Избранные. Книга 1: Какого биджуу я теперь волшебник?!

       30 августа, 1988 г. Англия, Коукворт, Тупик Прядильщиков, дом Северуса Снейпа Две недели с того момента, как во мне «обнаружился» дар к двум языкам, промелькнули неожиданно быстро. Просто вот раз — и нет. Перевод медицинского свитка шёл полным ходом, и я, конечно, немного погорячился с тем, что легко справился бы один. Очень помогло то, что сенсей уже бился над ним и выписал все упомянутые в нём ингредиенты и нашёл их переводы и аналоги. Потому что для меня в новинку различные названия трав, неизвестных магических животных, грибов и прочей волшебной дряни. У него проблема состояла в том, чтобы узнать, что со всем этим добром делать, как резать, мешать, протирать, толочь, варить и готовить в целом, а ещё вопросы со временными интервалами, потому что зачастую использовались метафоры и завуалированные образы нашей культуры. Понимаю. Иногда самому сложно осознать фразы рецепта вроде: «Со всем уважением к рогу зелёного рокукуби, истолчённого в пыль под светом возрастающей молодой луны в количестве шести моммэ, ничтожный медик должен добавлять масла из пятнадцати фунов семян травы томасери и дать пройти этой чудесной смеси по пищеводу неволшебной коомори. После того, как упадёт десять лепестков с ветки сакуры в один кэн, ничтожный должен не теряя ни мгновения жизни существа бескровно прервать жизнь. Извлечь опечаленное сердце коомори вместе с желудком и печенью, а затем варить их на медленно пылающем огне, помешивая по ходу прекрасной Аматерасу, пока целебная мазь не станет цвета глубин Ёми». И это ещё не самый велеречивый и пустопорожний текст. С фунами, моммэ, кэнами и названиями ингредиентов разобрался сам Снейп-сенсей, а мне пришлось пояснить, что «опечаленным» сердце может быть только вследствие асфиксии, когда тому не дают биться. То есть умерщвлять летучую мышь «коомори» надо удушением, после того как пройдёт шесть минут и две секунды с её кормления смесью рога и масла травы. А варить требуху, мешая вкруговую по солнечному ходу, пока она не достигнет однородной консистенции и чернильно-фиолетового цвета. В итоге три ежедневных часа моей «отработки» мы трудились вместе, а сенсей записывал мой перевод и размышления по нему. Как, например, посчитать время падения лепестков*, или другие моменты цветопередачи жилища демонов. Я, в своё время и своём мире, имел сомнительное счастье лицезреть мир Ёми вживую. Кстати, я открыл для себя, что маги пользуются более упрощёнными средствами письма, чем те, которые меня восхитили у магглов. Используют заточенные перья птиц, обмакивая их в чернильницы. У нас вместо перьев используется кисть, более мягкая и юркая, ей просто рисовать даже сложные иероглифы на небольшом пространстве, а перо в этом смысле очень жёсткое и непривычное. Я спросил у сенсея, почему он не пользуется шариковой ручкой — и даже показал такую, мне её дал Дадли-кун. Сенсей ответил, что в его чернила можно добавить определённых зелий, например, чтобы записи стали несмываемыми или чтобы их мог прочесть лишь тот, кто написал, или только прочесть, но невозможно с помощью магии сделать копию. А шариковая ручка годится лишь на несущественные заметки или записи учебных конспектов. Я проникся. Да, секретность в мире магии тоже очень важна. Наверное, любой зельевар с руками бы оторвал тот перевод «Медицинского свитка зелий…», который мы делаем вместе с сенсеем. Я решил, что обязательно научусь пользоваться перьями, пусть они и не очень удобные. В идеале бы, конечно, найти писчую кисть, но что-то мне подсказывало, что в Англии с этим могут быть большие проблемы. Осталось разобраться всего с парой рецептов. Мы обедали, и я думал о том, что дни августа подходят к концу. Скорее всего, завтра с утра меня отправят обратно к Дурслям в Литтл-Уингинг. Всё же мне надо подготовиться и собраться к местной школе. — Сегодня ты покажешь мне, как научился контролировать свою магию, — неожиданно прервал наше молчание сенсей. Может, спохватился, что я как будто просто провожу с ним время? Или хочет определиться, что говорить тёте Петунье? — Хорошо, сэр, — не стал возражать я.  В конце концов, весь мой распорядок дня в этом доме строго регламентирован, и фигнёй я не страдал. Подъём около семи утра, разминка, гимнастика для глаз, умывание, короткий холодный душ, завтрак. После завтрака где-то два-три часа я занимался тренировкой контроля, а потом почти до обеда что-нибудь читал в библиотеке, образовываясь на тему местного этикета, видов зелий или исторических событий и тенденций магической Британии. Помогал с обедом, обедали, и наступали часы «отработки». В пять часов пили чай с бутербродами, а после сенсей разрешал помогать в лаборатории. Ужин около восьми, после него я делал тренировку на контроль, совмещая с силовой. Обычно вторая тренировка была «плавающей», потому что иногда сенсей звал меня помочь в лаборатории до ужина, а иногда — после. А если совсем не звал, то я читал книги. Перед сном принимал ванну и ложился спать около половины одиннадцатого. На улицу выходить запретили: Снейп-сенсей сказал, что не собирается искать меня по всему Коукворту, но мне показалось, что на это есть и другие причины. Впрочем, может быть, он не хотел «светиться» со мной где-либо. Всё же он — шпион, а моё присутствие и почти ученичество могло плохо на нём отразиться. И всё же — не отказал, несмотря на возможные нарушения планов директора Хигэканэ или неудовольствия приспешников Тёмного Лорда с очередным невыговариваемым именем.

