В городе остывших морей

Два года назад. Лондон. Songs: "The XX – Angels (Huglife Remix) One Direction & Troye Sivan – Fool's Gold - Touch " — Просыпайся, — мягко прошептал брюнет на ухо Анны. Девушка сладко причмокнула губами и открыла глаза. — Мы на месте? — сонно пробормотала она. — Да, мы в Лондоне, — парень кивнул и отстранился от девушки. — Но сейчас же только полночь, что мы будем делать до рассвета? — ее осипший ото сна голос, заставил Гарри расплыться в довольной улыбке. Ничто не звучало так сексуально, как этот голос. Ничто не выглядело так сексуально, как Анна Уортон — после пробуждения. — Не все сразу, девочка, — парень ухмыльнулся и вышел из машины. Он глубоко вздохнул и запусти руку в волосы, стряхивая ими, чтобы постараться забыть, как привлекательно выглядят ее губы в лунном свете. Гарри попытался сконцентрироваться на все еще влажной одежде, которая неприятно прилипала к телу и так сильно раздражала парня. Стайлс обошел свою машину и открыл дверь девушке. — Не стоило, — хмыкнула она. — Почему же? — Гарри удивленно посмотрел на Уортон и словил ее едва заметную усмешку. Девушка не сдержалась и хихикнула, легонько ударив кулачком по плечу парня. — Ауч, — Стайлс наигранно закатил глаза, сымитировав жутчайшую боль. — Тебе нужно прямиком в Голливуд! — с приступом смеха, громко заявила девушка, а затем продолжила, — Твои актерские данные не должны пропадать даром, — Анна прикусила губу. — Это был флирт? Если да, то ты в нем, действительно, плоха, — парень саркастически ухмыльнулся, осматривая лицо шатенки. Ее бездонные глаза — светились, а губы украшала смущенная улыбка. — О, боже, просто скажи мне, что мы тут забыли? — Анна передернулась от сильного порыва ветра, который растрепал ее волосы. — Малышка, для тебя я просто Гарри, — самодовольное выражение лица, нахальная полуулыбка, и вот уже Уортон каким-то чудесным образом была прижата к серебристой поверхности машины. — Гарри…, — девушка вцепилась в плечи парня, пытаясь отдалить его от себя, но это не означало, что она не хотела с ним близости. Нет. Анна не хотела быть одной из ста, которые отдавались Стайлсу добровольно. — Ну же, Уортон, останови меня, — Гарри положил свои грубые ладони на молочную кожу рук девушки и снял их со своих плеч, попутно переплетая пальцы. Она сводила с ума, своим запахом, который выдавал всю ее невинную соблазнительность. Она заставляла его чувствовать себя по-другому, словно девушка была тем местом, в котором Стайлс еще никогда не бывал прежде. Париж, Лондон, Лос-Анджелес, Майами, Лас-Вегас, Мадрид, Сингапур, Вена, Прага, Бангкок, Рим, Сидней, Рио-де-Жанейро, Богота, Мехико, Москва, Нью — Йорк, Чикаго, Хьюстон, Токио, Гавана, Окленд — он побывал везде и никогда не оставался в городах на долгое время, но в ее личном городе, построенном на песчаных берегах, омываемых остывшим морем, готов был задержаться. Анна завороженно наблюдала за действиями парня. Ее руки дрожали, а грудная клетка учащенно вздымалась, живот свело и появилось животрепещущее чувство, которое отдавалось глухой болью, подобное удару молнии, в сердце. Именно эти признаки характеризуют влюбленность? Нет, это было сильнейшее вожделение. Мания. Помешанность, переходящая в зависимость. — Останови меня, до того, как мы пересечем эту запретную линию, — прошептал парень, соприкасаясь своим лбом с ее. Их руки были переплетены, а губы находились в паре миллиметров. Они существовали вне времени. Тишина заполнила одинокий воздух, а искры, которые прятались за зеленоватой оболочкой его глаз, готовы были вспыхнуть синим пламенем. Анна старалась игнорировать все те чувства, которые ее одолевали в эту минуту. Ей было так чертовски сложно противостоять ему, что все тело девушки натянулось, как гитарная струна. Еще чуть — чуть и она порвется. Еще чуть — чуть… — Гарри, что мы тут делаем? — девушка прерывисто, ломаным голосом — проскулила. Да и действительно, что они тут делали? Их окружали дома, какого-то жилого комплекса, а машина, как оказалось, стояла на парковочном месте. — Мы приехали ко мне, — пожав плечами, парень отошел от девушки на безопасное расстояние, где зоны притяжения будут не так сильно активизированы. — Оу-у-у, — протянула Уортон, приходя в себя. — Пойдем, у нас впереди еще вся ночь, — парень протянул руку девушке и украдкой моргнул ей, смущая Анну. Ему нравилось, то, как она мило складывала губы в трубочку и прятала свой взгляд в текстуре асфальта. Ему много чего в ней нравилось, но Анне Уортон не обязательно об этом знать… — Я надеюсь, что мы не…- девушку прервал хриплый смех парня. — Нет, Уортон, я всего лишь переоденусь. В мокрой одежде не слишком романтично встречать рассвет. Анна тихонько хихикнула, подловив себя на мысли о том, что, если бы она была распутной и легкомысленной, то непременно прижала парня к первой же стенке, которая бы встретилась ей на пути. Но увы… — Долго ты стоял под дождем? — спросила она, возвращаясь к их теме разговора. — Нет, — твердость его голоса, заставила Анну забросить эту идею с вопросами куда подальше. Они зашли в здание, держась за руки. Они прошли в лифт, держась за руки. Они зашли в квартиру, держась за руки, но при этом во всех