По-человечески

Глаза застилают слезы. Такое привычное чувство для людей, но нонсенс для судьи. Это необычно. Это неправильно. Это больно. Настолько больно, что сердце, которое до того билось, как кукольный завод, рвется в клочья, и кровь хлещет из открытых ран, которых на самом деле нет. Синие глаза с голубым крестом хаотично дергаются, и в сознание вливаются чужие воспоминания. Чужие, ранее никогда не трогавшие душу воспоминания. Деким смотрел их со стороны. Раньше. Всегда. Но не сейчас. Сейчас он проживает каждое воспоминание. Сейчас, как и тогда, из его глаз исчезает крест на несколько мгновений. Деким не верит в собственные чувства. В то, что он чувствует. Это пугает его, впервые в существовании его что-то так по-настоящему пугает. По-человечески. Декиму кажется, он задохнется, захлебнется в этой соленой воде, когда трескается нереальное небо у него над головой. Все пространство покрывается сетью крохотных трещин, как на стекле аквариумов бара, все более заметных через мгновения. Осколки сыплются на землю, исчезают, как души в бездне. И снова вихрь чувств, с которыми так сложно справиться. Голова идет кругом, а крест в глазах то вспыхивает, то гаснет. Декима качает, он зажимает рот рукой, пытаясь прийти в себя, но эмоции хлещут, как боль темных сторон душ подсудимых. Образы в воспоминаниях смазываются в одни сплошные радость, боль, страх, отвращение и безумие. Деким не может дышать. Опять не может. Опять боится захлебнуться в собственных слезах. Хочется разодрать себе горло, которое так сильно сдавлено спазмом. Это печаль, да? Деким не понимает, как люди могут ощущать это каждые мгновения своей жизни. И смерти. У Декима кружится и болит голова, а в глаза будто насыпали песок. Но все это слишком потрясающе, чтобы отказаться от этого. После вечности молчания собственного сердца, хочется ощущать. Неважно что, боль или счастье. Лишь бы не безразличие ко всему. Лишь бы не чувствовать все, как через толстый слой резины. Я лишь хотел узнать получше… я лишь… Лишь хотел вкусить эмоции по-человечески. Улыбнись. Деким кланяется новым гостям в привычном жесте, а рот словно сам по себе произносит привычные слова приветствия. Как кукла с автоматическим заводом. Слова, навеки отпечатанные в короткой памяти когда-то по-настоящему бесстрастного судьи. Но теперь они режут ножом. Хорошо, что у судий такая короткая память. Иначе бы Деким задохнулся наедине со своим личным безумием.