Друзья по переписке.

Герард в очередной раз перевернулся с одного бока на другой и судорожно вздохнул. Тёплая простыня под ним уже вся скомкалась, одеяло сбилось где-то в ногах в бесформенную кучу, а он всё никак не мог уснуть. Обычно, когда он выпивал столько же, сколько сегодня или даже меньше, его вырубало, едва он доползал до кровати. Но сегодня всё было по-другому, и он никак не мог выбросить из головы произошедшее на вечеринке. Он поцеловал Оливера. Чёрт возьми, он сделал то, чего так давно хотел, пусть даже и осознал это слишком поздно. И самое главное то, что Олли ему ответил. Значит, немцу можно на что-то надеяться, ведь так? В голове было столько мыслей, что Герард не успевал за каждой и не мог их рассортировать в аккуратном порядке, чтобы над каждой подумать в отдельности. Все размышления перекрывали воспоминания о том, как Олли отвечал на поцелуй. Рыжий облизал вмиг пересохшие губы, на которых ещё чувствовался сладковатый вкус губ Оливера. Какой тут сон, когда произошедшее вновь и вновь прокручивается в голове, словно в замедленной съемке. «Блин, ну какого чёрта я вообще делаю?» - Гер с очередным вздохом перевернулся на спину и уставился в потолок, покрытый белыми пятнами света уличного фонаря, робко проглядывающего сквозь неплотно задернутые шторы. Не прошло и часа с тех пор, как они с Оливером разошлись по комнатам, а он уже соскучился. И вообще, раз уж на то пошло, не надо было расходиться им сегодня. Раз случилось то, что случилось, то Геру следовало бы пойти к нему и объясниться, а не убегать в свою комнату смущённым. Рыжий резко сел на постели и провел ладонью по лицу, глухо рыча. «Тупое я создание. Пойти к нему сейчас? Я не выдержу до завтра. Он подумает, что я идиот. Господи, да он уже десять раз смог подумать, какой я идиот, после того, как я ускакал к себе. Чёрт, чёрт, чёрт», - пересилив себя, немец поднялся с кровати и принялся торопливо натягивать штаны и первую попавшуюся в руки футболку. До утра он не выдержит. Ночь после праздника всех влюбленных, алкоголь бурлит в его венах, смешавшись с кровью, и Герард был бы не Герардом, если бы сейчас лег обратно и спокойно уснул. Он должен сказать ему всё, сознаться, извиниться. А может быть, и сделать кое-что большее, чем просто поцелуй. Герард старательно заставлял себя думать и отвлекаться, но на самом деле всё это время, с тех пор, как он прикоснулся к губам парня, у него стояло так, что казалось, член прорвет ткань трусов и штанов. Тогда, на вечеринке, он очень порадовался, что у него крепкие джинсы, и его стояк был не так заметен в полумраке, да и вроде как Оливер был так ошеломлен, что ничего не заметил. А если бы заметил, как бы отреагировал? Наверное, это постыдно, стремно вообще так резко реагировать на поцелуй, но, чёрт возьми, у Гера вставал от одного запаха и голоса Оливера, не говоря уже о прикосновениях и поцелуях. Пока он относил парня в его комнату, он думал о посторонних вещах, отвлекал себя всякими мыслями, но даже холодный душ не помог успокоиться. Герард тряхнул тяжелой головой, его слегка повело в сторону, но он тут же выпрямился и выскочил за дверь комнаты, направляясь на нижний этаж. Каково же было удивление немца, когда в коридоре, в котором находилась комната Олли, он встретил самого блондина. - Олли? – голос странно сел, а язык превратился во что-то постороннее, прилипнув к сухому нёбу. Оливер удивленно посмотрел на рыжего, отчего-то смутился и затем попробовал улыбнуться, как обычно. - О, Гер. Не спится? - Неа. Вечеринка удалась так, что никак не уснуть, - усмехнулся ему в ответ Гер. - Я тоже не смог уснуть. - Решил пойти прогуляться? - Да, вообще думал… Обмениваясь какими-то бессмысленными репликами, парни