Never let them take you alive

— До скорой встречи, придурок! — насмешливо бросает Роберт и не спеша отходит от места «происшествия», громко смеясь вместе со своими прихвостнями: Заком и Джеком. Боль обволакивает всё тело, но я уже привык терпеть её из о дня в день. Ведь эти подонки издеваются над о мной когда и как захотят. Им не присуще такое чувство, как жалость. Всё что они из себя представляют-это грубые, машины для издевательств над более слабыми. Не в моральном смысле, а конечно же в физическом. Я пытаюсь встать с земли, но как только у меня что-то получается, нога предательски подворачивается и я опять плюхаюсь на пятую точку. Чёрт, больно! Господи, как же меня достали все эти: «Стампи, тебе не нужна помощь? Может дать пинка для скорости?» Эти каждодневные насмешливые подзатыльники, сожалеющие взгляды, которые сопровождают меня на каждом шагу! Меня вообще всё достало! Но к счастью я уже усвоил, что никому нельзя доверять! Ведь доверие к окружающим — это одно из чувств слабого человека, не так ли? Мне давно ясно, что у меня никогда не будет настоящего друга. Потому что мир погряз в дерьме и не найдётся поблизости человека, в котором будут те качества, которые я считаю необходимыми для дружбы со мной. За эти долгие годы издевательств, я поставил слишком высокую планку для общения с кем-либо. — Эй, чувак, ты как? — послышался чей-то голос за спиной. Я машинально вздрагиваю, поворачиваюсь к «источнику звука» и вижу парня лет 19, с чёрными растрёпанными волосами, который быстрым шагом направляется ко мне. — Что-то не так? Не видишь? Я просто отдыхаю тут. Не загораживай мне солнце, а то загар не ровно ляжет! — насмешливо отвечаю я, когда парень подходит ближе и становится над о мной. — Я просто хотел помочь и узнать, что произошло. Думал, помощь нужна… — удивлённо протягивает брюнет и разворачивается, что бы уйти. — Ну, на самом деле, помощь мне и правда не помешала бы, — я брезгливо смотрю на нового знакомого и потираю ушибленное место на ноге. — Так бы сразу и сказал, — парень широко улыбнулся и подал мне руку. — Спасибо… — нехотя промямлил я и выпрямился. Боль постепенно утихла и я смог твёрдо встать на ступню. Что ж, хоть это радует. — Привет, кстати! Меня зовут Пит. Я тут новенький, сегодня первый день в этой школе, — увлечённо щебечет темноволосый и яростно жестикулирует, — круто тут у вас. Меня немного поражает эта весёлость и общительность моего нового знакомого. А может быть и раздражает… Не люблю людей, которые вот так запросто могут подойти к тебе на улице и начать разговор, повествующий о «своей истории жизни». К счастью, у меня такое редко случается. — Ага, очень круто. Так круто, что тут каждый день кого-то избивают, шпыняют и ещё о-о-о-чень много всего весёлого, — саркастично выговариваю я и со злой радостью смотрю, как у Пита расширяются глаза от услышанного, — но ты не бойся! Тебя это коснётся ещё не скоро, — я сделал задумчивый вид и притворно сосчитал на пальцах, — примерно дней через пять — шесть. Да, я злой. Наверное даже гадкий. Но мне это нравится. Потому что такое поведение помогает мне хоть как-то защищаться от словесных атак со стороны Роберта и его «собак». За последние года я сильно изменился. Но к сожалению других — в худшую сторону. Слишком часто я стал пререкаться со взрослыми и хамить одноклассникам. А вообще я никогда таким не был. В детстве меня шпыняли дети за то, что я был слишком «ромашестым», как меня в шутку они же и называли. Я терпел все их насмешки и приколы довольно долго… До тех пор, пока мы не переехали в другой город. Здесь я пошёл в школу, и, к несчастью издевательства продолжились. Меня стали бить и всячески издеваться. Поначалу было невыносимо больно, обидно и грустно. У меня не было друзей, и никто, никогда меня не защищал от злых детей-подростков, которые, не зная меры, избивали меня до полусмерти. С каждым годом я становился всё злее и агрессивнее по отношению к окружающим. Старого меня уже нельзя было узнать. Я хоть и не стал хулиганом на подобии тех ублюдков, которые меня били, но потерял полное доверие к людям, как уже и говорил. Да, я совершенно никому не верю. Ни родителям, ни одноклассникам, ни учителям. НИКОМУ! И я наверное рад тому, что хоть научился этому качеству. В добавок теперь моими спутниками стали: хамство и надменность. Мне все это говорят, но я как-то не особо парюсь по этому поводу. Поооофиг! — Ты не особенно дружелюбен, как я погляжу… — нахмурился Пит, чем заставил меня торжествовать в душе. — А я и не особенно хочу с тобой ДРУЖИТЬ, — хмыкнул я, делая акцент на слове «дружить». Вы уже наверное поняли, что у меня нет друзей. И я не особенно горю желанием заводить их. Мне и одному хорошо. — Не будь таким грубым, — отвечает парень и протягивает мне руку, — лучше скажи, как тебя зовут. — Я не люблю говорить своё имя первым встречным, — фыркаю я и криво улыбаюсь, не отвечая на рукопожатие. Пит в свою очередь грустно отдёргивает руку, как будто от огня и смотрит себе под ноги. — Прости, я просто пытаюсь с кем-нибудь познакомиться. Всё-таки, как никак, первый день… Ну, ты понимаешь. — Нет, не понимаю. Уж прости, — я поднимаю одну бровь, и отступаю на шаг назад, — спасибочки ещё раз за помощь. Я бы конечно постоял тут с тобой и поболтал, но меня ждут неотложные дела. Поклонившись ошарашенному таким неожиданным поворотом брюнету, я развернулся и зашагал в сторону дома. — И, ладно! Сделаю для тебя одолжение, Питти. Моё имя — Патрик.