Бастард Короля

— Наконец-то! — облегченно вздохнула Алекса, когда я села за свой стол. Перед этим, правда, прошла буквально через ад, чтобы добыть справку об «освобождении» из моего больничного. Сначала на моей многострадальной руке провели несколько тестов, рентген, немного подергали. Потом заставили написать ничего не значащую записку. Когда я наконец услышала слова «Вы готовы выйти на работу», буквально вылетела из больницы. Естественно, прихватив чертову бумажку. -… А потом он отстранил меня от работы до тех пор, пока ты не выйдешь с больничного! Немыслимо! Столько времени потеряли! — напарница была в явном эмоциональном раздрае. Интересно, когда мы настолько синхронизировались? — Ты вообще слушаешь меня? — Да, конечно, — бормочу в ответ, пытаясь найти в моем столе ручку. Почему у меня ощущение, будто кто-то рылся здесь без моего ведома? — Эй, ты искала что-нибудь в моем столе? — Нет. Его вообще никто не трогал. По-крайней мере, при мне, — нахмурилась Алекса. — Что-то пропало? — Нет, но все лежит не на своих местах. Впрочем, это не важно. Ничего серьезного я здесь все равно не храню, — я откинулась на спинку кресла. Руки невольно потянулись к локтю. Напарница внимательно проследила за моими движениями, её брови застыли в вопросе. — Все в порядке, — отмахнулась я. — Просто привычка. Слушай, Лекс, — она вновь стала детективом, услышав необычное обращение. Думаю, она уже погрузилась в раздумья, что со мной случилось за эти три недели. — Ты видела Ренарда? Мне нужно отдать ему заключение медиков, справку о выходе с больничного и забрать наконец, мое оружие. Я будто голая без ствола на бедре, — последние слова хмуро бормочу, старательно отводя взгляд от напарницы. Видеть этот пытливый взгляд совсем не хотелось. — Капитан у себя. Честно говоря, даже не знаю, почему ты этого не заметила. Я думала, он в тебе дырку прожжет, пока ты миловалась с Ником и Ву пять минут назад, — хмыкнула напарница, дернув бровями в возмутительном намеке. Я застонала в ответ. Этого еще не хватало! — Пожалуйста, Алекса! Не говори мне, что ты тоже поверила этим жутким сплетням про меня и капитана, — мой голос невольно перешел на шепот. Довольно яростный и явно недовольный. — Полегче, напарница. Я знаю, что там ничем и не пахнет. Учитывая, какой красавчик встречает тебя с работы, — с таким воодушевлением начала она объясняться, что я сразу поняла — она довольна моей реакцией на свои слова. — Просто так интересно тебя подкалывать! — я состроила довольную гримасу и выскочила из-за стола. Стул подскочил на полу, издав противный звук. — Да ладно тебе, я же шучу, — её слова долетели до моей спины, но я уже хлопала дверью кабинета начальника. — Ты решила разбить не только стекло из музея, но и мою дверь? — чертова самодовольная усмешка, так и стерла бы её с лица. Желательно своим кулаком. Пощечины бьют только домохозяйки. — Я решила забрать свой пистолет. Вместе со значком, и желательно, с делом, — вот так, с места в карьер, под бальзамом из неоправданной злости, начался наш разговор. Капитан оторвался от бумаг. Прищурился. Самодовольно откинулся в кресле, сложив ладони на животе. Я стояла перед ним в неизменных брюках и черной на этот раз блузке. В очередной раз мы зашли в тупик, даже не начав разговаривать. В голове мелькнула мысль «Если он сейчас такой противный, что было, когда он был подростком? Мерлин сохрани нервы его матери!». — Расскажи мне, что происходит, когда ты видишь существо? — с любопытством глядя на меня, произнес он наконец, когда я перестала пыхтеть, как недовольный ежик. Меня бесило это самодовольство. Или я опять не могу отличить свои чувства от чужих. Нужно больше тренироваться. — То же, что и с другими Гриммами. Я их вижу, — захотелось повторить жест за синими инопланетянами, про которых Кэмерон снял фильм. Ренард прищурился. — Ты врешь. Снова, — мужчина подвигал плечами, будто устраивался поудобнее. — Хорошо, подождем, пока тебе действительно захочется вернуться к работе, — и тут же наглец уставился обратно в бумаги, оставив меня в недоумении. Молчание затягивалось. Я гипнотизировала его взглядом. Он полностью игнорировал мою наглую особу. Стоять я устала, а дожидаться, пока он предложит мне сесть, было бы глупо. Кресло немного скрипнуло, но капитана это от работы не отвлекло. — С чего ты взял, что со мной происходит что-то другое? — сложив руки на груди, поинтересовалась я. Мужчина кинул на меня насмешливый взгляд. Но не сказал ни слова. — Ты в курсе, что это шантаж, — не спрашиваю, утверждаю. — Естественно, — наконец соизволил ответить капитан полиции, не отвлекаясь от написания чего-то. — Но ты делаешь это так же. Когда пытаешься использовать мое имя в своих целях. — Это другое. И вообще, я тебе уже говорила. Если ты зовешь меня по имени, причем используешь то, о котором никто в этом городе не знает, будь готов услышать свое имя от меня, — мы опять перешли к спору. Я даже начала наслаждаться им. — Тогда зови меня по имени постоянно, — вновь противно улыбнулся капитан, на что я фыркнула. — Ага, чтобы все вокруг утвердились в мысли что… — я тут же поняла, как проболталась, и в этот же момент заткнулась. Дура, черт подери. — Что мы спим в одной постели? — любезно продолжил за меня мужчина, теперь уже открыто посмеиваясь надо мной. — Ты только узнала? — Что есть слухи, или что ты относишься к ним с чудовищной долей скептицизма? — приподняла бровь я, немало пораженная его