***
После вчерашнего визита капитана я обзавелась несколькими синяками, ссадинами и довольно глубоким порезом на боку, прямо под левым ребром. Когда он покинул мою каюту, мне кое-как удалось стащить с себя футболку и остановить кровотечение, пусть и не обильное, но доставляющее немало дискомфорта и проблем. Наконец я могла убрать лёд. Из ящика с медицинскими принадлежностями, который после первой ночи принёс Киллер, я извлекла хирургические инструменты и нить. Откуда у меня такое богатство? Всё тот же старпом предоставил их мне. Сначала я наивно полагала, что он, как и раньше, относится ко мне по-особенному. Но всё было куда прозаичнее: им просто не выгодно, чтобы я сдохла от ран, поскольку капитану, похоже, понравилось со мной развлекаться. Чёрт его знает, радоваться мне или плакать… Но факт был в том, что лишь это продлевало мне жизнь. Еду, воду, медикаменты мне прямо в каюту приносил в основном Киллер, так как я слышала, остальным запрещено ко мне приближаться и уж тем более прикасаться. Что однажды Кид и продемонстрировал, убив мальчишку, заговорившего со мной и нарушившего приказ. Когда мы с Кали шли в душ, меня обходили десятой дорогой все. Кроме Киллера, разумеется, и ещё двух членов экипажа: Хита и Вайи. Надеюсь, я правильно запомнила их имена. Конечно, я и сама не рвалась особо с кем-то разговаривать здесь, однако всё же было как-то некомфортно от этого. Аккуратно заштопав «дырку» в боку, я педантично разложила всё по местам и убрала аптечку обратно в шкаф. Неотъемлемой частью моей жизни здесь был безоговорочный порядок. Иногда это доходило до странной паранойи или даже психоза. Просто оставленная не на том месте вещь раздражала настолько, что я неосознанно начинала кусать язык и губы. К сожалению, ко мне вернулась моя ужасная привычка из подросткового возраста. В моём мире с этим недугом мне помогла справиться Кали. Размеренно наглаживая или расчёсывая её шерсть, я успокаивалась, гася очередной приступ. К моему спасению, волчицу, наконец, выпустили из клетки обратно в мою каюту. А чуть позднее нам принесли завтрак, оставив его прямо под дверью. Очень вовремя, ведь сейчас я была безумно голодна. Довольно быстро расправившись с едой, я обессиленно упала на футон, расслабляя порядком измученное тело. После бессонной ночи смертельно хотелось спать. Кали легла рядом, как и всегда, согревая меня теплом. На самом деле, я даже не знаю, чего она со мной возится. Ещё тогда, в нашем мире, она могла уйти туда, где ей место. Но она не ушла, она осталась со мной. Я растила её так, чтобы она потом могла уйти, создать семью с каким-нибудь понравившимся волком, нарожать ему волчат… Боже, что я несу? Похоже, воспалённый мозг перед погружением в глубокий сон решил мне выдать что-нибудь поновее да побредовее.***
Проснулась я поздно вечером. Раны уже болели не так, как утром, да и отдых давал о себе знать. Судя по шуму, доносящемуся из окна, на берегу намечается нехилая попойка. Такое, по правде говоря, бывало нечасто, Киллер очень строг в этом плане. Видимо, сегодня какой-то особый случай. Однако всё это меня отнюдь не касается. Переодевшись в лёгкие спортивные штаны и футболку, я просунула босые ноги в кеды и, взяв «мыло-рыльные» принадлежности, отправилась в сторону душевых. Ох, какое это блаженство, когда ты в абсолютной тишине, нарушаемой лишь стуком капель воды об пол, скинув с себя всю одежду, нежишься под струями тёплого душа. Такое чувство, что с капельками воды из тела уходит не только напряжение, но и боль, и страх, и всё то, что я испытала за эти месяцы на данном корабле. Обычно в такие моменты я представляла себя в своём мире. Как могла бы сложиться моя жизнь в новом университете, с новыми друзьями. Как на каникулах я вместе с отцом поехала бы на родину мамы. По сравнению с солнечной и открытой Италией, Россия была более прохладной, и речь вовсе не о климате. Её люди, города, природа. Всё это более настоящее и даже родное. Наверное, мне бы хотелось вновь пожить там, как раньше, в юношестве, до смерти мамы. К сожалению, тёплая вода закончилась и мне пришла пора выходить. Закончив с водными процедурами, я нехотя вернулась в свою каюту. Неожиданно для себя я обнаружила под дверью своей