Сквозь дым

      В последнее время кошмары стали неотъемлемой частью моего сна. Это жутко выматывало. Усталость все накапливалась и накапливалась, а сегодня, видимо, она перешла ту отметку, когда даже кошмары не смогли меня посетить.       Проснулся я позже Ивы-чана. Его в доме уже и след простыл, когда я выполз из-под одеяла. Торопился на свои идиотские пары в университете. Меня все равно гложила и не покидала мысль о том, что он мог играть со мной в сборной. Видимо так же себя чувствовал все три года старшей школы Ушиджима, так страстно желавший, чтобы я был в Шираторидзаве его связующим. Но даже, если бы Ива-чан был сейчас в сборной, то я все равно не мог бы ему пасовать. Я потер свое колено. Нужно будет сменить повязку.       Уснул я в рубашке, о чем мне напомнила записка, оставленная Хаджиме на кухне: «Я тебе для чего футболку дал, Дуракава? Теперь ходи в мятой одежде! Утюг у меня сломался». И больше ничего. Ни доброго тебе утра, ни «вот на столе твой завтрак», никаких «не скучай». А в холодильнике у него нет ни черта. Вот вам и студенческая пора.       Где-то назойливо зазвонил мой телефон. Все время, что я его искал, он звонил и звонил. Таким настырным мог быть только один человек – Ушиджима Вакатоши. Все-таки стоило мне вчера хотя бы написать ему, что все в порядке. - Алло, - протянул я, ответив, наконец, на звонок. - Ты где? Почему не отвечаешь так долго? – на меня сразу посыпались вопросы. - Я в магазине, - стал врать я, в животе сразу образовался тугой узел, - И нечего так долго названивать, на меня все уставились, пока я искал телефон. - У тебя всего четыре места, куда ты бы мог его положить, - спокойно отозвался на эту ложь Ушивака. - Тебе-то откуда знать? Телефон был в джинсах, представляешь, как долго до него добираться, когда ты в куртке? – во время этого разговора я рылся в шкафу Хаджиме, чтобы найти себе какую-нибудь одежду на замену мятой рубашке. - В каком ты магазине? Я заеду за тобой. - Я не обратил внимания на название. Не нужно за мной ехать, я скоро буду дома. И вообще, хватит меня преследовать, как какой-то сталкер, - я придал своему голосу недовольный тон, приходилось это делать, иначе так и сорвется: «Извини, я у Ивы-чана, не мог бы ты меня забрать?». - Я твой парень, ты опять забыл? – решил напомнить мне Ушиджима. Да разве забудешь о таком? Вчера эта мысль никак не выходила у меня из головы. – Я скоро подойду к твоему дому, буду ждать тебя там. Увидимся, - и тут он кладет трубку. Кто так делает?! Я же не договорил! А если я против, чтобы он, как верный песик, ждал меня у дверей?       Я со злостью откинул телефон. Только я начал думать об этом парне хорошо, как он снова выкидывает что-то столь назойливое. И как меня угораздило принять его предложение? Вообще не помню. Помню только горький вкус слез и его руки, обвивающиеся вокруг моей талии. Еле различимый шепот за моими рыданиями. Шепот, в котором звучали слова любви. Но в тот момент мне не твоя любовь была нужна, да и вообще не любовь вовсе. Мне нужно было мое здоровое колено, моя не загубленная карьера.       Я глубоко вздохнул, вспоминая все то, что мне говорил врач. Шанс на выздоровление был, но весьма маленький. Вот-вот должны будут сообщить мне мои результаты, и тогда будет ясно, нужно ли делать операцию.       А пока я продолжил поиски какой-нибудь одежды в шкафу Ивы-чана. Нашел рубашку, но рукава были короткими для меня, все-таки со школы Хаджиме не прибавил в росте, зато в плечах она была на размер больше. Пришлось закатать рукава. А вот одежда Ушиджимы велика мне во всех направлениях. В его куртке или кроссовках можно просто утонуть. Почему-то эта мысль вызвала улыбку. В его джерси всегда так уютно было заворачиваться.       