реакцией. Мне одной придется смущаться за ту ересь, которую кто-то распространяет? — О первом пару дней назад. О втором — сейчас, и черт возьми, я не понимаю, почему ты такой спокойный. Разговор перешел в те рамки, на которые я вообще не рассчитывала. Я хотела просто вернуться к своей работе. А тут у нас картина «Я и мой-начальник-придурок пытаемся наладить отношения после довольно противной ссоры». Неужели нельзя сделать все это просто, без усложнений? — А что я должен делать? Поверь мне, если мнение есть, максимум, что ты можешь сделать — это укоренить его в мыслях людей. Что бы ни делали я или ты, этого уже не изменить. Так что перестань беспокоиться и приступай к работе. — Это не так просто, когда все думают, что я твоя подстилка. Моя честь затронута, в конце концов! — я старалась не орать на начальника, но при таком свободном разговоре это было сложно. Ренард поморщился, открыл ящик стола. На свет появились мои вещи, которые, впрочем, он мне так и не отдавал. — Просто работай. И приводи своего защитника почаще, пусть увидят, что мной в твоей постели даже и не пахнет. — Не поможет, пока мы не вернемся к отношениям «начальник-подчиненный», — развела я руками и потянулась ко значку. Ренард пододвинул их к себе, ясно дав понять, что разговор не окончен. — Что ты хочешь узнать? — тяжело вздыхаю. И я надеялась, что он просто отстанет от меня? — Что происходит, когда ты видишь существо? — Шон посмотрел прямо мне в глаза. Подозреваю, что он надеется, как змея, загипнотизировать меня и вытащить всю информацию. — Ты видел. Точнее, испытывал на себе. — Так происходит каждый раз? Со всеми существами, которых ты ловила? — мужчина едва поморщился. Видимо, воспоминания были не из приятных. — Не только с теми, которых ловила. С теми, кто просто смотрит в мои настоящие глаза. Я называю это «подводный толчок», — да, я даю название своим способностям. Будем считать, это некий бзик девочки, выросшей с отцом-Гриммом и всю жизнь тащившейся по супергероям. У их способностей всегда есть названия. — Потому что внутреннюю сущность силой вытаскивает на поверхность, — он даже не удивился. Что за человек! Ничем его не удивить. Впрочем, из-за этого он кажется старше, чем он есть. — Что еще? — Это все, — эти слова я буду твердить до конца. — Ложь. Попробуешь снова? — Ты так и не сказал мне, с чего ты взял это? Почему ты думаешь, что со мной происходит по-другому? — Потому что ты узнала обо мне, хотя ни разу не видела мое лицо. Ты не удивилась, когда это случилось. Ты ни разу не видела того парня в Саду. Но знала, кто он такой уже тогда, когда по абсолютной глупости прыгнула за ним в водопад. И тогда, в больнице, ты сказала, что он слишком жаркий. Я проверил сводку погоды, — пока он говорил, смотря мне прямо в глаза, в моей голове крутилось только одно слово. Черт! — Стояло пятнадцать градусов тепла. Даже с учетом кондиционера в музее, тебе не могло стать настолько жарко, чтобы подскочило давление. Так что или ты рассказываешь, или я тебя увольняю. Уж прости, но разговор будет такой. — Это не честно, Шон, — тихо проговорила я. Мои пальцы впились в подлокотники. Черт возьми, он буквально загнал меня в ловушку! Так и знала, что не нужно поддаваться на его провокации. — Это так, как есть, — его взгляд подтвердил слова. Я растерялась. Мы молчали, смотря друг другу в глаза. Мои губы, кажется, сжались в сплошную линию. Я резко вскочила, как только приняла решение. — Хочешь узнать, что происходит? Отдай мне мои вещи, позволь довести дело до конца, и тогда я расскажу тебе, что происходит. — Так дело не пойдет, — покачал он головой. — Тогда ничего не получится совсем. Если ты просишь меня рассказать о себе что-то настолько личное, ты просишь меня довериться тебе. Это последнее, что я бы сделала в своей жизни, будь на то моя воля, — он удивленно вскинул брови, глядя на меня снизу вверх. — Несмотря на все это, я не могу и не хочу терять эту работу. Это вся моя жизнь. Но как я могу доверять тебе, если ты не делаешь того же? — теперь разговор точно был окончен. Ему удалось меня удивить. Я уже почти вышла из кабинета, взялась за ручку двери. Шон остановил меня, удержав за локоть. Я даже не заметила, как он поднялся со своего сидения, поглощенная раздумьями о сборе своих вещей. — Риана, — я невольно посмотрела ему в глаза. Пальцы на моей руке сжались чуть сильнее. В другой он держал мой значок. Я не знала, о чем он думал. Не знаю, о чем думала я. Мы просто стояли, будто обменивались мыслями без слов. «Предположим, я верю тебе». «Не думаю, что давала тебе повод не делать этого». — Иди, работай, — сказал он наконец. Слава Богам. Мы договорились. — Ты долго, — резюмировала Алекса. Я увидела облегчение в ее глазах, когда она увидела мой значок. — Снова устроил выволочку? — Скажем так, его угрозы уволить меня с каждым разом становятся изощреннее, — и это пугало. До какой угрозы он опустится потом? — — Неудивительно. Ты выносишь ему мозг почище мэра, когда наступает время для предвыборной компании. — Иногда полезно, когда тебе вычищают дурь из головы, — ухмыльнулась я и присела на край её стола. — Что ты нарыла, пока меня не было? — Много всего. Но нет чего-то такого, о чем бы ты не знала, — напарница кинула на меня снисходительный взгляд. — Ты хорошо меня узнала за все это время. — Никто и не надеялся, что ты оставишь все, как есть. Скажи спасибо, что Ник не сказал капитану о том, что видел тебя несколько дней