Переступить черту

Проснулся Заэль в состоянии совершеннейшей апатии. Как всегда после снотворного. Он редко прибегал к этому препарату, разработанному им специально, чтобы приводить себя в порядок после колоссальных умственных нагрузок. Увлеченный новой задачей, он частенько работал по 12-15 часов в сутки и испытывал при этом огромный подъем, но не мог себе позволить нервного истощения, неизбежного при таком графике. Снотворное снимало синдром перенапряжения. Восемь часов глубокого, без сновидений сна — и организм полностью восстанавливался. Единственным побочным эффектом была апатия, доходящая до почти клинической. Дозировка была тщательно выверена в расчете на самого себя, и он бы никогда не предложил препарат никому другому. Обычно он принимал по одной таблетке, вчера принял две. Ему хотелось гарантированно отключить захлестывавшие его боль, злобу, но больше всего страх. Страх перед поражением. Сомнение в себе способно парализовать волю и рассудок, а именно сейчас он не мог позволить себе проиграть. Нет времени на переживание обиды и боль… И смысла тоже нет. Никто не пожалеет и не поможет. Он только навредит себе. Нет человека, который бы пожалел, утешил, взял на себя его бремя... Капли стучали по подоконнику. Март смывал остатки снега холодным серым дождем. Из окна суетящиеся внизу люди казались крошечными муравьями, упорно выполняющими вложенную в них природой программу, несмотря на то, что муравейник вот-вот смоет низвергающимися с неба потоками воды. Заэль передернул плечами, накинул черный атласный халат и прошествовал на кухню. Жидкий электрический свет делал особенно неприглядной картину разгрома. Стены украшали устрашающие потеки, оставшиеся после вчерашнего метания тарелками. Если все кончится хорошо, стену придется перекрашивать. Если плохо, то это будет забота новых жильцов. Под ногами что-то хрустнуло. На полу валялся мобильный телефон. Вчера во время ссоры вещи Рукии посыпались из рюкзака и разлетелись по углам,довершая беспорядок. Вон и второй телефон валяется неподалеку. Сколько у нее мобильников? Заэль присмотрелся повнимательнее. Синий с брелком наверняка принадлежит Кутики. Черный, побольше размером и посолиднее, скорее подошел бы ее брату. Гранц поднял черный телефон, отнес в кабинет и принялся изучать при ярком свете лампы. Через полчаса он мог похвалить себя за проницательность. Очень интересно. Ну просто очень. И откуда это у Рукии? Если от брата, то Заэлю необходимо срочно пересмотреть мнение о Кучики. Он просто гений, несколько аморальный, правда. До этого единственным известным Заэлю аморальным гением был он сам. Может, ему стоило бы познакомиться с Бьякуей поближе? Несмотря на то, что Кучики был одним из самых влиятельных лиц в институте, Гранц избегал общения с ним, и на то были свои причины. Вернее, одна. И звали ее Хисана. Она была довольно замкнутой и, если уж говорить начистоту, не слишком умной и слабохарактерной. И еще она была его любовницей. Они познакомились на каком-то приеме в курительной комнате, куда оба сбежали подальше от шума. Заэль был поглощен размышлениями на тему очередного исследования и не мог заставить себя включиться в праздные разговоры, Хисана просто не умела их поддерживать. Не умела и не хотела учиться. Потом они случайно столкнулись в магазине. Потом еще на одном приеме и еще на одном... Кучики на тот момент еще не работал в их институте, а видеть знакомое лицо среди чиновничьих самодовольных физиономий было приятно. Заэль Апорро был молод, Хисана на несколько лет старше его. Он стремительно делал научную карьеру, она витала в облаках и не знала, чем себя занять. Как ни странно, их отношения стали крепкими и довольно доверительными. Снедаемые каждый своей лихорадкой, они не предъявляли друг к другу никаких требований и считали свои встречи передышкой. Сиятельная госпожа Кучики прекрасно помнила, что ее удочерили, и то, что было до удочерения. Она искала в Бьякуе защиты, а оказалась в ловушке. Хисана не особо благоговела перед своим супругом, что было странно, потому что он ее просто обожал. Однако его безупречность подавляла ее слабую натуру, вскрывала многочисленные комплексы. Она мечтала, чтобы он от нее отстал, и его служебные командировки праздновала как праздник. Гранц помнил, как точно так же варил кофе на своей кухне, а Хисана, в том самом халате, который сейчас на нем, жаловалась на мужа. Он не особо вслушивался, но в памяти осталась мысль, что Бьякуе стоило бы снизить планку, и обычный вечер у телевизора за просмотром сериала сблизил бы супругов куда больше, чем его высокоинтеллектуальное общение. В конце концов, не умер бы! Умерла Хисана. Заэлю было