Но в квартире Вакатоши мне не нужно было ломать голову, что надеть, столько своих вещей я туда натаскал, за все то время, что проводил у него, боясь возвращаться в свою пустую холодную лачугу. Как-то он даже предложил мне переехать к нему насовсем. Мне стоило бы просто вежливо отказаться, но я почему-то только рассмеялся, и больше он пока не поднимал эту тему. Может до него дошло, что я не очень горю желанием. Хотя у себя дома я провожу гораздо меньше времени, чем где-либо еще. Раньше это были квартира Ивы-чана, Ушиджимы и различные отели, где мы оставались с нашей сборной, разъезжая по соревнованиям. А теперь это только дома моего друга и парня.       Нужно исправить ситуацию с нехваткой моего имущества среди вещей Ивы-чана. Как так, я столько у него бываю, а тут даже еще ни один мой носок не завалялся? А все от того, что, когда я что-либо забывал, намеренно или случайно, Хаджиме быстренько это замечал и отдавал мне. Часы, футболка, телефон, пачка мятных леденцов или даже трусы. Словно он не хотел, чтобы здесь оставалось что-то напоминавшее ему обо мне. Или чтобы его девчонка ничего не заподозрила. Но ведь я парень, она бы не восприняла меня как соперника, а чисто как друга ее парня. Только если Ива-чан не рассказывал ей о нас. Будь я девушкой, то непременно бы сейчас оставил свою заколку, лифчик или пудреницу, а на зеркале бы написал помадой послание своему лучшему другу.       Но пока приходится ограничиться лишь мятой рубашкой, которую я ненавязчиво кинул на диван. И оставим записку на самом видном месте.       «Моя рубашка ждет починенного утюга и твоей заботливой руки».       Идеальное преступление.       Но вдруг что-то кольнуло в сердце. А вдруг это все действительно увидит девушка Ивы-чана? Ведь это будет означать, что он водит ее к себе домой. Она сидит на его диване, дышит спертым воздухом в этой тесной квартирке, готовит на его плите и роется в его холодильнике, как какая-то хозяйка. И конечно спит в его постели. Где сегодня спал я. Все тело покрыла мелкая дрожь. Надеюсь, что Хаджиме меняет постельное белье после таких гостей. Менять простыни после пребывания девушки в своей спальне? Я знаю, какой смысл это может нести за собой, но пытаюсь отогнать эти назойливые мысли. Если бы Ива-чан лишился девственности, он бы точно рассказал об этом мне, его лучшему другу. А если этот лучший друг признавался ему в любви, правильно было бы это рассказывать? Так, Тоору, выкидывай уже ты это из своей головы. Нас ждет проблема покрупнее, во всех смыслах этого слова. Ушиджима у моей двери.       Я, наконец, покинул дом Хаджиме и отправился к метро, чтобы быстрее добраться до дома, где наверняка все еще ждал Ушиджима. Прошло довольно много времени с нашего с ним разговора по телефону, но я знал эту его черту характера, так подходящую ему в связи с тем, что я являюсь его парнем – терпение. Когда я его достаю или опаздываю на наши встречи, он всегда терпит и ждет. Пора бы моей совести уже проснуться. - Ойкава, - сразу позвал меня по имени Ушиджима, не успел я и ключи вытащить из кармана, как он притянул меня к себе для дежурного поцелуя при встрече. Но пришлось быстро снизить его температуру до уличной, я отпихнул его от себя и продолжил свое наступление на дверь. - Совсем дурной? – прошипел на него я, - Я вообще-то не один живу, тут куча соседей. Если кто-нибудь узнает о нас, то тебя попрут из команды. И не играть нам больше в одной сборной, - я никак не мог попасть ключом в замочную скважину, руки дрожали еще с мороза. Скорее поперли бы меня, зачем нужен связующий, который не то, что пасовать не может, да ему даже бегать нельзя! - Ты думаешь обо мне? Это очень мило, - Вакатоши произнес это мне на ухо, вплотную встав позади, его рука легла на мою, чтобы помочь засунуть уже, наконец, этот надоедливый ключ. Но я отпихнул Ушиджиму от себя хорошим пинком и сразу повернулся к нему лицом, чтобы в случае чего выставить вперед руки, не подпуская его еще ближе