*** Три недели до 74-х Голодных игр. Академия имени Гермеса Стромера. Дистрикт Один.
POV Марвела
— Ди! Ну сколько можно повторять?! Так целиться нельзя, сможешь попасть только в «молоко»! — Самый умный, да?! — девушка в ярости отшвыривает лук в сторону и идёт в мою сторону. Что такого я сказал? За что меня сейчас будут бить? Её лицо исказила гримаса злости, а руки сжались в кулаки. Слабая девчонка? Она и в одиннадцать лет не была слабой, а уж «подкачаться» за семь-то лет любая дурочка успеет. А Ди далеко не дурочка. И характер у неё такой, что лучше не связываться. Кажется, я попал. Мира же предупреждала, что девчонку сейчас злить не стоит: у неё начало садиться зрение. Брат Кашмиры, Блеск, научил её кик-боксингу. Мира рассказывала, будто и месяца не проходит, чтобы он не «отметелил» в ночных клубах Капитолия пару-тройку «падонков» (прим.: кличка, злое прозвище капитолийцев, бытующее в Дистрикте Один, отражающее истинное отношение его жителей к Капитолию), особенно, если выпьет триста грамм виски «Мидоуз». Сначала ломает «падонку» руку, обычно левую, потом наносит точный удар в нос. Или по кадыку. И, когда «клиент», наконец, «раскроется», станет идеально доступен, исполняет свой коронный номер — удар с правой ноги в «фанеру», прямо в межреберье, в центр груди. Блеск — мастер таких убийственных ударов. Говорят, трое «падонков» от них не выжили, сдохли по пути в Центральный госпиталь: осколки сломанных рёбер пробили сердце, и привет… Туда им и дорога! В Первом дистрикте их ненавидят. Но час расплаты близок, уж я-то знаю! Я видел «блестящие картины». Всего год — один только год остался! — и дым огня завьётся над Панемом. Капитолий сгорит в этом огне. Всё начнётся в Двенадцатом. Запылает уголь Панема, и огонь охватит всю страну. Огонь. Девчонка… — Ди, постой, я не хотел… Но она не слушает. Хорошо, что я умею быстро двигаться. Буду «кружиться волчком»: уж чему-чему, а уходить от прямого удара я научился. Права на ошибку у меня нет: у Ди, когда она по-настоящему разозлится, рука тяжелая. Девушка наносит удары методично, грамотно, обеими руками, но мне удаётся увернуться. «Главное, чтобы она не загнала меня к стене, чтобы было место для отступления, иначе мне несдобровать!» Краем глаза замечаю, как две малявки-двенадцатилетки — капитолийки-близняшки — уставились на нас с Ди. Да, сейчас мисс Диадема преподаёт суровый мастер-класс: «как правильно бить парней девчонкам». Да не слабаков каких-то бить, а таких вот лосей, как я. — Бааа, Ди! Больно! — закричал я, когда она зарядила мне в плечо. Ключицу, хорошо, не сломала, но боль причинила адскую, даже в глазах потемнело. Дерьмо. Главное — не терять концентрацию. Отвлекусь на пару секунд, и мне конец… Ди меня отделает не по-детски. К счастью, я успеваю отскочить как раз перед тем, как в мою голову прилетит удар. А девчонки, не отрываясь, смотрят на то, как Ди меня прессует. Лупит, что есть мочи. За этим они и пришли в Академию Стромера — научиться самозащите. Система Блеска Стайнера. Высший класс. Диадема всё-таки попадает мне по голове. Даже искры из глаз посыпались. Тоже начинаю злиться и наношу Ди встречный удар, блокируя очередной её выпад. «Ну, что, милая моя, больно? Не надо было начинать первой. Забыла первый закон Академии самообороны? Не нападать первым. Ни при каких обстоятельствах. Иначе тебя будут „гасить“ любым способом». — Марвел, я тебя урою, — тихо произносит Ди. Это очень плохо. Она хуже скоординирована, если злится, но сейчас Диадема абсолютно спокойна. А значит, у меня проблемы. Девушка неожиданно поворачивается вокруг своей оси, я не успеваю среагировать, и она наносит мне страшной силы удар с правой ноги прямо в грудь. Я валюсь на пол. «Всё, конец, Марвел. Она тебя достала!..»***
Усевшись на парня верхом, Ди некоторое время мутузила его, но избегала ударов по лицу. «Никаких следов. Бить так, чтобы не оставалось никаких следов», — этому правилу учат на младшем курсе, в тринадцать лет. Диадема не наносила ударов в полную силу. Марвел — её лучший друг, а это — не учебный тренировочный бой, в которых Академия выясняла, кто будет носить звание чемпиона ближайшие полгода. Именно поэтому тренировочные бои обычно такие кровавые и ведутся с таким упорством. Когда вспышка ярости, наконец, погасла и девушка угомонилась, парень получил возможность подняться с пола. Потирая ушибленное плечо, он спросил: — Тебя Блеск учил нападению? Его