Поцелованные войной

Перед отъездом по своим делам Петир сказал: «Ты и соскучиться не успеешь, как я вернусь. Уверен, ты покажешь себя достойной хозяйкой, милая». Он велел слугам и Лотору Брюну во всем подчиняться Алейне в его недолгое отсутствие, а ей самой — сосредоточиться на Гарри Наследнике. Пусть той и не нравился самодовольный жених с бастардами от простолюдинок, но очаровать его было нужно ради мечей Долины. Напоминающий всем Джона Аррена в юности, Гаррольд, по мнению Алейны, куда больше походил на пьяницу Роберта Баратеона, умудрившегося оставить свое семя, казалось, по всему Вестеросу. Пока у Хардинга только два ребенка, но он не сможет довольствоваться одной постелью в браке, она знала. Несмотря на малоприятного жениха, в Долине было вполне хорошо. Впервые девушка почувствовала себя относительно спокойно после Красной Свадьбы и смерти Эддарда Старка, разделяющих ее жизнь на «до» и «после». Красная Свадьба уже обросла множеством слухов и загадок наряду с побегом Тириона Ланнистера, которого большинство считало мертвым. Во всяком случае, отъезд Петира был как раз для этого: показать Тиреллам очередную голову карлика, а в ней они дружно признают супруга Сансы Старк, обеспечив ей вдовство. Турнир вышел превосходным по ее мнению: приехали разные рыцари из областей, а уже знакомые ей лица стали почти друзьями, по крайней мере, внешне. Только вечно недовольный Лин Корбрей не вписывался общую картину, но не настолько, чтобы хоть как-то испортить настроение окружающими. Ожидаемо отлично показал себя Гарри — правда, он не вошел гвардию Крылатых Рыцарей Зяблика. Вечером после отъезда части гостей, поселенных в Восточной башне, она сидела в покоях Зяблика, читая мальчику в который раз сказку о Крылатом Рыцаре. Хотя вежливости ради стоило убедиться, не скучает ли ее жених. С Гарри, впрочем, изначально было выбрана данная манера поведения — пусть не чувствует себя избалованным вниманием после их танца на пиру, да и общаться с ним не особенно хотелось. В дверь постучали: — Миледи, — обратился Лотор Брюн, ее помощник в отсутствии отца. — Из Чаячьего города прибыл наемник, желающий служить лорду Бейлишу. Пригласить его на разговор? — Не помню, предупреждал ли отец об этом, — задумалась она. Вроде бы Петир упоминал, что несколько лишних мечей им не помешают. — Мы с лордом Робертом пока не можем принять его в чертоге, но сама я могу, пожалуй, поговорить с этим человеком в кабинете лорда-протектора. — Он уверял, что проделал долгий путь, но готов как можно быстрее предложить свои услуги вам и лорду Бейлишу. Неведомый побери, только мы провожаем гостей с турнира, как опять кто-то заявляется, — ворчал в своей манере Брюн. — Ворота Луны просто проходной двор. Алейне нравился этот простой и честный человек, с которым они, пожалуй, стали друзьями. Она улыбнулась и вновь обратилась к сиру Лотору: — Это временно. Скоро все окончательно разъедутся, а мы обретем прежний покой и неприступность, — Алейна встала и отложила книгу. — Ладно, проводите меня в кабинет отца и не уходите оттуда пока я не скажу. «Петир велел Лотору Брюну защищать меня, все будет хорошо», — настраивала себя она. В Долине уже опустились сумерки, означающие вскоре уютную вечернюю тишину коридоров замка и согревающий огонь в каминах. Слышен был шорох ее платья и стук каблуков. В Западной башне перед дверью комнаты, где обычно работал отец, Алейна замерла, вглядываясь в фигуру посетителя. Он рассеянно кивнул Лотору и перевел взгляд на нее: высокий молодой человек с темными волосами и отросшей щетиной был одет небогато, на первый взгляд он был не старше Гарри. Алейна подошла еще ближе, поприветствовала гостя и стала всматриваться в его лицо — глаза ее расширились