Перышко одиннадцатое
23 июля 2015 г. в 18:38
Неужели Легкий День наконец настал? Я так ждал его, так ждал! Мне исполнилось пять всего неделю назад, и родители настаивали на том, чтобы я потерпел до следующего Дня.
Ни. За.Что!
Я поджидал его с колючим нетерпением, волнуясь и предвкушая то, как впервые распахну крылья и понесусь над землей быстрее ветра.
Мама и папа без конца давали советы, переживая, чтобы я не разбился. Набить на лбу несколько шишек — пара пустяков для птенца, правда, иногда случались и более серьезные несчастные случаи — к примеру, переломанные руки и ноги от неудачной посадки. Однажды я даже слышал, будто бы кто-то сломал крыло…
Ужас! Со мной такого никогда не случится! Лекари, конечно, помогут, но какой позор! Ведь Авис рожден, чтобы летать!
… — Тенери, солнышко, не торопись, — взволнованно тянула мама, застыв за моей спиной. — Слушай ветер, дай ему коснуться перышек. Не спеши сделать шаг…
Я бы ей ответил, но высота ветки, на краю которой я застыл, слегка распахнув крылья, завораживала.
Вековой кедр рос в самом центре парка и был одним из тех великанов, на который с вожделением взирал любой птенец моего возраста. Папа сначала предложил дерево поменьше, но я ответил категорическим отказом, изведя родителя слезами, обидами и уговорами.
И вот я стою на самом краю, почти невесомо покачиваясь над пропастью.
Там, далеко внизу, белые дорожки заворачиваются вокруг зеленых лужаек и усаженных цветами клумб. Ависы прогуливаются неспешно, величаво развесив крылья на обе стороны. Другие облюбовали ровные полянки для пикника и наслаждаются теплым весенним солнышком. Но были и такие семьи, для которых день полнился треволнениями и заботами - удачно ли станет птенец на крыло.
Именно за этим пришли сегодня и мы — эта мысль наполняла меня гордостью.
И все эти Ависы, суетящиеся далеко внизу, были такими крошечными, такими маленькими, словно крошки-муравьи.
— Тенери, осторожно!
Ветка качнулась от сильного порыва, но мне не было страшно. Крылья разошлись в стороны одним плавным движением, я позволил телу наклониться вперед. Опора под ногами растаяла, позволив эфирам щекотать пятки. Порыв ударил в лицо, на мгновенье мне показалось, что я падаю…
Рядом парила семья, я не видел их, но знал — стоит мне обернуться, и я увижу любимые лица. Если у меня не получится с первого раза, то они придут мне на помощь, поддержат, поймают. Наверное, если прислушаться, можно услышать биение трепещущих за меня сердец.
Но крылья подхватили меня и легко понесли вперед.
— Мама! Мамочка! Я лечу!!! — захлебывался я восторгом, не понимая, как жил все это время.
Это было самое прекрасное, самое непередаваемое чувство на свете! Сердце было готово выпрыгнуть наружу, в голове стучало, руки чуть похолодели, пока я рассекал ими воздух, воображая, что вместо двух у меня целых четыре крыла. Ах, если бы можно было поменять их на еще пару чудесных перламутровых крыльев, я бы не раздумывал ни секунды!
Я не переставал носиться над парком среди деревьев и даже иногда поднимался над самыми верхушками. Первый полет с семьей стал самым прекрасным событием в жизни, и я ни за что не хотел останавливаться, как бы не просили мама с папой.
— Тенери, передохни немного! — долетал до моих ушей голос матери.
— Еще немного, мам! — кричал я в ответ, и летел вперед, ловя быстрые порывы.
Решив, что смогу пролететь вон меж тех еловых ветвей, я набрал высоту и пошел на вираж.
— Легче! — кричал где-то позади отец.
Я справился… зацепившись лишь слегка. Внезапно, подхватив шквальным порывом, меня замотало из стороны в сторону, я все еще летел на большой скорости и мах сбился помимо воли, увлекая меня всего за собой.
— Мамочка!
В меня что-то влетело или это я сам в кого-то врезался. Кажется, передо мной шли Ависы — успело мелькнуть в голове за секунду до того, как меня закрутило во что-то мягкое. Свет разом погас. Я приготовился к боли от удара, сжавшись что было сил, но ожидаемого падения не последовало — я перекатился через голову еще один раз и замер.
Набравшись смелости, я приоткрыл глаза. И ничего не увидел, кроме узких полос солнечного света, пробивавшихся сквозь щели. Рискнув проверить, куда попал, я пощупал свое «убежище» рукой.
Мягкое?!
А в следующую секунду меня завертело вновь, не так быстро, но мне пришлось еще несколько раз перевернуться через голову. Хоть бы крылья не помялись… мама меня точно убьет, - успел подумать я, когда все мысли разом вылетели из головы при виде самого необычного лица, которое мне доводилось видеть.
— Настоящий Наг! — восторженно вскрикнул я, тут же собираясь убедиться, что он всамделешный, и потрогал его пальцем. Зеленая кожа на груди была твердая и гладкая, словно полированная океаном ракушка!
