, в следующем году его сделают капитаном. Иногда мы собираемся в каком-нибудь парке и играем вместе с другими ребятами. Раньше собирались… Я перестал ходить на эти встречи. Когда вижу, как кто-то другой пасует моему Ива-чану, меня начинает всего трясти. Хочется отпихнуть этих неумелых связующих и показать им мастер класс. Никто не может вытянуть все способности Ива-чана кроме меня на все сто процентов. - Если он не бросил тренировки, то может после окончания университета пойти в профессионалы, - совершенно беззаботно произнес Тобио. Да ты хоть знаешь, сколько пахать надо, чтобы попасть в нашу сборную?! Даже думать об этом всем не хочу. - Да, наверно, - тупо отвечаю я. - Слушай, Тобио-чан, а сгоняй в магазин для своего любимого семпая, - я снова засверкал своей улыбкой и, порывшись в кармане, вывалил в ладонь юного дарования некоторую денежную сумму. - Купи сигареты и презервативы, а на сдачу можешь взять себе мороженое. И размерчик возьми побольше, не нужно недооценивать своего старшего товарища. - На улице жуткий холод, а Вы мне мороженое говорите купить, - Тобио засверлил меня своим колючим взглядом. – А сигареты зачем? - Милый мой невинный Тобио-чан, сигареты нужны, чтобы их курить, представляешь? – я развернул этого дундука в сторону магазина и отправил его вперед легким пинком под зад. - Давай иди уже, не заставляй меня долго ждать.        Я стоял под светом фонаря, уставившись в темное небо. Как мне не хотелось сейчас видеть ничего кроме этого черного купола, но в голову лезли неприятные мысли, возвращавшие меня назад в прошлое, показывая разные картинки моей биографии. Когда рушится надежда на будущее, не остается ничего кроме воспоминаний. Но я все еще мог сам что-то изменить. Если судьба не предоставляет мне второго шанса, то я сотворю его сам.        Мне совсем не хочется возвращаться в свою пустую квартиру. Как только за мной закроется входная дверь, то я уже не смогу убежать от своих кошмаров. Снова чувствовать соленый привкус гвоздей на языке? Нет уж, больше не хочу захлебываться своей кровью.        Ива-чан…        Ты единственный, кто сможет вытащить меня из этого красного океана. Но потом ты просто швырнешь меня с обрыва, как ты один раз уже это сделал. Я выхвачу у судьбы второй шанс с тобой.        Пока я размышлял о времяпрепровождении с Ива-чаном, вернулся Тобио из магазина, поедавший фруктовый лед. Вот дурак, все-таки купил себе мороженое. А кто же ныл, что холодно на улице? С красными от смущения щеками он протянул мне небольшой пакет, в нем лежали пачка сигарет и презервативы. - Спасибо, Тобио-чан, - я потрепал его по волосам, как маленького щенка, и, спрятав в карман презервативы, вытащил одну сигарету. – О, да ты и зажигалку взял, а на тебя оказывается можно положиться. - Вы правда будете это курить, Ойкава-сан? – Тобио уставился на меня и жутко нахмурил брови, - Это ведь ухудшает выносливость. Вы же за сборную играете. - Бывают такие моменты, мой милый кохай, - начал говорить я, раскуривая сигарету, - когда очень хочется отравить себя. Яд зачастую приятен на вкус, если все другое уже осточертело. Сейчас ты меня не поймешь, но после твоего первого проигрыша, ну, скажем на олимпийских играх, ты почувствуешь, как твои легкие сжимаются от недостатка кислорода, и их нужно заполнить хоть чем-то, пусть это и будет лишь сигаретный дым. Вдыхая его, ты будешь чувствовать, как проблемы теряются в этом тумане, и ты перестаешь на какое-то время думать о них, наслаждаясь лишь этим дымом, от которого щиплет в ноздрях, и слезятся глаза.        Слушая меня, Тобио даже про свое мороженое забыл, если бы не мороз на улице, то эта сладость давно бы уже растеклась по его пальцам. У него во рту вкус лимона, а у меня сигареты. Эта горечь – это вкус отказа, вкус травмы, вкус измены, вкус поцелуя человека, которого ты никогда не любил. Отвратительный вкус.        Я потушил сигарету и выбросил окурок в урну, Тобио просто молча наблюдал за мной. Наверно его мозг, зацикленный на одном волейболе, никак не мог переварить всю информацию, что я дал. - Просто один совет от мудрого и великодушного семпая, - я снова обратился к нему, пряча замерзшие руки в карманах куртки. – Не переусердствуй. Тренируйся по мере сил и возможностей, не нужно перегибать палку. Потом это может плохо сказаться. - Хорошо, я запомню, - лицо Тобио выразило некоторое удивление. Не часто я расщедриваюсь на советы для него. Пусть пользуется, пока я такой добрый. - Еще увидимся, Тобио-чан, пойду применю те презервативы, что ты купил! – я снова натянул улыбку на лицо и, помахав своему кохаю, направился в сторону станции. Этот дурак что-то прокричал мне в след, но я уже не вслушивался. В мыслях был образ Ива-чана, его удивление от неожиданной встречи со мной. Хочу поскорее прижаться к нему, почувствовать этот родной запах, ощутить его теплые руки на своем замерзшем теле.