к себе. - Что ты вообще тут забыл? У тебя же тренировка, – нужно было быстрее сменить тему, чем я и занялся. Еще не хватало, чтобы он начал думать, что меня серьезно волнует его карьера. - У нас сегодня выходной, - просто отвечает Ушиджима, даже не возмущаясь моему пинку. Видимо привык к нашим странным отношениям: он целует – я кусаюсь, он обнимает – я пихаюсь. Хотя иногда возникали моменты, когда просто хочется забыться в его объятиях. Вот что он хорошо умеет делать, так это молчать и не задавать лишних вопросов. - Я хочу провести этот день с тобой, - продолжает Вакатоши, уставившись на меня, - Мы давно никуда не выбирались.       Я сжал в руке ключ от квартиры, в которую мне совсем не хотелось возвращаться. Темное помещение с задернутыми шторами, разбросанная спортивная форма по всему полу, кубки и медали, красовавшиеся на полках. Как не хотелось все это сейчас видеть. - Я, ты, кино, задний ряд, - я быстро убираю ключи в карман, беру Ушиджиму за руку и тащу к его машине, которую он наверняка оставил где-то здесь на парковке. Он мне особо не сопротивлялся, а наоборот бодрым шагом шел за мной. Обычно я редко проявлял инициативу, и все скатывалось к такому: «Куда сходим?» - Вакатоши и «Мне все равно» - я. Почему с разными людьми мы ведем себя совсем иначе? Ива-чана я с удовольствием таскаю по разным кафешкам из журналов, на премьеры громких фильмов или концерты моих любимых исполнителей.       Но сегодня мне впервые захотелось проявить какую-то инициативу, взять ситуацию в свои руки. Возможно осознание того, что у Хаджиме есть девушка, подстегивало меня. Он развлекался с ней, водил по разным интересным местам. Захотелось быть третьим «не лишним» на их свиданиях. Мне казалось, если я буду проявлять больше интереса к нашим с Ушиджимой отношениям, то это как-то насолит Иве-чану или хотя бы хоть немного усыпит мою ревность.       Сумку со спортивной формой, с которой я по-прежнему таскался, я закинул на заднее сидение, а сам сел вперед к Ушиджиме. - Ойкава, - начал каким-то загробным голосом Вакатоши, - Ты вообще ночевал сегодня дома? Это ведь сумка для формы, в которой ты тренируешься. - Да, эту ночь я провел дома, а форму просто в химчистку относил, - с лету ответил я. Знаю, что все это выглядит не правдоподобно. До этого я сказал, что был в магазине, а потом эта чертова сумка. И как это ты вдруг стал все подмечать вокруг? Наверно подозреваешь меня в чем-то, иначе не обращал бы на это такого внимания. Но он промолчал, видимо этот ответ его устроил. А я стал переключать радиостанции, в поисках чего-нибудь интересного. В машине Ушиджимы я мог делать все, что мне угодно: включать музыку, которая нравится, возможно, только мне, двигать зеркала и сидения, так как мне удобно, кидать в бардачок любой свой мусор. Квартиру и машину Вакатоши я воспринимал как свои, а этому парню было это вполне по душе. Так мы были похожи на давно замужнюю парочку. Он мне даже как-то сказал, что я ему как жена. Правда, я тогда чертовски взбесился. Больше он таких аналогий не проводил. - За что ты меня полюбил? – внезапно спрашиваю я, растекаясь по сидению под какую-то романтически-слезливую песенку. - За твой характер, - Ушиджима ответил, даже не задумавшись ни на секунду, - Твою целеустремленность, готовность идти до конца своим путем. Мне нравится, что ты сильный. Сильный? Посмотри на меня сейчас. Разбитое колено, разбитое сердце и разбитая жизнь! - Ха? Ты первый, кто хвалит мой характер. Обычно все считают, что я монстр, - это все, что я нашел ему на это сказать. Другие мысли так и повисли в воздухе не сказанной пылью слов. - Теперь мой вопрос. Почему не Шираторидзава?       