Бастард Короля

— Я понимаю, Вам сейчас нелегко. Но, возможно, стоит выговориться? Я с интересом рассматривала собственные руки. Пальцы дрожали. Не могла остановиться. Все вышло из-под контроля. Всего на мгновение показалось, что ладони снова в крови. Вздрагиваю, стараюсь оттереть, избавиться, но она не исчезает. Заставляет вспоминать снова и снова. Не хочу вспоминать. «Боль не реальна. Это все лишь реакция мозга. Если заставить его забыть, что это такое, то ты больше никогда этого не почувствуешь. Ты бы хотела?». Хотела бы. Но не получается. Становится трудно дышать, и я судорожно оттягиваю ворот ненавистной водолазки. Зачем надела — не знаю, наверное была не в себе. Я вообще в последнее время плохо понимаю, где реальность, а где сон. — Адрианна, если Вы будете молчать, я не смогу помочь. — А кто Вас просил помогать? — смешной. Я улыбаюсь. Возможно, вышло жутковато, но мне плевать. — Я обязан, это моя работа. — Где вы были неделю назад, тогда пользы было бы больше… — Вы сами отказались разговаривать. Я не люблю принуждать человека к беседе. В итоге это ни к чему не приведёт. У меня совсем другая задача. — И какая же у вас задача? — хрипло переспрашиваю, стараясь избегать этого пронзительного взгляда. Я помню, как первый раз увидела его настоящего. Не хочу снова. — Уберечь каждого человека, — мужчина улыбается. Я ехидно фырчу. — Спасти от падения в пропасть. — Спасти? — мне едва удаётся не засмеяться. Тоже мне, Мститель местного разлива. — И многим удалось помочь? — Только тем, кто хотел, чтобы ему помогли. — А что делать остальным? Тем, кто уже на дне? Мужчина молчал, и мне вдруг снова стало страшно. Страшно сидеть в тишине. Страшно открыть глаза и посмотреть на собственные, наверняка окровавленные руки. Страшно представить, что я никогда не смогу их отмыть. Страшно осознать и принять — это моя вина, и только моя. — Ждать, когда кто-нибудь принесёт лестницу, — спокойно, с лёгкой улыбкой отвечает он. Я открываю глаза. Мы вновь смотрим друг на друга, и я вижу проблеск надежды, небольшой, почти неосязаемый в опустившейся на сердце темноте. — Вы готовы разговаривать? — Нет, но ведь это не важно? Вы ведь, как мать Тереза, все равно будете пытаться выполнить свою самоотверженную миссию? — В этом и заключается работа…

За неделю до этого

-… Штатного психолога? — неверяще смотрю на дежурного офицера, который стеной встал передо мной и откровенно мешал пройти в участок. Парнишка нервно сглотнул. Хоть он и возвышался передо мной на целую голову, явно боялся, что ему ему врежу. А я могла, учитывая, что вчера вроде бы договорилась о возвращении на службу — если произошедшее вообще можно назвать переговорами — а теперь меня попросту не пускают! Какого хрена?! — Приказ Капитана, детектив. Вы не допущены до работы до тех пор, пока не пройдёте психиатрическое освидетельствование, — говорит, а у самого поджилки трясутся. Молодой ещё, первый или второй раз на смене. Боится накосячить. — Детектив, вы можете спорить, но я не могу Вам ничем помочь. Капитан Ренард чётко дал понять, что без результатов Вас нельзя даже в участок пускать! — Ах, Капитан Р-ренард дал понять? — я начала ощутимо злиться. Почему-то зачесалась десна, руки сжались в кулаки. От копчика начала медленно, но неизбежно подниматься волна. — Что же ещё он тебе р-разрешил? Усадить меня на р-решетку, если буду сопр-ротивляться? Волна поднялась до лопаток, сердце застучало, как бешеное. Стало жарко, запекло глаза. Гнев сжал горло в тиски, я буквально ненавидела этого мальчишку в погонах. Голова опустела, в кровь забурлила от адреналина. Офицер вдруг начал присматриваться к моим глазам, быстро заморгал, словно избавлялся от наваждения. Воздух наполнился терпким, приятным до одури