***
— Куон, как ты собираешься вернуть Рена сейчас? — зашипела девушка, как только они отошли достаточно от певца с его менеджером. Актёры сразу про них забыли. — Что, так заметно? — удивился Хизури. — Кому как, а я сразу признала. Президент тоже наверняка поймёт. Что делать теперь? — она сильно нервничала. — Успокойся. Он здесь, рядом, я его чую. Остановим лифт, и я кое-что сделаю. Он должен вернуться, — спокойно отозвался мужчина. — Что, «кое-что»? В успехе уверен? — напряжённым тоном спросила блондинка. — Честно? Нет. А ты знаешь, как его вернуть? — изящная бровь подёрнулась вверх. Девушка отрицательно качнула головой. — Тогда мой план. Вот если не выйдет, будем думать. — Сам говорил, что Каина легко сыграешь, — пробурчала актриса себе под нос. — Да сыграю я, просто ты мой гнев уже не раз видела, потому и определила меня, а обычного Хилла воспринимала ведь, как Хилла. Она кивнула и полностью погрузилась в образ — они вышли в холл агентства. Вновь все замерли, но прошлой тишины не было — все шушукались, смотря на пару. Подхватив оставленные чемоданы, Хиллы продолжили невозмутимо и молча свой путь к лифтам. Естественно, что в кабине они оказались в гордом одиночестве. Проехав несколько этажей, Куон нажал на кнопку, и лифт прервал подъём на заданный этаж. — Теперь молчи, не трогай меня, что бы не происходило. Актриса кивнула. Куон прислонился к стенке кабины спиной, закрыл глаза. Постепенно его лицо и фигура начали расслабляться. Дыхание становилось ровным, глубоким и очень медленным. Он погрузился в медитативное состояние. «Выходи», — громко произнёс Хизури внутри себя. Он начал сжиматься и полетел по тёмному туннелю в глубины сознания, к своей прозрачной клетке. Кёко внимательно следила за происходящим. Прошло несколько томительных минут. Вдруг, замершее тело вздрогнуло, и медленно открылись глаза, демонстрируя слегка оторопевший, расфокусированный взор. Но по прошествии секунд десяти уже удивлённый взгляд упёрся в актрису. Мужчина шагнул к девушке, в порыве прижимая к себе, а затем, сжав плечи, резко отстранил от себя, глядя прямо в глаза: — Так ты знала?! Как часто он выходит наружу?! При каких обстоятельствах, ты знаешь? — голос Рена звучал глухо, нервозно. — Да, но… Я знаю про него то, о чём ты не догадываешься, — судорожно сцепляя руки в замок, шёпотом выпалила актриса. — Только всё долго рассказывать, у нас сейчас нет времени на это. Давай я в самолёте тебе всё-всё расскажу? — виновато опустив глаза, попросила. — Знаешь, чего я не знаю? — глаза Цуруги ещё больше расширились. В связи с тем, что он прекрасно видел и слышал всё, произошедшее немногим ранее, его поразила спокойная реакция любимой. Очень удивило, что она сразу идентифицировала личность Куона и довольно легко к этому отнеслась. Вдобавок, Кёко общалась с ним как со знакомым и задала весьма интригующий вопрос про возвращение. Это могло означать одно: она не единожды, как он думал, сталкивалась с таким. А он был не в курсе, даже не подозревал. Могами кивнула. — Ни фига себе… И в двух словах не можешь? — тёмная бровь чуть поднялась. Она замотала головой. Длинными пальцами Рен взъерошил чёрные волосы, последовал вздох: — Ладно, но в самолёте не отвертишься, сестричка, — констатировал актёр, входя в роль и нажимая кнопку восстановления движения лифта. Несмотря на тревогу и страх по поводу своей тёмной стороны личности, заинтригованность произошедшим и услышанным, он понимал, что момент для выяснений не подходящий. Детальный разговор требовал времени, а его сейчас особо не было в наличии. Потому, смирившись, молодой человек усилием воли отодвинул «лишнее» в сторонку и сконцентрировался на образе. Без стука и не дожидаясь доклада с приглашением, Хиллы по-свойски ввалились в президентский кабинет. Оставив чемоданы у стеночки, родственники прошли к дивану