— И чешуя такая блестящая, — завистливо пробормотал я.
О Нагах стали говорить около года назад. У сестры мне удалось выпытать, кто это такие. Она рассказала, что у них нет крыльев и они скользят по земле.
— Но почему? — спросил я тогда.
— По кочану! — ответила Ида и отвесила мне щелбан.
С тех пор я часто думал о странных существах. Быть лишенным крыльев представлялось мне ужасной несправедливостью, достойной сочувствия. И вот, видя Нага собственными глазами, я был поражен до глубины души.
Он совсем не выглядел так, словно нуждался в сочувствии. Он был высоким и сильным, потому как легко держал меня на руках, а ведь даже папа иногда жаловался, что я стал уже тяжелым.
Его ни на что не похожая кожа, вившаяся мелким узором, была зеленоватого оттенка. Никаких волос на голове не находилось, а лицо глядело на меня сквозь узкие прорези. Вместо круглого зрачка карие глаза делила пополам узкая полоска. Не было и губ, только длинная черта, обозначающая то место, где должны были прятаться зубы. Так мне показалось, но быть уверенным я не мог, ведь это был первый Наг, с которым мне посчастливилось встретиться.
Водя указательным пальцем вдоль замысловатых трещинок, укрывавших необычное создание, я нечаянно подцепил одну из них ногтем. Чуть отогнул на себя. Тонкий осколок переломился у основания и остался в моих руках.
«Ух ты!» — восхитился я, сияющей, словно перо, перламутровой раковинке с ноготок большого пальца. Конечно, она нисколечко не была похожа на перо, но так сияла и переливалась!
— Можно, я возьму друзьям показать? — с надеждой спросил я у Нага.
— Тенери! — раздался беспокойный голос матери рядом. Ой, похоже мне сейчас влетит…
Оказалось, я чуть не налетел на дядю Птаха!
О нем очень много говорили в моей семье. Он — глава Верховного Гнезда, приходящийся папе единокровным братом.
Взрослые долго знакомились и представлялись друг другу, следуя ритуалу и наводя откровенную скуку. Куда любопытней было разглядывать столпившихся рядом Нагов. Их было так много, что глаза разбегались.
Я глядел на гладкие тяжелые хвосты и то, как ловко им удавалось скользить на этих массивных приспособлениях. Никогда бы не подумал, что можно так проворно управляться с такой огромной на вид конечностью, к тому же не падать и даже не шататься!
— Не возражаете, если я возьму Тенери? — обратилась к моему Нагу мать.
Я даже не заметил, как прижался к теплой груди, продолжая, не глядя, касаться гладкой отполированной чешуи, пока в другой руке сжимал заветную чешуйку.
Меня передали на руки матери, и мы, обменявшись всеми необходимыми взрослым любезностями, двинулись своей дорогой.
— Тенери, ну почему ты такой непослушный, - корила мама, прижимая меня к себе.
— Ма-а-ам, перья помнешь, — пытался я высвободиться из чересчур крепкой хватки.
— Что это у тебя? — спросил отец, разглядев небольшой плоский диск, зажатый между пальцев. — Ты что, вырвал у Нага чешую?!
Родитель немного побледнел… или он всегда был таким? Я пожал плечами — врать папе, когда он смотрел вот так, я не отважился.
— Верни ее немедленно и извинись за свое поведение.
— Но… — попытался воспротивиться я, не желая расставаться с сокровищем.
— Никаких но, Тенери. Немедленно, — твердо закончил отец, и мать опустила меня на землю.
Мне пришлось догонять компанию дяди и Нагов. Я бежал очень быстро, даже запыхался немного.
— Подождите!
Без труда отыскав моего Нага, я подлетел к нему вплотную и завалился на его массивный хвост. Такой необычный на ощупь — потрогал я его немного, совсем как ствол дерева, но упругий и скользкий… Друзья умрут от зависти - пришел я к замечательному выводу.
— Извините, я виноват, — искренне и твердо сказал я, заглядывая в удивительное лицо. — Мама сказала вернуть, — протянул я чешуйку с сожалением.
— Ос-с-тавь себе, — прошипел в ответ Наг.
— А вы не обидитесь?
Сердце радостно забилось.
Какой замечательный Наг! Такой добрый! Я обнял хвост сильнее, желая показать, как я счастлив и благодарен.
- Нет, — ответил он. — Тебя заждались родители.
Но я все никак не мог оторваться от невероятного хвоста. Он жил в моих руках, едва заметно переливаясь тысячами ниточек глубоко внутри.
Грудь Нага едва опустилась, словно от вздоха. Его кисть нырнула за пазуху.
— Держи.
Я подставил ладони и в мои руки упало… яблоко! Красное, лоснящееся боками, округлое со всех сторон.
— Спасибо!
— Беги…
Конечно же, это был всего лишь сон. Глупый, наивный сон ребенка. Наги — злые и жестокие твари, разодравшие мою семью на части.