техника, удары руками, а потом мощный удар с правой ноги. — Да! — выкрикнула она и свирепо зыркнула на Марвела. Виной её злости, конечно же, был полнейший провал, катастрофа, которая постигла её по той причине, что четыре месяца назад она согласилась на спор поучаствовать в, своего рода, дуэли — в соревновании по стрельбе из лука. Самонадеянно сказав «да», Диадема не подумала, что навыку стрельбы учатся годами, для этого недостаточно нескольких недель, которые, к тому же, трагическим образом истекали, словно песок в песочных часах. И теперь ей было совершенно ясно: скоро вся Академия узнает, что её прогресс за это время оказался равен нулю! И это несмотря на то, что Марвел, неплохой мастер дальнего боя, а значит, и стрельбы из лука, пытался хоть как-то её «подтянуть». Бесполезно. И всему виной не то, что она (нарочно, конечно) неправильно держит лук, всё гораздо серьезнее. В этом году у Диадемы случилась страшная беда: за считанные месяцы перед её восемнадцатилетием у неё развилась близорукость. И зрение с каждым днём ухудшалось всё сильнее. За боем внимательнейшим образом наблюдали две пары глаз: то были близняшки, Фрейя Прима и Фрейя Секунда, капитолийки, которых закрепили за Марвелом. Это было вопиющим нарушением, но для их отца «сделали исключение». Тор Лэнс был новым главой налогового департамента Дистрикта Один. Перебравшись в Первый, отец девочек с одинаковыми именами, которых дома в Капитолии беспрестанно обижали соседские мальчишки, постарался сделать всё возможное, чтобы кто-нибудь научил его дочек «давать сдачи». Он уговорил принять их в Академию Оникс, мачеху Марвела, которую Победители Первого с большим трудом уговорили занять должность ректора. Её предшественник, Грацио Уэйдер, после окончания 72-х Голодных игр был вызван в Капитолий, откуда живым не вернулся. Всё потому, что президенту Сноу очень не понравился вызов на Жатве юной Кроны. — Уэджер! Что здесь происходит? Раздавшийся в помещении громкий голос принадлежит женщине высокого роста с длинными волосами цвета серебра, собранными в конский хвост. Именно из-за цвета волос она и получила своё имя — Сильвера. Она была младше Оникс, и на ее счету был один выпускник Академии Стромера, который стал Победителем — Блеск. Блеск Стайнер. Теперь же она, старший тренер, курировала курсанта Марвела Гекльберри, который ни при каких обстоятельствах не мог попасть на Голодные игры. Таково было главное условие его контракта на обучение в Академии, и сейчас Сильвера была в ярости. Она явилась, чтобы отвести его к ректору, то есть к его мачехе, Оникс, и нашла парня не просто побеждённым, а побеждённым в несанкционированном бою. Вдобавок, на лице парня остались яркие следы этой борьбы. Став ректором, Оникс круто изменила политику руководства Академией. Она, с неподдельным изяществом очень красивой, но, в то же самое время, и очень сильной физически женщины, разрушила все устои, на которых Академия держалась прежде. По сути, старой Академии, готовившей для Голодных игр бойцов-добровольцев, больше не существовало. Академия, созданная Оникс, стала совершенно другой и была предназначена для совершенно других целей. Главное и основное правило этой новой Академии гласило: «Биться без свидетелей, без тренеров-судей запрещается категорически!». Наказание нарушителю одно — исключение, без возврата сумм, заплаченных за обучение. И Диадема Уэджер только что это правило нарушила.***
— Нет! В таком случае, я тоже ухожу! — кричал Марвел. Такого гвалта в кабинете ректора не случалось никогда. Хотя… Нет, был случай, полвека назад. Первый ректор, основатель академии, Гермес Стромер, Победитель 11-х Голодных игр, орал на главу миротворцев Первого, капитолийца, который явился арестовать старшего тренера, тоже капитолийца: — Не дам! Иди к «Гольдангезихту»*, Целер! Катись отсюда, пока цел! Вот и сейчас, точно обвал на прииске случился: разъяренная Оникс готова была убить Марвела на месте, но ее крепко держали с двух сторон тренеры: Яспера, Победительница 57-х Голодных игр, и Сильвера! — Вон из моей Академии! — кричит Оникс пасынку в ответ. — И пожалуйста, мама! Марвел и сам не осознает, что творит. Развернувшись, он намеревается уходить, но его останавливает Диадема Уэджер, которую ректор Оникс только что отчислила с «волчьим билетом», что и послужило началом самого большого в истории Академии Первого скандала.*** Спустя три часа. Окраина Брилианс-тауна**.