* * *

Перевод мы делали в библиотеке, но мой экзамен сенсей решил провести прямо на кухне. Для начала он выставил на обеденный стол стакан с водой, пёрышко, подсвечник со свечой и небольшой горшок с землёй, в который зарыл боб. Под пристальным взглядом Снейп-сенсея фитиль свечи зажёгся. — Это различные стихии: вода, ветер, огонь и земля, — пояснил он, доставая палочку. — Попробуй каким-либо образом воздействовать на них. Не бойся отпустить свою магию, если что-то пойдёт не так, я подстрахую. Приступай. Я смотрел на свечу, так красиво зажжённую сенсеем, и вдруг вспомнил о Саске. Его клан виртуозно управлял огнём. Уже в раннем возрасте мой друг умел выдувать гигантские огненные шары. Мысленно я повторил все жесты-печати, которыми он формировал эту технику. Неожиданно пламя свечи встрепенулось и увеличилось до нескольких сантиметров. Получился шар. И этот шар подозрительно запульсировал. — Финита, — пробормотал Снейп-сенсей, не давая огненному шарику диаметром в десять сантиметров взорваться. Как интересно! Я использовал мысленные манипуляции-команды, которые должны влиять и преобразовывать чакру в огонь. Но сам-то я ими тогда не владел! Моя стихия — ветер… — Не отвлекайся, Гарри, продолжим. — Да, сэр. Всё же моя теория насчёт приказов подтверждается: в них веришь и знаешь, что они сработают, и они работают. Знал, что печати действенные, и они оправдали мои ожидания, несмотря на то, что я вспомнил их мысленно. Интересно, а что будет, если я сделаю их вживую и попробую пропустить магию? Впрочем, мысленный вариант в какой-то мере удобнее. К тому же тут при волшебстве одна рука всегда палочкой занята. Я решил использовать собственную бывшую стихию. Когда-то мы с капитаном Ямато придумали совместную технику водяного шторма, чтобы можно было противостоять огненной стихии Саске, мощность которой возросла на порядок, после того, как мой друг стал учеником змеиного саннина Орочимару… Кабан-Тигр-Обезьяна-Коза-Кабан… В стакане развернулась буря, и она поднималась всё выше. Водный смерч достиг уровня моих глаз. Я мысленно толкнул его чуть в сторону, определяя управляемость. В этот момент показалось, что я снова чувствую чакру. — Финита! — сенсей ликвидировал мини-тайфун вместе со стаканом, и взгляд его чёрных глаз прожёг меня насквозь. — Я только хотел узнать, послушается ли он меня, — начал оправдываться я. — Надеюсь, что без взрослого волшебника рядом, который сможет остановить вас, вы не будете экспериментировать со стихийной магией, мистер Поттер, — сказал сенсей. — Я… — стало как-то обидно. Он же сам попросил. К тому же я хотел попробовать печать отмены. — Я хотел сам попробовать прервать свой всплеск магии, иначе, если выйдет случайно, я не смогу взять его под контроль. — Хм… — провёл пальцами по губам сенсей, что по моим наблюдениям означало, что он колеблется и затрудняется с выбором. — Ладно. Попробуй ещё раз. Он достал новый стакан и, убрав палочку, взмахнул рукой. — Агуаменти. В ёмкости появилась вода, наполнив стакан ровно до риски. — Контроль магии очень важен. Это заклинание используется практически для любых объёмов воды, — пояснил сенсей. — Но сложней наполнить стакан, чем выплеснуть целую ванну. Я использовал беспалочковое, но вербальное заклинание. Но если сконцентрироваться, то можно наполнить стакан водой и без заклинания. Я кивнул. Что-то такое почувствовалось. Водный вихрь во второй раз тоже получился. Я выпустил его на пол и прошёлся им по кухне. Влажная уборка прямо. Затем, сосредоточившись, поднял вихрь над мойкой и отменил «заклинание». В раковину упала не очень чистая вода. — Вот это да! — воскликнул я, но мир почему-то покачнулся и померк. — Глупый самонадеянный мальчишка, — услышал я сквозь шум в ушах голос сенсея.