Книга Лилит - 1 (Фальшивая Лилия)

У Владыки есть Венец. В этом Венце десять Звезд. У каждой Звезды есть Имя. Лилит, Пробивающая

Острие блестящей шпаги застыло у горла противника, который, не выдержав напора, споткнулся и оказался на полу. Он некоторое время взирал на лезвие так удивленно, будто не мог поверить, что повержен снова, а потом рассмеялся. - Ты победила, сестрица. Девушка сняла маску и подозрительно сощурилась на поверженного брата. Он последовал ее примеру, открыв лицо. Волосы на его голове намокли от пота, а на висках и на лбу были видны крупные капли - гоняли его на этой тренировке знатно. Она же, казалось, даже не запыхалась. Потрясающая выносливость! - Уже сдаешься? Что-то это на тебя не похоже, Лукас, обычно ты сопротивляешься до последнего. Может, что-то задумал? Несмотря на свои подозрения, она все же опустила шпагу и протянула руку брату. - Конечно, задумал, - Лукас ухватился за нее, но вместо того, чтобы подняться, дернул на себя. Девушка ухнула прямиком в его объятия, - я ведь знаю, что ты боишься щекотки! По-другому я уже отчаялся тебя победить. Ты просто неутомима! Сестра засмеялась и стала вырываться. - Я зря оставила свою шпагу. Вот только доберусь до нее, - пригрозила она. - Попробуй. Она от тебя далеко. Девушка попробовала рвануться к оружию, но брат ловко перехватил ее и принялся щекотать сильнее. Она начала извиваться и отбиваться, пытаясь избежать его рук. Звук ее серебристого смеха весело разносился по огромному тренировочному залу особняка р'Рен. Но все волшебство мигом прервали настенные часы, которые огласили пространство безжалостным "Бом", и молодые люди замерли. - Первородный! Валентина меня убьет! - выдохнула девушка. - Мне же еще нужно переодеться! Она чмокнула брата в щеку и опрометью бросилась в свою комнату, на ходу пытаясь стянуть с себя костюм для фехтования. В итоге детали ее недавнего туалета были брошены там, где сняты, а сама девушка вбегала к себе в будуар в белом эластичном костюме, который надевался под фехтовальный, был удобен и не стеснял движений. - Госпожа Кида, вы не сказали, какое платье приготовить, - Аманда, ее камеристка, была сама невозмутимость, хотя в ее глазах застыло неодобрение: негоже Высокородной леди, да к тому же имеющей трех старших братьев, бегать по особняку в столь непотребном виде. - Давай любое, они все одинаковые. Когда ее облачили в серое платье с хрустящим белым воротничком, Кида нахмурилась, глядя на себя в зеркало. Очень уж не любила ту чопорную девушку, в которую превращалась, когда облачалась в традиционное повседневное платье. Только деваться некуда: все Высокородные леди обязаны носить такие платья, ведь Традиции, будь они неладны. Такие платья были неизменно серыми, чаще всего из шерсти, рукав у них всегда оставался длинным, а подол до пола. К счастью, Традиции не требовали кринолина или каких-то безумных подъюбников. Скукота смертная. Для праздничных случаев была предусмотрена другая одежда. Платье могло быть какого угодно покроя, но обязательно Цветов Рода. Вот там уже кринолин и различные нагромождения эксплуатировались так нещадно, что порой было трудно ходить в такой халабуде. Кида еще раз посмотрела на себя в зеркало, скривилась, будто ее заставили съесть ее фехтовальный костюм без соли и перца, и опустилась на пуфик. Ловкие руки Аманды вынули шпильки из ее растрепавшейся прически, темные густые волосы упали на плечи. Их бережно расчесали, ведь камеристка знала, что госпожа очень трепетно относилась к своим волосам и злилась, если обращаться с ними неаккуратно. Волосы затянули в аккуратный и тугой узел на затылке. Теперь Кида выглядела настолько чопорно, что могла соперничать по внешнему виду с институтками из пансиона для благородных девиц, в который ее едва не запихнули