назад непосредственно на месте преступления. — Я была на больничном и имела право пойти туда, куда захочу. Даже капитан это понимает, — пожала я плечами. На её столе стояла очередная коробка с пончиками, все еще свежими. Они пахли столь соблазнительно, что я не удержалась и вытащила один. — Ты все еще вместе с офицерчиком? — А ты все еще не разговариваешь с Сэмом? — вернула она мне вопрос. Я чуть не подавилась. — С чего ты взяла? — От тебя всегда пахло его туалетной водой, когда ты приходила на работу. На куртке была шерсть, а губы искусаны. А, и как я могла забыть о тех милых записочках, которые ты тайком прятала в своем шкафчике, до тошноты противно улыбаясь! — подвела она итог, чем окончательно испортила мне настроение. Я даже пончик положила назад. — А сегодня ничего этого нет. А судя по состоянию твоей шеи, он не был у тебя уже неделю. — Ты в курсе, что нельзя применять индукцию на напарниках? — буркнула я в ответ. — И вообще, у тебя сегодня цель дня — вывести меня из себя? — Просто хочу, чтобы Адриана Крейг поскорее вернулась, взамен этой испуганной и потерявшей веру в себя девчонки. Она не поможет мне раскрыть дело. — Чтобы его раскрыть, нужно им заняться, а не проводить бесконечное количество времени за бессмысленными разговорами, — фыркнула я в ответ, наконец взяв в руки папку с документами. Очевидно, пока я не начну работать, каждый человек в этом здании будет думать, что я открыта к переговорам. Ну уж нет, я не оставлю ни шанса этим заговорщикам вывести меня из себя. Мы провели за работой почти весь день. К вечеру моя спина ужасно болела от постоянного сидения за столом. А задница, кажется, превратилась в камень. Мы просмотрели записи из музея, показания свидетелей, которые Алекса успела собрать до отстранения. Я несколько раз перечитала результаты обследования судмедэксперта. Харпер хорошо потрудилась, надо зайти к ней на чай, поблагодарить. — Кто напал на тебя? — единственный вопрос, который я задала напарнице, когда мы сидели в баре и отмечали мой выход на работу. — Не знаю. Я никого не видела. Если бы меня не толкнули, думаю, тебе бы дали другого напарника. — Тебе не кажется, что слишком много случайностей для одного дела? — Эти случайности спасли мою жизнь. Так что будь благодарнее, — вознегодовала Паунтмэн и стукнула меня по плечу. Я засмеялась — сказалось количество выпитого алкоголя — и подняла руки, защищаясь. — Окей, окей. Надеюсь, у тебя больше не возникнет искушения испытывать судьбу. Голова болела. Кажется, все это последствия приема обезболивающих. Никогда у меня не было настолько сильного похмелья. — Что ты собираешься делать, Адриана? — проговорила я своему отражению в зеркале. Круги под глазами, растрепанные волосы, бледность, заметная даже под моей естественной смуглостью. — Как ты собираешься выйти к той лавке? Не скажешь же, что унюхала запах трехнедельной давности в месте, где тебя вообще не должно было быть? Как сдать пробы масла на анализ, не объясняя, где я их взяла? Да и допрос Розали и Монро в условиях полной неизвестности представлялся абсолютно невозможным. Я сполоснула лицо ледяной водой, чтобы прийти в чувство. Мне снова приходится идти от общего к частному. — Я думаю, нам нужно как следует отдохнуть, — подвела я итог после нескольких часов очередных поисков. Как я и ожидала, не было ничего, за что мы могли бы зацепиться. — А перед этим еще раз позвонить родственникам. Пусть придут, я хочу сама их всех послушать. — Не получится. Они уехали вместе с жертвой в родные края, — отмахнулась от меня напарница. Она последние два часа очень внимательно пялилась в экран, пытаясь запечатлеть момент убийства в кадре. — Проблема. Может, кто-то из знакомых, коллег, бывших любовников? — Мы проработали все её контакты. Их было не так уж и много, учитывая, что она иностранка. Ни о каких конфликтах на работе или в личной жизни никто из них не говорил. — Она же курировала выставку, которую мы посещали? — любая ниточка была бы сейчас полезна. — Да. Я разговаривала с руководителем музея тем вечером, когда на меня напали. Он отзывался о ней очень положительно… — Погоди минутку. Вы общались на месте преступления? — у меня сработала «чуйка». Какая-то мысль мелькнула на подкорке мозга, я не успела её зацепить. — Он занятой человек. Естественно, мы встречались в музее, — девушка почувствовала, что я что-то нащупала. — Что ты хочешь узнать? — О чем вы говорили? — я схватила блокнот. — В основном, о погибшей, о роде её деятельности. Чем она занималась на этой выставке. — Что-то происходило до выставки? — почему мои мысли крутятся вокруг этого события? — Да. Экспонаты прилетели за неделю до открытия. Аделаида специально уезжала за ней в Африку, чтобы проконтролировать переезд. Все прошло хорошо. — Какие-нибудь проблемы возникали с владельцем коллекции? Может, кто-то не хотел, чтобы выставка состоялась? — Нет, там была договоренность с музеем. Меня заверили, что никаких проблем с ней не было. — Известно, как владелец собирал все эти… штуки? — я невольно улыбнулась. Никогда не умела проявлять должного уважения ко всем этим предметам старины. Ни к чему, кроме оружия и книг. — Об этом история умалчивает. Да и зачем выяснять? Коллекция здесь, под охраной музея, абсолютно вся подлинная. Не было ни одной попытки похитить что-нибудь. Да и сомневаюсь, что такие вещи кому-то бы понадобились. Это всего лишь образцы предметов быта из разных племен, — Алекса, очевидно, потеряла