подошли ближе друг к другу. В этот момент Геру меньше всего хотелось говорить, внутри него всё дребезжало, и жаждал он только одного – сделать ещё два шага навстречу, обнять его так крепко, как только сможет, чтобы от внезапности Оливер выронил эти злополучные костыли и повис на нём, цепляясь за его плечи, как тогда в бассейне. Внутри немца всё переворачивалось с ног на голову, и он никак не мог решиться – сказать что-то сначала или попробовать действовать. Оливер сделал ещё один шаг, неуклюже пошатнувшись, и охнул, когда Герард вцепился в его плечи, удерживая от падения. - Ой, блин, вот я неуклюжий, - тихо посмеялся блондин. - Слушай, Олли, я хотел… - немец запнулся, столкнувшись с карими глазами смотрящими на него снизу вверх. Он смотрел так пристально, зачарованно и как-то несколько удивленно, как будто увидел своего друга в другом свете. И Герард просто забыл, как надо говорить, что надо говорить и вообще нужно ли это сейчас. Он наплевал на всё остальное, подался вперед и поцеловал его в губы. Сначала просто поверхностно и осторожно, словно пробуя на вкус и, конечно, ожидая, что Олли его оттолкнет. Блондин вздрогнул в его руках, но не отвернулся, не попытался вывернуться из тесных объятий, а просто положил руки на широкие плечи немца и ответил на поцелуй. Можно? Конечно, можно. И тут их обоих словно сорвало, как будто кто-то оттягивал прочную и гибкую пружину до предела и резко отпустил, позволяя ей трепыхаться так, как захочется. Костыли с грохотом упали на пол, сухой стук эхом отскочил от стен и затерялся где-то в коридоре, а Герард с рычанием впился в доверчиво открытые губы парня, прижав того к стене. Оливер вцепился в его футболку на спине, сгребая пальцами ткань в складки, кусаясь в ответ на властный, жадный и такой желанный поцелуй. Губы Герарда горячие, от него пахло мятой и совсем немного – выпитым на вечеринке алкоголем. Олли облизывал его губы, скользил языком глубже, раскатывая этот смешанный вкус по нёбу и тихо застонал, когда сильные руки пловца подхватили его под бёдра. Герард прижался к нему пахом к паху, давая почувствовать, как сильно он его хочет, как заводят одни только поцелуи. Он целовал его губы, а пальцы в это время сжимали худые бедра, заставляя Оливера царапать пальцами его плечи, зарываться руками в его волосы, слегка оттягивая. Они целовались так, словно за окном на Землю летит астероид и эти минуты последние в их жизни. Воздуха катастрофически не хватало, внутри всё пылало раскаленным железом, и Гер на минуту оторвался от губ парня, чтобы глотнуть спасительного прохладного воздуха. Они одни в пустом коридоре, на улице зима, но здесь кажется, что температура просто подскочила сверх нормы. Жарко на губах, щеках, шее, жаром скатывалось возбуждение внизу живота и по оголенным нервам жидким оловом скользило в мозг, превращая его в амёбу. - Gott, Ollie, ich ... - Не сейчас, Гер, потом. Всё потом. - Mit Freude, - послушно кивает в ответ Герард. Он впился губами в удобно подставленную шею, мазнул широкими движениями языка и слегка прикусил чувствительную кожу за ухом, заставляя Олли дрожать в его руках. Сквозь придавленное возбуждением сознание пробилась здравая мысль о том, что неплохо бы перебраться в комнату, желательно на удобную постель, если хватит сил дойти. Немец горячо выдохнул, собирая себя в кучу. - Надо перебраться в комнату. - Хочешь ко мне? – голос Олли низкий, сбивчивый. Герард грудью почувствовал, как судорожно бьется его сердце. - Не, пошли лучше ко мне. - Далеко, - тяжело выдохнул ему на ухо Олли, робко касаясь влажным кончиком языка мочки. От этих касаний по телу Герарда прошла дрожь, он ощущал мягкие губы парня на своей шее, скуле и это сводило его с