Звуки музыки

Сакура провела медиатором по струнам гитары и шумно выдохнула, чуть отворачиваясь от микрофона, стоящего напротив нее. Раз, два, три. Легкое волнение, свойственное перед концертами, отступает, оставляя лишь жажду выступить, показать себя, отыграть по высшему разряду. Уверенность, такая свойственная задорным изумрудным глазам девушки, в которых вечно вспыхивает огонек дерзости, наглости. Харуно не из робкого десятка, и за это ее любят. За короткие волосы розового цвета, спадающие на плечи, за неповторимую игру и приветливость к фанатам. Ей не нужно притворяться. Ее любят за другое – а то, что она жива и искренна с людьми, при всей своей непокорности. Сакура мельком оглянула зал. Он, как всегда, полон народу. Люди пред ними стоят самые разные – одежда самых поражающих и кардинально разных цветов, и от этого немного рябит в глазах. Сакура позволяет себе немного улыбнуться на камеру, и глаза сразу ослепил блеск фотовспышек. Харуно провела взглядом по сцене. Все, как всегда: Киба постукивал по барабанам, Саске сосредоточенно смотрел на клавиши синтезатора, Шикамару, как Сакура, ворковал над гитарой. Это – их группа «Last Hunters». На последнего участника девушка взглянула мельком, делая вид, словно случайно. Узумаки Наруто – его имя. Чуть отросшие пшеничного цвета волосы, глубокие голубые глаза и по три усика татуировки на каждой щеке – Сакура знает каждую деталь его внешности. Случайно, естественно. Саске начинает играть, а за ним вступают все остальные. Сакура чуть прикрыла глаза, наслаждаясь мелодией. Она любила все песни своей группы, каждого ее участника считала талантливым. Девушка свободно переставляла аккорды – песни этого концерта отработаны годами, и все они были любимы фанатами. Сакура уверенно подпевала Наруто, абсолютно расслабленно и непринужденно, попутно успевая вслушиваться в его голос. Узумаки пел, несомненно, прекрасно, и девушка любила наблюдать за тем, как выступает на сцене. Энергия, драйв. Звон музыкальных инструментов, созданий энергичную, заряжающую соответствующим настроем мелодию. Свет прожекторов, скачущих по залу, оглушительны аплодисменты фанатов, подпевающих любимым песням. Ощущение мимолетности мгновения и полная отдача окружающей обстановке и, конечно же, музыка, звучащая в зале, каждый раз переливаясь все новыми и новыми красками, неудержимая, бьющая через край энергия. Сакура знала, чувствовала этот адреналин, непередаваемую мощь поддержки зала. Именно за это она и любила выступления. Она знала, что только испытавший это, испытавший душой, эмоциями, пропустивший сквозь сердце может понять ее, других членов группы. Кто, как не музыканты знает это. Ощущение жизни одним мгновеньем, незнание того, что будет завтра. Немного страшно из-за вечной возможности оступиться, преследующее саму тебя свое же громкое имя. Сакура знала, как зыбок завтрашний день. Ведь никто не знает, кем ты проснешься. «Охотники» лишь попали в поток, их популярность была заслуженна, желанна, но вместе с тем – непреодолимо случайна. Сакура знала, но ничего не могла поделать. Зов музыки, манивший своей недоступностью ее с детства, пленил ее, и она с охотой сдалась. Это было просто ее. Выступления, бешеный ритм, легкий недосып, вечно чашка кофе в руке – Харуно не могла сказать, что не уставала. Но понимала одно. Нигде она не почувствует себя так, как здесь. Сакура не знала, как бы жила без Наруто. Именно он пригласил ее в группу. Он очаровал улыбкой, мягким и одновременно твердым складом характера, нестандартным, сообразительным умом. Сакура любила его голос. Даже думать не хотелось о том, что было бы, если бы в мире не было этого восхитительного, с нотками бархата голоса, звенящего, громко, чуть эхом отдающегося в зале. Харуно любила его, все в нем. Внешность, не изгнившую изнутри душу. Наруто знал боль потерь, лишений, не был болен заносчивостью и излишним недоверием. Харуно так хотелось быть частью этой широкой души, не улыбаться, обнимать в шутку и повторять. «Друг». Или же нет? Взгляд Сакуры снова невольно проскользнул по Наруто. Полная отдача залу, безудержная воля и энергия, сила. Затем – Сакура снова посмотрела на гриф гитары и, чуть склоняясь к микрофону, пропела в унисон с Наруто. Тот посмотрел на нее, и от этого ласкового, нежного взора непреодолимо захотелось провалиться сквозь землю. Щеки на секунду чуть порозовели. Сакура играет. Только бы не сойти с ума в догадках. Сакура отдается толпе и безудержному ритму песни.

***

— Эй, Сакура-чан! Его голос, немного хриплый после длительного пения, останавливает ее посредине улицы. Сакура, в мешковатой черной кофте с капюшоном и солнцезащитными очками, оборачивается, неохотно откликаясь: — Да, Наруто? — Я давно хотел тебе сказать… В легких кончается кислород. Сакура пытается заново научиться дышать, но следующие слова заставляют окончательно потерять почву под ногами. — Ты нужна мне. Страшно, немного колет в груди. Сакура снимает очки и тихо, счастливо смеется, подходя к Узумаки. Она привстает на цыпочки и целует его, а в ушах все также звучат звуки музыки, связывающей их незримыми узами красной нити судьбы.