ERROR!

Скоростной Интерсити, соответствуя своей характеристике, стремительно несся по рельсам. За окном проплывали привычные для пригорода мегаполиса пейзажи, уходящее солнце подсвечивало облака кроваво-красным, слепило глаза, прорываясь сквозь ветки деревьев. Я сидел у окна, нацепив солнечные очки, на коленях лежала раскрытая книга, служившая мне сегодня красивой декорацией – с начала поездки не получилось прочитать ни строчки, и, сдавшись, я принялся рассеяно перебирать страницы. Гостеприимством родственников я слегка злоупотребил: вместо запланированных пары недель, я пробыл у них смачные полтора месяца, и нет, мне не стыдно. Их уговоры остаться подольше показались мне вполне искренними, поэтому совесть меня ни капли не мучила. Будь моя воля, не уезжал бы и дольше, но на краю сознания постоянно зудело, не покидало предчувствие чего-то неизбежного, которое, чем усерднее ты пытаешься его избежать, тем неизбежнее становилось, пардон за каламбур. Естественно, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: имело оно непосредственное отношение к Виталику, моему другу, если я, конечно, все еще вправе так его называть. Я тяжело выдохнул, закрыл книгу и начал бездумно барабанить пальцами по обложке. Вопреки своим упорным стараниям забыть последние события как страшный сон, сами события забываться не особо спешили. Но вот странная вещь: стали они казаться какими-то нереальными, словно сцена из просмотренного фантастического фильма, будто и не я с Виталиком в них участвовали, а какие-то ребята из параллельной Вселенной, потому что, блядь, ну вот не могло, никак не могло такой хуйни произойти с нами в нашем реальном мире. А то, как мы попрощались, словно и не мы, а какие-то инопланетяне, вселившиеся в наши вытворяющие непонятную херню тела. И как он смотрел на меня и молчал, молчал… Послевкусие было таким мерзким, до дрожи, аж горечь расползалась во рту, словно сожрал протухший лимон. За все это время мы ни разу не связались. Сам я понятия не имел, как быть: вот возьмет он трубку, скажет привет, я скажу ему привет, а дальше-то что? Что мне ему ответить? «Слушай, Виталь, мне жаль, что так получилось, я не знаю, что на меня нашло»? «Бля, чувак, хуйня какая-то произошла, давай забудем?» «Дурацкое бухло, больше никогда так нажираться не буду, нихера не помню»? Может, и следовало что-то подобное сморозить, и посмеяться неловко, а потом забыть на веки вечные. Но это надо было раньше так сделать – тем утром. Почему же так и не поступили? А вот не вышло отчего-то, не вышло – и чувство такое, будто упустил что-то, проворонил, позволил совершиться чему-то непоправимому. Более того - кажется теперь, что даже не той ночью произошел переломный момент, не тогда, когда я с горящим лицом прижимал к себе чужое раскаленное мощное тело, чувствуя общее возбуждение, скуля от восторга и бессильной злости, а тем утром, когда смотрел в родное лицо, не в состоянии выдавить ни слова, и все было в нем незнакомым, особенно взгляд этот, под которым перехватывало горло, и накрывал совершенно иррациональный страх. А если бы я ему позвонил, и он не ответил? И не перезвонил потом? Наверное, опасение такого исхода было не менее решающим фактором бездействия, чем, собственно, незнание, что ему сказать. Да еще и грызло осознание того, что и сам-то он не особо спешил давать о себе знать. Каждый раз, когда раздавалась трель звонка, меня посещала потрясающая в своем идиотизме надежда на то, что это Виталик, который сейчас спросит своим наглым низким голосом «че ты там, как ты там», расскажет мне очередную дебильную историю, в которой и не будет ничего особенного, но я буду ржать так, словно сам боженька юмора спустился с небес, чтобы довести до слез простого смертного Никиту. И разумеется, ни разу надежды мои не оправдались. Зато казалось, будто у всех моих остальных знакомых в