и комфортно на нём устроились. Хозяин кабинета неодобрительно фыркнул, но ничего не сказал, проводив Хиллов взглядом до дивана. Развернувшись, он продолжил беседу с сотрудником на прерванной, столь бесцеремонно, фразе. Минут через десять Такарада отпустил собеседника и, дождавшись закрытия за ним двери, возмутился: — Ну, вы вообще оборзели, ребята! — вставая из-за стола и подходя к дивану с восседавшими на нём актёрами. Хиллы, пока глава агентства был занят, не теряли времени зазря. Усадивший себе на колени сестру Каин дал волю своим шаловливым рукам и не только рукам. Что-то томно мурлыча любимой, он нежно и неторопливо целовал девичье плечо, шею, водил носом по щеке и виску. — Сам любовь пропагандируешь, и сам же её проявления «борзостью» называешь, — едко усмехнулся парень, однако от девушки отстранился, руки сцепил в замок на её талии. — Такие проявления любви не для делового кабинета подходят, а для отдельного, в доме с красными фонарями! Брат с сестрой одновременно фыркнули. А Каин, недовольный сравнением, сощурился и предупреждающе рыкнул: — Босс! — А-а-а, да что с вас взять, извращенцы чёртовы! — махнул Лори рукой, усаживаясь на диван напротив занятого актёрами. — Мне-то грех жаловаться, сам таких сотворил. На своё детище пенять нельзя, — выдал он философское умозаключение, на что Хиллы закивали. — Мальчики, девочки, это всё суета сует, а у нас дела немалые. Сами не сделаются. Так, мистер Хилл, у тебя ещё дела в таком виде есть? — оживился президент. — Нет. Я готов. — Отличненько! — Такарада потёр ладони. — А у тебя, моя милая? — Я, как братик, — молвила неформалка. — Замечательно, вызываю Джилли. Я так понимаю, вещи Хиллов в чемоданах? Оба родственника синхронно кивнули. — У меня несколько вещей приготовлено, в гримёрке висят в чехлах, — оповестил Рен. — Сейчас кого-нибудь отправлю за ними. — А мне… — замялась Кёко. — Мне надо за вещами ехать. У меня здесь ничего нет. И собрать не успела, — вздохнула. — Значит тебя первой в гримёрку и на машине собираться. Много не набирай, вы там сами собой долго не будете. И если что, всегда можешь в Сецу сама преобразиться, — давал наставления президент. — Поняла. — Тогда, давайте чайку, пока ждём. — Да мы поели, — резко среагировал Цуруга. — Я не есть предлагаю, а не хочешь, так посиди, — Лори бросил лукавый взгляд на Могами, а Рен, понимая неизбежность предстоящего, вздохнул. Пока Руто, которого Кёко упорно именовала Себастьяном, расставлял на столе чайные принадлежности, главе агентства позвонили. — Слушаю, — возвестил он в трубку. — Почему только сейчас доложили мне?! — взвился, нахмурившись от услышанного. Актёры переглянулись заинтересовано. — Ещё раз такая проволочка, и уволю, к чёртовой матери! — пригрозил Такарада и отключил соединение. Положив телефон на стол, он внимательно оглядел своих любимчиков. Кёко сразу поплохело от такого внимания. А вот Рену — как с гуся вода. — Ничего не хотите мне рассказать? — инквизиторски поинтересовался руководитель агентства. — Эм-м-м… Что? — невинно озадачилась Могами. — Ничего с ним страшного не произошло. Кости — целы, мордашка — в норме, поболит живот немного и всё. Я его как малышню в песочнице поволтузил, не более, — спокойно ответил молодой человек, сразу поняв, о чём и о ком речь. — Точно так! Я свидетель! — наконец поняла и Кёко, рьяно закивав головой. ≪Я уже забыла про Шотаро. Интересно, почему через столько времени доложили президенту?.. Как-то охрана плохо работает. Не вмешались. И докладывают лишь сейчас… Думается, сам Такарада-сан отдал приказ не трогать и не вмешиваться в дела Хиллов!