В картинной галерее происходило нечто знаменательное. Посетители были в восторге от представленных картин. Ещё большее восхищение вызывало у них то, что все картины написали дети от девяти до шестнадцати лет. Хозяин галереи был доволен, хотя вначале и сомневался, стоит ли делать детскую выставку. В конце дня он подошёл к Кортни.
― Что могу сказать? Ты была совершенно права, выбрав эти картины. Они всё сказали сами за себя.
Девушка радостно улыбнулась.
― Эти дети очень талантливы. Надеюсь, маленький успех поможет им.
― Не жалеешь, что твоих картин здесь нет?
― Мне нравится рисовать для себя. Намного лучше смотреть на чужие действительно хорошие работы, чем пытаться потешить своё самолюбие.
Хозяин галереи в очередной раз поразился, насколько эта девушка, похожая на ангела, не понимает, что многие сожгли бы чужие картины, лишь бы занять своими их место.
― Ну что ж, Кортни, своими картинами эти дети вполне заслужили успех. Шестьдесят процентов выручки я отдам, как и договаривались, в приют. Думаю, перед отъездом ты могла бы успеть просмотреть и другие их картины. Некоторые из покупателей интересовались.
― Отлично. Думаю, я успею найти пару картин. Но стоит договориться, чтобы тебе привозили их новые работы.
― Хорошая мысль, Кортни. А теперь иди, отпразднуй успех.
― Спасибо. Зайду через три дня и принесу те работы, которые могут тебе понравиться.
Девушка выпорхнула из галереи. Она была очень рада. Приюту пригодится заработанная сумма, а некоторые ученики художественной школы приобрели поклонников. Ну и что, что лично она ничего не получила за эти картины? Триумф этих детей был и её тоже, ведь только она верила в их успех.
Тимати ждал её в кафе. Она улыбнулась, увидев его. Сегодня он снова принёс цветы. Через полторы недели ему придется уехать в институт, а ещё через два дня и ей, но уже в другой. Он ничего не просил, но окружал её таким вниманием, что порой ей становилось за себя стыдно. Она с нетерпением ждала, когда начнётся учёба, и не переживала о том, что их отношения могут оборваться. Она хорошо к нему относилась, но чувствовала, что это не её судьба, не тот человек, с которым провела бы всю свою жизнь. Они пошли в кинотеатр. Выходя после сеанса, Кортни почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Через улицу она увидела мужчину, который, кажется, был в галерее среди гостей. Тимати с букетом проводил её до дверей дома, и она поцеловала его на прощание. Мама Кортни ещё не вернулась, и девушка, поставив цветы в воду и достав размораживаться лазанью, взяла их пса Чада на прогулку. Вскоре Чад стал неистово лаять за спиной Кортни, но, сколько не всматривалась, она ничего не увидела. Девушка решила прекратить прогулку, так как пес никак не мог успокоиться. Навстречу им шёл тот мужчина. Чад лаял, и Кортни, чувствуя беспокойство, перешла на другую сторону. Но мужчина целенаправленно шёл к ней.
― Вам что-то нужно?
― О да, милочка. Мне нужна ты.
Тут Кортни внимательно взглянула на мужчину. У него были жуткие чёрные глаза, и черты его лица как будто стали размытыми, а за ними была жуткая маска.
― Не подходите! ― Кортни ослабила поводок, и Чад бросился на незнакомца, но тот пнул его, и пёс, перекувырнувшись, отлетел в сторону.
― Вот теперь ты моя, ― мужчина схватил её, и вокруг них вспыхнул огонь.
Когда огонь опал, и Кортни открыла глаза, она поняла, что оказалась в совсем другом месте. Это было что-то вроде пещеры, только выхода из неё не было. В каменных стенах были небольшие углубления, в которых горел огонь. Почувствовав удерживающие её руки, Кортни дернулась, и её отпустили. Отбежав на пару метров, она повернулась к своему похитителю и спросила:
― Где я? Что вам...
Слова застряли у неё в горле. Похититель не был человеком. То, что виделось ей как жуткая маска, и было лицом. Руки были покрыты какой-то красноватой чешуёй. Кортни не сомневалась, что под одеждой было то же самое.
― Господи, боже мой.
Похититель поморщился, словно она грязно выругалась.