аварийном порядке всплыло в мозгах уведомление: «Срочно позвонить Никите, пока еще не знаю зачем, но срочно!» Звонили папа с отцом, звонили различные Светочки, Катеньки, Гриши, преподы даже звякнули пару раз, и какая-то конфетка с сахарным голосочком, знакомая знакомых, так и не сумевшая доступно объяснить, чего же она хотела от прекрасного меня. Настойчиво трезвонила Агнесса, мой тренер по стриппластике, но, догадываясь, что речь пойдет о моей неблагодарности и бессовестности (на участие в осеннем концерте танцевальной школы я так и не согласился), я упорно делал вид, что я не я и трубка не моя. И Стас еще выходил на связь, но то было хоть какой-то отдушиной. В общем, понятна картина? Несмотря на кучу людей, окружавших меня, упорно зрело ощущение, что я нахожусь в каком-то ебучем изоляторе, тюремной камере, и лишь далекое пение птичек проникало сквозь решетку – упоминания о Виталике от общих знакомых. Прикольно получается. Само событие, акт непонятной бешеной недоебли сдавался мне совершенно нереальным, вырезкой из параллельной Вселенной, зато послевкусие было столь неебически реальным, что ныли зубы, и сводило живот. О да, я не совсем оторванный от жизни дебил, я прекрасно понимаю, что альфу, который кончает с другим альфой, в народе величают пидором. Но примерять это слово на себя как-то не получалось, молчу уж о том, что на Виталика оно вообще не налезало, отскакивало от него, как мячик от стенки, столь же звонко и неумолимо. Да и разве логично его так называть? Он же в стельку тогда был. Хотя и я ничем не лучше. Но мне было так космически, блядь, хорошо, столь же хорошо, как теперь страшно. И если уж так подумать, такой ли это было для меня неожиданностью?.. Вот для него точно было. И его поведение потом. Я бы все что угодно сделал, чтобы отмотать время назад и оставить все, как было. Массивный бородатый альфа по соседству чихнул, и я от неожиданности выпустил книгу. Та глухо шлепнулась на пол. Моргнув несколько раз, я запоздало пожелал ему здоровья и потянулся за ней, но альфа меня опередил: быстро нагнувшись, из-за чего меня обдало смесью мужского одеколона, пота и запаха самого мужчины, он подхватил корешок ловкими пальцами, выпрямился, поднес книгу к лицу. - Стивена Кинга любите? – поинтересовался дружелюбно. - Да, – я взял из его рук книгу и добавил положенное «спасибо». Разговаривать я был не особо настроен, поэтому просто молча вернул ему взгляд. До этого момента я как-то не обращал внимания на своего соседа и теперь смотрел на него, как впервые. В принципе, впечатление он производил скорее положительное. Обычный мужик, лет под тридцать, темноволосый, с густой бородой, кареглазый, с массивным, хорошо развитым, но немного грузным телом. Красавцем явно не назовешь, но что-то в нем было, харизма, может. Подумалось еще, что омеги часто клюют на таких. - А ты не особо разговорчивый, – улыбнулся он, отчего привлекла внимание отчетливая сеточка морщин в уголках глаз, и я тут же мысленно накинул ему еще лет пять. - Не особо, – улыбнулся в ответ, как бы извиняясь, И хотел отвернуться обратно к окну, но альфа протянул руку: - Иван. - Никита, – задавив на корню легкое раздражение, я вернул рукопожатие. Ладонь у него была горячей, но не потной. - Рад знакомству! - Тоже, – хотелось тут же добавить хамское: «Это все? Я могу уже быть свободен и дальше продолжить ебать собственные мозги?». Но я вовремя одернул себя: мужик не виноват в том, что я слегка не в себе. Однако, видимо, что-то он все же почувствовал, потому что, кивнув, вытащил из кармана на переднем сидении журнал, что послужило мне сигналом желанного окончания нашей краткой беседы. Я отложил книгу и достал мобильный. Бездумно покрутил, полистал меню. Зашел в контакты. Антон, Арсен универ, Бодя, Богдан, Вася, Викуся, Виктория Николаевна, Виталик… Виталик, Виталик, Виталик. Ооо, я, наверное, клинический