— Я идиот! Непроходимый тупица! — в отчаянии корил себя Марвел. Он сразу понял, что натворил, но понятия не имел, как ему теперь всё исправить. Местность, в которой он сейчас находился, была глухой окраиной. Когда-то давно здесь располагался прииск, где старатели отмывали золотоносную породу, поэтому вся территория, даже спустя столько лет, представляла собой хаотичный пейзаж, который еще иногда называют «лунным» — выкорчеванные деревья, заброшенные механизмы и машины и… пыль. Пыль была повсюду: забиралась под одежду, в нос, в рот, так, что невозможно становилось дышать. Вот только парня это абсолютно не волновало, он думал о том, каких бед сегодня натворил. И даже если бы Марвел захотел вернуть всё назад, не смог бы этого сделать. В одном он был уверен точно: победительница Оникс никогда его не простит! Все, кто был знаком с этой необыкновенной женщиной, знали, какая она невероятная гордячка. Парень осознавал, что Оникс никогда не забудет обронённую им в ответ на несправедливое отчисление товарища — а Диадема для Марвела была именно товарищем — фразу. Ничего нельзя исправить. Два или три часа мучительных размышлений ни к чему не привели. Спасти его из этой безвыходной ситуации могло, разве что, только чудо. И чудо случилось! Мужчина в плаще — с упорством, достойным лучшего применения — лопатой рыл землю. Но или он совершенно не умел этого делать, или же ему просто фатально не везло. Незнакомец погружал лопату в почву, пытался углубить образовавшуюся ямку, а потом вдруг начинал громко ругаться, яростно выдёргивал инструмент из земли и переключался на новое место, снова и снова повторяя те же действия. Со стороны его старания казались нелепыми, но Марвела посетила мысль о том, что мужчина, возможно, пытался отыскать в земле нечто, что должно было находиться на небольшой глубине, только вот точного местоположения этой вещи не знал и действовал вслепую. Марвел подошёл к незнакомцу, остановился и стал молча за ним наблюдать. Копатель будто бы и не заметил парня. Однако спустя минуты три послышался его хриплый скрипучий голос: — Ты тот самый парень, с которым говорит Леди Этернитас? Любой другой на месте Марвела сильно бы удивился. Но когда ты научился предсказывать чужие смерти, видеть картины недалекого будущего и совершать прочие, недоступные пониманию нормального человека, вещи и когда тебе всего семнадцать лет, на всё начинаешь реагировать по-другому, поэтому Марвел, не задумываясь, ответил: — Да, это я. Не могу я чем-нибудь Вам помочь? — парень, догадавшись, что его собеседник — не совсем обычный человек, благоразумно решил вести себя с ним подчёркнуто вежливо. — Кто кому может помочь — это ещё большой вопрос. Я — Хронос! — и мужчина повернулся к Марвелу. Глаза незнакомца, впившиеся в лицо парня, были цвета червонного золота. — Рад познакомиться с Вами, мистер Время! — произнёс Марвел и коротко поклонился. Время криво усмехнулся и протянул Марвелу ладонь. На одном из пальцев у него красовалось кольцо из неизвестного уроженцу ювелирного дистрикта, где даже дети прекрасно знают, какого цвета берилл и чем отличаются алмазы от бриллиантов, металла. Кольцо украшал черный камень. Марвелу никогда не доводилось видеть ничего подобного, хотя мачехой его была Победительница Оникс — одна из самых знаменитых во всем Панеме ювелиров. — Я ищу предмет, которого не должно существовать. Уникум. Золотой, над которым не властен даже Я. — Волшебный гульден? — поинтересовался Марвел. — Он самый. Его обронили здесь тридцать девять лет назад, — с притворным благодушием и кажущимся безразличием в голосе проговорил Хронос. — И я, мой мальчик, знаю, что он находится у тебя. Расскажи, как гульден попал к тебе? — Чистая случайность. Я нашел его. Давным-давно, — ответил Марвел. Парень чувствовал явную опасность, нарастающую с каждой секундой и исходящую от стоящего напротив него человека, но твердо знал одно: он ни за что не расстанется с гульденом. Хронос уловил его настроение и на бледном лице мужчины появилась жестокая кривая усмешка, обнажившая зубы. «У леди Морс зубы из стали. Из чего же сделаны зубы Времени? Ослепительно белые, должно быть, это слоновая