любопытство к разговору и вновь уставилась в экран. Под охраной музея, под охраной музея… Достаточно хреновое оправдание, учитывая пропажу мумии месяц назад. Я бы как владелец, не стала бы сильно доверять такой охране. — Я отойду на минутку, — она не отреагировала. Подозреваю, что она надолго засела с этим видео. — Есть время, капитан? — заходить в его кабинет снова было ошибкой, но на данный момент этот мужчина единственный, кто мог мне помочь. Сэм ни за что не позволил бы мне подвергнуть себя опасности, да его и не было здесь. — Что-то нашла, Риана? — вновь не отвлекаясь от документов поинтересовался Ренард. Я готова была его возненавидеть. Он все повторял мое имя, даже если я не хотела этого. — Мне нужно поговорить с руководителем музея, — ответила я, стоя в дверях. Он поднял голову, внимательно посмотрел на меня и просто кивнул на кресло. — Хотел бы я сказать, что пока дело твое, ты можешь делать все, что угодно, чтобы поймать убийцу, — вздохнул он после того, как я вошла, но так и не села. Мне больше нравилось ходить по его кабинету, засунув руки в задние карманы джинс. — Но, судя по прошедшему опыту, это было бы чудовищным упущением. Я хмыкнула. Он прав, легче держать меня в ежовых рукавицах, чем расхлебывать ту кашу, которую я завариваю по мере расследования. — Мы проходились по показаниям, я старалась найти что-то, на что Алекса не обратила внимания, — его голова кивала вслед моим словам. — Она упомянула, что коллекция постоянно находилась под надзором убитой. По сути дела, она её охраняла. Что если дело не в её жизни? Что если дело в коллекции. — Я не совсем улавливаю, что ты пытаешься мне сказать, Риана, — нахмурился капитан. — Я пытаюсь сказать, что каждый раз нападение происходило в одном и том же месте. Точнее, после посещения одной и той же картины, — я вытащила телефон, пролистала до нужного момента. — Вот. Это кадры с момента разговора Лексы и администратора. Я попросила Ву достать видео, — он точно знал, что я не покидала участка, а потому его вопросительный взгляд не стал новостью. — Они стоят прямо напротив этой картины — той, рядом с которой упала я. — За исключением того раза, когда ты нарушила больничный режим, — проговорил он, смотря в экран. Я приподняла брови. Знает. Впрочем, это не удивительно. — Тогда ты добралась до дома вполне себе отлично. — Он просто не знал, что я приду, — хмыкнула я. Как-то так получилось, что для того, чтобы посмотреть видео вместе, я переместилась к его креслу. И теперь я стояла слишком близко. Он смотрел на экран, а я смотрела на него. Миленько… Я опять отвлекаюсь. — Шон, мне нужно, чтобы ты позвонил руководителю музея и назначил нам встречу. Упомянул, что дело уже касается одного из экспонатов. Кроме всего этого, я действительно хочу узнать, почему именно этот «шедевр», — мой голос непроизвольно выделил последнее слово сарказмом. — Так интересует кого-то, что он готов убить человека. — Я так и думал, что ты не фанат искусства, — фыркнул Шон и откинулся на спинку кресла. Кинул взгляд на меня — то, что он сидел, почти компенсировало нашу разницу в росте, и теперь ни мне ни ему не приходилось прилагать усилия, чтобы увидеть глаза друг друга. — Эм, ты позвонишь сейчас, или мне выйти и подождать, пока ты закончишь свою работу? — с невольной улыбкой спросила я, на секунду забыв, что он вообще то меня шантажировал. Самое странное, что он тоже улыбнулся. — Тебе стоит подготовить вопросы, которые ты задашь, — ответил он, чуть прокашлявшись. — Точно, — я разжала руку, которая почему-то сильно впилась в кожаную обивку капитанского кресла. — Точно, вопросы. Черт, почему каждый раз все так неудобно! Мы приехали в музей в разгар последнего выставочного дня. Здание было полно народа. И не найти бы нам спокойного места, не будь со мной капитана полиции. «Его, кажется, знает весь город», думалось мне, пока я смотрела на расступающуюся толпу. Кто-то пожимал ему руку, кто-то просто кивал, некоторые пытались завязать разговор. Но Шон просто шел вперед, иногда отвечая людям что-то вроде «Увидимся позже». При этом иногда подталкивая меня за талию, учитывая, что я шла перед ним. Главное, не дергаться. — Шон Ренард, — довольно противный голос послышался из-за моей спины, но оборачиваться, чтобы разглядеть этого человека, было бесполезно. Ренард определенно заслонял мне весь обзор. — Ты привел с собой эту ходячую проблему. Мне готовить новое стекло на тестирование его стойкости? Если этот слащавый ублюдок собирался пошутить, то я не услышала шутки. — Дамиан Карпентер, — натянуто улыбнулся Шон. Его рука сжалась на моей талии, и я удивленно подняла брови. Кинула взгляд на его лицо, но оно было непроницаемым. У тебя определенно есть план, капитан. Черт возьми, и как ему доверять, если он не рассказывает мне ни капли! — А вы, я полагаю, та самая Адриана Крейг? — взгляд собеседника переместился на меня. Я натянуто улыбнулась в ответ. Меня неимоверно напрягала рука на моей талии, которая определенно не собиралась покидать насиженное место. — Правильно полагаете. У меня есть к вам несколько вопросов, мистер Карпентер, — лучшая защита есть нападение. Это правило никогда не устаревает. — Насколько я помню, ваши работники уже устраивали мне допрос. Даже два, — приподняв бровь утвердительно заявил Дамиан, только не мне, а Ренарду. Пока внимание сместилось с меня на капитана, я попыталась отодрать от себя его конечность. Но пальцы лишь