― Милочка, здесь упоминание его имени не очень-то приветствуется, ― сказав это, он шагнул вперёд, и Кортни отскочила.
― Не подходи, кем бы ты ни был!
― Боишься? ― он явно был доволен. ― Посиди пока тут. Вскоре у тебя будет важный гость.
Опять вспыхнуло пламя, и Кортни осталась одна. Через несколько минут она смогла пошевелиться, и, подойдя к стене, потрогала её рукой. Та была реальной и тёплой.
― Я ведь не могла сойти с ума?
Кортни зашептала молитву, но наваждение не исчезло. Продолжая молиться, она изучала стены в поисках двери, и один раз даже засунула руку в огонь, но лишь обожглась. Ей оставалось лишь поверить в то, что обычным путём отсюда не выйти. Отчаянье и страх вспыхнули в ней. Она начала просить Господа о спасении.
― Да она живая!
Кортни обернулась и увидела двух демонов. Именно так их описывала Библия ― это девушка уже не отрицала.
― Какая милашка! Только больно верующая. У меня до сих пор мороз по коже от её молитв.
― Ничего, в наших руках она будет только кричать, и эти крики тебя отогреют, ― демоны ухмыльнулись и направились к Кортни.
Та попыталась убежать, но выхода не было, и демоны быстро окружили девушку. Тут появился её похититель.
― Убирайтесь отсюда! Она не по вашу честь, ― казалось, демоны его расстроили.
― Не жадничай! Для тебя она слишком хороша, ― один из них попытался схватить Кортни.
― Думаю, пара шрамов заставят её громко кричать.
― Да, красотки так пекутся о своей внешности.
― Не трогайте меня! ― Кортни вжалась в стену. ― Отстаньте!
Девушка отчаянно желала, чтобы демоны исчезли и чтобы они не могли причинить ей вреда. Ей было жутко страшно. И тут демонов перекосило. Они будто стали сгорать заживо, превращаясь в уголь. Вскоре от них остались лишь две обугленные кучи. Похититель опустился на колени.
― Простите, моя госпожа. Я подвёл вас, ― в голосе демона чувствовалось почтение, которое напрочь отсутствовало во время похищения.
И тогда она закричала от ужаса и осознания только что сотворённого ею. Сколько Кортни кричала, она не знала. Весь ужас от того, что девушка стала убийцей, вырывался из тела с криком. Но когда её голос стих, демон всё ещё стоял на коленях.
― Ты, сгинь! ― и демон послушался.
Он сделал это, не отрывая глаз от пола, всем своим видом выражая покорность. Это было странно.
― Надо было попросить его отпустить меня! ― и Кортни ужаснулась, что он, судя по всему, смог бы исполнить её просьбу. Она со страхом смотрела на уже остывшие угли, оставшиеся от демонов.
Кортни почувствовала, что сейчас что-то произойдёт. Она подняла голову и увидела, как в пещеру шагнул прекрасный незнакомец. У него было идеальное лицо и длинные волосы, похожие на лучи солнца. А его глаза были ещё более голубые, чем у Кортни. За спиной у него были чёрные крылья, на груди и руках ― чёрные татуировки, а пальцы заканчивались длинными чёрными когтями. Незнакомец посмотрел на Кортни.
― Даже внешнее сходство между нами знаменательно, но, судя по устроенному тобой, сомневаться не пристало ― ты моя дочь, ― он с пренебрежением указал на обуглившихся обидчиков девушки.
Кортни замотала головой в отрицании.
― Жаль, что столь долгожданная встреча была омрачена этим. Вижу, ты не очень рада, ― небесные глаза осматривали девушку как раритет, случайно найденный на пыльном чердаке.
Кортни в эту секунду жалела о несостоявшейся смерти. Она твердила про себя, что он никак не может быть её отцом.
― Думаю, тебе интересно, кто же я? Хотя не понять тут трудно. Я падший ангел, и зовут меня Азазель, ― Кортни вскрикнула при его имени, ― а ты моя дочь и божий подарок.
― Мама не стала бы...
― Она не знала. Я был на Земле и, естественно, представился другим именем. А теперь мне хочется посмотреть, какой ты выросла, ― Азазель взмахнул крыльями, и поток ветра сорвал с Кортни одежду и завихрился вокруг неё. Когда ветер утих, Азазель рассмотрел её.