каюты ещё горячий рыбный пирог и чай. Также там были несколько неразделанных заячьих тушек для Кали. Закончив с трапезой, я решила полистать справочник Дьявольских фруктов, который не так давно нашла в библиотеке. На остров мне сегодня лучше было не соваться, поэтому я решила сегодня остаться в каюте. Что такое Дьявольские плоды, я узнала ещё несколько недель назад от Киллера, вкратце рассказавшего об их типах, видах и возможностях. Оказывается, та электромагнетическая способность Кида тоже получена от Дьявольского фрукта. Вообще, довольно занимательная вещь, эти плоды, особенно после того, как я на этом острове нашла нечто похожее. Чёрная слива, украшенная синеватыми прожилками в виде спиралей и зигзагов. Листая каталог, я не переставала удивляться тому, сколько же на свете подобной чертовщины. Своего плода я, к огромному сожалению, не нашла. Хотя там опубликованы только известные, значит, мой фрукт просто-напросто ещё никто не встречал. Засидевшись за книгами до поздней ночи, я решила всё же немного вздремнуть, хотя особо и не хотелось. Я разложила футон посреди каюты, удобно устраиваясь под одеялом. Кали легла рядом. Только я стала проваливаться в сон, как входная дверь вдруг заскрипела, отчего я подскочила в постели. Кали поднялась на лапы, оскалившись на ночного гостя, который так бесцеремонно вошёл в чужие покои. Интересно, кто это? Насколько я помню, заходить в мою комнату — здешнее табу. Чуть приглядевшись, я узнала капитана этого судна. Он стоял, чуть покачиваясь, механической рукой опираясь о дверной косяк, а запах перегара чувствовался даже отсюда. Глядя на него, я невольно прижала колени к груди. Кали зарычала, но не нападала. Парень медленно прошёл вовнутрь и приземлился прямо на футон. Волчица встала передо мной, прикрыв своим телом. Странно, обычно Юстасс сразу запирал её в клетку при помощи своих способностей, а тут… Он просто отодвинул её механической рукой, сев вплотную ко мне. Я снова сжалась, раны с прошлой ночи ещё не затянулись, а он снова здесь. Когда он потянул ко мне руку, я зажмурилась, ожидая, что он, как и всегда, вцепится мне в горло. Но тут произошло то, чего я никак не ожидала: Кид просто сгрёб меня в охапку и обнял, уткнувшись своим носом мне в макушку. Теперь я точно узнала, что значит разрыв шаблона. Вырываться я, конечно же, не стала. Молча и почти не дыша сидела в объятиях пирата, который, в свою очередь, тоже не двигался, лишь обдавал макушку тёплым дыханием и запахом алкоголя. Меня вдруг разобрало дикое любопытство, где же он оставил свою шикарную шубу, которую даже в адскую жару не снимал? Сейчас на нём были лишь странной расцветки штаны да сапоги. Даже излюбленные квадратные очки отсутствовали. Капитан хоть и последний ублюдок, но сказать, что его близость мне неприятна — значит соврать. Несмотря на все шрамы и отсутствие руки, он казался весьма привлекательным мужчиной. Наверное, именно поэтому, вот так вот сидя рядом с ним, ощущая его тепло, крепкие мускулы и массивное тело, я во всей красе почувствовала, что значит здоровая реакция молодого организма на противоположный пол. Естественно, с моей стороны. Щёки и уши просто горели, а внизу живота разливалось приятное тепло. Я несмело дотронулась до него, после обнимая в ответ. Ощущать горячую, слегка влажную кожу под своими пальцами оказалось на удивление приятно. Мне неожиданно понравилось прислушиваться к его дыханию и сердцебиению. От него так приятно пахло… Сидели мы так, наверное, минут пять. Кали лежала рядом, внимательно следя за нами, реагируя на любой шорох. Если честно, мышцы начали уже затекать, но я так и сидела неподвижно, ожидая действий с его стороны. Ни в коем случае нельзя было спугнуть то хрупкое затишье, иначе кто знает, что взбредёт в голову моему нетрезвому, но внезапно подобревшему капитану. Посидев так ещё, красноволосый вдруг дёрнулся, а после и вовсе отстранился, но, как оказалось, ненадолго. Размяв плечи, он вновь сгрёб меня, на этот раз укладывая. Было не совсем удобно, зато очень тепло, я бы даже сказала слишком. Впервые я совсем не понимала, что же ожидать от этого человека, ведь за последние месяцы его поступки для меня стали очень предсказуемыми и я научилась под них