сильнее впились в мою кожу. Прямо через одежду я чувствовала, какие горячие у него руки. По копчику скакали настойчивые мурашки. — Если мой детектив решил пройти некоторые моменты лично, я окажу любую посильную помощь, — так же нагло ответил Ренард мужчине прямо в лицо. Я бы даже возгордилась своим начальником, если бы прямо сейчас его рука не мешала моему душевному спокойствию. Возник конфликт интересов. Обычно по лицу Шона ничего нельзя прочитать, но сейчас… Сейчас он реально грозил устроить музею кучу проверок за одно только несогласие сотрудничать. Я стояла рядом и меня чуть ли не сносило от той волны властности, которую проявляла его горделивая поза. Не сказать, что наш собеседник устоял. Впрочем, его явно отвлекал от Ренарда тот факт, что я настойчиво продолжала попытки отойти от капитана хоть на пару шагов. Тщетно. Он будто приклеился. Еще и прижал к себе настолько близко, что я буквально опиралась на него. В нос лез запах от его пальто. Каюсь, пару раз я вздохнула поглубже, стараясь запомнить. В глазах Карпентера мелькнуло ехидство и любопытство, когда я в очередной раз попыталась сдернуть ладонь со своей талии. Как только я заметила, что это не совсем уж незаметно, пришлось признать попытку неудачной. Теперь моя рука лежала сверху. Я готова признать — это чертовски приятно. — Ты не собираешься бежать по своим делам, как обычно это делаешь? — с деланным безразличием поинтересовался Дамиан. Шон ухмыльнулся. — Нет, на сегодня я у неё в напарниках, — он наконец-то посмотрел на меня. Я вздрогнула. За улыбкой скрывалось вполне серьезное обещание устроить мне неприятности, если я решусь устроить сцену или попытаюсь разрушить создаваемую им видимость наших отношений. Окей, босс. Как хотите. — Могу я узнать, что именно происходило в музее за три дня до выставки? — с елейной улыбочкой спросила я у Дамиана. Его брови взлетели вверх, что порадовало. Не ожидал. Это уже хорошо — источник оказался правдивым. — Проходила последняя проверка экспонатов. У местных экспертов вызвала подозрение эта картина, рядом с которой мы стоим, — мужчина пальцем показал на неизменный «шедевр», вокруг которого крутились мои мысли. — Но все прошло успешно, подлинность была установлена, переполох оказался напрасным, — он так пожал плечами, будто это были пустяки. — Аделаида Ивеала принимала участие в проверке? — чтобы мне было удобнее, я достала блокнот. Признаю, стоять, опираясь на капитана, чувствуя его незримую, но очень ощутимую поддержку было непередаваемо. Как будто за каменной стеной. Впрочем, он и есть каменный. — Естественно, — фыркнул в мою сторону Карпентер. Я чуть было не оскорбилась. — Она поручитель коллекции. — Была ли действительная необходимость в том, чтобы убитая сама привезла экспонаты из Африки? — пришлось делать вид, что я не заметила его тонкого намека на то, что я далеко не умная женщина. — Она выступала гарантией от владельца перед племенами, у которых данные экспонаты изъяли. Аделаида была довольно известным человеком в Африке. — То есть сейчас данная гарантия рассыпалась прахом? — улыбнулась я, невольно радуясь проблемам этого придурка. Неужели все руководители обладают таким противным характером. — Да, — ответы становились односложные. Карпентер начал раздражаться. Меня это порадовало. В ответ на мою довольную улыбку мужчина только сильнее разозлился. — Сейчас мы ожидаем приезда коллекционера, чтобы он лично все забрал. Из-за этого пришлось продлить выставку, что было совсем не в наших планах. Как, впрочем, и расследование, — Дамиан кинул недовольный взгляд на Ренарда, но капитан кажется, не заметил, поглощенный разглядыванием той самой картины. Как об стенку горох. — Вы не рады, что мы расследуем убийство одного из ваших специалистов? — напрямую спросила я, немного с наглецой. Пусть понервничает еще сильнее. — Если я теряю из-за этого деньги, то нет, — сказал как отрезал, Карпентер, и я поняла — львиногрив. Такой душок гордости вперемешку с ЧСВ и легким запахом муската я ощущала только от их волны. Нет, ну что за город! Куда ни плюнь — существо. Они что, издеваются? — Можете мне рассказать об этой картине? — сменила я неприятную тему. На самом деле, меня интересовало именно это. Далеко ходить не пришлось, учитывая, что мы стояли совсем рядом. Дамиан пожал плечами, повернулся к изображению начал увещевать. Говорил он хорошо, этого не отнять. Вообще, согласно моим наблюдениям, львиногривы вообще знатные говоруны. Они всегда знают, какие слова подобрать, чтобы захватить внимание публики. И хоть самыми большими кошками являются тигры, в мире существ львы — действительно короли. -…Аделаиде очень сложно было получить разрешение племени на то, чтобы забрать эту картину. Хоть это не обычный предмет быта, необходимый ежедневно, — Карпентер повел рукой в сторону, намекая, что почти все экспонаты принадлежат ко второй категории. — Племя категорически отказывалось отдавать его. Впрочем, именно из-за этого куска ткани и возникли все мои проблемы. Сначала проверка, потом убийство, теперь вот вы со своим расследованием. Ко всему вдобавок то, что теперь мы вряд ли сможем его вернуть в руки их шамана, — почему-то мужчина знатно поморщился при последних словах. Я списала это на отвращение к «вуду-муду» африканцев. Я и сама относилась со знатным недоверием к этому всему, хоть и живу в мире, далеком от нормального. Как я завидую Kehr Seite Schlich Kennen*! Они хоть и знают, но не