≫ — Ничего страшного? — зашипел мужчина. — В стенах моего агентства! Мои актёры! Избили поп-звезду! Ничего страшного?! Лучший актёр агентства встал. - Я его и как Цуруга уделал бы без зазрения совести, — сдвинул брови, хмурясь, в голосе дрожали нотки бешенства. — Бил — Каин. А Сец — остановила… А что должен был сделать Каин, когда на его глазах нагло лапают его сестру? Стоять и смотреть?! — Э-э-э, так он к Сецу свои ручонки протянул? Тогда другой разговор, — моментом сдал позиции президент. — Если по-хорошему, то навалять ему за нашу Кёко, конечно, надо было давно, — Лори расплылся в счастливо-довольной улыбке. Зная историю произошедшего с девушкой и собрав дополнительную информацию про её друга детства, Такарада Лори на подсознательном уровне невзлюбил парня, потому как испытывал к начинающей актрисе чувства, схожие с отцовскими, хоть и не признавался в этом даже себе. — Каин к звезде агентства отношения не имеет и бросить тень на его безупречную репутацию не сможет, — лукавство текло в речи мужчины. — Молодец! Сецуку тронуть никто не смеет! Эта птичка недосягаемого полёта для смертных! За чаем разговор шёл о всяких пустяках. Могами с Лори жевали какие-то печеньки. Рен, молча, с полным артистизмом, изображал, якобы пьёт чай, а сам, как ребёнок, больше пускал в чашке пузыри, чем пил. Наконец явилась Джилли Вудс, поздоровалась и увела Кёко с собой. Через пятнадцать минут они вернулись. Юная актриса поклонилась и сразу побежала в гараж к ожидавшей её машине, бросив на выходе: — Я скоро! Настала очередь Цуруги Рена снимать многолетнюю маску. Вернулась девушка действительно быстро, прошло немногим более часа. Она кинула в сумку, по совету президента, совсем немного необходимых вещей. Часть нужного будет предоставлено отелем. Часть можно взять из поклажи мисс Хилл. Ну, а чего вдруг не будет, вполне можно купить — средств на карте на всякие мелочи предостаточно. Влетевшая вихрем в президентский кабинет рыжеволосая бросила сумку рядом с чемоданами Хиллов и осмотрелась. В дальнем углу, склонившись над лежащими на столике бумагами, в креслах сидели двое мужчин. Услышав шум они медленно повернулись. Молодой мужчина встал и неторопливо вышел из-за кресла. Это был высокий, статный, со вкусом одетый красавец-блондин, с глазами цвета искрящегося на солнце изумруда, в обрамлении чёрных длинных ресниц. Кёко замерла, впитывая глазами каждую черточку истинного облика любимого мужчины. Он был восхитителен! Действительно, сейчас Рен мало походил на жителя земного, скорее, на персонажа сказки или сошедшего с неба ангела. К тому же, теперь он выглядел моложе своего возраста, без проявлений характера, только по внешности ему можно было дать не больше восемнадцати лет. Тогда как прежний его образ соответствовал скорее мужчине лет двадцати пяти. Актёр широко улыбнулся и развёл в стороны руки, словно вопрошая: «ну, как?» и встретил до боли знакомую улыбку, лучащуюся навстречу ему, как в волшебной сказке. Могами, сорвавшись с места, бросилась в объятья своего прекрасного мужчины. Она, высоко подпрыгнув, обхватила его шею, а ноги скрестила на пояснице. Затаив дыхание, девушка внимательно всматривалась в изменившееся лицо: — Корн, — завороженно прошептала актриса. — Мой Корн, — прозвучало с каким-то благоговением. — Да, — мужские руки крепко и нежно обняли её, прижав к себе. Молодой человек не смог устоять, видя в любимых глазах столько радости, нежности, восхищения. Он подался вперёд, мягко касаясь нежных губ своими. Ответ последовал без раздумий: страстный, жадный, жаркий, перехватывающий инициативу, и актёру пришлось поднажать, чтобы не уступить. — Кхем, у вас на это ещё будет время, давайте решим дела. Самолёт ждать не будет, а время не резиновое, — снисходительно, с улыбкой, отвлёк на себя внимание Лори. Увидев Рена в облике Корна, Кёко забыла напрочь об окружаемом, с неохотой разорвав поцелуй, стала аки маков цвет. Зато Цуруга светился до ослепления. Актриса заелозила в объятьях, и Рен отпустил свою пассию. Девушка склонилась в поклоне. — Простите, Такарада-сан, я