подстраиваться. Но теперь… я совершенно не представляла, что будет дальше, лишь податливо следовала его желаниям. Нельзя было сказать, что я испытывала что-то похожее на смущение. Это казалось для меня странным — прижиматься к оголённому торсу весьма привлекательного для меня мужчины. Ненавижу ли я этого человека? Я бы так не сказала. Скорее это было похоже на страх перед ним. Я вновь вдохнула такой знакомый запах его тела: алкоголь, железо, порох, машинное масло, кровь… И что-то ещё. За то время, проведённое в тишине, я уже грешным делом подумала, что он уснул, но практически невесомые касания холодного металла к разгорячённой коже спины развеяли мои сомнения. Пират водил левой рукой то по плечам, то по позвоночнику… Довольно приятно, особенно по сравнению с тем, как эта самая рука раньше либо заламывала мне конечности, либо сжимала горло, удушая. Видимо, сделав выводы, что мне ничто не угрожает, Кали, поднявшись с пола, направилась в сторону выхода. Скрывшись за дверью, волчица легла рядом с ней, охраняя от вторжения посторонних. Предательница… Ох… Ощущения чужих губ на моей шее были слишком неожиданными. Его дыхание щекотало кожу. Лёгкие невесомые касания стали сменяться более напористыми. Затем Кид перевернулся и навис надо мной. Ледяной металл вновь заскользил по моему телу, попутно забираясь под майку, задирая её вверх, после и вовсе срывая её с моего тела. От былой мягкости не осталось и следа. Заглушённый стон с моей стороны. Хищная ухмылка растянулась на лице капитана, когда он прикусил мою губу, чуть оттягивая. И на что я только рассчитывала, пытаясь его поцеловать? Казалось, он пресекал любые мои попытки проявить хоть какую-то инициативу. Его движения были немного грубыми и резкими; всего на пару секунд, но они сменялись чуть более плавными. Пират буквально заставлял меня балансировать на грани удовольствия и боли. Да, Кид прекрасно знал, что делает. Всё моё тело теперь напоминало оголённый нерв, каждое прикосновение Юстасса отзывалось всё большим желанием внизу живота. Мне очень хотелось что-то сделать для него. Для меня было непривычно пассивно лежать в постели, да только у мужчины, видимо, были совсем другие планы. Он навалился на меня своей немаленькой тушкой, прижимая так, что всё, что я сейчас могла, это водить руками по его спине и шее, очерчивать контур ключиц, зарываться пальцами в огненно-красную шевелюру, чуть оттягивая её назад. Безумные эмоции захлёстывали вместе с головой, отчего мои движения становились плавнее и тягучее. Где-то даже напористее. Дышать было безумно тяжело, но это приносило своё странное удовольствие. Как тогда, в те ночи… когда он душил меня. Почему-то сейчас хотелось ощутить это вновь. Слегка приподнявшись, я прильнула губами к чужому горлу, прихватывая ими кадык красноволосого. Чувствую, как он сглатывает. Вновь его эта ухмылка. Резко приподнявшись и стянув с меня штаны вместе с бельём, Юстасс развёл мои ноги, удобно устраиваясь меж ними. Тихий рык, резкий толчок. Вопреки, в общем-то, очень даже долгому воздержанию ранее, моё тело сразу приняло его. Была ли я возбуждена? Безумно. В голове сейчас ощущалась такая лёгкость, будто от морфина. Всё тело до самых кончиков пальцев покалывало. Между прочим, мог бы и штаны снять, металлическая пряжка ремня неприятно холодила кожу, всё же отвлекая от основных ощущений. Кид двигался чуть отрывисто, размашисто, время от времени меняя темп и угол наклона. Когда он вдруг выскальзывал из меня и тёрся о внешнюю часть половых губ, всё тело будто прошибало разрядом тока. А после он вновь входил на всю длину. Казалось, я чувствовала его даже поясницей. Чем-чем, а размерами нашего капитана природа не обделила. От тела Юстасса шла горячая испарина. Капельки пота скатывались по разгорячённой коже, невольно притягивая к себе взгляд. Без этих очков и поднятого к верху хаера он выглядел гораздо сексуальнее. То, как он смотрел на меня из-под длинной чёлки, ловя мои взгляды… Протянув руку к мужчине, я убрала прилипшую ко лбу красную прядь волос. Притянув его к себе, наконец я получила так желанный мной поцелуй. Со вкусом собственной крови. Мои губы вновь были искусаны и растерзаны им. Внезапно остановившись, Юстасс