***
…Спросив у привратника, где я могу выразить соболезнования семье Эндрю Беннета, я быстро направился к месту, где должны были закопать ублюдка, который имел наглость трахать мою девушку. Подойдя к скорбящим и священнослужителю, которые столпились вокруг гроба, я понял, что процессия близится к концу. Отлично, значит, мне не придется долго слушать бредни служителя церкви и вой матери Эндрю. К тому же, мне не нравился холодный осенний ветер, от которого негде было спрятаться. Я пожалел, что не взял с собой куртку. Быстро отыскав глазами Эмму, на которой было надето простое черное шерстяное платье с длинным рукавом, я принялся изучать ее лицо, в надежде понять, что она сейчас чувствует. И она меня не подвела. Дорожки от слез на ее щеках постоянно обновлялись, она всхлипывала и вздрагивала из-за плача, который никак не могла остановить. Девушка стояла рядом с его матерью и затуманенными глазами смотрела на гроб. Смерть Эндрю причинила ей боль. Я причинил ей боль. Неужели она действительно его любила? Его, а не меня. Не может быть. Блядь, не может быть! Боль. Ревность. Злость. Ненависть. Все это ударило мне в голову. Захотелось схватить Эмму и перерезать ей глотку, отправив к ее дружку. Но это было бы слишком сложно сделать при таком большом скоплении людей. К тому же, это было бы слишком легкое наказание для нее. Внезапно я почувствовал еще одну эмоцию. Радость. Радость оттого, что я все еще могу сделать Эмме больно. Даже после всего того, что я заставил ее пережить, после всего того, чему я обучил ее, заставив частично потерять человечность и быть готовой к любой неожиданности, я все равно смог заставить ее почувствовать боль. Осознание этого удовлетворило мое ЭГО, и агрессия постепенно растворилась в моих венах, сменившись расслабленностью. Я еще немного постоял и понаблюдал за своей жертвой, чтобы запомнить, какой именно букет она положила на могилу своего бывшего бойфренда. Белые розы с черной ленточкой. Как банально. Что ж, сегодня, Эмма, ты получишь свои цветы обратно…***
…После того, как все разошлись, я подошел к могиле Эндрю Беннета и, без труда отыскав букет моей малышки, отправился прочь с кладбища. Пройдя мимо привратника, я еле сдержался оттого, чтобы не толкнуть его плечом. Мужчина стоял и приветливо мне улыбался, чем прямо-таки провоцировал на грубость. Видимо ему было скучно, и он хотел поболтать. Пусть поищет себе другого собеседника. У меня еще слишком много дел на сегодня. Сев в машину, я направился в город, чтобы заехать в ближайший канцелярский магазин и купить открытку для Эммы. Букет я осторожно положил на пассажирское сидение. Розы немного привяли, но меня это не особо беспокоило. Потому что смысл был не в том, чтобы сделать девушке приятно, оказав ей внимание, а в том, чтобы напомнить ей, что за псих тот человек, которому она принадлежит. Остановившись возле маленького магазинчика с сувенирами и кусочками картона, которые должны приносить людям радость, я быстро вышел из машины и зашел внутрь помещения. Вечерело, и находиться на улице стало совсем неуютно. Просматривая пестрые открытки со всевозможными цветочками и глупыми стишками, я почувствовал подступающую тошноту. Все эти фальшивые пожелания «счастья, здоровья и вечной любви»… Никогда не мог понять, почему люди верят в эту чушь. Выражение знаков внимания подобным способом заставляет их думать, что они кому-то нужны. Что ж, сегодня Эмма тоже это почувствует. Я выбрал простую открытку с непонятными цветными разводами пастельных тонов на титульной странице. Внутри же кусок картона был белым и гладким. А посередине второго листа красовалась слово «Навсегда». Выбрав еще несколько картонных прямоугольников с подобным орнаментом, но безо всяких надписей, я прошел на кассу. Расплатившись, я сел в машину и, открыв первую выбранную мною открытку, ручкой, купленной в этом же магазине, дописал еще два слова «Ты моя». Я прекрасно знал, что обычное девушки просто пищат от подобного рода открыток, когда получают их от своих парней. Но Эмма необычная девушка, она моя девушка. К тому же, я вкладывал в это послание немного другой смысл. Это были четкие слова, которые не означали сопливые признания в любви, они констатировали факт. Она должна вспомнить, что принадлежит только мне…***
