Откуда не ждали.

Утром на телефоны неразлучной компании пришла одинаковая СМС-ка от Морозова с приказом немедленно явиться к нему в кабинет в порядке живой очереди. Как оказалось, диктатор решил возобновить свой обычай выдавать им ампулы только с глазу на глаз. Последним к столпившимся в холле ребятам подошел Рома. При взгляде на него на ум приходила только знаменитая фраза про рожу Шарапова. - Ну, надо же, спалили все-таки, - радостно воскликнул Петр, увидев синяки на лице Павленко и демонстративно отвернувшихся от него друзей. – Молодцы, ничего не скажешь. Тогда давай, ты первым и заходи, - пригласил он Рому, - чтобы лишний раз глаза не мозолить. Следующим настала очередь Макса. К удивлению ребят, его визит к отцу прошел очень быстро и тихо. Но ребята, все же, обратили внимание, что парень вышел из кабинета еще более хмурый и подавленный. - Лиза, - тихо окликнула девушку Вершинина, когда та пришла на кухню помочь с приготовлением обеда, - ты не знаешь, что такое с Максимом происходит? - А что? – осторожно переспросила Лиза, стараясь ничем себя не выдать. – Что-то не так? - Он сегодня утром был какой-то странный, - сказала Маша, - сделал вид, что меня не узнал, разговаривал как с посторонней… В это утро, увидев сына в коридоре, Мария с улыбкой поспешила к нему, чтобы, как обычно, обнять и поцеловать. - Максим, привет, мой родной. Но парень вдруг с немым удивлением отстранился от нее. - Эй, ты что делаешь? - Как что? – не поняла Маша. – Поздороваться с тобой хотела. - А, ну, привет, - насмешливо проронил Макс. – Все, поздоровались? – он демонстративно отступил в сторону, чтобы дать ей провезти свою тележку. Но когда женщина, по-прежнему, не двинулась с места, он продолжал, словно обращаясь к душевно больной: - Слушай, а все-таки зря ты моего совета насчет Юрки Веревкина не послушалась. Усыновила бы его, успокоилась и меня бы в покое оставила. - Максим, что случилось? – с тревогой спросила Вершинина. Ведь этот разговор между ними состоялся очень давно, в самый натянутый период их отношений, когда Максим не воспринимал ее даже как человека. - Да ничего не случилось, - парень пожал плечами и шагнул мимо нее к своей комнате. – Ты извини, у меня дела… - А уже через пять минут он меня догнал, расцеловал и попросил прощения, - закончила Маша. – Сказал, что пошутил. Но мне, все же, почему-то тревожно, - призналась она. – Я не знаю, что и думать. - Не берите в голову, Маша, – успокоила ее Лиза, сразу догадавшись, что это одно из проявлений болезни Максима. – Вы же знаете, у Макса юмор довольно своеобразный. Даже Вика с Дашей, хотя уже сто лет его знают, никак привыкнуть не могут. А уж мы с вами и подавно. - Макс, я думаю, тебе надо все рассказать Маше, - попыталась уговорить парня Лиза, сидя рядом с ним на скамейке у озера. – Она твоя мама, и имеет право знать. - Ни в коем случае, - оборвал ее Максим. - Но ведь она рано или поздно все равно узнает, - резонно заметила девушка. - И чем позже, тем лучше, - хмуро отозвался он. – Понимаешь, я не хочу, чтобы она еще больше страдала из-за меня. Я уже и так принес ей достаточно горя. И тебе, кстати, тоже. - Ты ошибаешься, - мягко возразила Лиза, прижавшись к нему. – Ты – наше счастье. - Вот блин, что ж мне повезло-то так с вами, а? – усмехнулся Макс. – Пытаешься вас оградить от неприятностей, так вы сами на них нарываетесь, начинаете еще больше паниковать. - Это потому, что мы тебя очень любим, - шепнула Лиза и нежно поцеловала парня. Однако Макс не поддался на эту ласковую провокацию. - И попробуй только что-нибудь ляпнуть маме, - предупредил он. Посидев еще немного, влюбленные решили вернуться в школу. Но, поднявшись на ноги, Максим вдруг покачнулся и вынужден был схватиться за скамейку. Перед глазами все поплыло. - Макс, что? – Виноградова поддержала его под руку. – Опять голова? Он изо всех сил стиснул зубы, чтобы не застонать от разрывающей боли. - Давай сходим к Ларисе, - предложила девушка. - Нет, не надо, - ответил Макс, сжимая ладоням виски. – Она ничего сделать не