кость», — подумал Марвел. — Никто не отдаст его по доброй воле. А отнять его нельзя. Он выскользнет из рук вора и, упав на землю, исчезнет. Подлинный владелец просто найдёт монету через некоторое время, — произнёс Хронос и на несколько секунд замолчал. — Гульден охраняет своего владельца от неприятностей. Ты знал об этом? — Догадывался. Но мне казалось, что гульден можно украсть, — мрачно заметил Марвел. Ему совсем не нравился его собеседник, но парень прекрасно осознавал, что уйти прочь сможет только с позволения мужчины. — Гульден не украдешь и не отнимешь. Есть лишь единственный способ его заполучить. Обмен. Подумай, что бы ты хотел получить от Времени, а? — глаза незнакомца буравили Марвела. Судя по всему, обладание волшебным гульденом было для Времени важной необходимостью. Ещё бы! Гульден бессмертен и приносит удачу своему владельцу. Марвел мгновенно осознал открывшиеся перед ним возможности — он может повернуть время вспять! Такой шанс предоставляется лишь раз в жизни, нельзя его упускать. Но парень задумался о том, что подобная сделка может иметь непредсказуемые последствия. Хронос не торопил с ответом, а Марвел всё никак не мог решиться… И всё же протянул мужчине правую ладонь в знак согласия. Как только их руки соприкоснулись, Марвел оказался в совершенно другом месте и другом времени — в Академии Стромера тремя часами ранее, как раз на полпути в кабинет ректора.***
— Мисс ди Мокка, — обратился он к Сильвере. — В каком настроении сейчас моя мать? Женщина в удивлении посмотрела на парня (по негласному соглашению Оникс и Марвел должны были держать свои родственные связи в тайне, хотя все обо всём прекрасно знали) и с небольшой заминкой ответила: — Её с самого утра точно оса ужалила. Марвел припомнил то, на что он не обратил внимания раньше: возвратившись из Академии в одиннадцать часов вечера, Оникс пребывала в прекрасном настроении. Но приблизительно в час ночи тишину их дома нарушил телефонный звонок из Капитолия. Утром он ушел на тренировку и не видел Оникс. Когда же между ними случился конфликт, мать ещё в самом начале ссоры перешла на крик. Потому он и сорвался. «Я же слышал. Я мог догадаться, но не обратил внимания. Глупец!» — молнией промелькнула мысль в его голове. И Марвел начал действовать. Замедлив шаг, он поравнялся с Диадемой. Девушка, как всегда, шла с высоко поднятым подбородком. Тоже та ещё гордячка! — Ди! Ты ведь не хочешь, чтобы тебя отчислили? — С ума сошёл? Что за вопросы?! Все деньги, заплаченные за учёбу, пропадут, и отец меня убьет! — в ее голосе прозвучали нотки неуверенности и страха. — Подыграй мне. Я знаю, как ее уговорить. Опусти голову и просто молчи. Ладно? — шепотом попросил парень. Он несколько лет прожил с Оникс под одной крышей, что давало ему некоторые преимущества. Марвел знал одну её отличительную особенность. Скорее, даже правило: «Лежачих не бить! Побежденного, если он не представляет угрозы для жизни — не добивать!». Уповать оставалось лишь на это. Стоит Оникс произнести: «Отчислена!», и обратного пути не будет. — Хорошо. Командуй! То был условный знак. Диадема ему полностью доверилась. Марвел хитро улыбнулся: перед ним всё ещё стояла тяжелая задача, но она, по крайней мере, стала достижимой. Вместе с Диадемой они вошли в кабинет ректора. Оникс стояла посреди громадной комнаты, и вид у неё был жутко злой. В обычном состоянии её кожа всегда имеет бледный оттенок, сейчас же лицо ректора порозовело, а в таких случаях, знал Марвел, лучше мать не трогать. «Как же я сразу тогда не заметил!» — подумал про себя парень. — «Сделаю виноватое лицо, но самое главное — не спорить. Только не начинай спорить!». Вслух же он подчёркнуто негромко и не очень уверенно произнёс: — Курсант Гекльберри по Вашему приказанию прибыл, мэм! Тем самым он не дал ей повод с первой же секунды накинуться на него, как это случилось в первый раз. — Являться по приказу ректора надо живее, курсант! Неподобающая нерасторопность — вот Ваша недопустимая провинность, курсант Гекльберри! — у Оникс были все законные основания ругать и отчитывать его. Он — её пасынок, и недруги женщины в Капитолии (а их у Победительницы и ректора миссис