повела себя очень бестактно и вульгарно, такое больше не повторится. Просто я немного шокирована, — взяв себя под контроль, извинилась Кёко перед начальником и невольным свидетелем её слабости. Лори отмахнулся, тактично сделав вид, что ничего из ряда вон происходящего не узрел. Он решил не оттягивать решение серьёзных вопросов, да и вскоре должен был прийти очень важный посетитель. — Могами-кун, мы ждали тебя. Рен просмотрел некоторые документы, потом и ты получишь на просмотр и подпись. А сейчас то, что касается вас обоих. Надеюсь, ты не забыла наш спор? — хитро прищурился. — Конечно, нет! — тут же вскинулась молодая особа. — Вот твоё предварительное расписание на год. Срок начинается с завтрашнего числа, — Такарада помахал листочками в руке. — Но… — хотела возразить девушка, что они улетают, и как она эти дни будет учиться? — Ничего не знаю. Можешь там найти себе пункты, которые отработаешь с Реном. Скажи спасибо, что срок не выставил датой спора. — Спаси-и-ибо, — уныло промямлила Могами, имея назойливое плохое предчувствие. Актёры заняли кресла у столика, взяли по протянутому листу бумаги. Через десять секунд их лица сильно вытянулись, брови затерялись где-то высоко на лбу. Они переглянулись и немо, дружно и медленно развернулись к сияющему счастьем Лори. При эдаком раскладе, как ни крути — он будет в выигрыше. А вот они… — Это… это… это моё? — запинаясь, выдавила из себя рыжеволосая, которой казалось, что эти самые волосы уже сбежали куда-то от шока. — А больше ничего не надо? — убито произнесла она — её предчувствие не обмануло. — Ну, половину ты должна освоить за год на «очень хорошо» или «отлично», остальное можно на просто «хорошо», снизошёл президент. — За следующий год дотянешь. Могами перевела взгляд вновь на список. — Подробное расписание будешь получать на неделю. Я ещё не всё согласовал. Многое можете начать на Гуаме. Берите ручки и подписывайте, положу эти списки в ваши личные дела. — Прощай отдых, — печально протянула актриса, подписывая листок. Цуруга сидел с каменным лицом и сильно хотел закричать «невозможно», однако понимал, в произошедшем много его собственной вины. Как вывернуться, блондин не представлял. — Рен, помнится, ты сам меня уверял, что такое вполне возможно, — хмыкнул мужчина. — Так что, будь любезен, вылези из своей обаятельной шкурки, но результат мне предъяви! — Я не говорил запихнуть весь список в один год! — Так и я сказал, что половину можно. Просто многое там взаимосвязано или может совмещаться. Просмотри его внимательно, увидишь и поймёшь. Эх! Что-то мне настойчиво подсказывает, голубки мои, что развлекаться в этот год у вас не получится! — Такарада захохотал на весь кабинет, поднявшись с кресла, направился к своему рабочему столу, унося списки. Оба актёра бессильно уронили головы. Могами на сложенные руки, распластавшись грудью на столике. Блондин, поставив локти на колени, впечатался лицом в свои ладони. Ещё ничего не началось, а управитель агентства уже был победителем. Могами едва слышно заскулила. Цуруга глухо рычал, пытаясь найти лазейки в этом шахе. Проделав колоссальную работу серыми клеточками, парень через минуту встрепенулся и со сверкающими глазами и ехидной улыбочкой произнёс: — Босс, а как это через год? Если мне не изменяет память, а я склерозом точно не страдаю, иначе Вы меня давно бы вытурили из агентства… Так вот! Проверка навыков и знаний должна произойти перед днём рождения Кёко, а до него девять месяцев, совсем не год! И как это понимать? Вы отказываетесь от данного слова?! — Вот оболтус сообразительный! — хмыкнул мужчина. — Ладно, и как ты предлагаешь выявить требуемое? — Ну, на мой взгляд довольно просто. Через восемь месяцев Кёко демонстрирует нам документы со своими отметками по трети списка с приемлемой аттестацией, — довольно улыбался Цуруга. — А