Дарующая судьбы - Шино-сан

С восходом небо плотно заволокло, а в воздухе начала скапливаться удушливая осязаемая сырость. Далеко впереди морские волны уже похолодели всей своей глубиной, и готовящейся яростью набрасывались на берег, рассказывая о надвигающемся шторме. Птицы не пели. Марко влажной рукой провел по волосам и посмотрел на темный песок, облепивший ступни ног и следы, цепью идущие за ним от  границы берега с лиственной рощей. Он чувствовал, как морские волны словно вытягивали из него последние силы по капле, норовя выпить до дна. Где-то внутри гудело на самых высоких нотах и так больно отдавалось по всему телу, что любые мысли, которые возникали, после почти бессонноой ночи в его голове, тут же рассеивались, как и парень по имени Рик. Почти всю ночь Марко рассказывал ему истории, что вспоминал с налетом грусти и вытягивал каждую из глубин самого сердца. Но парень слушал настолько внимательно, заинтересованно и жадно, что невольно становился своего рода анестезией в противовес вызываемой боли. Его глаза горели в темноте, и, даже на мгновения, Фениксу казалось, будто там, внутри, все еще теплятся крошечные огоньки того пламени, и они мерцают все ярче. А под утро Марко распахнул глаза и понял, что он совершенно один, и ветер сквозняком холодит оголенные ступни. Не заметил как задремал. Ко всему прочему, погода портилась, не предвещая скорого ее улучшения. Незнание что делать гнало вперед по пустынному берегу. На корабль возвращаться не хотелось, да и здесь никто его не ждал. Держало лишь прошлое. Человек, не знавший, не помнивший его, давно умерший в его жизни, но живой в своей. И держал так крепко, словно прицельно сунул руку под ребра и осторожно обхватил пальцами сердце, отслеживая его нестройное биение. С каждой минутой Фениксу становилось все тяжелее и теснее держать в себе то, что хотелось высказать. Предательски скрипнувшие ставни, к счастью, не сыграли злой шутки с Риком, и Шино продолжала спать. Затворив за собой окно, парень прошелся по комнате скинул ботинки и рухнул на кровать. Над крышей дома родился раскат грома, заставив Рика закрыть руками уши, в нежелании слышать любые звуки. Он хотел слышать лишь одно: этот голос, звучавший на протяжении всей ночи, голос, что рассказывал, дарил то самое, чего ему так сильно не хватало. Ему казалось, словно он сам пережил услышанное. Ощутил и вспомнил. Казалось, что вспомнили руки, глаза, – каждая часть его тела. Рик лежал и упивался нагрянувшими ощущениями, чувствуя неожиданную, приятную дрожь в ногах и ладонях. И, если бы не последний оставшийся отголосок реальности в голове, который буквально заставил его покинуть Марко, он без сомнения бы утонул в его рассказах. Кто знает, что бы случилось потом. И случилось бы? Рик проснулся спустя несколько часов, ближе к полудню, с некоей опустошенностью и отчетливым голодом. Оказавшись на кухне, парень поздоровался с Шино-сан, которая вовсю орудовала над будущим обедом. Однако для Рика это был только завтрак.  — Утра тебе доброго, — улыбаясь, женщина отложила ложку, коснувшись рукой лохматой макушки своего подопечного, растрепав ее чуть больше. — Хорошо спал? Смотри, гроза какая идет! На несколько дней, видимо. Рик кивнул. Кухня полнилась блаженными ароматами, тонула в уютном тепле, исходившем от жаркой печи, а он смотрел наблюдал и постепенно забывал прошедшую ночь. Порхая от стола к печи, от печи к шкафчикам, Шино-сан негромко напевала любимую песню, улыбалась, как только удавалось взглянуть на Рика. — Ну, садись, чего стоишь? Будем есть скоро, — она поправила выбившуюся из пучка прядь волос и пригладила юбку своего неизменного темно-синего платья.  — Что-то много готовишь, мы ждем гостей? — присев, парень стянул с тарелки кусочек сыра, проследив за перемещением женщины. Та, не скрывая, виновато улыбнулась, подставила на стол глиняный горшочек и вытерла полотенцем руки. — Нет, какие гости? Но причина есть, — присев напротив. — С соседнего острова со мной связывался один мужчина. Его зовут Атав. У его сына проблемы и… В общем, они попросили моей помощи. Там такая ситуация, что я просто не смогла остаться равнодушной, поэтому мне придется уехать на несколько дней. И чтобы ты не остался голодным, я приготовила самого вкусного, из того, что ты любишь. Шино-сан улыбалась, вглядываясь в лицо ее собеседника. На это, потянув носом и с удовольствием вдохнув аппетитный аромат, Рик довольно кивнул.  — Какой-то ты молчаливый больно сегодня. Не заболел? — осторожно коснувшись лба парня, пока тот с аппетитом уминал свой завтрак, Шино задумчиво поджала губы.  — Не-а. Это погота профто. Такая. Фсе хорофо, — умудрился ответить он, попутно прожевывая пищу. — Рик! Уставившись на нее с полным ртом, парень замер и перестал жевать. — Фто?  — Ты травы занес вчера в дом? — успокоившись. — Да, как профила ты. Фтоят у лефтницы на чевдак.  — Не говори с набитым ртом, ей-богу! В ответ он ей только улыбнулся. Шино подумала, что зря нервничает. Зря накручивает себя. Ведь все в порядке. Все в порядке с ее Риком. Через пару часов, когда женщина уходя, уже стояла в дверях, она взяла обещание с парня не покидать дом и пореже выходить даже во двор. На что он не стал с ней спорить, и преданно посмотрев в глаза, обещал быть паинькой. Он видел тревогу на ее лице и непривычную тень страха, залегшую в сетке мелких морщин у губ и глаз, но никак не понимал истинную их причину. Когда же дверь закрылась, и маленькая фигурка Шино-сан исчезла из поля зрения у зарослей возле леса, Рик почувствовал озноб и звенящую пустоту дома. Стало совершенно неуютно. И чтобы хоть как-то отвлечься от предстоящего одиночества, он подкинул в печь побольше дров и достал старый сундук с потрепанными книгами, перечитанными уже не раз. Парень и не заметил бы, как на улицу опустился вечер, если бы не раздался внезапный стук в дверь. Вздрогнув, Рик настороженно всмотрелся в темноту коридора, аккуратно заложив страницу книги и оставляя ее на полу. Схватил со стола, попавшуюся под руку скалку Шино-сан, и осторожно, шаг за шагом, бесшумно ступая босыми ногами, приблизился к двери. Замер, прислушиваясь. Снова постучали чуть более тихо.  — Кто там? — голос парня прозвучал не так, как ему хотелось, как-то жалко, что ли. Ответа не последовало. И тогда, выждав минуту, Рик резко дернул на себя дверь, замахиваясь скалкой на всякий случай. Но почти сразу же выронил ее из хватки, различив в слабом свете дома, знакомую фигуру, сидящую к нему спиной на полуразрушенной ступени. Фигура докурила, затушила окурок рядом с собой и обернулась. Марко промокший и, как будто потрепанный, оглянулся на Рика.  — Привет, — хрипло, простуженно.  — Привет... Минут пять никто не двигался с места, словно ожидая чего, а потом парень спохватился.  — Зайдешь?  — Я к Шино пришел.  — Ее нет сейчас. Не будет пару дней, помогает на соседнем острове. Марко еле заметно вздрогнул и почувствовал, как потеплело в груди. У него есть еще пара дней. Подарок судьбы — не иначе. — Ну, так зайдешь? — повторяя вопрос.  — Хочешь, чтобы я зашел? — поднявшись и обернувшись к нему всем лицом. Рик вздохнул, глянув внутрь дома. Становилось холодно.  — Хочу. Заходи. И Феникс послушно ступил в сумрачный теплый уют, чувствуя, что делает это зря.  — Может, есть хочешь? — провожая гостя в кухню, где источником света служил лишь огонь в печи.  — Не отказался бы, — Марко остановился возле огня, протягивая озябшие руки.  — Шино-сан много наготовила, но нужно разогреть.  — Я подожду, — коротко через плечо. Маленькая комната наполнилась звуками и немного ожила. Рик возился, гремел посудой, старался сделать все, как можно быстрее. Не хотелось гостя заставлять ждать.  — У тебя одежда мокрая и… водорослями пахнет, — парень внезапно оказался так близко, что Феникс не успел сделать шаг назад.  — Пришлось искупаться немного, — пожал он плечом. Феникс видел, как оглядел его хозяин дома.  — Я сейчас! — выдал и скрылся в темном коридоре. Хлопнула дверь. Еще раз осмотрев малогабаритное помещение, у самых ног Марко заметил открытый сундук с книгами. Он опустился и с осторожностью взял одну, что лежала на полу, возле него. Видимо, он отвлек парня от чтения. Пролистав несколько страниц, вспомнилось, что Феникс читал эту книгу еще в молодости и до сих пор помнит ее очень хорошо. Остальные, что находились в сундуке, так же были довольно старые и почти все из них он прочел еще лет двадцать назад. Воспоминания наплывали как волны, только теплее было от огня, а вовсе не от них. Позади донесся шорох шагов. — Вот, возьми. Думаю, по размеру подойдет, — обернувшись, Феникс увидел, как Рик протягивает сухую одежду. Свою. В горле будто сжался комок. Сглотнул.  — Спасибо, я почти просох у огня уже, — попытался улыбнуться. — Ну, ладно, — отложил одежду на скамью у окна и сел по правую руку от Марко, точно напротив печи. Пару минут в помещении висела напряженная тишина.  — Ты ушел ночью и не сказал ничего, — Марко не смотрел на собеседника, а пролистывал тонкие пожелтевшие страницы. — Да, я знаю. Я… — он запнулся, слегка нахмурился, подбирая слова, — мне слишком понравилось. Это как, если тебе чего-то нельзя, под строгим запретом и, вдруг, получаешь в неизмеримом количестве, сколько угодно, пока сам не скажешь стоп. Но сказать — значит лишить себя того, чего так жаждешь. Трудно сказать. Боюсь, я утону в этом и не знаю, что станет после. Внимательно смотря в эти карие глаза, Феникс слышал и пытался понять, кто же их говорит. Рик, который и впрямь ничего не знает или Эйс, который боится прошлого. Но не видел ни того, ни другого. Вероятно, внутри этого парня сейчас все перемешалось так сильно, что он стоял на распутье, причиной которому стал сам Марко. Ведь он завел механизм. И как бы ему хотелось остановиться, закрыть глаза, но он не мог. Его тянуло. Тянуло так странно, что даже было трудно понять природу этого притяжения. Грусть? Тоска? Одиночество? Несправедливость? Совесть? Вина? Или нечто совсем иного рода, такого забытого, непривычного, родившегося из всего, что чувствовал раньше, пока Эйс был мертв, как итог, как линия знаменателя.  — Понимаю, даже слишком, — тихо, отводя взгляд. — Чего бы ты хотел сейчас больше всего?  — Историю, может и не одну, как вчера, — смущенная улыбка.  — Если накормишь, расскажу даже три. Улыбка стала еще шире, и он вскочил на ноги, не желая оттягивать момент. Вскоре перед Фениксом, на полу, где он сидел, оказалось несколько блюд с непревзойденным ароматом. Индейка, рис, запеченные овощи и сладко пахнущий яблочный пирог. Желудок тут же вспомнил, как же давно он не принимал в себя что-то столь потрясающее. Двое, не сговариваясь, с энтузиазмом уминали все, что было. Обстановка слегка разрядилась.  — Давно не ел я столь вкусную еду, — усмешка мужчины вышла довольной и чуть удивленной.  — Люблю, как Шино-сан готовит, — Рик довольно вытер рот, отставив тарелку в сторону. — Как-то раз я хотел приготовить курицу. Но в итоге спалил стул и стол, и себя почти. Марко не сдержался и засмеялся так, что не вспомнил бы, смеялся ли так когда-нибудь раньше. Это оказалось настолько в стиле Эйса, что даже не верилось. — Да, похоже на тебя, — слова вырвались без полного их осознания, и, когда Рик непонимающе на него посмотрел, Феникс понял, что тонет. Тонет в том, что так жаждет. Почти утонул.  — Что значит, похоже? Откуда ты можешь это знать?  — Предположил. Это не так?  — Понятия не имею, — пожал плечами. — Иногда кажется, что я себя не знаю. Словно во мне живет кто-то другой, и этот кто-то безумно рад, когда слышит твои истории, когда чувствует адреналин в крови, опасность и приключения. Безумно рад, когда видит тебя. Рик так пронзительно посмотрел Марко в глаза, что у того даже не получилось отвернуться. Подобных откровений Феникс явно не ждал услышать. И понятия не имел, как отвечать.  — Наверное, у тебя слишком тихая жизнь, поэтому реагируешь так, — подбирая каждое слово.  — Опять ты сейчас врешь. Я почти уверен, что не это ты хотел сказать.  — А что же? Ну-ка.  — Зачем ты сейчас пришел к Шино-сан? — вместо ответа вопрос.  — Хотел ее помощи. Ты ведь предлагал тогда. Не так ли? — Да, но… Ты же не серьезно!  — Отчего же? — такая просыпающаяся эмоциональность парня, ощущалась, как бальзам на сердце Марко. Он снова видел Эйса.  — Тебе не нужно. Если потерял кого, найди другого!  — Кого найти? Это не так, между прочим…  — Меня! — резко прервав его слова. Оба замолчали, не разрывая зрительный контакт. Рик вдруг понял, что ляпнул нелепое, совершенно не представляя, кого он собрался заменять этому человеку.  — Я имею в виду, что это уже будет не твоя жизнь. Не та. Забудешь все. И меня, наверное. У Феникса аж скрутило в животе, а в груди все сдавило и вот-вот лопнет, обдав непредсказуемым потоком сдерживаемых эмоций. Ему так хотелось, чтобы парень все узнал, все вспомнил, и плевать, что станет потом. Может с Эйсом все будет иначе? - «Легкий ветра вздох — смерти нет. Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне. Бьется на ветру, словно знамя, плащ. Ветер, верный друг, обо мне не плачь». Строки песни внезапно сорвались с губ Марко. Воспоминания, как они с Эйсом однажды нашли старый песенник в одном из разграбленных кораблей и еще усмехались тогда, будто про Эйса кто-то сочинил стихи, с головой накрыли его. Но он абсолютно не ждал того, что услышал дальше.  — «Все, что было — не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие — Я еще вернусь…» Фениксу будто ведро ледяной воды опрокинули на голову, и его приморозило к месту, где он сидел. Рик на него не глядел, но руки, при всем этом, слегка подрагивали.  — Откуда ты знаешь? — еле произнес Феникс.  — Без понятия. Просто, вспомнилось вдруг. Читал, скорее всего, где-то, — голос был неуверенный, а пальцы то и дело сжимались в кулак.  — Понятно. Подняв руки к груди, Рик внезапно принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, нервно, не попадая в петлицы. Марко, проследив за его действиями, тихо спросил:  — Что ты делаешь? Внутри все напряглось.  — Думаешь, это могла сделать дробь из ружья бандитов или пиратов? — с голосом, напитанным неуверенностью и отчаянием, Рик распахнул рубашку, всем телом обернувшись к мужчине. Феникс думал, что закричит или заплачет, или еще что-то, что ему совершенно несвойственно. Но он оцепенел, не имея силы оторвать взгляда от огромного, дикого, рваного шрама посреди груди парня. В прошлый раз там зияла дыра насквозь. Рик следил, видел его реакцию. И интуиция подсказывала ему — все не так, как он знает. Или он вообще ничего не знает. И сейчас, черт побери, ему хотелось только одного. Касания. Прикосновения сейчас. К этой мертвой точке, чтобы понять, ощутить жизнь. Ощутить тепло, которого не хватало. Он юрко подался ближе, потянул гостя за запястье и прижал его руку ладонью к своей груди. В этот миг перед глазами вспыхнули незнакомые картинки: быстрые, лихорадочные, странные, болезненные, страшные. А потом, в самом центре груди разлилось неимоверное тепло и предалось по всему телу так быстро, что он шумно выдохнул, продолжая придерживать его руку. Марко же чувствовал, как бешено бьется сердце парня, точно так же, как и у него самого. Мужчина не понимал происходящее, не знал, чего хочет тот, кто перед ним, но определился уже, чего хочет он сам. Парень дышал сбивчиво. Подавшись вперед, Рик положил голову на правое плечо Марко, стоя на коленях перед ним. Феникс слышал шорох вдохов и выдохов, чувствовал их на своей шее. Рука Марко инстинктивно легла на спину Рику, успокаивающим жестом. Некоторое время они не двигались, а ритмы сердец, как часы слились в один и отмеряли минуты. После чего Рик вдруг спросил:  — Ты веришь во все это? В этот дом? В этот двор и эту печь? Веришь в Шино-сан? Веришь в этот остров? Веришь в меня? — спросил судорожно, но после помолчал и тихо-тихо, смеясь, в самое ухо прошептал ему:  — Знаешь, мне кажется, меня все обманули. Я уже умирал.