запахом страха. Я с удовольствием вдохнула его и вдруг заметила нервно бьющуюся жилку на бледной шее. И странное ощущение предвкушения на языке… — Адрианна! — одно слово, но я вздрогнула. Закрыла глаза, пытаясь справиться с наплывом эмоций, но они, словно цунами, неизбежно приближались. — Прости, Гобсон, мы заберем ее на секундочку? То, с какой силой Ник схватил меня за руку, немного остудило мой мозг. Несколько мгновений было потрачено на то, чтобы попытаться взять под контроль ярость. Меня, как трехлетнюю девочку, вывели за двери, протащили за ближайший угол. Рывком повернули, встали стеной в проёме. — Ты говорил, она хорошо себя контролирует, — прокомментировал ситуацию Хэнк. Терпеть не могу, когда делают вид, будто меня рядом нет. Спрятавшийся внутри везен вновь проснулся. И ему не нравился Хэнк. — Я ошибался, — с едва заметным разочарованием отметил брат. Я открыла глаза. Гриффин едва заметно отшатнулся, как только наши взгляды встретились. — Адрианна, что бы ты ни планировала сейчас, даже не вздумай… А я даже мысли не могла собрать в кучу. Просто внимательно следила за осторожными движениями детектива, отметила лежащую на стволе ладонь. Опасается. Невольно улыбнулась. Сердце успокаивалось, замедляло бешеную гонку. — Ты действительно готов выстрелить в меня, Хэнк? — Даже раздумывать не буду, если ты дашь мне повод, — жестко отметил мужчина. Молодец, не врет. — Хорошо, что хоть кто-то сделает это без сожаления, — невольно качаю головой, сбрасывая накопившееся напряжение. Виски полоснуло болью, впервые за последние несколько лет мне вновь стали мешать линзы. Я быстро заморгала, лишь бы избавиться от рези. Стёрла ладонью невольно выступившие слезы. — Эй, Энди… — внезапно растерялся детектив. — Я же не… — Хэнк, ты не соврал в первый раз, так что просто повтори, — хмыкнула я. Не любят все-таки мужики женские слезы. Стоит только заплакать, как любой из них превращается в танцующего вокруг девушки надувного человечка. Это сравнение настолько мне понравилось, что я чуть не рассмеялась. — Мне просто мешают линзы, оттого и плачу. Как ты мог подумать, что я настолько сентиментальна? — наигранно возмущаюсь, будто не замечая, как хмурится Беркхард. — Адрианна, — вновь зовет меня по имени брат, отчего я морщусь. Сразу понятно, что именно в первую очередь подхватил Ник от моего папашки. Интонация. Прям точь в точь, аж страшно. — Что ты от меня хочешь, Никки? — устало интерсуюсь. Стало как то наплевать на все, я все больше задумывалась о переезде. Может, в ЛА? Знакомые говорят, новое существо появилось, и способности странные… — Обычных объяснений было бы достаточно, — все еще с суровым видом брат сложил руки на груди. И взгляд пронзительный. Еще одна фишка, перенятая от дяди. Или это привычка Келли? — О том, что произошло сейчас? А что тут объяснять, — проворчала я, избавляясь от картинки стоящих в ряд в одинаковой позе Кесслеров. — Меня не допускают к работе. — И это повод свернуть голову ни в чем не повинному офицеру? — иронично интересуется Хэнк. Очень смешно, даже глаза закатываются. — А повод? — Ник менять предмет разговора не собирается, и мне приходится поддерживать беседу. — Ренард посылает к мозгоправу, — голос, как у старой бабки, ей-богу. Хриплый, ворчащий и недовольный. Все, это старость. — Ну, это не удивительно, — пожал плечами Гриффин. Я кидаю на него подозрительный взгляд — я что, так похожа на психа? — но Хэнк только улыбается. Вот и думай теперь — я реально смахиваю на сумасшедшую, или в участке существуют свои методы борьбы с теми, кто не слушает приказы начальства? — Энди, ты только что чуть не вцепилась в горло дежурному только за то, что он тебя в участок не пустил. Позавчера кинулась с кулаками на собственного парня, а