Оникс Гекльберри было предостаточно) мастерски использовали каждый маломальский промах Марвела в своей грязной и нечестной игре против неё! — Так точно, мэм. Я виноват, но прошу Вас дать мне шанс реабилитироваться в Ваших глазах, — смиренно проговорил Марвел. И грозная Победительница несколько смягчилась. Ей всегда была ненавистна мысль стать похожей на прежнего ректора — подонка, мерзавца и садиста — Грацио Уэйдера, который в подобных случаях прямо в своем кабинете, при посторонних начинал жестоко избивать провинившихся. Вопли и крики истязаемых, доносящиеся из-за дубовой двери этого самого кабинета, ещё совсем недавно были для Академии обыденностью. — Госпожа ди Мокка! — предельно строго обратилась Оникс к Сильвере, — Уэджер что-то нарушила? Я внимательно слушаю Вас. Марвел вздрогнул всем телом: наступал критический момент. В прошлый раз после ответа Сильверы, «детского лепета» насмерть перепугавшейся взбесившейся Оникс Диадемы, он без разрешения вступил в разговор и всё моментально покатилось в самую преисподнюю. Марвел перебрал в голове все варианты своего выступления после ответа Сильверы, но ни одно из них никуда не годилось. Однако далее случилось нечто очень-очень странное: вместо того, чтобы сказать о серьезнейшем нарушении Диадемы — несанкционированном учебно-тренировочном бое, Сильвера озвучила совсем другое: — Мэм! Курсантка Уэджер пропустила утреннее занятие по тактике боя! Злая и раздраженная Оникс мгновенно озвучила наказание: — Шестьдесят штрафных очков! Кто Ваш личный тренер? — на последний вопрос она и сама знала ответ. — Мистер Блеск Стайнер, — тихо и неуверенно ответила Диадема. Как и просил Марвел, она опустила голову, как только вошла в кабинет. — Он не сможет провести Вашу итоговую аттестацию, — произнесла Оникс. Помедлив, она добавила: — Его занятия на две недели отменяются. Вы временно прикрепляетесь к курсанту Гекльберри. А курс тактики… Вечером получите расписание. Тактику Вам буду преподавать я. О аттестации будет сообщено позже, во вторник. — Оникс тяжелым взглядом смотрела в лицо Диадемы. Девушка несмело подняла взгляд, когда ректор заговорила с ней. Он был полон смирения и раскаяния, словно Ди Уэджер училась на первом курсе Академии. Взгляд «испуганной лани». Диадема — та еще актриса, но такая потрясающе натуральная импровизация? Странно… Однако не это ввергло Марвела в состояние транса. Да, Диадема не стала возражать Оникс, чем и погубила себя в прошлый раз, но и Сильвера, обычно строгая и суровая, не склонная потакать нерасторопности и недисциплинированности курсантов и, в особенности, курсанток, солгала. Диадема точно не была ее фавориткой. Да и учила она её в последний раз — точнее, тренировала в дальнем бою — семь лет тому назад. «Как? Почему? Они все не такие, как прежде! Они изменились! Разве это возможно? Куда я попал? Что я натворил, согласившись на сделку с Хроносом?» — в жутком отчаянии гадал пораженный Марвел. Кроме того, он только что узнал часть причин, в силу которых Оникс «жутко сорвалась» в первый раз. Блеск. У него определенно были крупные неприятности. Отмена занятий по тактике боя у выпускного курса! Это было чем-то из ряда вон выходящим, потому как ломало предварительную подготовку добровольцев накануне Голодных игр! — Уэджер, Вы можете идти, — спокойным голосом отдала приказ Оникс. Но ее лицо по-прежнему имело неестественный розоватый оттенок. Всё продолжало висеть на волоске. Она пристально посмотрела в глаза пасынку и раздраженно произнесла, в присутствии только взрослых переходя на «ты»: — Что с тобой? Ты так странно двигаешься. — Демонстрация навыков. Я напортачил, мама! Увлекся, когда показывал приемы близняшкам, — ответил Марвел. Диадема не била его по лицу, но при падении он сильно ударился спиной, и сейчас почувствовал неописуемую боль. В прошлый раз такой сильной боли не было! — Сильвера, отведи его в санчасть и пригласи ко мне близняшек. Не хочу потом слушать жалобы их отца, — более мягко произнесла Оникс и вновь посмотрела на Марвела. — Ты подвел меня! Дома поговорим. Иди. На этом разговор закончился. Марвел никак не мог прийти в себя. Всё изменилось до неузнаваемости.