с чего это лишь треть? Маловато будет, — фыркнул Такарада. — В самый раз. Сейчас на ней будут висеть основным грузом досъёмки сериала и окончание школы. Да и Хиллов мы ещё доигрываем. А после, времени на обучение будет намного больше. И познавать многие азы сложнее, чем их совершенствовать. Потому и такой расклад, или так охота заполучить наши контракты? — с издёвкой отозвался блондин. Президент задумался, стоя, облокотившись на спинку своего кресла у рабочего стола, взвешивая за и против, и кивнул: — Хорошо. Согласен… Рен, а ты уже познакомил Кёко со своими телосодержателями? — усмехнулся мужчина. — А когда нам было? Мы ж из образов почти не вылезаем, — пожал плечами. — Не затягивай с этим, — рассуждал вслух Лори. — С физическими нагрузками, чем быстрее начнёте — тем лучше. Тоже и косметологического аспекта касается. Кожа у нашей девочки молодая, а грим, даже самый хороший, качественный, негативно на неё влияет, сам знаешь. С Сецу вон, тока что слоями «штукатурка» не опадает. Джилли ей, конечно, самую безвредную косметику подобрала, но… Она Могами-кун и пару флаконов для ухода выдала, только этого мало, нужен профессиональный уход. Некоторые процедуры могут быть редкими, однако занимать много времени и растянуться не на один месяц, — Такарада намекающе приподнял бровь. — Мне всё это в расписании учесть надо. Так что, любезный, реши сей вопрос побыстрее. А то, что с ней будут работать твои спецы, избавит от хлопот по созданию секретности — они все проверенные. — Понял, — качнул головой ведущий актёр. — Я могу сегодня созвониться и некоторые вопросы обсудить, остальное разрешим в ближайшие дни после возвращения, и я Вам дам полный отчёт. Такарада, соглашаясь, кивнул. — Рен, я что-то не понимаю, о чём речь, — тихо обратилась к молодому человеку девушка. — Всё нормально. Это касается твоего расписания. Я позже тебе расскажу и поясню, сейчас не заморачивайся на эту тему, просто радуйся, что будешь выглядеть ещё прекрасней, моя принцесса, — с улыбкой, парень тихонько сжал её ладошку. По кабинету разнеслось сообщение о прибытии посетителя, прерывая незатейливую беседу. Глава агентства дал разрешение на встречу, чем весьма удивил парочку. В помещение вошёл мужчина, на вид, лет сорока, в классическом костюме. Высокий, с хорошей осанкой, но, при всём при этом, какой-то странный. Вроде приятная внешность, рост и прочее, а выйди он из кабинета и через десять минут описать его будет весьма сложно, благо что у актёров намётанный глаз и натренированная память. Такарада прошёл ему навстречу и, протянув руку, поздоровался, сделал приглашающий жест в сторону диванов. Затем он обратился к своим протеже: — Присоединяйтесь, это касается вас лично. Актёры приняли приглашение и устроились на диване напротив президента с его гостем. Лори, как полагается по деловому этикету, представил мужчину. — Вас представлять мне не надо — я уже хорошо осведомлён, и у меня к вам весьма необычный разговор с предложением, — ровным тоном произнёс гость. Пара пребывала в недоумении: что могло понадобиться такому человеку от них, и какое предложение он может им сделать. — Такарада-сан обратился ко мне с просьбой предоставить ему нескольких наших специалистов за щедрый вклад в оплате услуг. Но такое категорически запрещено в нашей организации, если это никак не касается нашей работы. Я мог бы дать протекции наших отставников, зная его репутацию, однако меня заинтересовало, что необходим не один специалист, и я попросил рассказать, в чём причина такой просьбы. Откровенно, объяснения меня поразили. Сразу ответа я не дал и несколько дней обдумывал ситуацию, изучал ваши дела, созванивался с Такарадой-саном и уточнял некоторые детали. В итоге мы пришли к согласию, что вполне возможно наше полноценное и взаимовыгодное сотрудничество. При подписании контракта вы