перед этим провела пять дней наедине с убийцей, — снисходительно приподняв бровь, проговорил кузен. — Ты действительно думала, что Ренард пустит дело на самотек и позволит тебе спокойно работать? — Спасибо, что напомнил, — иронично фыркнула я в ответ. Ник лишь развел руками. — Ну, я как бы надеялась, что да… — Мечтай, — хмыкнул Гриффин. — Ник, напомни мне, сколько тебя этот придурок-доктор у себя в кабинете продержал после того зомби-нашествия? — Два дня, — поморщился братишка, и я поняла, что ему тоже не нравится, когда у него роются в мозгах. — И то, это с учетом того, что я ничего не помнил. — Что за зомби-нашествие? — невольно интересуюсь. Почему все самое интересное происходит без меня? — Долгая история, так просто не рассказать, — отмахнулся Беркхард и вдруг прищурился. Я насторожилась. — Впрочем, могу поделиться, когда придешь на ужин. — Какой ужин? — еще больше напряглась я. Когда мы успели договориться на ужин? — На который вы с Риком сегодня придете к нам с Джульеттой, — улыбнулся Ник в ответ на мое недоверие. — Мы в последнее время часто собираемся большой компанией, и, честно говоря, я еще вчера дяде сказал, чтобы вы приходили. Монро с Розали тоже будут. Познакомлю тебя с Терезой. — А ты? — невольно интересуюсь у Хэнка, на что тот фырчит. — Три с половиной Гримма и два с половиной существа на одной территории? Нет уж, увольте, — с улыбкой поднял он руки вверх. Я фыркнула. — Насколько я понимаю, Джульетта стопроцентный человек? — Ник довольно кивает в ответ на вопрос. — Ей понадобится поддержка. — Ох, ты ее совсем не знаешь. Стоит только упомянуть какое нибудь существо, как она сразу выдает статью из энциклопедии, сравнивая везена с животным. Меня обычно хватает абзаца на два, потом я засыпаю, — снисходительно пробормотал здоровяк, и тут же получил легкий тычок локтем под ребро. Хотя у Никки самого улыбка растянулась от уха бо уха, кстати. — Она справится и без меня. — Так и скажи, что струхнул, — не удержалась и подколола я детектива, на что он совершенно не оскорбился, приосанился и с достоинством кивнул. — Ну ладно, хватит ржать, нас дела ждут, — снова пихнул Хэнка брат, и мне вдруг стало грустно. Ежу понятно, не стал упоминать работу, чтобы я не расстраивалась. Беркхард заметил мое настроение и, положив руку на мое плечо, аккуратно притянул к себе удивленную меня, приобнял и легонько чмокнул в макушку. Эк он быстро втянулся в роль старшего брата… А мне что, мне приятно. Даже плакать расхотелось. — Не вздумай делать глупости, — я невольно закатываю глаза. — Жду на ужин в девять. И напомни Рику, что он должен мне бутылку. — И на что вы спорили? — с усмешкой интересуюсь я, выпутываясь из родственных объятий. — Он был уверен, что Ренард выпнет тебя пинком из участка, — хмыкнул Никки, и мне даже стало смешно. Действительно, и как я не догадалась? — Может, ты переоденешься? — с намёком кивнул в мою сторону отец. Я с недоумением оглядела собственные джинсы и футболку с накинутой поверх рубашкой. И что ему не нравится? Папа разочарованно вздохнул и принялся за третий слой лазаньи. — Риан, это не сходка любителей футбола, а знакомство с близкими Ника… — Па, двое из них видели меня в окровавленной толстовке, — он на секунду прикрыл глаза, и я тут же пожалела о своих словах. — Что-то я сомневаюсь, что мой внешний вид повергнет их в шок. — А ты не сомневайся. Повергнет, — родитель хмыкнул и вдруг шлепул меня по руке. Я чертыхнулась, больно же… — А нечего в тарелку руки совать. Сама бы приготовила что нибудь, для разнообразия. А то я за домохозяйку тут как будто… — Не пойми неправильно, я рада, что ты здесь, но почему? Роксана там с ума, наверное, сходит. Вдруг уведёт какая нибудь непорядочная ведьма, как дом-то делить