ума. Если они сейчас же не пойдут в комнату, то Гер расплавится прямо здесь. - Я тебя донесу, - с последним слогом сорвался сдавленный стон, и Оливер крепче сжал его бёдра ногами. - На соседнюю постель, пожалуйста. - Как скажешь. Немец подхватил его под бёдра удобнее, оторвался от стены и потащил к себе в комнату. Каким образом они добрались до спальни на другом этаже ни разу не споткнувшись, осталось загадкой. Желание было настолько сильным, что парням некогда было задумываться о чем-то постороннем, они спешили в помещение, где могли полностью закрыться от остального мира. Герард захлопнул за собой дверь ногой, по-прежнему крепко держа Олли навесу. Костыли остались далеко позади, неуклюже сваленные в коридоре, но ни один из парней о них и не вспомнил. Они осторожно опустились на соседнюю постель, сбивая прочь покрывало, и нетерпеливо цепляясь за одежду друг друга. Герард потянул футболку Олли выше, задрал до груди и остановился, шепнув в его губы: - Можно? - Ты ещё спрашиваешь, - выдохнул Оливер. Его щеки раскраснелись, он смотрел на Гера сияющими карими глазами и, казалось, дышал через раз. Герард быстро стянул с него верх, освободился от футболки сам и снова прижался, нежно целуя в губы. Ладони Оливера осторожно легли на его плечи, будто парень не верил в происходящее. А потом руки жадно прошлись от лопаток до поясницы и обратно, оглаживая крепкие веснушчатые плечи и сжимая напряженные мышцы. Каким же надо было быть дураком, чтобы не понимать своих чувств и, что ещё важнее, – чувств Олли. Больше не нужно переживать, думать, как лучше, и сдерживать себя. Всё, о чем так страстно мечтал Герард, находилось здесь, в душной комнате на уже примятой постели. И нет ничего пошлого и неправильного в том, что он хочет заняться любовью с человеком, которого любит всем сердцем. Герард тяжело дышал, продолжая изучать Олли пальцами и губами, словно слепец. Грудь будто стиснули стальным обручем, он целовал покорно изогнутую шею, вдыхая тот самый запах с привкусом цитрусовых, который сводил его с ума. Теперь он мог всё желаемое сделать реальным. Немец ласково вылизывал дергающийся кадык, нежно целовал бьющуюся жилку в основании шеи и покрывал поцелуями худые плечи. Оливер вздрагивал под ним, гладя спину и иногда ероша его волосы, словно подбадривая. Хотя подбадривать Герарда не было нужды, он всё сильнее распалялся, спускаясь ниже и желая насладиться каждым сантиметром так давно желанного тела. Когда Герард ласково прикусил сосок, Олли тихо застонал, проводя ногтями по его лопатке. Рыжий понял это по-своему: значит, ему было приятно и всё нравится. Он действовал по наитию, ведь с парнями никогда даже не целовался, но очень старался сделать сейчас Олли приятно и хорошо. Теперь Олли всегда будет хорошо. Герард ласково сжимал губами бусинку соска, поддевая его языком и с удовольствием слушая постанывания Оливера. Он потянулся вниз, к его ширинке, и положил руку на пах, чувствуя возбуждение лучшего друга даже через плотную ткань джинсов. Нехотя отстранился, скользнул мокрым языком и губами по его груди ниже, зацеловывая поджимающийся от удовольствия впалый живот, затем дернул за ремень. Молния поползла вниз и тут Гер, будто очнувшись, поднял глаза на Олли. Неловкие от возбуждения пальцы блондина цеплялись то за плечо немца, то за его волосы. - Олли, - рыжий опалил дыханием низ его живота. - Да. Тоже можно, - со стоном выдохнул парень, кусая губы. Несколько секунд Герард зачарованно следил за тем, как вздымается грудь парня, как наливается бордовым засос на его шее и даже не один, а затем с неожиданной ловкостью стал стаскивать с него джинсы вместе с бельем. Немец иногда представлял себе, как отреагировал, если бы их отношения