от ужаса и неверия, казалось, что сейчас она рухнет в обморок. Во рту стало сухо, а ноги вовсе подкашивались, став вмиг будто чужими. Нет, правдой подобное быть не могло. Ей привиделось, вот и все. — Леди Алейна? — Брюн тронул ее локоть мозолистой рукой и нахмурился, не понимая происходящего. Перекрашенные волосы, взрослые черты лица и чужая одежда могли обмануть других, но не Сансу, которая помнила его слишком хорошо. Робб смотрел голубыми — точь-в-точь как у нее — Талли глазами, в которых читалась настоящая горечь. И молчал. — Сир Лотор, оставьте нас, пожалуйста, наедине, — с огромным усилием воли сказала она, стараясь выглядеть спокойной. — Теперь я вспомнила: отец предупреждал о прибытии на службу еще одного рыцаря, кроме тех троих межевых, — эта ложь далась проще, чем любая другая. — Значит, мое присутствие не требуется, миледи? — уточнил он. Алейна знала, что Лотор Брюн рвется поскорее попасть в общество Мии Стоун и поспешно кивнула. В кабинете стоял ненавязчивый запах мяты и тихо потрескивали дрова в камине. Брюн удалился почти сразу, возможно всего лишь сделав вид, будто не заметил волнение дочери Бейлиша. Они так и стояли на месте: брат ближе к столу, наверно, слегка удивленный ее показной свободой командовать в замке, Санса — у кресла, разглаживая платье. «Мужчины все такие — они лгут, или умирают, или бросают тебя», — почему-то вспомнились слова Мии Стоун. Неужели не все, даже если речь идет о смерти? Две такие непохожие стороны ее жизни соединились не через Винтерфелл, как обещал Петир — это пугало и звало отказаться от безопасной роли. Перед глазами встала картина из ее сна, где Джоффри царапал свое горло, а потом Санса поняла, что это Робб. Он, наконец, заговорил: — Я очень долго искал тебя после… всего, Санса. После того, как у нас больше ничего не осталось, — даже его голос изменился. Сансе было больно смотреть на лицо брата, в котором читалась такая мука. — Боги, это правда ты, — она хотела сказать о многих вещах, но сумела только это. — Этого не может быть, ведь… Договорить не удалось. От страха, что все это привиделось, тянуло убежать прочь и умывать лицо холодной водой, пока привычная реальность не вернется. Алейна помнила, как Санса Старк, стоило только Тириону Ланнистеру закрыть за собой тяжелую дубовую дверь, металась от окна до кровати, не трудясь контролировать бессвязные рыдания после новостей о смерти матушки и… ее Робба. Джоффри, похоже, вытряс из Мирцеллы правду. Помимо вечных избиений, он ехидно бросил после Красной Свадьбы: «Успела ли ты хорошенько раздвинуть ноги для своего брата-изменника, прежде чем мы спустили с него шкуру?». — Санса, — он быстро приблизился к ней и взял за руку, почти до боли сжав девичью ладонь. — Мы уйдем отсюда еще до приезда Мизинца, пока тут суматоха после этого турнира. — Мне нужно быть Алейной Стоун даже внутри, — в голове все перепуталось, вырывая ее из привычного комфорта. — Ты не понимаешь, да и я совсем запуталась. Не разжимая их рук, Робб подошел совсем вплотную, и Алейна чувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Свет огня в камине придал его волосам привычный рыжеватый оттенок у самых корней — это тоже теперь у них было общим. Как странно, что она думает о таких вещах вместо радости или даже истерики. Она обняла его свободной рукой и знала, что этого мало. — Я понимаю. Мы уедем очень далеко, слышишь? — голос брата дрожал. — Боги, если бы не этот идиот Шадрик, то мне бы даже не удалось тебя отыскать, — он тяжело вздохнул, касаясь носом ее скулы. Помещение, казалось, сжалось до крохотных размеров, как только они оказались так близко. Это напомнило ей о прошлой жизни, когда мир вокруг был снежным и лютоволки живыми бегали по Винтерфеллу. — Сир