будете? — шутку не оценили, а жаль. — Ничего страшного. Иногда расстояние для отношений даже полезно. Помогает расслабиться, — отмахнулся он, делая вид взрослого и уверенного в себе мужика. Будто я не знаю, что он ей сам по тридцать раз в день написывает. — Пока не буду уверен, что с тобой все в порядке, черта с два ты меня из этого дома выгонишь. Очевидно, что это еще не скоро случится. — Вы с Никки, как две пенсионерки на лавочке, — ворчу я в всторону, намеренно игнорируя возмущенный отцовский взгляд. — Нихрена скрыть нельзя. — Риан, тебе не семнадцать… — Спасибо, что напомнил, — Не перебивай! Тебе не семнадцать, так что время, когда я давал тебе личное пространство, прошли. Тем более, что тогда к категории твоих секретов можно было отнести только обжимашки с одноклассником, как его там… — он на секунду замялся, вспоминая. — Роджерсом. И то, я уверен, что ты с ним встречалась исключительно потому, что была влюблена в Капитана Америку. — Не было такого! — наигранно возмутилась я. — Железный Человек навсегда! — Ой, не ври. В комнату без приступа эпилепсии, вкупе с шизофренией, зайти нельзя было — все вокруг красно-синее, звезды американские на стенах, и блондинистая морда на всех, доступных к поклейке постеров, поверхностях. Когда пару лет назад первый фильм про него вышел, я думал, ты в обморок грохнешься от счастья. Или ещё чего похуже, — родственник ехидно улыбнулся. Я обиженно насупилась. Мне самой тот период казался моментом отвлечения и поиска новых привязанностей, так сказать, попытка отступить от собственных шаблонов, но не срослось — высокие брутальные брюнеты (бородка не обязательна), со светлыми глазами и сложным характером навсегда остались моим шаблоном. Если хорошо подумать, то даже Сэм вполне подходит по всем параметрам — исключая ЧСВ, конечно. — Я вижу, что ты опять уплыла в дальние дали со своими мыслями, но предпочел бы, чтобы ты меня дослушала, — хмуро пробурчал отец, и мне пришлось в очередной раз прервать внутренний спор с собой на тему везена. Изобразить внимательного слушателя не составило труда. — В общем, я был бы безмерно благодарен тебе, если за то время, пока я здесь, ты разобралась со всеми своими сердечными привязанностями и продолжила жить нормальной жизнью, без всяких эксцессов. — Пап, Портленд и отсутствие эксцессов несовместимы, разве ты еще не понял? — иронично фыркаю, потянувшись за бумажными полотенцами. — Я то понял, потому и уехал, — натянуто улыбаясь, протянул отец и принял мой «дар». — Я надеюсь и ты осознаешь это раньше, чем твой брат найдет твое тело где-нибудь под кустом, — прозвучало слишком серьезно, чтобы даже я смогла ответить что-то саркастичное. Звук резко захлопнувшейся духовки заставил меня вздрогнуть. — То есть ты хочешь сказать, что узнаешь о виде везена еще до того, как он схлынет? — достаточно нервно задает вопрос Джульетта, и я улыбаюсь. Весь вечер мы весьма старательно избегали тем, связанных с нашей работой, образом жизни и всех мелочах, которые с этим связаны, но делать это бесконечно достаточно тяжело. Особенно, если компания полна как существ, так и Гриммов. — Честно говоря, и меня интересует данный вопрос, — с подозрительной усмешкой подал голос Монро, до этого слишком увлеченный своей вегетарианской кухней, чтобы задавать вопросы. — Крайне занимательный факт, на самом деле. Подобного не описывает ни один Гриммуар, а значит вероятность проявления такого генотипа… — Монро, дай Энди хоть слово вставить, — хмыкнула Розали, а вместе с ней и остальные за столом. Подозреваю, что чтение наших семейных реликвий для везена, как хорошее вино — вкусно, притягательно и хочется выпить как можно больше. Запретный плод, все-таки, а тут в свободном доступе… Потрошитель несколько