с Олли зашли так далеко. Но всё это словно выпало из его памяти, когда перед ним раскинулся на постели совершенно нагой Оливер. Он сбивчиво дышал, прикрывая согнутой в локте рукой лицо, пальцами второй как-то беспомощно цеплялся за предплечье Гера, а его ноги… О Боже, эти чертовски соблазнительные, стройные ноги вот-вот норовили сомкнуть колени и закрыть обзор на самое сладкое. Широкие ладони Герарда прошли от лодыжек к коленям, затем к бёдрам, он потянулся туда, целуя внутреннюю сторону бедер и оставляя влажные дорожки языком. Перед глазами Герарда был напряженный пресс и стоящий колом член, почти прижавшийся к животу, с блестящей капелькой смазки на бархатной, покрасневшей от прилившей крови головке. Рыжему вдруг захотелось слизнуть её, провести языком по всей длине, обвести каждую набухшую венку. От таких мыслей немца бросило в жар, он хищно облизнулся, но неожиданно Олли ласково потянул его за волосы к себе. - Гер… - голос блондина был низкий и хриплый, прямо как во сне, - хватит смотреть… - Прости, от одного зрелища сейчас просто кончу,- выдохнул Гер, послушно потянувшись к нему, и сразу же поцеловал парня в губы, не дав ему ответить. Однако Оливер осторожно куснул его за губу и отстранился, рвано дыша: - Дурачок. Рано ещё. - Я не… - Не переживай, подскажу, - Олли улыбнулся, заметив красные пятна на лице Герарда, и тут же впился в его губы. Схватившись руками за резинку простых домашних штанов рыжего, блондин стянул их вместе с узкими боксерами и вновь завалил его на себя. Олли протяжно застонал, когда сильные, ловкие пальцы Гера обхватили его член. Герард двигал ладонью, ритмично сжимая, массируя большим пальцем головку и растирая смазку по всей длине, оттягивал вниз кожицу и искал самые чувствительные места. Оливер задыхался под ним от удовольствия, метался и хрипло шептал его имя, выгибаясь от горячих поцелуев и таких откровенных ласк. Шея и плечи горели, огнём жгло всё, чего касался Герард, как будто немец был само пламя. Рыжий словно был повсюду: его запах, жар его тела, голос – всё это накрывало Олли душным пологом, и он отдавался этому удовольствию без остатка. Оргазм нахлынул внезапно и слишком ярко, выбивая из Оливера громкий стон. Сквозь толщу наслаждения он услышал стон Герарда, что-то теплое попало ему на бедро, и с улыбкой на сухих губах Олли понял, что немец тоже кончил вместе с ним. Сердце билось возле самого горла. Так вот каково это, когда занимаешься сексом с любимым человеком? Оливер открыл глаза и встретился с мутным взглядом Герарда. Тот нежно поцеловал его в переносицу, во влажный висок, и Олли до боли захотелось обнять его, но руки онемели – так сильно он цеплялся за плечи немца. Когда дыхание успокоилось, Оливер снова притянул его к себе ногами, потираясь пахом о пах. Он так много бы хотел сказать, но во рту было сухо, а жажда к Геру не прошла. - Мы… Мы же… - Не остановимся? – внезапно горячий шепот немца закончил его мысль. - Да. Да, Гер, - Олли почти всхлипнул от нереальности происходящего. - Я хочу. Я очень хочу тебя, Олли, - в доказательство своих слов рыжий потерся уже снова стоящим членом о его, срывая с губ парня тихий стон. - И я тебя… Я помогу, - острые зубы блондина слегка прикусили мочку уха немца, вызывая у него дрожь. Герарду показалось, что он сейчас снова кончит от одного голоса Олли. Тот сбивчиво дышал, ёрзал под ним и отрывисто шептал на ухо о том, что немцу следует сделать. Щеки блондина раскраснелись, но голос при этом всё равно звучал жарко и призывно. Герард слушал и не слышал, смысл слов доходил с таким трудом, прорываясь через пелену возбуждения. Влажные пальцы немца осторожно коснулись колечка мышц, поглаживая и успокаивая немного напряженного