отстранился, как-то хищно слизывая мою кровь со своих губ. Приняв сидячее положение, он с силой дёрнул меня за руку и усадил к себе на колени. — Подвигайся для меня. — Низкий голос с легкой хрипотцой отозвался в голове, заставляя подчиняться. Такой красивый и возбуждающий… Аккуратно приподнявшись и встав на колени, чтобы было удобнее двигаться, я взяла в ладонь разгорячённую плоть. Странное желание коснуться его не только рукой посетило меня, но я не могла ослушаться своего капитана. Облизнув внезапно пересохшие губы, я позволила себе опустить взгляд вниз, после чего на пробу провела несколько раз по стволу члена пальцами, очерчивая его. Томление внизу живота разгорелось с новой силой. Более не заставляя ждать ни себя, ни моего капитана, я всё же опустилась на его член, невольно сводя ноги и сжимая его в себе. Качнувшись изящной волной, я подняла взгляд, смотря в глаза мужчины. Кид не торопил меня, просто наблюдал за моими действиями. Всё же его пристальный взгляд немного смущал. Но, стараясь не зажиматься, я оперлась на его плечи и снова опустилась до самого основания немалых размеров органа, а после приподнялась, почти соскальзывая с него. Юстасс чуть откинулся назад, опираясь на левую руку, правой же, словно изучая, касался подушечками пальцев только утром зашитой раны на боку. Немного странное ощущение, если честно. Казалось, ещё немного, и он проникнет пальцами между гранями рассечённой плоти, разрывая аккуратно сшитые стежки хирургической нити. Я ускорила темп, стараясь не смотреть в глаза мужчины, поскольку его янтарные омуты просто сковывали, заставляя краснеть и замирать под давлением этой ауры. Видимо, заметив, что я опасаюсь его взгляда, он вновь ухмыльнулся, после притягивая меня к себе. Снова его фирменный поцелуй, слишком жёсткий, слишком глубокий. Кид тихо рычит и ведёт языком по моему нёбу, зубам, языку. Казалось, он был способен выпить весь воздух в моих лёгких. Голова закружилась, секундная потеря в пространстве. Юстасс приподнял меня за ягодицы, снова «вставая у руля». Теперь его движения были более напористыми, ещё более резкими, но с меньшей амплитудой. После нескольких довольно рваных движений, вцепившись зубами в моё плечо, он кончил, утробно прорычав что-то невнятное. Как же теперь горят спина и плечо… Спина — от глубоких царапин, оставленных ногтями мужчины. По ощущениям, он буквально рвал мою плоть, будто голодный хищник. Немного отдышавшись, прямо так, не дав даже вытереться, капитан снова сгрёб меня в охапку, поворачивая спиной к себе, и, укладываясь на перекомканную ко всем чертям постель, уснул. Спасибо всем языческим богам, что я не переставала тогда принимать противозачаточные таблетки… и что они ещё не закончились. Вот так вот, чувствуя контраст между горячим, словно раскалённый уголь, торсом капитана и холодным металлом его левой руки, что обнимала меня за талию, я задремала сама, выжатая как лимон. Рано утром я почувствовала, как что-то тёплое покидает постель. Кид, на удивление, тихо встал и молча покинул мою каюту. Через несколько минут после его ухода в помещение зашла Кали. Лохматая предательница. В её глазах так и читалось: «Не хотела вам мешать». Вставать совершенно не было желания, но кое-что, засохшее у меня на бедре, приносило немало дискомфорта. Поэтому, поднявшись с постели и завернувшись в длинный махровый халат, я в сопровождении Кали поплелась в душ. Так как я была самой первой, мне досталась изрядно остывшая, но всё ещё тёплая вода, что осталась в котлах со вчерашнего дня. Включив краны, я разделась и встала под тёплые струи воды, что смывали с меня последствия близости с нетрезвым и разгорячённым капитаном. На моём теле теперь красовались ряд новых следов, не соотносимых с ранними, оставленными в другие ночи. Казалось, от них веяло разным флёром. И если белёсые нити шрамов заставляли болезненно вздрагивать, то от взгляда на разного рода засосы на шее и плечах бросало в жар. Конечно, царапины неприятно щипали, а гематома на плече, оставленная зубами Кида, ощутимо ныла, но всё равно всё это казалось чем-то иным. Вообще, думая о сегодняшней ночи, я поняла, что всё познаётся в сравнении. Заявись мой капитан вот так ко мне в каюту в первую ночь, я