искренне жаль ее, тогда он еще позволял себе такое чувство, как жалость. Именно ему первому она рассказала о болезни, надеялась, вдруг он сможет помочь. Он не мог. Даже экспериментальных разработок против ее недуга не существовало. А если бы такие были — он бы не задумываясь дал бы ей нужный курс, и незаконность этого поступка его бы не остановила. И Хисана угасла в больнице. Как раз в марте, Заэль хорошо помнил тот мглистый, холодный день, хотя и нельзя сказать, что жизнь его перевернулась. Кажется, он даже с кем-то уже встречался. А вот жизнь Кучики точно перевернулась. Сколько лет уже прошло, он всегда один, и на всех приемах появлялся без дамы. В институте многие пытались привлечь внимание молодого красивого вдовца, но безрезультатно. Говорили, что в годовщину смерти жены он всегда берет выходной и уезжает на кладбище. Интересно, он знал, что Хисана его не любит? Может, решил отомстить — не ей, так хоть сестре, которая внешне на нее здорово похожа? Иначе как у Рукии оказался телефон, который когда-то подарила Бьякуе Хисана, да еще с такой интересной начинкой? Впрочем, прокрутив еще раз последовательность событий, Заэль был вынужден признать, что возможны разные варианты. Апорро задумчиво наматывал розовую прядь на палец. Разматывающиеся перед мысленным взором цепочки вероятностей не вызывали ни малейшего прилива энергии. Обычно он с энтузиазмом включался в игру, и чем она была сложнее, тем больше было азарта. Сегодня ему все было безразлично. И только привыкший прощелкивать логическую цепочку до конца мозг продолжал бесстрастно решать задачку, выстраивая оптимальное решение. Все же он был ученым. Он уже не испытывал никаких чувств. Осталось только любопытство. И Заэль Апорро Гранц достал свой телефон. - Айзен-сама, я прошу вас о встрече… За то время, которое понадобилось Заэлю, чтобы доехать до резиденции Айзена, дождь еще усилился. Гранц успел вымокнуть за несколько секунд, потребовавшихся ему, чтобы пробежать несколько метров от стоянки до дверей в резиденцию Айзена. Лас-Ночес — так называлось это помпезное здание. Насколько Заэлю было известно, Айзен купил его у Баррагана, большого любителя пускать пыль в глаза. У самого Гранца это строение вызывало ассоциации с каким-нибудь древним храмом. Плоский купол, башни… А ведь Айзен как будто слишком умен для примитивной мании величия. Подвалы Лас-Ночес были дополнительно углублены, и, по слухам, в них обустроены лаборатории, склады оружие и даже настоящая тюрьма. Лолли и Менолли — две девушки, которых непосвященные приняли бы за горничных, - обыскали Заэля и проводили его к дверям кабинета Айзена. Хозяин дома просматривал газеты и пил чай. Он не предложил Заэлю присоединиться, только показал рукой на ближайшее кресло. Гранц решил остаться стоять. - Я слушаю тебя, - голос Айзена звучал равнодушно. - Айзен-сама, Рукия Кутики у меня. Айзен отложил газеты. - Я рад слышать это от тебя, Заэль. Но еще больше я был бы рад увидеть ее лично. - Я прошу вас пока повременить с этим. Я могу попытаться выведать у нее, что ей известно, девушка мне доверяет. - Неужели? И что же ценного ты смог выведать на текущий момент? - Пока немного. Я получил от нее телефон ее брата. Вот он, - Апорро положил на стол перед Айзеном мобильник, - Я думаю, что она должна что-то знать о Кучики, из чего можно понять, где он скрывается. Но силой от нее ничего не добьешься. Вот если она будет мне доверять… - Ненужные телодвижения. Для достижения моей цели достаточно того, чтобы Рукия Кутики находилась в Лас-Ночес. Кучики выполнит мои условия в обмен на ее жизнь. - А если вы ошибаетесь? - говорить такое Айзену было вопиющей дерзостью, но Гранц продолжил, - Откуда у нее телефон Кучики? Проверьте его, вдруг в нем ключ. - А ты разве? - Нет, он запаролен, а у меня нет нужной техники. Однако сам факт того, что Кучики отдал ей свой телефон, свидетельствует о том, что ее роль в происходящем может быть куда значительнее, чем мы предполагали. Айзен выглядел недовольным. - Ты можешь понадобиться мне. - По первому звонку я буду здесь. - Что ж… Я разрешаю тебе пока подержать девчонку при себе, раз уж она тебе приглянулась... - Айзен усмехнулся, а Гранц внутренне похолодел. Близко, очень близко. Этот человек не напрасно стал тем, кем является, он будто видит насквозь, - но послезавтра привезешь ее сюда. И любые отговорки я буду расценивать как прямо неповиновение. - Она влюблена в своего брата. Для меня будет удовольствием отдать ее вам и видеть при этом ее глаза. Лицо Айзена оставалось таким же равнодушным, но в глазах мелькнуло одобрение. - Ты головой ответишь, если не сделаешь этого. Иди. Гранц поклонился и покинул кабинет.