обязаны постоянно взаимодействовать со всем этим. — В чем состоит проблема? — наконец-то подал голос Ренард, подтягивая меня к себе. Да-да, знаю, не отходить ни на шаг, но интересно же, из-за чего весь этот сыр-бор. Вообще, экспонат я запомнила еще с прошлых посещений. Большой темно-коричневый кусок ткани, заключённый в широкие темные рамки. Было видно, что это не естественное его состояние — края ткани торчали из-под дерева. Четкого изображения не было. По мне это вообще просто черные пятна, разбросанные рандомно. Единственным, что хоть как-то структурировало картину, было наличие трех полос. Тогда я не заметила, но они немного различались по цвету. Самая крупная была темнее всех, две посветлее. Прямо как следы на шее убитой. — Аделаида была единственной, кого эти аборигены пропускали на свою территорию. На остальных спускали ручных кошек, — пожал плечами Дамиан. Я усмехнулась. — Уж не гепардов ли? — насмешка не смогла скрыть настороженность в моем голосе. Впрочем, это дало мне возможность освободиться из плена рук Шона. Он как-то расслабился, и я сделала шаг из его объятий навстречу экспонату. — Вам нельзя заходить за ограж… — голос руководителя музея потонул в наступающей на меня волне. Я улыбнулась, когда жара достигла моей кожи. Дрожь пошла по рукам, мне стало нечем дышать. Я ошиблась в первый раз, когда пыталась определить его «запах». Это была не духота. Это был жаркий, с привкусом саванной пыли, ветер. Он пробежался по моей крови, заглянул в легкие, заставляя давление подскочить. Я старалась не отключиться, потому что уже была готова к этому нападению. На одно единственное мгновение я увидела, как в замедленной съемке, отражение больших желтых глаз, покрытое пятнистой шерстью лицо и три черных полосы ото лба до загривка. Стекло, которым была ограждена чертова тряпка, показало бы мне больше, но я уже падала на колени. — Риана! — рявкнул вовсе не с заботой или страхом в голосе Капитан. Хех, ты ведь не думал, что твое присутствие сможет уберечь меня от неблагоразумных поступков? — Ты несноснее, чем я думал, — фыркнул он мне в ухо, поднимая на руки. Я зацепилась за его шею и улыбнулась прямо в его зелёные глаза. — Какого черта, Ренард! — наступил на нас львиногрив, на секунду теряя терпение. Черты его лица поплыли. Я уткнулась Шону в грудь, чтобы везен не увидел моих глаз. — Это уже третий раз, когда твои люди чуть не причинили моему бизнесу ущерб! Что за работники у тебя такие — то мумию потеряют, то стекло разобьют, то чуть не угробят шедевр, из-за которого у меня куча проблем! — Это мне стоит спросить тебя, Дамиан, какого черта происходит с твоей охраной! — рыкнул в ответ Ренард. Я даже вздрогнула, когда почувствовала эти бешеные нотки прямо под своим ухом, глубоко в груди. — Два нападения за месяц! Два! Капитан сделал шаг навстречу Карпентеру. Он так легко держал меня, что мне казалось, Шон совсем забыл о моем присутствии. — Лучше тебе явиться ко мне в кабинет завтра же! Я хочу узнать о всех твоих делах здесь, о всех проблемах, проверках, пропажах и прочей херне, из-за которых у тебя проблемы! — я бы подчинилась сразу, если бы на меня так яростно шипели. Львиногрив же надулся, явно собираясь схлынуть перед всем народом. Люди бы этого не пропустили — половина и так застыла на своих местах, с ужасом глядя на разворачивающуюся сцену. — А если нет, — о, эти драматичные паузы в его речи! Они определенно привносят привкус страха во рту. — То вспомни, что я дал тебе, чтобы ты получил это место. Я всегда могу забрать это назад. Долгая борьба взглядов. Постепенно потускневший и прогнувшийся «царь», признавший поражение. И моя гордость за своего начальника. Он нависал горой над Дамианом, став еще выше, чем был. Даже я невольно выпрямилась, откинула волосы назад и вздернула нос. Надеюсь, мои впившиеся в ткань пальто пальцы не портили картину. Он не поставил меня на ноги, когда пошел к выходу из музея. — Прежде чем ты что-то скажешь, я тебя прошу — не кричи, — сморщив нос, взмолилась я. Шон продолжал идти. Гулкий стук его шагов эхом отражался в застывшей тишине музея. Мы преодолели короткий коридор, турникет, спустились по лестнице. Я дернула ногами, чтобы слезть с его рук, но Ренард лишь крепче прижал меня к своей груди. Сердце ведьмака громко стучало, но меня это даже успокаивало. Я давно не чувствовала себя в такой безопасности, как сейчас. Как будто его объятия дарят мне покой, который я потеряла со времен водопада. Наверное, мне стоило чувствовать себя дрянью. Ведь где-то там, на Аляске, моего звонка ждет Сэм. И я действительно любила своего мужчину. Но позволить ему управлять мной, как марионеткой из его стаи, не могу. Я не хочу превратиться в одну из тех женщин, что сквозь года смотрят на свою пару и видят лишь того, кем он был раньше. Такой была Луи Тернер, и все мы знаем, чем это закончилось. Да и в конце концов, я ж с Ренардом не целуюсь и в постели не валяюсь. — Что это был за цирк с обнимашками? — пошла я в нападение, как только мы уселись в машину. Точнее, меня просто стряхнули в кожаное сидение, и потопали с весьма взбешенным видом к рулю. Когда я нервничаю, я начинаю кусаться, только словесно. Ренард глубоко вздохнул. Кажется, перед его глазами промелькнула картинка моего удушения. Я бы хмыкнула, но тут вспомнила свои ночные кошмары. Воздух медленно наполнился чувством моего страха. Шон вздрогнул, повернулся ко мне и медленно наклонил голову. — Боишься, не