после смерти родителей. Если бы врачи не настояли на домашнем обучении из-за ее "особенностей", сейчас бы она куковала именно там. - Шофер ждет вас, - сообщила Аманда. Кида еще раз бросила взгляд в зеркало. Ее лицо было бледно, как полотно, а скучная прическа это только подчеркивала. Аманда сегодня явно перестаралась с тоном, можно было бы и поменьше, но в этом деле с камеристкой лучше не ссориться, иначе могут быть проблемы. Кида ее эталонов красоты не понимала, ее собственные несколько отличались от традиционных, может потому, что Киде нравилось иногда выбираться за Врата, скидывая с себя серые тряпки, и наслаждаться свободой. У простых ВакЗей, не Высокородных, были другие представления о красоте, и Кида их невольно в себя впитала. Выглядишь, как чудовище лупоглазое, - заявил ее внутренний голос, стоило Киде увидеть свои васильковые глаза, которые на обесцвеченном тоном лице казались непропорционально большими. Наверное, если бы Традициями не было бы запрещено скрывать Черты Родословной, то и с цветом глаз бы что-то сделали, чтобы не казались настолько яркими, ведь все эти наряды, тоны, прически были нужны только для того, чтобы сделать девушку серой, непривлекательной. Не сказать, что в этом не было смысла. Внизу стоял Кристоф, еще один ее брат. Всего их у Киды трое: старший - Ровэн, Глава Рода, средний - Кристоф и младший Лукас. У Киды, глядя на напряженную фигуру брата, сразу возникло скверное предчувствие. Он явно кого-то подкарауливал. Может ее? Упаси Первородный! - Кого ждем? - поинтересовалась она, спускаясь по лестнице. На ее ногах были черные туфли-лодочки на низком и широком каблуке, такие же скучные, как и остальные детали повседневного туалета Высокородных. Кристоф вопрос проигнорировал. - Вижу, что ты уже готова. Идем? Кида не подала виду, что расстроена. С Кристофом у них были не очень хорошие отношения, если сказать мягко. Им трудно было находиться в одной комнате и не ругаться по любому поводу. А все потому, что Кристоф - заносчивый придурок, который вечно лезет не в свое дело. - Я еду к Валентине, - предупредила она. - Знаю. И хочу отвезти. И с чего такая щедрость, интересно? Неважно, Кида этого знать не хотела. Лучшие отношения с Кристофом, которые у них были, это на расстоянии: чем дальше они друг от друга, тем они прекраснее. - Меня уже ждет шофер, - попробовала отвертеться Кида. - Я его отпустил. Она бросила на брата оценивающий взгляд и поняла, что он твердо намерен поехать с ней. Можно попробовать отвертеться, но вряд ли получится - когда Кристоф чего-то хочет, он это получает, неважно какими способами. Это была семейная черта рода р'Рен, кстати. - Тогда поехали, - после недолгих раздумий Кида решила уступить. Валентина, школьная подруга, балаболка с ветром в голове, встретила их в малой гостиной рода Бонней. Стояла она у окна в сером платье, мало отличающемся от платья Киды, и нервно теребила в руках кружевной веер, что сразу же бросилось в глаза. Поэтому когда их взгляды встретились, Кида вопросительно приподняла бровь, и Валентина указала едва уловимым жестом на Кристофа. Мрачное предчувствие не заставило себя ждать. - Сядь, Кида, - приказал Кристоф, голос его звучал жестко и непреклонно. Кида, увидев ярость в его глазах, повиновалась. Она послушно опустилась на диван, но бесстыдно выставила ногу в чулке телесного цвета из разреза. Подобное слыло вульгарным и порицалось, и сейчас демонстрировало, что Кида, несмотря на видимость подчинения, будет делать, что посчитает нужным. - Мне Валентина все рассказала! - начал свою обвинительную речь он. - И что же она тебе поведала? - поинтересовалась Кида спокойно. - Не притворяйся! Кристоф нервно заходил по комнате, заводясь с пол-оборота. Кида тоже умела быстро закипать, буквально ни с чего, ведь все