дебил: нажал на контакт, открыл сообщения. Вдох – выдох. Написал платформу и место прибытия поезда. Моргнул раз, другой. И нажал «отправить». Не «наверное», а точно. Я на что вообще надеюсь? Поезд прибывает через полтора часа, и мы вообще как бы за последние полтора месяца ни слова друг другу не сказали и не написали. Вот нахрена я это сделал? Так он и побежал тебя встречать, идиот. С букетом роз, предложением руки, сердца и почек. Я расплачусь от счастья, упаду в его объятья, и заживем мы в любви да согласии, как и положено двум радостным пидорам, и умрем в один день. От нарисованной в воображении картины повеяло такой бредовостью, что мне даже стыдно стало за свои мысли. С фига ли вообще такие фантазии? И типа я там в курсе, что положено пидорам. Я-то и вживую их никогда не видел. Какие они вообще? Говорят, манерные, омегаподобные, охочи до альфьих жоп, ну и разговаривают так «сю-сю-сю». Короче, стремные и за километр от них голубизной разит. Я, конечно, не эксперт… И на этом моменте я споткнулся о свои же мысли. Вообще-то я таки видел их вживую. Несколько лет назад, когда мы после тренировки шли с компанией Виталика через парк. Двое альф сосались, за что их чуть и не отпидорасили на месте… И если так подумать, то выглядели они вполне себе нормально, ну, как обычные альфы. Хотя я плохо помню уже, да и время было вечернее, не особо что-то и разглядишь. Если бы встретил их в толпе, догадался бы? И встречал ли я вообще «таких»? Как их отличишь-то от нормальных? Чувствуя себя фантастическим идиотом, я открыл в телефоне гугл и забил «геи». Перешел на вкладку «изображения». Результат выдал кучу фотографий гей-парадов, с которых на меня смотрели разукрашенные дядьки. Прокачанные блестящие мышцы, но какие-то искусственные и гротескные, волосатые ноги, пивные животы. Стало неловко, и накатила легкая брезгливость. Хотел уже было прекратить маяться дурью и закрыть вкладку от греха подальше, но в глаза бросилась одна черно-белая фотография. Я нажал на нее, увеличивая. На весь экран растянулись два альфы, фото охватывало их по пояс. Оба в белых рубашках с закатанными рукавами, у одного из-под ткани виднеется фрагмент татуировки. Прислонились друг к другу лбами и улыбаются так, что заметны слегка выступающие клычки, а у левого еще и отчетливые ямочки на щеках. Совершенно нормальные альфы. Даже красивые. Я немного подвис. Как их вообще отличить-то?.. Не знаю, куда бы меня завели мои размышления, но я тут же отвлекся, почувствовав чужое внимание: мой сосед смотрел в мой телефон. Я похолодел. Быстро отключил его и сунул в карман. Молодец, Никита. Умница просто. Ты тут вообще-то не один, доброе утро. Давно по морде не получал? Хотя мужик вроде с виду цивилизованный. Если повезет, то просто отсядет куда-нибудь, а то и вообще сделает вид, что ничего и не было. Последний вариант тут же отпал: альфа упорно на меня смотрел. Пялился. Я делал вид, что нифига не замечаю, как во мне пытаются просверлить дыру, и, ощущая, как пылает лицо, отвернулся к окну. Так и просидел до конца поездки, лишь один раз отвлекшись на пришедшее сообщение: дернулся, отгоняя мысли о Виталике, но смс была от омеги, с которым познакомился у родственников. Тот спрашивал, доехал ли я уже. Разочарование было неожиданно горьким, хотя я и продолжал повторять себе как мантру, что нихуя мне Виталик не ответит. Еле сдержался, чтобы не зашвырнуть мобильный в другой конец вагона. Вернулся к прелестным пейзажам. Ожидал также каких-то действий от соседа, даже подсознательно хотелось его бурной реакции, чтобы выплеснуть на него всю свою накопившуюся злость и раздражение. Но происходило ровным счетом ничего. Ни-че-го. Краем глаза отметил, что мужчина опять занялся своими делами. Ну и славно. Прекрасно. Охуенно просто. К концу поездки пассажиры заметно оживились. Салон наполнился