If I could take it all back.

Враг. Враг. Слово тянет за собой недавнее воспоминание. И наконец извлекает его наружу. Странное выражение на лице Хеймитча. "Китнисс, когда будешь на арене, помни, кто твой враг..." Тут до меня доходит смысл сказанного. Да, мне известно, кто враг. Я смотрю на клинок, который дал мне Бити, совершенно другими глазами. Трясущиеся пальцы снимают проволоку с ножа, наматывают её на стрелу, прямо над оперением, и закрепляют узлом, изученным во время тренировки. Я поднимаюсь во весь рост и поворачиваюсь к силовому полю. Заметят? Плевать. Меня волнует одно: куда прицелиться. Наконечник стрелы направляется к мерцающему квадратику, к трещинке, к изъяну в стекле. Опустив тетиву, я вижу, как стрела попадает в цель и исчезает, потянув за собой золотую нить. В этот момент из кустов вырывается Пит с кинжалом в руке; весь потрёпанный, на левой руке чуть выше локтя зияет огромный порез, из которого фонтаном сочится кровь. - Китнисс! - вырывается у него, и он бежит в мою сторону. Тут же в дерево ударяет молния. Белая вспышка бежит по проволоке; на мгновение купол взрывается ослепительным голубым сиянием. Меня отбрасывает в сторону кустов, Пита - на небольшую поляну. Широко открытыми остекленевшими глазами смотрю, как с неба дождём осыпаются лёгкие клочья материи. Я не могу добежать до Пита, но знаю, что он всего лишь в нескольких метрах от меня. Из последних сил поворачиваю голову в его сторону и пытаюсь разглядеть его лицо. Пит лежит на спине с закрытыми глазами и как мне показалось, не дышит. Тут в моё сердце будто вонзилось тысяча осколков. "Пит не умер. Он не мог!" Я вижу звезду. А потом начинаются взрывы.