спокойствие, казалось, досталось старшему брату - Ровэну, но сейчас ярости не было. Если ее разоблачили, то нервничать уже поздно - не поможет. - Знали бы твои братья, что ты вытворяешь! - продолжал плеваться короткими предложениями брат. А что он узнал, так и не говорил. - Может, объяснишь? Кстати, Лукас в курсе всех ее проделок, кроме одной, но очень большой и очень стыдной. Что же касается Ровэна... Разве тайна, о которой прознал Кристоф не связана с ним напрямую? И теперь, возможно, правда выплыла наружу, ведь этот олух молчать не будет, он опозорит их всех, потому что такое внутри семьи замалчивать не позволялось. Какой же будет скандал! Хорошо еще, если ее отправят учиться в Философский Сайран (Кида на дух не переносила философию, но готова была смириться), а то могут упечь на неопределенный срок в Синь-Дань. Вот это будет, действительно, ужасно. - Ты думаешь, я не знаю, как ты поступила с Кейном Коррутом? - наконец, дошел до сути дела брат. - Ах, это... Кида едва не застонала от облегчения. Да тут, оказывается, все не так страшно! И Синь-Дань ей не грозит. Пока. Коррут - это всего лишь отвергнутый поклонник. Они познакомились в цветочном магазине, когда Кида выбирала букетик для приболевшей Валентины. Мальчишка увидел ее и решил, что они совместимы, хотя был еще не в том возрасте, чтобы можно было говорить о совместимости. Переубедить его в том, что он заблуждается, оказалось почти невозможно - тот еще упрямец попался. Добивался всеми мыслимыми и немыслимыми способами, и тогда Киде просто надоело. Она сообщила, что уже сделала свой выбор (солгала, конечно, но это частности), и что ему ничего не светит. Бедняжка был убит горем, но обещал, что Кида пожалеет о своей черствости. - И ты смеешься? - бросил на нее яростный взгляд брат, когда увидел, что Кида улыбается от облегчения, - да как ты можешь?! - А плакать должна? Кристоф побелел от ярости. В разговор вмешалась Валентина. - Коррут пытался покончить с собой, - сказала она. Ее маленькие пальчики по-прежнему теребили веер. - Что? - Кида едва не подскочила. Вот идиот малолетний! Нашел что учудить. Васильковые глаза Кристофа, такие же яркие, как и у самой Киды, удовлетворенно сверкнули. - И представь себе, на глазах у всех, милая сестренка! Кричал во всеуслышание о вашей совместимости и о том, какая ты бессердечная стерва и как жестоко ты его отвергла в угоду какому-то прохвосту. А потом взял и на глазах у всех выпил яду! Если бы не Кейт Варлау, он бы был уже мертв, - его голос сочился ехидством, когда он сообщал все это. Ну а что Кида могла на это сказать? - Молодец девочка, не зря в Сайране на медика учится. Торжество в глазах брата сразу же погасло, будто выключателем щелкнули. Он сжал кулаки и прорычал: - И это все, что ты скажешь? - А ты еще что-то хочешь услышать? - невинно поинтересовалась Кида. Сделала она это специально, чтобы посмотреть, до какой степени бешенства ей удастся довести Кристофа. Пока он был не особо бешенный, она видела его в состоянии и похуже. - Будешь дерзить, расскажу об этом Ровэну. И о твоем хахале тайном расскажу. Кто он, Кида? Небось кто-то из Палаты, а? Я не верю, что в тебе достанет благоразумия найти себе кого-нибудь достойного! "Ты и так расскажешь обо всем Ровэну, даже если я тебе пятки целовать буду. Ты ведь стукач, каких поискать", - вздохнула про себя она. - Рассказывай! - с вызовом ответила Кида Кристофу, вздернув подбородок. - Сделай хоть что-то! Я ведь вижу, как у тебя чешутся руки! Да только Ровэн вряд ли тебе поверит. Знаешь почему? Потому что ни о какой совместимости и речи быть не может, ведь мой симбионт еще не пробудился. Так что говори, и меня можешь на представление пригласить. Я посмеюсь. В этом весь Кристоф - чуть что, сразу жаловаться Главе Рода, то есть самому