― А знаешь, ты ― сплошной сюрприз. Взгляни на свой истинный облик.
Перед Кортни возникло зеркало. Она была практически раздета: на её груди появилось что-то вроде нагрудника, жёлтого с чёрными полосками, но очень откровенного. Похожий материал был у неё между ног, наподобие бикини без завязок. Волосы стали длиннее. И тут она увидела, что у неё вырос хвост, с концом как у стрелы; он двигался, обвивая её тело. На лбу девушки красовалась чёрная тиара, а над головой парил чёрный нимб. Кортни осталась почти человеком, но она знала, что это «почти» всё меняло. Азазель убрал зеркало, однако облик вместе с ним не исчез.
― Как свою наследницу, я не могу оставить тебя без внимания.
― Я не твоя наследница! ― девушка была в шоке от только что увиденного, чтобы вести себя после этого почтительно или хотя бы аккуратно.
Падший подошёл к ней и дотронулся до её лба.
― Эта тиара говорит однозначно. Теперь любой демон, увидев её на тебе, будет знать это, ― Кортни с ненавистью посмотрела на своего отца.
― Я не буду твоей наследницей, ― девушка была готова сорвать эту тиару и выкинуть прочь.
― Дорогая, раз уж ты родилась, то у тебя нет выбора. Думаю, стоит начать с этого, ― в руках Азазеля появился горящий свиток, но, как только он коснулся рук Кортни, пламя исчезло. ― Это приглашение в академию волшебства. Пойдёшь туда и узнаешь всё о волшебном мире.
― Ни за что! ― девушка не собиралась этого делать. Она не собиралась соглашаться ни на какое его предложение.
Азазель улыбнулся.
― Конечно, если ты хочешь остаться со мной в аду, я буду рад приветствовать тебя, доченька, ― он выглядел при этом таким самоуверенным.
Кортни понимала, что её прекрасный отец никуда не денется.
***
Кортни прогуливалась в парке с собакой. К счастью, Чад серьёзно не пострадал. У него был ушиб ноги и большая заноза. И теперь он не бегал вокруг, а часто ластился к ней, будто прося прощение за то, что оказался таким плохим защитником. В последнее время Кортни, если и выходила из дома, то всегда брала его с собой. Почти всё своё время она проводила с матерью, втайне надеясь, что этого будет достаточно, для того, чтобы обо всём забыть. Её мама, конечно, удивлялась такому вниманию, но она думала, что это проявление страха дочери перед жизнью в другом городе. Кортни же решила, что проведёт как можно больше времени с мамой перед тем, как покинет её. Она думала исчезнуть сразу после того, как сядет в самолёт.
Кортни зашла с Чадом домой, и ей навстречу вышла возбуждённая мама.
― Дочка, у нас гость. Идём, тебе стоит с ним познакомиться, ― мама была явно взволнована.
Когда Кортни зашла в гостиную, там, сидя на диване и поглаживая по холке Чада, сидел Азазель.
― Хорошая собака, ― он потрепал Чада по холке.
Сейчас его крылья исчезли, и он был просто чертовски красивым мужчиной. Рядом с ним лежали фотографии с выпускного Кортни.
― Садись, дочка. Это Тони. Он, понимаешь... Он твой отец.
― Ну что ты, Сидни! Какой я отец для неё? Рад с тобой познакомиться. Хочу сразу пояснить, все эти годы я не знал, что у меня есть дочь. Твоя мать хотела стать монахиней, и, когда у меня была возможность вернуться в город, я не воспользовался ей, опасаясь помешать её призванию. Если бы я знал, что упускаю!
― Тони, ты не виноват! Кто знал, но пути Господни неисповедимы, и теперь ты знаешь, ― мама явно не хотела, чтобы он винил себя.
Кортни не ожидала, что он может так запросто оказаться у них дома. А её добрая доверчивая мама видела только человека, неожиданно обретшего семью.
― Господи, помоги!
― Я буду рад пообщаться с тобой Кортни, если позволишь, ― роль была разыграна идеально.