Шадрик? Он служит отц… Петиру Бейлишу, — поправила себя Алейна. — Варису. И хочет украсть тебя ради золота, как я понял из нашего разговора. Я проследил за ним и уже позже выждал время, когда удобно прийти сюда, — объяснил Робб. Голова до сих пор кружилась от неверия в происходящее и иллюзорности ситуации. Должно быть, все перенесенное действительно убило их, раз оба ведут себя как… наемник и бастардка Мизинца, именно. — Шадрик работает на Вариса? — мало что еще могло сейчас удивить, но вечный страх новой опасности дал о себе знать. — Конечно, он казался таким странным. Значит, он умудрился попасть на службу Петира и обвести его вокруг пальца как какой-то… — Как почти удалось мне. Только Мизинца я не видел, все же он мог меня узнать. Бешеная Мышь сам поделился, что ищет Сансу Старк, и как тяжело быть не единственным охотником за золотом, — Робб отстранился от сестры и сжал кулаки. — Ты рискуешь одним своим появлением здесь, — одними губами сказала Алейна, все еще страшась, что Робб ей попросту приснился. — И ты жив. А мама?.. Он просто покачал головой не решаясь заглянуть ей в глаза. Помолчав, Робб продолжил: — Мне удалось бежать, когда началось самое ужасное. С ранениями меня нашли добрые люди — они не знали, кем я являюсь и помогли. Подобие спокойной жизни рушилось каждый миг, несмотря на защищенную Долину и такие сладкие речи Петира об их планах. Какая разница, если отца, матушки, Брана, Рикона, Арьи — никого нет. Вот только теперь… Робб больше не был Королем Севера и даже, пожалуй, Старком, который для всех умер и должен был лежать в крипте среди других Королей Зимы. Санса не могла представить каким образом в этой бойне смог спастись человек из прошлого: почему же он первым делом не пошел возвращать себе корону, собирая союзников или на худой конец к женщине, которую перед богами и людьми назвал своей женой. — Петир вернется через пару недель, — после долгой паузы тихо подала голос Алейна. — И точно пошлет погоню. Да, Лотору приказано меня слушаться, но он предан своему хозяину. — Мы сможем, вот увидишь. Здесь нельзя оставаться, пойми, наконец! — в его голосе было столько отчаяния. — Ничего здесь хорошего нас не ждет и мы оба это понимаем. И помним каждый… свое, Боги. Как же я виноват. Ты даже не представляешь насколько. Робб обхватил голову руками, закрыв глаза на несколько мгновений, и потом вновь открытым прямым взглядом посмотрел на сестру: он выглядел как человек, потерявший действительно все и видевший много воистину страшных вещей. Под его глазами залегли огромные тени на таком теперь взрослом лице. Против воли едкие как уксус слезы заполнили ее глаза, вынуждая вытирать эти признаки слабости рукавом платья. «Мы оба лишились волков», — вспомнилось в столь неподходящий момент. Санса и тогда тоже была невестой белокурого наследника, веря, что нужно хвататься за этот союз для общего блага — и ошиблась. — Робб, — тихо всхлипнула она, вцепившись в брата мертвой хваткой. Побелевшие пальцы крепко держали его воротник. — Пожалуйста… Пожалуйста. Санса неуклюже поцеловала его губы, до невозможности желая ощутить, по-настоящему ли жив тот, кого она оплакивала, снимая сетку с аметистами в богороще. Было так много несказанного между ними, но — потом, все будет потом. Брюн не побеспокоит ее сегодня, она знала. «Жив. Только если касаться его, все это станет реальностью». После всего пережитого именно это казалось правильным: как будто та грань, которую так хотела, но не смела переходить Санса, с поражающей легкостью была доступна Алейне Стоун. Робб обхватил руками ее лицо — правильно восприняв просьбу, он почти кусал распухшие и соленые от слез губы сестры. Все происходило быстро: в спешке перед их ночным