старшему их брату. Ровэна боялись и уважали, не только внутри Рода, но и в Синь-Дани. Он занял свой пост сразу после смерти родителей, и было ему тогда что-то около двадцати - слишком мало для Высокородного (их продолжительность жизни двести - двести пятьдесят лет, и взросление у них шло медленнее, чем у простых смертных), но после того, как он стал Главой Рода р'Рен, доказал, что достоин своего звания. Он мог быть жестоким, но и мягким тоже, а в гневе - хуже фрэла, на глаза лучше не попадаться. Вот только ли разозлится Ровэн? Он ведь уже сейчас знает побольше Кристофа. И он знает темперамент своей сестрицы, если Кида говорит: "Нет", это значит: нет. И никто это не в силах изменить. Только Кристоф никак не мог смириться с таким положением. А с Лукасом Кида была вообще самой близкой по духу, поэтому они друг друга понимали без слов. Все детство они провели вместе: доводили до белого каления слуг, сбегали из дома и постоянно получали по шеям от родителей. Пока те были живы. Ровэн же всегда был излишне серьезен, что иногда Киде хотелось схватить его за шиворот и вытряхнуть из него всю эту серьезность. А еще он был твердым, как скала, на него всегда можно было опереться. И он ее понимал. Но не так, как Лукас, а как-то совсем по-другому. Может причиной этого понимания было то, от чего ни Кида, ни он никак не могли избавиться - это та сила, которая тянула их друг к другу. И в силе этой не было ничего братского. Фрэлов эделиофикон! Для него не существует различий. Ну а Кристоф. Он был попросту параноиком, потому что ему везде мерещились заговоры и что-то в этом роде. Он всегда и у всех пытался найти слабые места, чтобы потом их использовать, изображая праведный гнев. Вот как сейчас: вроде как защищая фамильную честь, но на самом деле просто наслаждался своей "карательной операцией". Ему бы в Синь-Дань, в Инквизицию, хорошо бы вписался. - Твое желание, сестра, - он коротко и насмешливо поклонился, пересек комнату к Валентине и поймал ее за руку. Его губы быстро коснулись тыльной стороны ее ладони. После он вышел, чеканя шаг - злился, что своего не добился. Кида подняла глаза на подругу. Та же делала вид, что занята созерцанием вида из окна. Валентина, конечно же, чувствовала не себе взгляд, но упорно отказывалась поворачиваться. Ей было стыдно. - Одного не пойму, почему Кристоф привез меня к тебе? Устроил бы дома скандал, или там ему уже не интересно? - задалась вопросом Кида. Валентина подняла полный раскаяния взгляд. - Он приходил до этого, спрашивал о ваших с Коррутом отношениях. Я не знала, что сказать... И наболтала и своего, и чужого, понятно. Кристоф не так понял и притащил Киду сюда, чтобы уличить во лжи, если вдруг она вздумает выкручиваться. Он бы предъявил Валентину как главное доказательство. Но стройный ряд его обвинений рухнул, скатившись до банального скандала. - Да ладно, - махнула рукой Кида. - Так даже веселее. И довольно оскалилась. *** Вечером Киде сообщили, что Ровэн просил зайти к нему. Кида, сжав зубы от злости на ябеду-Кристофа, поспешила к брату. Ну, она еще устроит ему сладкую жизнь, что ему приторно станет. Если, конечно, выживет после разговора со своим старшим. Кида вздохнула, собираясь бороться за жизнь и свободу до последней капли крови, и постучалась в дверь кабинета Ровэна. Брат сидел за массивным столом и взирал на нее такими же васильковыми глазами, как и у нее самой. Его отросшие до плеч волосы были слегка растрепаны, пиджак снят, а лиловый узел на шее ослаблен. Выглядел брат скорее растерянно, чем разозлено. Кида не стала ходить вокруг да около (умирать, так с музыкой) и спросила: - Ну что, снимешь с меня голову? - Пока решил оставить ее тебе, - устало отозвался Ровэн, и Кида едва справилась с желанием подойти и обнять. Почувствовать его