Осколки

Иона была сама по себе невыносима, но хуже всего было делить с ней одну гримерку. Пылая жгучей ненавистью, Акира не прекращала придираться к тому, какие вещи у Ионы лежат не там, и какую часть ее половины комода следует немедленно освободить; в конце концов, что она еще могла сделать? Акира кричала, грозилась выцарапать ей глаза, и напряженные пальцы Аои напоминали когти стервятника, а хищный взгляд выдавал все ее мотивы. Но однажды Иона принесла линейку. – Что?! – процедила Акира сквозь зубы. – Именно то, что ты слышала. «Твоя половина комода» на самом деле на тридцать три процента меньше, чем ты утверждаешь. Подвинь, пожалуйста, свои вещи. Протянув Акире листок с вычислениями, Иона развернулась и ушла – а Акире оставалось лишь кусать локти от досады и в ярости ударять кулаком по столу, пока костяшки не заноют от боли. Смотреть, как тлеют угольки ее беззаботной жизни. В конце концов, она даже толком не поняла объяснений этой ведьмы – должно быть, ей стоило быть внимательнее на уроках математики. Но с того самого момента, сверяясь с листком и линейкой, она нарочно сдвигала свою одежду на те самые тридцать три процента. Иона, правда, больше не реагировала. Но Акира сдвигала. И было так странно вспомнить об этом в день возвращения в студию – и так ярко, словно Акира смотрела в хрустальный шар, а не копалась в собственных мимолетных воспоминаниях. Она ведь, казалось, так многое пережила – и шрам, и Улис, и почти любовь, но (так ярко!) – листок, тридцать три процента, сотканный изо льда взгляд. Глубокий и пустой, как туманность Треугольника. Акира так хотела отомстить, но Иона была совсем другой. От нее разило мягким светом – не отблеском насквозь промерзшего айсберга, а неровными пятнами рассвета. Акире было неуютно; она совсем не нашлась, что сказать, когда Иона обняла ее от избытка чувств, с сожалением объясняя что-то про обмен телами, желание стать моделью и. Акира не слушала. В голове ее крутилось только то, что сейчас Иона сама была на тридцать три процента ближе, чем нужно. Уже, кажется, на тридцать пять.