побегом, пока еще был шанс действительно скрыться раньше, чем Петиру в письме доложат обо всем. — Ты такая взрослая, — рассеянно говорил он больше себе, чем ей. — Мне жаль, мне так жаль… Алейна не была девственницей, слыша от отца еще недавно: «Ночь принадлежит тебе, милая. Помни об этом». Тогда это так смущало, но сейчас было ровным счетом все равно, когда Робб — в прошлом старший брат — наспех задрал подол ее голубого платья, некогда сшитого для юной Лизы Талли. Небольшой диван в кабинете Мизинца служил им пусть и не брачным, но ложем. — Пожалуйста, — шептала она на ухо любовнику снова и снова. «Пусть будет просто хорошо, как давно в Библиотечной Башне». Мельком были видны его шрамы под наполовину расстегнутой рубашкой. Робб вновь прижался так близко, — волосы его пахли почему-то костром — что сосредоточиться получилось лишь на родном лице. Он взял ее быстро и сумбурно, возможно очень давно не имел женщины, и каждое его прикосновение было глотком воздуха. С какой-то болью в голосе брат называл ее настоящее имя при каждом рывке, а девичьи руки направляли его несколько неопытно. — Санса, — простонал Робб в последний раз и легко прикоснулся губами к чуть влажному виску сестры. Она со странным спокойствием и даже удовлетворением понимала: вот и та грязь, о которой тысячу лет назад перед Старыми богами говорила Санса Старк своему брату со смесью стыда и страха, но будучи Алейной она не могла даже смущаться, отдаваясь Роббу. Оба тяжело дышали некоторое время, слушая биение собственных сердец. Санса обвивала своими ногами брата — их теперь уже темные, а не цвета осенней листвы, волосы смешались в этих крепких объятиях. Слабо различимые шаги в коридоре заставили их оторваться друг от друга. Пришлось судорожно поправлять сильно задранное платье тети Лизы, которое успело еще и помяться. «Лишь бы не маленький Зяблик или эта толстуха Мадди», — встревожилась Санса. Брат успел одеться, когда все вдруг стихло. — Наверное, одна и служанок перед сном заканчивала свои дела, — предположила она, все еще приводя себя в порядок. — Мы должны уходить, если не хотим и дальше нарываться на неприятности, — нахмурился Робб, зачем-то доставая свой кинжал. — Надо проявлять осмотрительность, по крайней мере, до посадки на корабль. — Покой Уэйнвундов и Миранды после пира не нарушил бы даже прилетевший дракон. Ройс мечтала о браке с Гарри. Что ж, возможно ее жизнь поменяется после исчезновения бастардки Мизинца. Темная ночь окутала их своими объятиями, зазывая скрыться в ней и бесследно исчезнуть, пробираясь вначале по коридорам спящего замка, а потом — долгим путем по извилистым дорогам и склонам. Такой шанс был у Сансы на Черноводной — маленький, впрочем, — и после свадьбы Джоффри, но вновь появилась очередная золотая клетка, пусть и комфортная. Теперь ждал чистый воздух и полная неизвестность. Санса Старк не могла так любить собственного брата, ведь за это, казалось, сами Боги наказали ее, но Алейна Стоун выросла в Чаячьем городке и из родственников имела только отца. У нее пока не было мужа, в отличие от ключа к Северу. К тому же эта девушка была достаточно храброй, — все бастарды храбрые, любила она повторять — чтобы пойти на авантюру и сбежать этой ночью с Роббом… или просто наемником, как знать. У Сансы Старк вся семья была мертва и девочка, которую били в Королевской Гавани из-за побед брата, живет очень глубоко внутри. Дочь Эддарда Старка получала лишь унижения, будучи пешкой в игре — от этого Король Севера ее не спас. Алейна не знала, хочет ли снова видеть эту девочку. Но Сансы и Молодого Волка не стало уже давно. Выбор был за ней: Гарри, Гнездо и Винтерфелл или Робб с побегом этой ночью. Похоже, придется полюбить верховую езду и корабли.