сильные и уверенные руки на себе, прижаться к его твердому и мощному телу. Но в их положении - это было худшей идеей, какую только можно придумать. - Медики подтвердили, что симбионт Коррута еще не пробужден, и поэтому его публичные обвинения не имеют смысла. Но история вышла неприятная. Я уж думал... - Я осторожна, - уверила его Кида. - Никто не знает, что я уже... - Я знаю, - перебил ее Ровэн, он очень не любил говорить на эту тему, поэтому всегда старался закруглиться побыстрее. - Я тебе верю. Кида закивала. Она прошла и села на стул с бордовой бархатной обивкой, который стоял напротив массивного стола. Ровэн следил за ее движениями, как хищник, который наблюдает из своего вольера за мечущимся за стеклом человеческим ребенком - и бросился бы, да не достать, стекло не позволит. Он всегда так на нее смотрел, и Киду дрожь пробирала и внутренности все в узел скручивались, ведь смотрел он так только на нее, и ни на кого больше. Причину этих взглядов она знала - их эделиофикон, феромон симбионта, был совместим. - Так зачем ты тогда меня позвал, раз все счастливо разрешилось? - спросила Кида без обиняков. На лице Ровэна появилась улыбка, все такая же хищная, как и взгляд. У Киды перехватило дыхание, но она сразу же одернула себя. Совместимый эделиофикон для брака хорош, а вот внутри семьи недопустим. Традициями Высокородных такое положено игнорировать, чем они и занимались вот уже год как. - Хотел напомнить тебе о бале, - ответил он. - Это приглашение? - она приподняла бровь. А только мгновение назад Кида думала, что они успешно эту ситуацию игнорируют. Оказалось, что крупно ошибалась. - Кида, прекрати флиртовать со мной! - почти взревел Ровэн, и Кида потупилась. - Не смогла удержаться, мы же здесь одни, и никто не увидит! Ладно, поняла, прости, - с готовностью закивала Кида. Если станет известно, что ее симбионт пробудился - это еще полбеды, уж как-нибудь они отвертятся от загребущих рук Синь-Дани, которые спят и видят, чтобы забрать Киду себе. И кто знает, зачем она им нужна, не признаются же. Но если просочится информация об их совместимости, будет совсем плохо. Тогда их ничто не спасет. А Киду из родного дома забирать еще нельзя, у нее сразу начинаются проблемы с управлением гневом. - А с Коррутом ты тоже "не смогла удержаться"? Кида, невинный флирт бывает смертельно опасен... Улыбка сползла с ее лица. Он ее отчитывал, как ребенка. А еще ревновал - она чувствовала это нутром, и от этого ее щеки начинали гореть. - Он сам виноват, - Кида попыталась оправдать себя. - Конечно, не ты же ему вены резала. Уже вены? А Кристоф сказал совсем другое. - А я думала, что он попытался отравиться шампунем, и его начало тошнить пеной, а потом он икал пузырями, - Кида тут от нечего делать пособирала некоторые слухи, что вились вокруг несостоявшегося самоубийцы. Хотела узнать, что за яд был, а оказалось это. Ровэн хмыкнул, пытаясь так замаскировать смешок. - Мои источники информации сказали, что вены. - Кристоф? - Кида приподняла брови. - Я тебя умоляю, он в слухах разбирается хуже, чем кто-либо. С утра он мне говорил о публичном принятии смертельно опасного яда. - О нет, не он. Старшая Бонней сказала. Старшей Бонней была мама Валентины, солнечная, красивая женщина и Глава Рода, которая сплетни любила жуть как. Она даже порой писала скандальные романы о Высокородных, которые были популярны, как среди знати, так и среди простых ВакЗей. - Уел! - Кида подняла руки, сдаваясь. - Твоя информация надежнее. - Корруту повезло, что рядом оказались нужные люди. Может, он специально это сделал, чтобы привлечь внимание. А внимание Кейтлин Варлау стоило очень дорого. Это знали все. Мысли Киды переключились на нее, и Ровэна, похоже, тоже. Они немного помолчали, а потом он выдал: - Странная она, ее