бы скорее всего плакала и кричала: «Не подходи!», «Не трогай меня!», «Не надо!». Теперь же всё по-другому. Вчерашний немного грубый секс после нескольких недель истязаний показался мне глотком воздуха. Меня не покалечили, со мной обращались как с девушкой, а не как с портовой подстилкой. Он в каком-то смысле был даже мягок. А ведь мог просто нагнуть, порвав всё к чертям, и унизить так, что все эти недели мучений показались бы раем. Вместо этого каждое его движение будило во мне бурю эмоций и чувств, открывая сокровенные желания. Морально и физически я была готова принять его. А когда он пришёл и просто обнял меня, внутри что-то оборвалось. В каком-то смысле за эти недели я даже привыкла к нему. К его повадкам, речи и действиям. Он не держал меня взаперти где-нибудь в карцере, не морил голодом, даже оставленные им же раны давал залечить. У меня была полная свобода действий. Правда, за всё это мне пришлось заплатить немалую цену. Хотя то, что я всё ещё жива и, можно сказать, не сломана, многого стоит. Закончив с водными процедурами, я решила, пока все спят, ускользнуть на остров, так как мне не хотелось бы сейчас случайно пересечься с кем-то из команды.***
Впервые за всё время моего пребывания на этом корабле утро было таким тихим. Все спали, даже обычно залитая ярким солнечным светом палуба была какой-то не такой. Завернув на камбуз, я собрала с собой немного еды для себя, не без завтрака же мне сидеть. А Кали, так как порции, выдаваемой на день, ей не хватало, уже давно приноровилась охотиться сама, зачастую принося что-то съестное и мне. Выйдя на палубу, я вновь огляделась. Если верить старым присказкам, такое затишье лишь перед бурей бывает, вон как птицы притихли. Сбросив с себя неприятное наваждение, я спустилась на берег. Осмотревшись вокруг, я направилась к небольшой пещере, обнаруженной и облюбованной всего пару месяцев назад. Она находится под отвесной скалой, в пяти километрах от корабля, если идти по береговой линии. В этой пещере я обустроила что-то вроде тайника, в котором сейчас находятся несколько бутылок рома, мой дьявольский плод, кое-что из одежды и ноутбук — с таким компроматом ему не место на корабле. Пока я на острове, в мою каюту может войти любой из основного состава экипажа. А если это увидят Кид или Киллер, то в лучшем случае я попрощаюсь с ноутбуком, в худшем — с головой. Удалять мне это не хочется, так как хоть какая-то память о родном мире, поэтому приходится прятать. Кстати, стиркой и сушкой вещей я занимаюсь здесь же. Вещи лучше сохнут на воздухе, но не буду же я штаны, трусы да лифчики на палубе сушить, где куча мужиков ходит. Не то чтобы с ними могло что-то случиться, но, наверное, они бы прилично мешали, отцепись они с верёвки и налети кому-нибудь на голову. Поэтому, вкопав в землю несколько высоких кольев и натянув между ними выпрошенную у старпома верёвку, я обустроила здесь, рядом с пещерой, прекрасную сушилку для белья. Удобно устроившись на принесённом с собой мягком пледе, я решила позавтракать, пока Кали отправилась на охоту в рощу неподалёку. Когда солнце, наконец, прилично пригрело землю, я решила немного позагорать. Переодевшись в раздельный купальник бирюзового цвета и короткие шорты, я привычно прицепила к поясу любимую катану. Довольно часто она приходится очень кстати, особенно в воде, когда по неосторожности я умудряюсь запутаться ногами в водорослях. Собрав волосы в подобие пучка, я вышла на берег. Воздух отлично прогрелся, поэтому можно было не только размять мышцы и позагорать, но и даже окунуться в море. Первые прикосновения к даже тёплой воде всё равно были волнительными. Подходя к морю, я каждый раз ощущала странное волнение, будто оно могло затянуть меня и больше никогда не выпустить. Оно очаровывало и притягивало, болезненно въедалось в кожу и заставляло жаждать возвращаться в его объятия вновь и вновь. Наконец поборов страх первого шага, я забрела в воду по колено и зачерпнула всё ещё немного прохладную жидкость ладонями, ополаскивая тело. Так и к температуре привыкнуть быстрее, и загар ложился на кожу лучше, ровнее. Вдалеке послышались шаги. Подумав, что это Кали, я не обратила на них внимания. А зря. — Далеко забралась, чертовка. — На