Оливера. Когда первый палец проник внутрь, блондин выгнулся и сдавленно застонал. Всё это казалось сном. Самым приятным сном, который когда-либо ему снился. Олли очень волновался, боялся, что Геру может быть неприятно, но спустя мгновение подавился вздохом, почувствовав, как уже два пальца рыжего уверенно двигались внутри него, оглаживая гладкие стенки и бережно растягивая. Эта забота и осторожность была настолько трогательной, что стало больно в груди и Олли прижал хрипло дышащего Герарда к себе теснее, зарываясь лицом в его плечо. Он любил Гера, кажется, даже больше, чем сам осознавал. Олли подавался бедрами навстречу каждому движению, постанывая в такт, и мысленно желая большего. Он хотел Герарда, хотел почувствовать его всего и полностью, стать с ним единым целым. Было нестерпимо приятно, настолько хорошо что, когда Герард вошёл в него, Оливеру даже не было больно. Лишь какой-то слабый отголосок боли, который тут же растворился в ощущениях. - Олли… Больно? – обеспокоенно спросил Герард, замерев. - Нет, Гер… Двигайся, прошу тебя… - Если вдруг станет больно, скажи… – он уткнулся ему в шею за ухом, словно большой пёс, и осторожно начал двигаться. Оливер застонал, царапая его плечи и обхватив бедра ногами. Наконец-то, всё то, о чем мечтал Герард, чего желал, стало явью, и теперь он мог насладиться этим в реальности, а не в своем воображении. Оливер был таким горячим и тесным внутри, что немцу кружило голову, он забывал, где находится. Весь его мир всегда вращался вокруг этого улыбчивого парня с добрыми карими глазами, и сейчас этот мир сузился до размеров поскрипывающей в такт движениям кровати. Было так чертовски хорошо, как не было ещё никогда в жизни. Он даже не представлял, что секс может быть таким. Всё казалось невероятным: запахи, звуки, ощущения. Как будто в первый раз, хотя на самом деле это и был первый раз для Герарда, когда он занимался именно любовью. Поначалу Герард старался быть очень осторожным, пробовал каждое движение и внимательно следил за реакцией Олли, но тот так стонал и выгибался, просил большего, что вскоре рыжему сорвало крышу окончательно. Темп нарастал, парни двигались так, словно желали стать одним целым и раствориться друг в друге. Геру казалось, что они уже слились в одно целое, он знает мысли Оливера, дышит с ним в унисон, стонал и ощущал, как их сердца бьются, как одно. Немец глотал стоны партнёра, лаская свободной рукой его пульсирующий от возбуждения член, вжимал стройного блондина в постель и хрипло шептал какие-то глупости ему на ухо. На пике удовольствия, содрогаясь от оргазма и срывая голос, Герард подумал, что теперь они больше, чем друзья. Больше на всю оставшуюся жизнь. Поглядев на запыхавшегося Оливера, Гер неожиданно улыбнулся и склонился, целуя блондина в прохладные губы: - Я люблю тебя, Олли. - Ч-что? – непонимающе моргнул Олли, приходя в себя и, кажется, не веря услышанному. Он всё ещё пытался успокоить сбившееся дыхание. - Я тебя люблю. Полюбил ещё тогда, восемь лет назад. Да только ума не хватило признаться себе в этом, - Герард неожиданно улыбнулся, потерся щекой о его мокрый висок, и затем улегся рядом, не выпуская Оливера из объятий. Блондин прижался к нему, стих и уткнулся лицом в грудь. - Я тоже люблю тебя, Гер… Очень. - Олли, я… - Давай только не будем сейчас о плохом, ладно? Не хочу портить этот момент, - судорожно выдохнул Оливер. Герард бережно поднял его голову за подбородок и нежно поцеловал, заметив, как покраснел парень. - Хорошо. Теперь всё будет хорошо, Олли. Он прижал его к себе теснее, закрывая от всего остального мира. В эту ночь они не спали до самого утра, встретив рассвет на влажных скомканных простынях и уснув, не размыкая объятий.