сможет. Нужна только вакцина, а ее нет. Лиза села рядом с ним и прижала к себе, пытаясь хоть как-то облегчить его страдания. Через несколько минут Морозову стало легче. Еще один, уже более сильный приступ случился этим же вечером, прямо во время работы в подземелье. Энергично работающий ломом Андрей краем глаза увидел, как его друг медленно опустил кирку, которой выбивал крупные камни, и, прислонившись к стене, оседает по ней на пол туннеля. Даже в полумраке было видно его бледное лицо. - Макс! – забыв обо всем на свете, Авдеев бросился к другу и попытался его растормошить. – Макс, ты чего? Вставай, слышишь? Макс! Но парень никак на это не реагировал. Вопреки протестам Морозова, работа в подземелье была прервана. Друзья на руках перенесли так и не пришедшего в сознание Максима в медицинский кабинет. Туда же прибежала обеспокоенная Маша. Она опустилась на стул возле кушетки, где лежал ее сын, и замерла в тревожном ожидании, взяв его за руку. - Лариса Андреевна, что происходит? – категорично потребовал ответа Поляков. – Почему Максим в таком состоянии? - Это из-за антидота, - беспомощно ответила Одинцова. – Он разъедает мозг Максима. К сожалению, я ничего не могу сделать. Мальчик умрет без вакцины. Лиза шагнула к Маше и обняла ее, пытаясь хоть как-то поддержать убитую горем мать своего парня. Только ближе к ночи Максим, наконец, очнулся. Он с удивлением оглядел кабинет врача и собравшихся вокруг встревоженных женщин. Как оказалось, парень ничего не помнил с самого утра, когда получил от отца очередную ампулу. Но в целом, он был в порядке: температура и пульс нормальные, зрачок правильно реагировал на свет, голова больше не болела. Осмотрев его и проверив показатели, Лариса Андреевна разрешила Максу вернуться к себе. Увидев вошедшего в комнату друга, ребята заметно воспряли духом, и разговор перед сном принял более позитивное направление. А утром Максим просто уже не смог подняться с постели. Прибежавшая по вызову друзей Лариса определила у него повышенное давление и бешеную тахикардию. - Я очень опасаюсь инсульта, - предупредила она шокированных ребят. – Конечно, в семнадцать лет такого быть не может, но учитывая нашу ситуацию, я допускаю все. Единственное, что я могу, это сделать ему укол для поддержания сердца. В течение дня рядом с Максимом постоянно кто-то дежурил. Ребята сменяли друг друга. Но чаще это были Лиза и Маша. Парню становилось хуже с каждым часом, он бредил, а если ненадолго и приходил в сознание, то смотрел прямо перед собой затуманенными глазами, не узнавая никого. Очень медленно день пошел на убыль, и вот, в окна уже заглядывало багровое закатное солнце, словно предвещая новую беду. Лиза сидела возле кровати, сжимая бесчувственную руку Макса и мысленно умоляя его открыть глаза. Рядом Лариса Андреевна убирала в медицинский кофр сердечные препараты. Понимая, что парень, возможно, доживает свои последние часы, она чувствовала себя виноватой и избегала встретиться глазами с Лизой. - Юля… - тихий и отчетливый голос Максима заставил Лизу вздрогнуть от неожиданности. Вне себя от радости, девушка была готова на все, и поэтому охотно подтвердила: - Да, я здесь… Зеленые глаза медленно открылись, их взгляд с трудом сфокусировался на ее лице. - Ты не Юля, - вздохнул Макс. Но через несколько мгновений он поднял руку и прикоснулся к форменной блузке Лизы в том месте, где на груди был шрам после операции. – Ее сердце… - слабо улыбнулся он. - Да, - кивнула девушка, с трудом удерживая слезы. – Ее сердце во мне. И я люблю тебя. Максим в последний раз посмотрел на нее совершенно осмысленным взглядом, полным любви, потом спокойно вздохнул и закрыл глаза. Его рука безжизненно упала на кровать. - Максим! – испуганно позвала Лиза. – Макс, не смей, слышишь? – она встряхнула его за плечи. – Не умирай, пожалуйста! Макс! - Он не слышит тебя, Лиза, - остановил ее скорбный голос Ларисы Андреевны. – Он умер… Где-то рядом распахнулась дверь. Словно через туман Лиза услышала дикий крик Марии и поняла, что Максима больше нет.