так ли, — как меня бесит его манера утверждать вместо того, чтобы спрашивать! Капитан Очевидность, черт возьми! Я отвлеклась от своих переживаний, и ужас ушел, оставив противное послевкусие. — Это лучше. Лучше злись на меня, чем бойся. — Как ты узнал? — не удержалась от вопроса я, начав застегивать ремень безопасности, чтобы не смотреть ему в глаза. — Мне стало страшно самому. А на тебя и так без слез не взглянешь. Очевидно, ты гораздо большая загадка, чем мне казалось изначально. Раздался рык мотора. Мы медленно тронулись, аккуратно выезжая с парковки. — Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила, немного успокоившись. Ко мне приходило умиротворение, когда я наблюдала за его уверенными движениями. Есть ли хоть что-то в чем начальник Портлендской полиции не хорош? Не уверена. — Ты же на мои не отвечаешь, — ухмыльнулся Шон, и на мое лицо против воли вылезла улыбка. Он немного подумал. — Дамиан Карпентер, как ты имела возможность убедиться, имеет очень непростой характер. Он из той породы людей, что абсолютно не доверяют женщинам. Особенно, умным. Без моей поддержки он не сказал бы ни слова. — Но с Алексой он разговаривал, — напомнила я мужчине. — А как ты думаешь, чьими силами была организована встреча? Поверь, у меня есть много ниточек, за которые ничего не стоит потянуть, — ответил он с таким спокойствием, что я даже не подумала, что может быть иначе. — Впрочем, Паунтмэн, как ты могла бы заметить, ничего стоящего не узнала. Он даже о факте проверки картины умолчал. Кстати, это оригинал, если тебе интересно. — Ты что-то знаешь, — покачала я головой. Естественно, он что-то скрыл от меня. Его удивительная способность манипулировать людьми иногда откровенно поражала. Делает так, чтобы ты сам выполнял всё, что он заранее придумал. — Я навел некоторые справки о жертве. Её репутация как на родине, так и в стране была идеальной. Никогда не ошибается, ни одного испорченного или скомпрометированного экспоната. А если говорить об этой картине, то сначала было подозрение, что это подделка. — В чем состоял вопрос подлинности? — я вновь начала записывать. Несомненно, он не просто скользнул взглядом по ее биографии. Он залез в это по самое не хочу. Осталось только понять, зачем? — Это не просто кусок ткани с краской. Это часть одеяния шамана одного из племен Зулу, проживающих прямо посередине Южно-Африканской саванны. А пятна это кровь их божества, — Шон кинул на меня быстрый взгляд. — По легенде, несколько веков назад, чтобы спастись от колонизации, шаман призвал на помощь так называемый Umoya we-Savannah, — проверить меня на знание домашнего задания капитану не удалось. Я просто уставилась на него пречестными глазами. — Ветер Саванны. В ответ на мольбы в селение пришла женщина с желтыми кошачьими глазами. Она потребовала за защиту огромную цену — девять младенцев женского пола, которых она забирала с собой в саванну, дабы они стали подобны ей. Шаман отказался выполнять приказ богини, и та убила его, правда в процессе тот ткнул в нее копьем и часть «священной крови» пролилась на его одежду. После богиня поставила во главе племени женщину, которая собственными руками забрала детей от их матерей. — Невиданное дело. Матриархат в Африке, я имею ввиду, — пожала я плечами. Пока его голос наполнял атмосферу машины, я успела заслушаться. Все таки, гримуары не так увлекательны в плане рассказа. Там все одно по одному: кто, или скорее, что, где нашли, какие способности, как убили. И картинка на полстраницы. Иногда в виде постскриптума советы по убиванию. Прямо можно создавать YouTube-канал и рассказывать все начинающим Гриммам. — Пока что это единственное племя Зулу, которое не покорилось вообще никому за всю историю существования, — пожал плечами Ренард. — И что же настолько смутило кого-то, что потребовалась проверка? — меня все еще смущал этот факт. В чем же тогда мотив убийства? Если это подлинник, и, видимо, ему ничего не угрожало, то зачем убивать поручителя племени? Никаких личных мотивов мы не нашли ни у кого из окружения Аделаиды. Только здесь вся эта каша никак не хотела расхлебываться. — Кто-то из комиссии видел, как Аделаида проводила с картиной какие-то махинации, явно подменяя одну на другую. — И откуда ты это знаешь? — повела я плечами. — У меня было три недели, чтобы выяснить это. А если учесть, что мэр звонил каждые два дня, чтобы узнать как продвигается дело, мне нужно было что-то ему рассказывать, — как-то нехотя ответил Шон после минутного молчания. Интересно, он это по своей воле говорит, или это опять мои способности шалят? В конце-концов, я очень хотела узнать, что происходит с капитаном. Тот, кого я узнала за это время, никогда бы не стал вот так просто выкладывать информацию. Я начала думать. Разговор сам по себе угас, в салоне играла тихая музыка, располагающая к размышлениям. Итак, что мы имеем. Убитая, с возможностью входа на территорию племени с ограниченным кругом доверия. Священная ткань, с которой та проводила какие-то махинации. Убийство на почве мести, причем явно показательное. Совершенно не вписывающаяся в это все неудачная проверка, действительно подтвердившая подлинность экспоната. Как все это связать? Мои руки что-то писали в блокноте. Бумага отразила мой мысленный процесс. Как-то в старом участке мы опробовали метод письменной доски. С тех пор я всегда строю такую таблицу. Она помогает все структурировать и разделить. Аделаида