Кто бы мог отказать ему? Для спокойствия матери Кортни сделала вид, что поверила ему. Она задавала ему аккуратные вопросы, он говорил, что был женат, но не обвенчан. К сожалению, после пяти лет в браке его жена поняла, что любит другого, и сейчас они вместе. Он же часто ездит по работе и пока не думал о повторном браке. Кортни рассказала, куда собирается поступать. Её мать предложила показать Тони несколько рисунков своей дочери.
― Она училась в художественной школе и принимала участие в конкурсах, а сейчас помогает другим детям выставлять их работы.
― Если ты не против, я взгляну на твою комнату.
― Хорошо, пойдём.
Когда они поднялись, Кортни спросила:
― Что тебе нужно?!
― Очень симпатичная комната. Хотел предупредить тебя, что обмануть меня тебе не удастся. К тому же, я захотел ещё раз проведать твою маму. Она почти не изменилась: красива, добра и так же светла.
― Да, мама такая. Но с чего ты взял, что...
― Девочка моя, ты упряма и можешь думать, что тебе это сойдет с рук. Но, поверь, на Земле тебе не скрыться. А ты пыталась это сделать. Чад мне рассказал, ― Кортни была в недоумении. ― Я ангел.
― Падший, ― прибавила она.
― Пусть и так, но я говорю на всех языках мира, в том числе и на языке животных. Ты часто строила планы в присутствии Чада. А, чтобы я был спокойнее... ― Азазель вытащил из кармана джинсов подвеску в виде скарабея и, в следующий момент, вложил ей его в грудь. ― Он будет расти, если ты вздумаешь пренебрегать своим обучением. Если же ты станешь сильнее, он исчезнет, ― он говорил это так, будто объяснял ребёнку, что руками трогать огонь не стоит.
Кортни с ужасом смотрела на отца. Он точно хотел сделать из неё монстра.
― Ты, конечно, можешь пренебречь обучением, но, на мой взгляд, это похоже на самоубийство. Твоя мама этого бы не одобрила. Хотя, если что, я смогу её утешить.
― Не смей приближаться к ней! ― одна мысль о том, как этот кошмар в облике мужчины будет рядом с её матерью, приводила девушку в ужас.
― Вижу, маму ты любишь. А знаешь, она ведь до сих пор осталась чиста душой, хотя так и не стала монахиней. Представляешь, что будет, если я надолго появлюсь в её жизни? Ты готова поставить душу своей любимой матери под угрозу? ― для Азазеля это была всего лишь игра. Душой меньше, душой больше, ему не было никакой разницы.
На это Кортни не готова была пойти. Она не хотела, чтобы её мать была обречена на то же проклятие, что и она сама.
― Я сделаю всё, что угодно, только держись от неё подальше.
Слова были сказаны. Кортни попалась.
― Учись хорошо, и я снова уеду по работе, а Сидни почти забудет обо мне, ― падший протянул девушке руку.
― Договорились, ― Кортни в ответ пожала руку Азазеля.
***
Комната была полностью обставлена деревянной мебелью. Тут были и крепкие деревянные скамейки, и отштукатуренный до блеска стол из чёрного дерева. Шкафы и полки были украшены более затейливо, но больше всего поражала рама от картины. На самой картине был изображён мужчина, сейчас находящийся в комнате. От портрета его отличала разве чуть более полысевшая макушка и более тёмные синяки под глазами. Даже одежда была всё тех же коричневых тонов. Перед мужчиной стояла незнакомка в белом капюшоне, и он обращался к ней.
― Для нас честь, что Вы решили поучиться здесь. Хотя не знаю, сможет ли ваше могущество найти для себя здесь что-то интересное.
― Отец дал мне позволение учиться здесь, и если с Вашей стороны не будет возражений...
― Ну что вы! Если вы хотите, то лично я этому обстоятельству счастлив.
― Думаю, есть только одно препятствие. Я бы хотела учиться здесь инкогнито, ― тон неизвестной явно спрашивал, будет ли это помехой.
Мужчина задумался.
― Я мог бы пойти вам навстречу. В конце концов, появление ещё одной светлой ученицы не составит проблем. Но Вы должны пообещать, что не будете требовать к себе исключительного отношения и жить по тем правилам, которые приняты здесь.
― Это условие выполнимо, ведь я здесь как раз для этого. Даю вам слово, что вы забудете о моём пребывании здесь.
― Занятия начинаются завтра.
― Благодарю вас, директор.
Незнакомка исчезла.
