D. H.

Дерек нервно сжимает руки в карманах в кулаки. Он вернулся. Он действительно вернулся, чёрт возьми, наплевав на всё. Послав всё к дьяволу. Дерек вернулся к прошлому, от которого не смог отказаться. И никогда не сможет. Ни забыть, ни стереть ничего из памяти, как бы не хотелось, сколько бы усилий к этому не прикладывалось. Просто не получится. А дом Стилински ничуть не изменился. Замечается это как будто бы вскользь. Но кулаки сжимаются. Сильнее. Ещё сильнее, когда дверь из тёмного дерева оказывается совсем близко. Когда за ней становится слышным тихое сопение и звон передвигаемой посуды. Когда запахи дома обволакивают, обнимают всё существо. Когда приходится прикрыть глаза, чтобы распробовать каждый и разбираться в них, чувствуя, как сердце замирает. И снова начинает биться, когда всё ближе и ближе слышаться всё то же недовольное сопение и лёгкие, быстрые шаги. — Оу, — Стайлз потрясён. Сказать что-то ещё он просто не в состоянии. «Весьма недолгое время», — замечает Дерек, когда Стайлз делает шаг назад, повторяясь: — Оу. Неожиданно. Дерек рассматривает Стилински исподлобья. Наверное, со стороны это выглядит угрожающе, потому что Стайлз опять замолкает, смотря на него широко открытыми глазами. Он даже дыхание невольно задерживает, а потом отмирает, внезапно вспоминая что-то. Может быть, это гостеприимство? — Заходи, — Стайлз отходит ещё на один шаг и поворачивается к двери боком, пропуская в дом Дерека. Дерека, всё ещё не сказавшего ни слова. Это не удивляет. Стайлз даже по прошествии полгода не отвык от этого. На то он и хмуроволк — угрюмость и молчаливость его вечные спутники. А ещё клыки и зловеще светящиеся глаза. — Хгм, ну и какими судьбами к нам в Бейкон-хиллз? — голос Стайлза заполняет тишину. Дереку не очень хочется отвечать, но он отвечает, надеясь, что больше вопросов не последует: — Я тут по делам. У Стайлза буквально рвётся с языка следующий закономерный вопрос. По каким таким делам? Дерек знает об этом и напрягается, на этот раз не собираясь отвечать. Но Стилински удивляет: — Надолго? — это слово у Стайлза получается произнести надрывно, севшим голосом. Совсем неожиданно. Дерек хмурится. А у Стайлза внутри что-то начинает ворочаться и ком застревает в горле. — Навсегда.

***

Вечером, лёжа в своей постели Стайлз вспоминает слова Скотта: «Вещи так или иначе возвращаются к середине, к нормальности». Да, чувак, ты чертовски прав.