Эксперименты

Рен застонал. Голова болела невыносимо, будто в неё вбивали несколько десятков гвоздей. На затылок что-то давило, виски ломило, да и тело было ватным. Понять, что происходит, было невозможно. Да что там понять, даже задаться вопросом: "Что со мной?", сил не было. Хотя на маты, царившие в его мыслях, это правило не распространялось, и с течением времени скорее поощрялось. Осторожно приоткрыв веки, брюнет вновь издал тихий стон. Свет резанул глаза, болью отдаваясь по всему телу и замирая пульсирующим комком где-то внутри его головы. - Черт... - выдохнул мужчина, осторожно прикасаясь рукой ко лбу, и зажмурился. Спустя несколько секунд он провалился в сон. Новое пробуждение настигло его внезапно. А говоря точнее, что-то холодное коснулось руки, потом груди и, наконец, дошло до головы, принося долгожданное облегчение. Рен приоткрыл пересохшие губы, с шумом втягивая воздух. - Нет, вам сейчас спать нужно, - прошептал кто-то, нежно гладя его по волосам. - Ммм, - Рен попытался спросить: "Кто это?", но из груди вырывалось то непонятное мычание, то какие-то хриплые стоны. - Тише, - еще один шепот, после которого в душе воцаряется странное спокойствие, и он вновь проваливается в темноту. День назад. Двое мужчин, кипя недовольством, бредут к уютному домику, пробираясь сквозь непроглядную вьюгу. Что-то было странное в их походке. Но стоит только приглядеться, как становится понятно, что они несут молодого человека, плотно держа того за руки и за ноги. Спина бедной жертвы была покрыта сгустками снега, голова болталась из стороны в сторону от постоянных толчков, а он все не реагировал. - Кто придумал накачать его снотворным?! - в который раз уже начал возмущаться симпатичный блондин, с носа которого медленно, но верно сползали очки. Но, увы, поправить он их не мог, так как руки были заняты тяжелой ношей. - Кто ж знал, что он такой тяжелый! - недовольно пропыхтел его напарник, на голове которого красовалась ковбойская шляпа, никак не сочетавшаяся с теплой шерстяной накидкой. - Такарада-сан, Яширо-сан, он же заболеет! - в тревоге воскликнула рыжеволосая спутница, смотря на недвижимую тушу. - Да, что этому бесчувственному... кхм... сделается? - гневно воскликнула красивая девушка, борясь с непокорными черными волосами, разлетающимися от сильных порывов ветра. Завязать их она не догадалась, а сейчас ничего похожего на заколку с собой не было. Да если бы и было, попробуй собрать их вместе! Поэтому и приходится пожинать плоды своей глупости. Рыжеволосая со смесью веселья и обиды во взгляде посмотрела на подругу. - Моко-сан, не говори так, - возмутилась она, чуть надув свои немного синие губки. Но та лишь фыркнула в ответ, явно оставаясь при своем мнении. На время наступила тишина, прерываемая лишь пыхтением мужчин, недовольных своей участью, и свистом неугомонного ветра, что пытался всячески препятствовать нежеланным гостям. Вдруг очки блондина от резкого движения головой сползли на кончик носа, тот рефлекторно их поправил, на время отпуская руку спящего мужчины. За дальнейшими событиями все следили с какой-то отрешенностью. А именно: вот брюнет неловко повисает на одной руке, затем его голова плавно откидывается налево и встречается с огромным снежным холмом, от удара снег падает, открывая взору следившей за всем этим четверки здоровенный булыжник. Немая сцена, последующая за этим небольшим происшествием, могла дать фору ревизорской. Яширо шокировано застыл, смотря на блаженную улыбку Рена, которой мог позавидовать любой нетрезвый. Такарада же под шумок отпустил ноги племянника, потирая затёкшие ладони. Кеко ошарашенно смотрела куда-то поверх головы Цуруги(наверное, считала звездочки), а Канаэ с гневом выплевывала изо рта пряди волос, не обращая внимания на пострадавшего актера. Вот так поворотик сюжета. - Боже, Рен, - первый опомнился менеджер, бросаясь к своему подопечному и проверяя его состояние. За ним последовали и остальные члены команды, ну, кроме Котонами, гневно показывающей ветру кулак... Могами сидела на кровати, зябко кутаясь в теплый плед, который так и хотел не выполнить свои обязанности. Растопив камин, показав, что где лежит, и дав последние инструкции с наставлениями, Президент и остальные соучастники покинули горный домик, отправляясь обратно в Токио. Кёко осталась одна. И одиночество, умноженное на беспокойство за Рена, не давало девушке уснуть. Вот она и сидела, покачиваясь из стороны в сторону, словно кукла-неваляшка. Жила она здесь уже второй день. Цуруга до сих пор оставался в бреду, лишь изредка просыпаясь. За это короткое время Кеко успевала его кормить и поить. Причин для беспокойства за жизнь актера не было, так как сотрясения нет, лишь небольшая температура, на которую он так плохо реагировал. Но молодая актриса не на шутку встревожилась. Ей хватило и первого дня, когда, сходя с ума от волнения, она носилась вокруг своего семпая. Неизвестность и страх потери открывали ее сердце, срывая окончательно и бесповоротно последние замки. Теперь же ей осталось только обдумать все, чем рыжеволосая и старалась заниматься в свободное от беспокойства время. На соседней кровати вновь застонал Рен, открывая глаза и