Ивеале — проверенный специалист, с большими связями. Известно, что родилась в Южноафриканской республике. Точнее место никто не упоминал. Надо выяснить. Относительно семьи все так же непонятно. Могу отметить только одно — мужчин нет, только сестры и дочь. Лично я их не видела, и сказать ничего не могу. Совпадение с матриархальными порядками этого племени, откуда экспонат? Не думаю. Дальше. Племя, в котором кусок ткани с кровью весьма сомнительного божества является священной, сокровенной и самой охраняемой вещью. Они не ищут сотрудничества с остальными племенами, живут отдельно и в охранниках у них домашние гепарды. Интересно. Если предположить, что Аделаида была вхожа в племя на правах близкого друга, то ей могли отдать этот кусок ткани. Или все же не могли? Звонок моего телефона заставил нас вздрогнуть. Взглядом я попросила Ренарда помолчать. — Что ты нашла? — напарница бы не стала звонить просто так. Естественно, я сказала ей, куда я поехала и с кем. Во-первых, чтобы у неё не возникла обида на то, что я чем-то занимаюсь без нее. А во-вторых, потому что я сама больше никому не доверяла, за исключением Ника и может быть, Хэнка с Ву. Но им информацию о моем местонахождении и компании знать не обязательно. — Мне только что позвонил друг из посольства, — мои брови невольно приподнялись. Полезные у нее связи, а главное, своевременные. — Это давняя история, я тебе потом расскажу, — девушка почувствовала мое удивление даже сквозь трубку. — Всю семью нашей жертвы, за исключением дочери, только что нашли убитыми посреди саванны. Те же раны, что и у Аделиады, только плюс к этому их изрядно обглодали хищники. Я даже резко подскочила, отчего Ренард весьма ощутимо дернул машину. Трогаю его руку, лежащую на подлокотнике, кончиками пальцев, мол, все в порядке. Мужчина на секунду чуть сильнее сжал руль, но после расслабился и лишь изредка поглядывал на меня из-под ресниц. — Известно, кто убийца? — пришлось добавлять в картину новые обстоятельства, так что телефон временно оказался в клетке из моего уха и плеча. — Местная власть даже распутывать дело не стала, что-то твердили про… Сейчас, погоди, я записала… — в трубке послышался шелест бумаги. — Умоя ве-Саванах. Как-то так. — Ветер Саванны. Это язык Зулу. Что-то вроде местного божества, — объяснила я напарнице, и теперь уже Алекса удивленно цыкала языком. — Позже расскажу. Крайне занимательная легенда. — Видимо, вечер предстоит интересный, — пробормотала она в ответ. — Как прошла встреча? — Все позже, мы уже почти подъехали, — отговорилась я, наблюдая появление участка в поле нашего зрения. Как только звонок закончился, в мозгу щелкнуло, картинка сложилась. — Шон! — негромко вскрикнула я, обрадованная догадкой. В пол-оборота обернулась к нему и ухватилась за ладонь, пытаясь поделиться собственной радостью. Нет, все-таки, иногда я бываю достаточно умной женщиной. — Она не меняла оригинал на подделку! Она меняла подделку на оригинал! — Ты меня в гроб сведешь, Крейг… — как-то устало проговорил начальник. Я нахмурилась, так как я вроде бы внесла ясность в расследование, а он негодует. — Я за рулем, Риана. Благодари кого-нибудь из предков, что мы сейчас стоим на светофоре. Упс. Точно. Я вроде бы смутилась, но продолжила вещать для внимательно слушающего шефа. — Если предположить, что убитой не удалось получить экспонат для выставки, то единственное, что она могла сделать, чтобы сохранить свою репутацию, так это забрать эту чертову тряпку по-тихому! — брови Ренарда взметнулись ко лбу. Мне явно намекали, что забрать самый охраняемый объект из деревни, окруженной гепардами получится, мягко говоря, с трудом. — То есть, ты предполагаешь, что ее убили за кражу? — Её и всю семью. Это были не простые убийства. Если ты хочешь кого-то положить, ты делаешь это тихо и без шума, без возможности отследить. Если ты хочешь донести определенный посыл — просто так жертва не умрет. А здесь прямо на лицо сакральное жертвоприношение — зуб за зуб, жизнь за кражу святыни, ну и подобное! — меня переполнял восторг. С каждым днем все интереснее это дело становится. — Но почему тогда напали на Алексу? И на тебя сегодня? — попытался разбить мою теорию капитан, и я еле удержалась, чтобы не стукнуть его по плечу. С запозданием поняла, что все еще держу его ладонь. Медленно убрала руки, не зная, куда их деть. В зеленых глазах промелькнула смешинка. Мне захотелось провести подушечками пальцев по этим смеющимся морщинкам в уголках глаз… Нет, это уже переходит все границы. Нужно срочно восстанавливать дистанцию! — На Алексу напали у бара. Каюсь, сначала я подозревала, что дело в картине, но сейчас ясно видно, что это было просто совпадение, — не любила я признаваться в собственной паранойе, но что делать. — А на меня везен сегодня не напал. Он предупреждал. — Откуда ты знаешь, что это было просто предупреждение, а не намерение разорвать тебе глотку? — этот скептицизм в его голосе когда-нибудь меня доканает! — Потому что убийца знал, что я пойму его сообщение правильно. Он хотел, чтобы я его увидела! — Лучше бы тебе быть правой, — покачал головой Шон. Несколько движений рулем. Машина медленно встала на место, мигнули фары и двигатель умолк. — Я хочу, чтобы ты поехала домой. Хватит приключений на сегодня. — Люди не всегда делают то, что ты хочешь, — улыбнулась я в ответ на его категоричное заявление. Капитан вздохнул. — Будь это так, жизнь бы стала в тысячу крат проще.