невозможно понять. Кида усмехнулась. Братец попался в ту же, ловушку, что и большинство мужчин: он пытался постичь женщину-Высокородную при помощи разума. В этом занятии ему можно было только пожелать удачи. - Чтобы ее понять, нужно быть ори, а мы несколько не дотягиваем, - сказала Кида, на что Ровэн пожал плечами. Варлау были элитой или же ори, а это значит, что у их симбионтов эделиофикон выделялся даже в непробужденном состоянии. И в таком состоянии у окружающих мужчин возникала "иллюзия совместимости", чем Варлау обычно нещадно пользовались. - Так что там с балом? - спросила Кида. Обсуждать элиту с братом у нее было никакого желания - это скучно. - Как обычно: Его Высочеству стало скучно, вот и решил собрать весь цвет общества, - отозвался Ровэн. - И Палату? - Не будет Сайтраунов. - А из наших? - Варлау, Гальтары, мы, еще несколько Родов. Теперь понятно, почему Сайтраунов не будет. Если они встретятся с Варлау, то получится такая заварушка, что их не сможет разнять сам Император. Кида как-то видела, до сих пор находилась под впечатлением. Восемьсот лет непрерывной вражды - это уже срок. Их отчаялись помирить даже самые оптимистично настроенные Высокородные. Так что, да, вечер будет еще тот. Палата и Синь-Дань в одном флаконе, это взрывоопасно. Кида поняла, что не только мечтает попасть на этот бал, но и поджечь фитиль на этой бомбе. Палата Темных Лордов схлестнется с Синь-Данью! Это будет то еще зрелище, особенно, когда принимаешь участие. - И не вздумай затеять потасовку, - Ровэн, к сожалению, слишком хорошо ее знал. - Я их никогда и не затеваю, - невинным голосом отозвалась она. - Ну да, ты в них участвуешь! - Ровэн не раз брался разнимать разошедшуюся сестрицу и кого-то из Темных Лордов, - так ты идешь? - Угу, но только не пытайся найти мне жениха. Ровэн скривился, как будто проглотил что-то чрезвычайно невкусное. - Кида, тебе нужно... - начал он, но осекся, потому что увидел ее взгляд.- Ладно, согласен. Платье у тебя есть? Какой-то глупый вопрос он задал. Конечно, у нее есть платье для бала! И не одно, а целый гардероб, и все лиловые - цвета Рода р'Рен. - Что-нибудь найду. - Тогда будь готова к завтрашнему вечеру. - Хорошо. Ровэн кивнул и вышел из-за стола. Кида тоже встала. Он смотрел на нее и молчал, как будто что-то хотел сказать. Может, просто не мог или не решался. Нет, уж скорее завтра Затмение начнется, чем Ровэн не сможет на что-то решиться. - Ты не сердишься на меня? - вдруг спросил он. Кида опешила. Кто-кто, а Ровэн редко мог удивить, но если брался за это дело, то держись. - А есть за что? - с искренним недоумением спросила она, ожидая какого-то подвоха. - Ну как, - он подошел к ней, он чего Киде пришлось задрать голову, - я избегаю тебя. Кида медленно выдохнула. Кажется, они снова стали на ту скользкую почву, куда соваться не надо. Станет известно (а оно станет, такие вещи нельзя скрыть), плохо будет всем. Но сейчас у них другая задача - потянуть время. Медики говорили, что со временем состояние Киды стабилизируется, и она сможет... держать себя в руках, когда надо. - Ну да, мне не хватало партнера по фехтованию. Лукас постоянно мухлюет, пуская в ход запрещенные приемы, - ответила она, сделав вид, что совершенно не понимает, о чем идет речь. На самом деле они избегали друг друга уже почти целый год, и Ровэн каждый раз пытался поговорить об этом, объяснить. Как будто Кида сама не знала, что это необходимо! - Прости, - он раскаивался, что такое происходит. Будто он был виноват, а не симбионт. - Мне не за что тебя прощать, - сказала Кида искренне. Когда она покинула его кабинет, то почувствовала облегчение. Напряжение постепенно отступало. Да и дышать стало намного легче. Только дрожь не прошла. Проклятые гормоны симбионта! И что ты будешь делать с ними?