вырывая сиделку из своих размышлений. - Цуруга-сан, вы как? - прошептала девушка, бросаясь к больному, впрочем, даже не надеясь на ответ. - Нормально, - прохрипел тот, смотря на Кёко. - Вы меня узнаете? - быстро спросила она, пугаясь его странного взгляда. До этого её семпай, когда выныривал из забытия, лишь бормотал себе под нос, не реагируя на внешние раздражители. - Да, - вновь последовал короткий ответ, после чего актер поморщился. - Пить хочу. - Я сейчас принесу! - воскликнула Могами и со скоростью ветра вылетела из комнаты. Через десять секунд в руках у пострадавшего был стакан с теплой водой, которую он жадно выпил. - Сколько сейчас времени? - спросил Рен и, сморщившись, откинулся на подушки. - Час ночи, - девушка кивком указала на настенные часы, которые раньше Цуруга не увидел. Да и не оглядывался он, чтобы видеть. Только сейчас он вообще начал рассматривать, где лежит. Комната была небольшая. Две кровати и шкаф - все, что поместилось в ней из мебели, да и те стояли слишком близко друг к другу, что наверняка мешало ходить. Помещение было освещено лишь пятью свечками. Игра теней, отблески огня и близость создавали неповторимую атмосферу, словно весь мир исчез, позволив двоим наслаждаться обществом друг друга. Сердце парня инстинктивно сжалось, а потом забилось быстрее. - Что мы здесь делаем? - наконец спросил он, пытаясь уйти от своих мыслей, зная, куда они могут его привести. - Эм, - Кеко замялась. Отведя взгляд в сторону, она начала теребить краешек длинной ночной рубашки, которая стала видна, когда с девушки сполз плед. Щеки ее покраснели. - А вам разве Такарада-сан не говорил? - нашлась рыжеволосая. Рен честно попытался вспомнить, но в голове была какая-то каша, так что он отрицательно покачал головой. - У вас отпуск, - с легкой улыбкой произнесла актриса. - Что?! - брюнет резко сел. Злость, закипавшая внутри, требовала выхода. Но срываться на Кёко, он не имел права: во-первых, это явно не ее идея, а во-вторых, даже гнев не мог затмить страх потерять ее. Так что Цуруга лишь зло ударил кулаком по кровати. - Надолго? - Не знаю, за нами Такарада-сан должен приехать, - Кеко испуганно сжалась на соседней кровати, до удара успев туда отскочить. Она уже давно умела определять настроение своего семпая и теперь дрожала, чувствуя насколько он недоволен. - Могами-сан, а что со мной случилось? - мужчина попытался сменить тему, чтобы успокоить Могами, но этот вопрос он задал зря. Девушка сначала покраснела до корней волос, а потом резко побледнела, даже мел по сравнению с ней был темнее. - Была вьюга, вот вы и простудились, - еле-еле сказала она, снова краснея, как помидор. Рен тихо издал смешок, с любопытством наблюдая за любимой девушкой, при этом не догадываясь, какие приключения были, пока он спал. Хотя тем лучше. - Теперь я здоров, - улыбнулся он. Самочувствие, и правда, было прекрасным, да и сна ни в одном глазу. - Но как же так... - Кеко ошарашенно на него посмотрела, лицо её выражала полную готовность. - Вы почти два дня без сознания были. Цуруга лишь развел руками. - Кстати, почему вы ещё не спите? - спросил он, пораженный внезапной догадкой. - Уже поздно! - Простите, - рыжеволосая девушка виновато опустила голову, - просто я за вас волновалась, вот и не могла заснуть. Актёр, не сумев побороть желание, счастливо улыбнулся. - Спасибо за заботу, - нежно смотря на нее, сказал он, - Теперь все хорошо, ложитесь. Вы наверняка устали. - Да, но... - Кёко осеклась на полуслове. Сказать, что она до сих пор боится за него? Или, повинуясь порыву, обнять? Девушка яростно замотала головой, вышвыривая глупые мысли. Она всего лишь должна разобраться в собственных чувствах, не мешая отдыхать семпаю. Хотя... В чем уж тут разбираться? Страх давно открыл ей глаза. Осталось только сказать самой себе, что лю... Что лю... - Что любая захочет его обнять, когда он так улыбается! - закричала решительно молодая актриса и еще сильнее замотала головой. Какая любовь? Глупость! - М-могами-сан? - ошарашенно произнес Рен, не поверив словам, вырвавшимся из её уст. Сглотнув, он с надеждой посмотрел на собеседницу, до которой начало доходить, что именно она прокричала. В животе у актера запорхали назойливые бабочки, по позвоночнику словно электрический ток прошёл. Впрочем, такое происходило почти постоянно, когда Кёко находилась рядом. Она хочет его обнять? Или у него слуховая галлюцинации? - Ц-ц-цуруга-сан, - Могами зажмурилась. Делать нечего. Придется объяснять. Нельзя, чтобы он догадался о ее чувствах. Но как объяснить такую фразу? - Я... я.. просто... Не подумайте ничего плохого! - ещё испуганнее добавила она, запинаясь - Это просто... Но брюнету не нужны были никакие объяснения. Он сел на кровати, свесив ноги на пол, и притянул напуганную девушку к себе. - Я понимаю, вы просто испугались. Но я живой и теплый, правда? - вдыхая желанный аромат ее тела, прошептал Цуруга. "Все-таки, теснота - очень хорошая штука," - подумал он, зарываясь в ее волосы и наслаждаясь мгновениями близости. - Да, - последовал тихий ответ. Кёко судорожно сжала ткань его рубашки. Ее сердце билось где-то в горле, а кровь привычно прилила к щекам. Но было так хорошо и тепло...