разговорами, кто-то предвкушал долгожданное возвращение домой, кто-то философствовал о стоимости такси. И как только окончательно остановились, развелась бурная деятельность. Шуршали пакеты, падали сумки и чемоданы с высоты багажных отделений. Я решил проявить мудрость и встать только тогда, когда уйдет мой сосед. Но не тут-то было: спустя пять минут мне откровенно надоело сидеть, хотелось уже размяться, нормально выпрямить спину, а этот козел все копался и копался в своей сумке. В салоне нас только трое осталось, что ты там, блять, ищешь, пиратские сокровища? Наплевав на всевозможные проявления мудрости, я поднялся: - Можно пройти? – ровно поинтересовался, не смотря на него. - Да… конечно, – он встал, поднял сидение, тем самым освободив мне место, и я, порадовавшись тому, как все легко и просто, начал протискиваться между ним и передним рядом. «Но не тут-то было» дубль два. Стоило поравняться с альфой, как тот мягко, но крепко, сжал меня за локоть и силой развернул к себе. Я был застигнут врасплох, так что даже не дернулся, только уставился на него, попутно отметив, что мы одного с ним роста. Карие глаза смотрели очень внимательно, но агрессии не было. Я еще больше растерялся. - Какие-то проблемы? – к нам подошел бета средних лет в форме и, подозрительно прищурившись, отстегнул от пояса рацию. - Все в порядке, – твердо сказал мой сосед, но бета не сдвинулся с места, пока я не подтвердил его слова, пусть и не так твердо. Но даже отойдя, тот продолжал наблюдать. Я начал медленно, но уверенно закипать. - Рад был познакомиться, Никита, – глядя мне в глаза, проговорил альфа за секунду до того, как я собрался вырваться силой, и пожал мне руку, не отпуская несчастный локоть. Рукопожатие длилось явно дольше, чем следовало. - Ээ… - Позвони мне, – отпустив меня, он протянул мне темный прямоугольник. Чего, блять? Я вылупился на него, как на восьмое чудо света. Погодите секундочку, это что за… я открыл и закрыл рот. Но, похоже, ответа от меня и не ждали. Перекинув сумку через плечо, мужчина пошел на выход, напоследок кинув на меня не поддающийся расшифровке взгляд. Я машинально поднес бумажку к лицу. На темном фоне было выведено жирным светлым шрифтом: «Никитенко Иван Федорович, заместитель директора по рекламе, Daily Morrison Inc.». Ох, ебаааать… На улице было ощутимо теплее, чем в салоне, солнце уже почти зашло за горизонт. У дурацкой дорожной сумки порвалась дурацкая ручка, и я, как дебил, шел к южному выходу вокзала, обхватив ее двумя руками. К слову, на платформе меня никто из знакомых альф, с которыми мы дружили с детского сада и долгие годы были не разлей вода, не ждал. Не то чтобы я рассчитывал. Совсем нет. Выйдя наружу, бросил сумку на ближайшую скамейку, и, пока не забыл, быстро отчитался папе о том, что дитятко из бэк ин таун, попутно прикидывая, в какую службу такси звонить и стоит ли вообще это делать. Пока размышлял, ко мне подбежал охочий до наживы таксист, обещая довезти меня «ошень хорошо» и «ошень дешефо». Открыл рот, чтобы вежливо его разочаровать, выискивая глазами остановку… споткнувшись взглядом о Виталика, примерз к месту, словно ебучий наколотый на булавку мотылек. Тот стоял лицом ко мне, облокотившись о капот машины и курил. Рядом крутилась низенькая омежка с огненно-рыжими кудрями и что-то активно ему рассказывала, размахивая маленькой ручкой. Виталик на нее не смотрел. Виталик смотрел на меня. С абсолютно безразличным лицом. Дыши, Никита, дыши. Ты же умеешь, ну. Давай, ты, блять, сможешь. Горло сдавило. Ни одной связной мысли в голове не было. Словно во сне, я поднял сумку, обогнул таксиста и медленно направился к Виталику. Выражение его не менялось, и я уже прикинул, как сейчас развернусь на сто восемьдесят градусов, и молча пойду туда, откуда пришел, и не знаю я, что буду делать и как дальше нахрен жить. Но тут, когда оставалось