D. H.

Дерек мечется в своей постели. Ему плохо. Ему так плохо, что словами не описать. В груди ноет. Хочется выть. Или жалобно заскулить, как всеми оставленный щенок, который один на один со своей болью и одиночеством. Чёрт, с каких это пор, в нём такие странные чувства пробудились? Эти ощущения потери, обречённости. Как будто камень на сердце положили. Тяжёлый такой, большой, от которого невозможно избавиться. Своими силами, по крайней мере точно. Но Дерек переворачивается на живот в попытке совершить невозможное. Он справится сам. Сам по себе, как всегда. Рука непроизвольно сжимает край простыни. Одеяло уже давно отброшено куда-то в противоположный угол комнаты. Да что же это с ним? Ему сегодня опять снился этот несносный гиперактивный кареглазый подросток, у которого рот, наверное, никогда не закрывается. Он даже во сне говорит. Дерек это собственными ушами слышал. С недавних пор это преследует его во снах. Невнятный лепет Стайлза и, собственно, он сам. «И почему именно он снится мне каждую ночь?» — не раз спрашивал себя Дерек. И не находил ответ. Может быть это всё потому, что маленький гадёныш просто любит нарушать его, Дерека, личное пространство. Теперь даже до снов вот добрался, раз в реальности доставать не получается. Но Дерек злится. Он очень сильно злится. И на себя, и на Стилински, и на весь этот чёртов мир в целом. На себя, потому что так странно реагирует и цепляется за своё прошлое, хотя хотел начать всё с чистого листа. На Стайлза, потому что тот не отпускает его ни на секунду, даже в мыслях поселился со своими грёбанными нереальными глазами. Ну вот, кто скажет, зачем этот мальчишка тогда попёрся его провожать? Да ещё и так смотрел... Как будто Дерек не уезжает, а собирается прямо сейчас достать любимую биту этого чудовища и раскрошить ей голову самого Стайлза. Этот его взгляд снится Дереку чаще всего. Этот взгляд даже на яву преследует.