этих случаях они молчали… Она не настаивала, а он не возражал. Гарри включил везде свет и прошел вглубь квартиры, бросая на девушку мимолетный взгляд, которая садилась на белый кожаный диван в гостиной. — Ты слишком загадочный, — выпалила девушка ни с того ни с сего. — Мне нечего тебе ответить, — парень хмыкнул, не оборачиваясь. — Ты не можешь так постоянно ускользать от моих вопросов! — взбунтовалась Анна. — Они неуместны! — слышится приглушенный голос Гарри и хлопок массивной двери. Девушке ничего не оставалось, как запихнуть вновь свои вопросы в одно место и сидеть, рассматривая жилище Стайлса. Его квартира была огромной для одного человека, но, тем не менее, нельзя не отметить, что интерьер был обставлен по последнему слову. В пентхаусе правил стиль модерна, содержащий в себе: отделку деревом, экспрессивные зоны с мебелью и монохромный интерьер. Все было выдержано и в стиле Гарри Стайлса. Анна не могла больше сидеть в тишине, дожидаясь парня. — Я не могу поверить, что так легко согласилась на твою дешевую аферу, — шепчет девушка, надеясь, что ее шепот будет услышан. Но ответа, как и полагается, не последовало. Он переодевался, в то время как Анна сидела на диване и сжимала кончик своего шарфа, решаясь на очередную речь в сторону парня. — Я не понимаю… Не понимаю, что тебе нужно от меня! Ты настолько противоречив, что я не могу хотя бы раз уловить твой настрой и подстроиться под тебя! Ты говоришь, что я должна тебе доверять, но сам ничего не делаешь для этого…Абсолютно… — девушка говорила на повышенном тоне. Она устала, что все хотят контролировать ее. Это было невыносимо в последнее время. Ее ладони накрыли раскрасневшиеся щеки, пряча их. Анна услышала шлепанье по полу, а затем и вовсе обнаружила, странно улыбающегося парня в проходе, на котором были только темные джинсы. Он был таким идеальным перед ней, что стало трудно дышать. Кислород, озон — застряли в горле, образовывая огромный комок из невысказанных слов. Его хорошо сложенное тело, собранные волосы в пучок и понятные только ему, татуировки, превосходно отгоняли, чертовы вопросы куда — то далеко, где их было не достать. Это был некий маневр, в результате которого Анна забыла все буквы алфавита, кроме первой. — Что ты там говорила? — заметив обескураженное лицо Уортон, парень иронично хмыкнул, опираясь спиной об дверной проход. Его руки было сложены на груди, ноги заняли позицию опоры, словно они его удерживают от нападения на жертву. — Не делай вид, что ты не слышал! — не поверив будничной лжи парня, девушка закачала головой, как малый ребенок, отказывающий верить в горькую правду. На это Стайлс лишь надменно улыбнулся и сдвинулся со своего места; покинул опору, зная заранее, что еще один шаг и больше его ничего не остановит. 28 грамм = 4 косяка в день, превращали парня в зверя. Иногда, им правило, то, что нельзя было остановить легким стуком в плечо, полученным от руки хрупкой девушки. Иногда, даже друзья не могли с этим справиться. И  дальше уже не было пути, Стайлс был на вершине айсберга, состоящего из горы косяков и "белого снега" — кокаина. — О нет, малышка, но я действительно не слышал всю ту чушь, которую ты несла минуту назад. Он уже стоял в паре шагов от нее, в то время как она все еще сидела на диване, стиснувши зубы, чтобы сбалансировать легкую дрожь, которая одолевала ее тело в присутствии него. — Ну же, повтори еще раз, — Гарри пытливо осматривал девушку, заостряя свое внимание на длинных ногах и тонких пальцах рук, которые с силой сжимали шарф. Анна с настороженностью посмотрела в глаза парня, пытаясь бросить вызов этому самодовольному лицу, но силы были не равны, Стайлс, так или иначе, был в этом более опытен. Девушка медленно оседала в его изумрудах, которые обманчиво зазывали к себе, чтобы потом утопить своих жертв, нещадным образом. Вдруг, Гарри оказался еще ближе. Парень схватился за кисть руки девушки и убрал ее от бедного шарфа, в котором в скором времени могла образоваться дырка. Она устало вздохнула, понимая, что сейчас вот так вот сдастся и пошлет к черту все рассветы, ради него. Ради тех ощущений, которые могли бы возникнуть при их незапланированном интимном контакте. Теперь же рука Анны крепко, до посинения костяшек пальцев, сжимала руку Стайлса, а он вовсе не противился этому. Гарри мог прочувствовать пульс девушки. Он мог почувствовать ее собственный ритм, в котором она жила. Брюнет, медленно, мучая девушку в ожидании, начал наклоняться к ней. Такое тягучее, мазохистское удовольствие он преподносил ей. Анна выдержанно ждала, когда его губы накроют ее. Она ждала этого, как ждут в Лос-Анджелесе дождя во время летнего сезона. И вот, этот долгожданный ею момент: его потрескавшиеся губы соединились с ее, искусанными. Сначала робко, осторожно, а затем грубо, опьяняющее. Анна переместила свои руки на шею парня, цепляясь пальцами за концы волос, которые вылезли из пучка. Ее сердце так сильно стучало, что его стук отбивал ритм где — то возле горла, так, что дышать было невозможно. Энергия с примесью наслаждения и возбуждения лилась через край и Уортон начала растворяться в этом поцелуе, где право за первенство было отдано ему - Гарри Стайлсу.