Его все еще это так волнует? Но спасибо, что не «а ты меня любишь?» или «когда ты уже влюбишься в меня?». Этой темы я бы не вынес, хотя сам первый начал говорить о любви. - В Сейджо были мои семпаи, и Ива-чан туда хотел поступить. Он мой ас, мне не было смысла без него идти в вашу холеную Шираторидзаву, - вспоминая все причины, произнес я. Мне прислали рекомендацию из Ширатори, а Хаджиме – нет. Но я действительно на тот момент не видел в волейболе смысла без него. - Сейчас твой ас я, - насупившись, сказал Ушиджима, если бы он был не за рулем, то точно бы сейчас зыркнул на меня одним из своих грозных взглядов. - А знаешь, была еще одна причина, - на моем лице появилась довольная ухмылка, я вспомнил, почему еще не пошел в школу Ушиджимы, - Я хотел сокрушить тебя, но это было бы невозможно, находись мы по одну сторону сетки. - А ты много думал обо мне в средней школе, да? – на лице этого Ушибаки тоже появилась улыбка. - Не выворачивай все, так как тебе удобно, - недовольно отозвался я. Черт возьми, почему он все время так делает? Слышит то, что ему хочется.       Но убежать от этого разговора помогло то, что мы уже подъехали к кинотеатру. Ведь как бы ни прискорбно было, но он отчасти прав, я слишком много думал о нем. Пусть и не в том ключе, который он бы предпочел.       В кинотеатре мы сдали наши теплые куртки и пошли смотреть афиши. Был будний день, рабочее время, и поэтому людей было совсем мало. Вакатоши всегда специально выбирает места в Токио подальше от центра, там, где мало народу. Как-то я ненароком в шутку ляпнул: «Не хочу, чтобы люди видели меня в твоей компании. Ужас, еще подумают, что мы друзья». И он нашел для нас такие забытые места у черта на рогах. Хотя я пытался ему объяснить, что говорил тогда не в серьез. Но все-таки идея того, чтобы нас с ним не застукали, мне понравилась. - Какой фильм посмотрим? – Ушиджима внезапно нарушил молчание. Я уже пару минут залипал на одной из афиш, где школьница-зомби спасала Японию от восстания машин. - Мне все равно, - честно ответил я, - Мы будем сидеть на заднем ряду, как думаешь, сколько минут ты мне позволишь смотреть фильм? – я перевел взгляд на Вакатоши и хитро прищурился, нужно было отвлечь его от мыслей о том, что я ночевал не дома. Ведь наверняка это сейчас крутится в его голове, просто он мне этим не надоедает. - Ойкава, - не люблю, когда он меня зовет, обычно за этим следует что-то не хорошее, - Что это на тебе за рубашка? Не помню такую в твоем гардеробе.       Я совсем забыл, что на мне одежда Ивы-чана! - А ты что, помнишь все мои вещи? – я с улыбкой хочу отшутиться, - Это слишком жутко, ну ты и извращенец, Вака-чан.       Ушиджима не обращает внимания даже на ласковое прозвище, которое я ему дал, он протянул ко мне свою руку и отвернул ворот, чтобы посмотреть этикетку. Когда я недовольно стукнул его по руке, он уже увидел все то, что ему было нужно. - Это не твой размер, - констатирует факт. А то я без тебя не в курсе. - Даже я свой размер не помню, ты точно чудной. Я твой кумир? – стараюсь и сейчас сохранить улыбку, понимая, что сейчас меня могут жестко припереть к стенке, откуда мне уже не убежать.       Но ведь ты меня любишь, ты не станешь меня бросать из-за одной ночи, проведенной у Ивы-чана, тем более эта ночь ничего кроме сна не принесла. Влюбленные люди такие идиоты. Ими можно вертеть, как хочется. Вот только Хаджиме этим не пользуется. - Где ты был этой ночью? – Ушиджиму действительно не покидал этот вопрос. - У Ивы-чана, - признаюсь я, смотря этому орлу прямо в глаза, мне не хотелось придумывать очередную не правдоподобную ложь, которая рассыпалась в один миг от легкого дуновения ветра истины, - Можешь успокоиться, я не изменял тебе, - добавил с ехидной улыбкой. - Знаю, у Иваидзуми есть девушка, которую он любит, - спокойно отвечает на это Ушиджима, и от моей ухмылки ничего не остается.       Вот теперь я отчетливо вспомнил, за что я его так недолюбливал, за вот эту прямую честность. Эти грубые слова правды, сказанные без всякого умысла.