буквально несколько шагов, и рыжая девчонка, проследив за его взглядом, вопросительно обернулась, он, словно очнувшись, открыто мне улыбнулся. Я моргнул. - Привет, пропажа! – бросив бычок на асфальт, Виталик быстро затушил его подошвой ботинка, и, тут же оказавшись рядом, забрал у меня из рук сумку. - Привет, – тупо ответил я. - Что же ты так долго, принцесса моя? – в голосе мелькнул притворный упрек: - Уже думал, чего доброго, тебя там приворожила какая-нибудь омежка, и придется ехать тебя спасать! – рассмеялся, закидывая сумку в багажник. Рыжая тоже хихикнула, стрельнув в меня глазками, и я немного пришел в себя. - Я Алиса! – дурашливо сделав реверанс, она упорхнула под руку подошедшему Виталику. Тот приобнял ее за талию, мимолетом проехавшись и по заднице, отчего омега с притворным возмущением хлопнула его по плечу. - Никита… хм, – перестав тормозить, буркнул я. - Ну что, поехали? – Виталик мне подмигнул, и, открыв дверцу, забрался на водительское сидение. Всю поездку мы ни на секунду не замолкали. Виталик поведал мне о нескольких эпизодах своих драматических приключений альфы в большом городе, я в свою очередь вкратце рассказал о поездке, вспомнил пару смешных случаев. Алиса вставляла комментарии и не переставала хихикать. Сидя на заднем сидении, время от времени ловил на себе взгляд через зеркало заднего вида. Смотрел в ответ. Мне улыбались, подмигивали, меня подкалывали, вместе со мной смеялись. Когда Виталик попытался ехать без рук, я на автомате его обматерил. Все было, как обычно. Нормально. Нормально, блять, все было. Лучшие друзья. Он ебанулся башкой и получил амнезию? Или это мне все приснилось? Может, галлюцинации на алкогольной почве? Крыша сказала «кисс гудбай» и радостно съехала? К концу поездки я уже мог поклясться своей почкой, что один из вариантов точно имел место быть. Все вместе мы поднялись в квартиру. Пока я открывал дверь, Алиса, повиснув на Виталике, рассказала, что вообще они сейчас поедут на какой-то очень молодежный фестиваль, предложила присоединиться к ним. Я отказался. Не знаю почему. Кинул сумку в прихожей и на автопилоте завернул на кухню. Алиса упорхнула в ванную прихорашиваться, а Виталик последовал за мной. - Точно не хочешь с нами? – вальяжно развалившись на стуле, он наблюдал за моим гипнотизированием нутра холодильника. – Там вроде где-то должна быть колбаса… Я с надеждой обернулся: - Которую даже можно есть? Виталик рассмеялся, слегка запрокинув голову и обнажив белые клыки. У меня перехватило дыхание. - Возможно, – подмигнул и, поднявшись на ноги, подошел ко мне. Знакомый запах проник под кожу, я сжал зубы, но тут же дал себе мысленную пощечину и постарался незаметно выдохнуть. Все нормально же, все, как и прежде. Из прихожей раздалось звонкое: «Виталииик, я готова!» Виталик хмыкнул и пожал плечами, мол, ох уж эти омеги. Я фыркнул, мол, знаем, плавали. - Ну что ж… с возвращением тебя на родину! – еще сократив расстояние, он хлопнул меня по плечу. Я собирался было ответить в том же тоне «ах, благодарю», но слова застряли в горле. Он хлопнул меня по плечу, но не убрал руку. Несколько секунд мы молча друг на друга смотрели. Он больше не улыбался. Моя же улыбка, по ощущениям, примерзла к губам. - Нууу, бусиик, ты идешь? – прозвенел голосочек из другой реальности. Виталик отошел от меня. Рука медленно соскользнула сначала на спину, а потом исчезла. - Скоро буду, не скучай, – голос стал вкрадчивым, на полтона ниже, улыбка коснулась кончика губ. Я знал этот подвид его улыбки. Но никогда прежде не получал ее в свой адрес. Я бездумно проводил взглядом его спину. Он потянулся на ходу, сквозь светлую обтягивающую футболку проступили мышцы. Кожа в местах, где к ней прикасалась широкая ладонь, горела огнем. Нет-нет-нееет… Хлопнула дверь, и в тот момент я кристально ясно понял, что как прежде уже не будет никогда.