пройдёте необходимое обучение, при желании — и дополнительное. После соответствующей аттестации вы будете приписаны к штату наших сотрудников. Если я не ошибаюсь в ваших способностях, то приписаны вы будете к элитному подразделению, подчиняющемуся непосредственно мне. Никто более над вами не будет властен и даже знать о вашей деятельности не будет. Но, просмотрев материалы, я абсолютно уверен, что вы оба просто созданы для работы в «поле». — Постойте! — встрял в монолог Рен. — Мы актёры! Какая работа в «поле»? Вы хоть знаете наш график? Да нам иногда выспаться не удаётся! — он перевёл взгляд на Лори. — Какое может быть сотрудничество с ними? Президент, Вы совсем с ума сошли с Вашими авантюрами? — Успокойся, мой мальчик, дослушай до конца, а потом мы всё обсудим и выясним всё непонятное для вас, — благодушно уговаривал начальник. Рен в ответ лишь тяжело вздохнул и приготовился слушать далее. Гость агентства, тем времене, продолжил. Он расстегнул молнию на кожаной папке, которую принёс с собой, и которая лежала рядом с ним на диване. Мужчина извлёк из неё четыре небольших прямоугольника и протянул обеими руками каждому из актёров по два: — Это ваши паспорта на Хиллов, Великобритании и международные. Они настоящие, как и все документы нужные вам в последствии. Например, права на имя Каина Хилла. Став нашими кадетами — подписав договора, вы получите сразу множество преимуществ. Возможно оформление паспорта на Цуругу Рена. Вообще любые документы необходимые вам, будут настоящими. Пара внимательно рассматривала удостоверения личности. — Могами-сан, по просьбе Вашего работодателя, мы связались с Вашей матерью, — Кёко побледнела, — теперь все права опекуна принадлежат Такараде-сану. Документы на Вашу опеку находятся у него. Далее распоряжаться Вашей судьбой эта женщина не сможет. Ах да, вот Ваш паспорт с необходимыми для выезда документами, — мужчина протянул бумаги. — Что Вы сделали? — дрогнувшим голосом, сжимая руки в кулаки, спросила актриса. — Ничего противозаконного. Хотя госпожа Могами — сильный юрист, но у нас работают лучшие из лучших и её смогли прижать. Она была сердита, однако сама виновна в сложившейся ситуации, и ей это доходчиво прояснили. Документы составлены очень корректно, так что сердилась она больше на свой безоговорочный и довольно быстрый разгром, а отнюдь не на Вас. Не переживайте, если в последствии Вы захотите наладить отношения со своей матерью, уверен, что данный инцидент не повлияет как-либо на это. Юная актриса забрала протягиваемое, опустила взгляд и хотела задуматься над такой перспективой, но посчитала лучшим отложить размышления на более свободное время — сейчас было не до того — слишком серьёзным был разговор, и пропустить какую-либо важную информацию очень не хотелось. Кёко тряхнула головой, стараясь сконцентрироваться на беседе, прогнав прочь ненужные в данный момент мысли в купе с эмоциями. Тем временем мужчина продолжил излагать свои мысли. Он тщательно описывал возможности и перспективы. Актёры периодически хмурились, внимательно слушая информацию. Могами пребывала почти в прострации. У девушки от всего услышанного всё явственнее создавалось впечатление, что ей предлагают стать астронавтом, причём не простым, а отправленным в будущем к «Альфа Центавре». Постепенно практически монолог гостя перешёл в полноценный разговор. Рен задавал интересующие вопросы. Такарада так же изредка вставлял реплики или вопрошал. Молодая актриса предпочитала слушать. Она была достаточно умна, чтобы понять, что слишком мало смыслит в данной теме, и предпочла оставить решение вопроса на более осведомлённых и разбирающихся в сём мужчин. Ведь если такой разговор состоялся с одобрения президента, значит тот обдумал данный поворот событий с разных сторон и нашёл его приемлемым. А в том, что Рен не подвергнет