Вечер … Добравшись до номера, я переоделся в джинсы, свитер и куртку, и, прикрепив к цветам открытку, поехал к общежитию Эммы. Поставив машину на стоянке, я, не выходя из нее, принялся наблюдать за центральным входом, в который то и дело входили и выходили девушки, чаще разодетые словно проститутки, и слишком ярко накрашенные. А иногда это были вовсе и не девушки, а парни, которые в таком виде напоминали мне трансвеститов. Все это столпотворение молодых людей выглядело как смесь гей-парада и сборище дешевых шлюх. И вот, наконец, в парадную дверь вошла моя Эмма. Она появилась неожиданно для меня самого, и я даже немного разозлился, что за разглядыванием всего этого сброда чуть ее не упустил. После того, как она скрылась из виду, я, подождав минут десять, вышел из машины и направился к зданию. Я собирался передать ей цветы кем-нибудь из ее подружек. В тот день, когда я следил за ней возле кафе, я запомнил парочку лиц глупышек, которые окружали мою малышку словно фрейлины. Простояв несколько минут в ожидании увидеть знакомое лицо, я уже было собрался вручить цветы первой попавшейся девушке, как заметил, что ко мне приближается подруга Эммы. Короткая джинсовая юбка, рваные колготки, кроссовки, клетчатая рубашка и длинные каштановые волосы. Пожалуй, следующей я убью ее. - Привет, - первым заговорил я, когда «мисс драные колготки» поравнялась со мной, - ты случайно не знаешь Эмму Уорд? Девушка остановилась и окинула меня оценивающим взглядом. - Ну, знаю, - буркнула она. - Ты не могла бы передать ей от меня цветы? – вежливо улыбаясь, проговорил я. Ее грубость вот-вот могла спровоцировать меня на агрессию. - А ты не слишком старый для нее, дядя? – сердито спросила маленькая тварь и прищурилась. У меня стало заканчиваться терпение. - Пожалуйста, передай Эмме цветы, - я протянул этой сучке букет, - я всего лишь хочу поддержать ее в такой тяжелый день. Скорчив недовольную гримасу, девушка все же приняла от меня букет. - И где только Эмма ТАКИХ находит, - она снова окинула меня теперь уже почему-то заинтересованным взглядом, вздохнула и, открыв дверь, бесцеремонно добавила, - если что, миннеты я делаю лучше. - Буду иметь в виду, - я улыбнулся, делая вид, что эта информация меня интересует. Если бы я хотел развлечься, я бы не спрашивал, что она умеет или не умеет делать. Я бы сделал то, что посчитал бы нужным, и с тем, с кем посчитал бы нужным. Например, с Эммой…***
От третьего лица … Отворив дверь в их общую с Эммой комнату, Клер подошла к лежащей ничком на кровати девушке и, бросив рядом с ней букет, сердито проговорила: - Тебе вот цветочки передали… - услышав, что подруга всхлипывает, «мисс рваные колготки» добавила: - Хватит страдать. Ну, умер и умер. Ты себе еще тысячу таких найдешь. - Как ты можешь такое говорить? – Уорд поднялась с постели. – Я любила его! – она хотела было еще что-то добавить, но тут она заметила букет привялых белых роз. – Откуда эти цветы? – ее голос задрожал. - Я же сказала, тебе их передали, - буркнула Клер, снимая с ног кроссовки. - Кто передал? – Эмма узнала свой букет, который сегодня она положила на могилу своего парня. - Да мужчина один, - закончив с обувью, девушка принялась стягивать с себя юбку, - высокий, симпатичный… я б его трахнула, - Клер похотливо улыбнулась и бросила юбку на пол. Совершенно не слушая подругу, Уорд дрожащими руками развернула прикрепленную к цветам открытку: «Ты моя. Навсегда». Прочитав надпись, девушка выронила из рук открытку и быстро подошла к окну. Страх, охвативший девушку, вызвал у нее приступ тошноты. Прислать такое мог только один человек. Тот, кого Эмма очень хорошо знала. Тот, из-за кого она до сих пор просыпалась посреди ночи и тихо плакала в подушку. - Он здесь, - прошептала она, вглядываясь в темноту. – Он здесь… - Что ты там бормочешь? – недоумевающе переспросила Клер. - Как он выглядел?! – Эмма подскочила к подруге, и посмотрела на нее таким безумным взглядом, что девушка не на шутку испугалась. - Я… я же сказала, - произнесла та, запинаясь, - высокий, симпатичный, лет, может, 30-35… Я не знаю… - Клер, - Уорд пристально посмотрела в глаза своей подруге, - никогда, слышишь меня, никогда больше с ним не разговаривай! - Но… но почему? – поддавшись страху подруги, «мисс рваные колготки» вдруг растеряла всю свою наглость. - Эмма, ты меня пугаешь! - Он опасен. Он очень опасен, - тихо проговорила девушка и, снова подойдя к окну, плотно закрыла шторы…***
POV Водитель …Я стоял напротив общежития и ждал. Ждал, когда Эмма получит мое послание. И мой расчет оказался верным. Минут через двадцать после того, как я отдал той шлюхе, ее подруге, цветы и открытку, из окна своей комнаты выглянула моя малышка. Ее взгляд был направлен в темноту. Она пыталась найти в ней меня. Но как бы хорошо я ее не натренировал, девушка все равно не смогла меня заметить. Испуганное и обеспокоенное лицо Эммы. Как же давно я его не видел. Меня охватила ностальгия. Ностальгия за теми временами, когда я был ее наставником. Она боялась меня и одновременно внимала каждому слову. Слева за грудиной неожиданно защемило. Ничего, маленькая моя, мы скоро снова встретимся. Лицом к лицу. Игра началась, Эмма…