смутился, но я видела любопытство в глубине его глаз. — Вас с Розали я прочитала не сразу, — ответила я сразу прямо, зная, что их крайне интересует именно эта сторона вопроса. Розали довольно мило улыбнулась, а вот её жених приосанился. — Я придерживаюсь теории, что вместо общепринятых двух волн — неочевидной и очевидной, существует третья, внутренняя, которая проходит на более глубоком уровне и не поддается эмоциональному контролю. Именно ее я и ощущаю, — я невольно пожала плечами, не зная, как еще понятнее обрисовать собственные способности. — Это похоже на… волну, которая накрывает с головой, — да, каламбуры наше всё. По комнате прошел нестройный смешок. — И в каком виде она проявляется? — подал голос Ник, который до этого с загадочным молчанием наблюдал за нашим разговором. — Преимущественно, запах. Для каждого вида свой, уникальный и неповторимый, — раскрывать свои профессиональные секреты я не боялась. Во-первых, сомневаюсь, что все это выйдет за пределы гостиной Беркхардов, а во-вторых, использовать это против меня почти нереально, ибо исказить мое восприятие внутренней сущности везена вряд ли возможно. — И чем… — начала и внезапно замялась Калверт, отчего я вновь улыбнулась. Как странно, что они считают, в общем-то, стандартные вопросы достаточно интимными. — Чем пахнут различные везены? — я дождалась ее кивка. — Огромное разнообразие. Есть запахи приятные, есть не очень. Где то больше именно запаха, но меньше ощущений, где-то наоборот. Монро, например, пахнет мокрым лесом и кровью. Ты, Розали, наоборот, больше ощущаешься, как что-то шелковистое и теплое, но с оттенком остроты. С ведьмами все гораздо печальнее — там что внешний вид, что ощущения не из приятных… — я невольно передернула плечами. — Похоже на спуск в склеп или затхлый подвал, — одновременно поморщившиеся лица дали мне понять, что мои ощущения четко представили все. — В общем, вполне можно найти взаимосвязь. — Ренарда ты именно так вычислила? — прилетел мне вопрос от Джульетты. Пришлось сделать вид, что я не заметила кратковременных осуждающих взглядов в ее сторону. — Да, — отвечаю, а сама молюсь, чтобы не задрожал голос. — Почти сразу, в первый день. — И где ты была пару лет назад? — совсем невесело хмыкнул Ник. — Сколько он меня за нос водил! — С вашим Капитаном дело гораздо сложнее, чем вам всем тут кажется, — голосом именитого ученого вступил в разговор отец. В гостиной повисла напряженная тишина. — Он полукровка, причем, не из обычных. Полукровка. Кажется, негласным правилом вечера было избегание именно этой темы для беседы, но мое нежелание говорить об этом в очередной раз было нагло проигнорировано. — Одной из проблем таких везенов является контроль, в первую очередь, своих эмоций. Если я еще не потерял свою сноровку, а я не потерял, с уверенностью могу сказать, что ему под пятьдесят, хоть он на эти годы и не выглядит совсем, — не совсем уверена, однако в сторону моего огорода сейчас прилетел громадный булыжник. Но чёрт, пятьдесят?.. Никогда б не подумала. — И для своих лет он держится прекрасно, я бы даже сказал, изумительно хорошо. Не нужно обманываться мыслью, что чем старше, тем надёжнее контроль, — папа с едва скрытым намёком посмотрел на брата, но сути я не поняла. Опять какие-то мужские секреты? — То, что ты вообще поймала отголосок его эмоций — везение чистой воды. — Я бы предпочла, чтобы это было признаком моего высокого профессионализма, — фыркнула я, стараясь разрядить накалившуюся атмосферу. — Нет, признак высокого профессионализма — это когда я даже сейчас, хотя я почти шестой десяток разменял, во время тренировки могу так быстро и точно дать тебе пинка под пятую точку, что ты даже не заметишь, — с улыбкой от уха до уха отметил отец. Ребята