её опасности или ненужным трудностям, девушка не сомневалась. Да и в конце концов весь её жизненный опыт и познания, в обсуждаемой сфере, ограничивались просмотром не сильно любимых боевиков и детективов. Ну, ещё игрой в Хиллов, пожалуй. Посему она просто внимала сведения, чтобы не выглядеть опосля полной дурой, которой придётся пересказывать всё заново. Уж лучше девушка попросит любимого разъяснить ей полученную информацию более подробно и доходчиво. По истечении трёхчасовой с хвостиком беседы в кабинете повисла минутная тишина. — Я понимаю, что все вопросы выяснить за раз не представляется выполнимым, однако главную суть я озвучил. Также понимаю — решение весьма серьёзное, но я вынужден просить дать ответ сегодня, так как организационные вопросы никто не отменял, и их решение требует времени. Так каким будет ваш ответ? — мужчина впился взглядом в Цуругу, уже поняв, что главным в решении будет именно он. — Можно немного времени на раздумья и обсудить кое-что с Могами-сан? — попросил блондин. — Полчаса. Я пока спущусь в кафетерий, не буду давить на вас своим присутствием. Актёр благодарно кивнул. Гость кивнул в ответ, поднялся и направился к выходу из кабинета. Президент тоже встал и прошёл к столу, занялся бумагами, оставив пару в спокойствии решать свою судьбу. — Кёко, что ты думаешь? — мягко спросил кино-идол. — Я скажу честно: я мало чего поняла, слишком много для меня неизвестного. Так что в решении положусь на тебя. Единственное, что могу высказать: если Такарада-сан считает такое возможным и допустимым, то стоит хорошенько подумать над положительным ответом… Ты же потом мне, глупой, расставишь сведения по полочкам? — робко улыбнулась девушка, утопая в нежности зелени обращённого на неё взгляда. — Конечно, солнышко моё, — Рен ободряюще сжал её пальчики, переплетя их со своими. Откинувшись на спинку, парень погрузился в обработку информации, полуприкрыв глаза. Минут через десять актёр поднялся с дивана и стал неторопливо вышагивать по кабинету, мозг напряжённо работал. С одной стороны — могли открыться практически неограниченные возможности, с другой — за всё надо платить. А вот насчёт платы пока было туманно… Как и пообещал, гость возвратился в президентский кабинет ровно через полчаса, порадовав своей пунктуальностью звёздную личность. Пройдя к диванам, он присел напротив сосредоточенной юной особы. К нему подтянулись и остальные мужчины. — Итак, каково будет ваше решение? — задал гость ожидаемый вопрос. — Если мы подпишем контракт, а по истечении времени придём к выводу, что сотрудничество невозможно, каковы будут последствия? — очень серьёзно осведомился Цуруга. — Ну, во-первых, забраковать могут вас и наши инструктора. А во-вторых, если на начальном этапе вы поймёте, что сотрудничество никак не вписывается в вашу жизнь — контракт будет расторгнут без каких-либо последствий. В связи с тем, что вы необычные кадеты, и обучение необходимо совместить с вашей основной деятельностью, ваши графики будут сугубо индивидуальными. Следовательно, время обучения весьма неопределённо. Но точно могу сказать, что месяцем или двумя оно не ограничится, при всех ваших талантах и уже имеющихся навыках. Так что время на размышление и трезвую оценку сделанного выбора будет достаточно. Рен внимательно осмотрел собеседника, только он прекрасно понимал, что такого человека прочесть практически невозможно. После, блондин перевёл взгляд на Лори, который чуть кивнул. — Хорошо, мы подпишем бумаги. Но в течение месяца Вы разъясните все, повторяю: все аспекты будущей работы на вашу организацию. Я не хочу оказаться в безвыходном положении через пару лет, так как в своё время что-либо из условий упустил. — Согласен с Вами. Ваш подход к делу не уступает цепкости Такарады-сана, сразу чувствуется выучка, хотя он меня уверяет: у Вас это от