берегу стояли двое мужчин, я уже видела их на корабле раньше. — Ну что, развлекаешься в водичке? Может, мы составим тебе компанию? — проговорил один из них, гаденько ухмыляясь. На самом деле, всё это время меня защищал от вот таких вот инцидентов именно жёсткий запрет для членов экипажа подходить ко мне и заводить разговор о чём либо. И до этого дня никому действительно и в голову не приходило этот запрет нарушить. Что же произошло сегодня? — Прошу прощения, но я вынуждена отказаться. — Держать уверенный тон перед людьми подобного сорта было довольно нелегко. Даже с Киллером мне было гораздо проще разговаривать, ведь он был словно другим, явно выше подобных отбросов даже в манере общения. — Ну чего ты? Мы тебя не обидим. «Ага, какой нормальный человек в это поверит, когда в его сторону обнажённой саблей тыкают?» — Вы хоть понимаете, что с вами будет, если Киллер или, ещё хуже, капитан узнают о вашем неповиновении основному приказу? Я взялась за рукоять катаны, висящей на боку. Конечно, толку мне от этой железки, когда всё моё владение мечом заканчивается на плавном вынимании его из ножен и правильной боевой стойке, было не особо много. Но когда-то, ещё в том мире, перед аниме-фестом, для косплей постановки, я присутствовала на мастер-классах по красивому постановочному бою, и это вселяло странную уверенность и спокойствие. Самообман и всё такое. — Да мне уже плевать! А так хоть развлекусь перед смертью с нормальной бабой, — отозвался мужчина, стоящий с саблей. — Да какая она нормальная? Капитанская подстилка по определению не может быть нормальной. — От второго пирата стойко веяло ощущением, что ему эта затея нравится не больше, чем мне. «Вот-вот, парень, придерживайся такой мысли и вали отсюда!» — Ну почему же? Раз её капитан уже столько ебёт и не морщится, значит, хороша в постели. — Этот человек оскалился ещё шире. — Ну же, чего ты как целка ломаешься? Иди сюда. Он всё приближался, заходя в воду и противно улыбаясь. Было странно понимать, что, являясь членами одной команды, Кид и даже Вайя с Хитом, и вот эти матросы производили совсем разное впечатление. От первых шёл флёр первобытного ужаса, страха и уважения. При виде же этих двоих ощущалось лишь отвращение. Я пятилась назад, готовясь, если потребуется, защищать свою жизнь. Однако только он протянул ко мне свои ручонки, как из рощи выскочила Кали, в несколько прыжков достигая и сваливая мужчину с ног. С утробным рыком волчица вцепилась пастью пирату в глотку, выдирая трахею. Он только и успел всплеснуть руками да саблю выронить. Кали продолжала свирепо рычать, вгрызаясь уже мёртвому, захлебнувшемуся собственной кровью, пирату глубже, пока в её челюстях не хрустнул позвоночник этого урода. Второй пират испуганно смотрел то на скалящуюся, перепачканную кровью волчицу, то на мёртвого товарища, из шеи которого, всё ещё пульсируя, вытекала кровь, смешиваясь с морской водой. Отойдя от шока, он попятился назад, не выпуская волчицу, вставшую между ним и мной, из поля зрения. Кали, отпустив жертву, ощетинилась, но больше попыток напасть не делала, она так же внимательно следила за оставшимся чужаком, который, не делая резких движений, благоразумно двигался в сторону корабля. Через пару минут он скрылся из поля зрения. Я же, облегчённо вздохнув, подошла к волчице и ополоснула её морду от крови. Зрелище было по-настоящему жутким, но она всё-таки защищала меня. Всё же теперь у нас обеих не было никого ближе. Если потребуется, я так же беспощадно буду защищать её. Теперь тут точно не покупаешься. Да и настроение плавать и загорать как-то испарилось. Потому я решила просто вернуться в пещеру, а после и на корабль. Кто бы мог подумать, что теперь это самое безопасное для меня место, где на меня точно никто не посягнёт. Довольно быстро вернувшись в своё небольшое убежище, я переоделась в джинсы и закрытую футболку, на ноги надела кеды, чтобы больше не испытывать свою судьбу. Тем более сегодня она явно не на моей стороне. Только мы с Кали двинулись обратно, как со стороны корабля раздались пушечные залпы, а после и взрывы. Кто бы мог подумать, что всего за несколько часов моя жизнь снова сделает крутой поворот, вновь ставя всё с ног на голову?