засмеялись, я же подняла руки, признав его правоту. И ведь даже не соврал, до сих пор копчик побаливает. — А тут удача… — Как много существ ты убила? — подаёт вдруг голос Беда, и смех обрывается, растворяясь во всеобщем неловком молчании. Я вижу, как неудобно Нику, замечаю смущённую гримасу на лице Монро. Да уж, серьёзный вопрос. Назвать её девочкой язык не поворачивается. И как не страшно признать, но десятилетней разницы не чувствуется вовсе — на лицо молоденькая, а в глазах темнота. Другая, не похожая на нашу. С изрядной долей страданий и совсем маленькой каплей — безумия. — Девять, — даже не стараясь соврать, отвечаю я. — Два Койотля, Ищейка, Лютовепрь, два Львиногрива, Падальщик, Сквернозуб, — я беру короткую паузу, стараясь не смотреть в сторону семейной пары существ. — И Потрошитель. В гостиной повисла мертвая тишина. Почему-то захотелось просто опустить глаза в пол. Видимо, сейчас каждый из них про себя решит, что я недостойна быть в их компании — насколько я знаю, Ник убивает редко, только из крайней необходимости. — А Мари убила мою прабабушку, — вдруг подал голос Монро, на понимание которого я особо-то и не рассчитывала. — Отрубила голову и воткнула на пику, — я невольно кинула на него неуверенный взгляд. И почему мне кажется, что он не воспринимает этот факт, как что-то ужасающее? — Хотя, справедливости ради, там было за что. Ух, сколько она народу в свое время загнала… — мужчина вдруг закашлялся, с достоинством приняв прилетевший в бок локоть невесты. — В общем, если ты думаешь, что на твоей совести много убитых существ, то я тебя огорчу — в этой комнате у тебя серьезная конкуренция. — Ребят, не поймите неправильно, — осторожно начала я, смотря преимущественно в сторону брата. Со стороны не сказать, чтобы он был сильно напряжен, но то, как он сжимал руку Джульетты… Его эта тема тоже волновала. — Я никогда не убивала ради убийства. Чаще всего мне приходилось защищаться. Это странная ситуация. — У тебя нет выбора. Смирись с этим, — твердо, но с оттенком грусти вдруг перебила меня Беда. Почему-то мне показалось, что фраза предназначалась не для меня. Будто она всё еще пытается оправдаться перед братом и его друзьями, хотя её никто и не обвинял. Мне захотелось как можно подробнее её расспросить. Хотелось узнать, кто посмел настолько сильно её напугать, настолько глубоко пробраться в её подсознание, что сейчас ей уже сложно отделять жестокую реальность от её глубинных страхов и подозрений. Мы с Никки, взращённые в семьях, ограждающих нас от убийства как можно дольше, ещё способны в разгар битвы с существом понять, а стоит ли убивать. Но она… Она другая. Побитая, сломленная, одинокая. Жестокая. Да, этого не отнять и не изменить. У неё уже не будет раздумий. Она нажмет на курок, даже прицел будет указывать на близкого, когда-то дорогого человека. Даже не знаю, плюс это или минус… Пусть мы ненадолго и свернули на темы, которые никто не хотел особо обсуждать, в целом, ужину это не навредило. Я с интересом послушала историю про нашествие зомби. Никки смело поделился со мной результатами сего приключения. Мне пришлось вытребовать с него обещание вместе потренироваться. Всё же интересно, кто кому надерет зад? Мы с отцом, мило распрощавшись с родственником и компанией, подпевая какой-то песенке на радио, ехали в сторону дома, когда мой телефон зазвонил. Я вздрогнула, услышав знакомую мелодию. Этот звонок я ждала, хотя и не надеялась. Отец бросил на меня осторожный взгляд. Да, высветившееся имя меня тоже напрягало. — Алло, — осторожно ответила я. Внутри всё скрутило от напряжения. — Мне нужна твоя помощь. — Что-то с Джуди? — В том числе, — Сэм глубоко вздыхает. — Сегодня утром убили мою мать. Кто-то из стаи затевает переворот.