рождения, — уголки губ слегка приподнялись в намёке на улыбку. — Если и наша дама не уступает в хваткости, то гарантирую всем нам прекрасные перспективы. — О, поверьте, здесь единая кровь! И если на данный момент во многом видны различия, со временем они сгладятся. Единственным, что будет различать их — это пол! — хохотнул глава агентства. — Я уверен в Вашем мнении, Такарада-сан. Тогда, прошу прочесть и завизировать, — мужчина достал два файла с контрактами и подал паре. Ознакомившись и подписав документы, актёры передали их гостю. Тот выдал им свои визитные карточки, на которых были написаны: имя с фамилией, визави; что он является, якобы, начальником рекламного отдела какой-то фирмы и четыре телефона. — Секретность, — улыбнувшись, пояснил мужчина, на вопросительный взгляд Могами. — Первый номер — это мой в кабинете. Второй — мой рабочий мобильный. Остальные два — круглосуточные, экстренные, на случай, если по первым двум связаться не удалось, а срочно надо. Эти люди или найдут меня и передадут информацию, или решат вопрос сами. Но я не думаю, что такая экстренная связь вам понадобится в ближайшее время, однако всё же пусть будет. Далее он распрощался с присутствующими и покинул помещение. Троица, оставшаяся в кабинете, расселась к быстро накрытому ужину, тот был в западном стиле разнообразных кухонь. Они вновь обсуждали незначительные дела, пока трапезничали. Президент подавал на прочтение и обсуждение бумаги Кёко. Их было немного. Цуруга переговорил со своими мастерами по поддержанию тела в отличном состоянии и договорился о личном знакомстве Кёко с ними по возвращении из поездки. Его личный тренер-инструктор дал уже по телефону пару советов, чем несказанно обрадовал актёра — советы до безобразия просты и соответственно гениальны. Под пристальным взглядом Могами зеленоглазый ковырялся в тарелке, а Лори с ехидной улыбочкой подкладывал тому кусочки. Рен печально смотрел на прибавление в своей посуде и со вздохами поглощал еду. Он не сомневался — предприми он попытку схалявить — любимая не постесняется сесть ему на колени и собственноручно кормить. А президент потом ему житья не даст — будет припоминать это по поводу и без. Когда добавки прекратились, и актёр, почти опустошив тарелку, отодвинул её, сложив параллельно нож с вилкой, что по этикету обозначает — посуду можно убирать, перед Цуругой поставили чашечку с кофе, и его глаза засветились — кофе он любил, очень. Но блеск в глазах тут же угас — рядом нарисовалась тарелочка с пирожным. Песочная корзиночка с кусочками фруктов в желе, накрытая большой шапкой взбитого с сахаром белка. Он, состроив щенячьи глазки, переводил взгляд с мужчины на девушку и обратно, но фокус не пошёл. Его сверлили две пары твёрдых, как скала, взглядов. Приняв проигрыш в неравной схватке, блондин с трагизмом выдохнул: — Съем — лопну — умру молодым и красивым! — и принялся за десерт. После ужина пара, взяв необходимое, направилась в гараж, где их ждала машина агентства с водителем, багаж был уже загружен. По пути им встретилось всего три человека, которые удивлёнными взглядами проводили незнакомого красавца-блондина, сопровождаемого известной всему агентству работницей отдела «Люби меня». Основной рабочий день сотрудников уже закончился, и в здании остались лишь люди, чей рабочий день не нормирован или выпадает на вечернее время, например, некоторые преподаватели. Без происшествий актёры дошли до автомобиля, загрузились и направились в аэропорт. Времени осталось в самый раз, чтобы не спешить, но и не тратить его в пустом ожидании.Глава 35. Сборы
29 марта 2016 г. в 22:34
Уютное кафе на улице с плетёной мебелью,
Бордовый горизонт, бордовое Бордо в бокале.
Поверить не могу, что это всё уже так близко, ведь…
Скоро я буду в самолёте, и думать о пилоте:
Чтоб он хорошо взлетел и крайне удачно сел…