Потерянный Рай

Вересковые пустоши, оранжевая полоса заходящего солнца над хвойными верхушками, дорога ведет к воротам старинного особняка, обветшавшего под натиском времени. Треск цикад становится все тише, на смену ему приходит заунылая песня холодного ветра, и больше ни звука до самой рощи.

Драко помнил, как любил раньше в детстве носиться по цветущему пышными цветами саду Малфой-мэнора. Он играл там, когда ему становилось одиноко. Не то чтобы его обделяли вниманием, просто иногда у родителей наступали трудные времена, которые всегда начинались с того, что отец запирался с матерью в кабинете ― туда Драко никогда не пускали. Да он и не хотел. Ему не нравилась эта комната, из нее постоянно слышались крики ― ссоры родителей. Тогда он просто уходил в сад, где мог просидеть часами, забыв о времени, пока Нарцисса не выходила и не звала его на ужин. И Драко неохотно шел, садясь за большой стол и молча впихивая в себя еду, стараясь не смотреть отцу в глаза да и вообще побыстрее покинуть комнату. Изменилось ли что-то с тех пор? Драко думал об этом всю ночь, пытаясь вообразить, как выглядит его новая жизнь. До сих пор ли цветут сады Малфой-мэнора или уже давно завяли? Или, может быть, их никогда и не было? Драко предстояло восстановить по крупицам целую жизнь, и это было чертовски сложно. Перевернувшись в кровати на другой бок, Малфой под храп своих соседей думал обо всем, что успело произойти за день. Дамблдор раздает советы и подозревает о его отношениях с Паркинсон. М-да, или вкусы Драко сильно испортились, или кто-то много фантазирует. Малфой закутался в одеяло еще сильнее, слепо уставившись в ночную темноту. Вкус новой жизни, что ли, унылый такой. Учитывая то, что первым, кого Драко здесь увидел после лазарета, был Реддл, жизнь явно не задалась. Но зато встретил Поттера. Правда, он явно был не в восторге от внезапного порыва чувств. Это простительно. Малфой переживет, пережил же его смерть, и уж от кислой физиономии гриффиндорца ему точно хуже не станет. Это было даже здорово, словно они вернулись назад ― туда, где еще никто не задумывался всерьез о войне. Только вот Реддл портил всю картину, он всегда все портил. Появлялся, куда бы Драко ни попал, и продолжал вторгаться в его жизнь. Том Реддл. Маленький озлобленный на весь мир мальчишка, украшающий записи в своем дневнике метафорами и рисующий на полях рисунки маггловской шариковой ручкой. И Драко когда-то научился прислушиваться к его молчанию. В словах было много пустого, словно их говорил кто-то другой, лишь строчки из дневника выражали настоящие мысли и чувства. Том. Реддл. Драко и не заметил, как перестал называть его Волдемортом. К утру он все-таки смог заснуть, отключившись где-то на мыслях о том, что ему снова придется посещать уроки, хотя учеба казалась таким пустяком по сравнению с тем, что ему пришлось пережить. И только, казалось бы, он на секунду закрыл глаза, как ощутил, что его настойчиво тормошат за плечо, напоминая о завтраке. С трудом разлепив тяжелые веки, Драко, неохотно принимая в постели вертикальное положение, явно ощутил, как ему в ноги вонзили десяток иголок. В изножье сидел пепельный пушистый комок шерсти, который, подняв свой хвост трубой и призывно урча, приготовился к еще одному нападению. Драко обхватил мохнатую тушку, поднимая кота перед глазами и вертя из стороны в сторону. Тот попытался достать его лапой, но Малфой лишь фыркнул, опуская его на пол. ― Фуми, полегче с ним, ему и так досталось, ― ласково произнес Нотт, почесав кота за ухом. ― В этот раз Поттеру явно не отделаться. Чуть не запнувшись за трущегося об лодыжки Фуми, который в ответ вцепился ему в ногу, Драко стал рассеянно одеваться. Нотт нетерпеливо ожидал его у дверей, а Малфой неуверенно искал в своих вещах нужную одежду, впрочем, это оказалось не так уж и сложно, все-таки еще с детства Нарцисса привила ему аккуратность и любовь к порядку. На тумбочке лежал футляр с очками и запиской от Дамблдора: «Не знаю, хватит ли их надолго». Когда Драко надел очки, мир вокруг него резко изменился: очертания стали отчетливыми, ничего не расползалось и не двоилось. Малфой даже усмехнулся, победить черную магию маггловскими очками? Малфой разглядывал Хогвартс по дороге в Большой зал так, словно видел замок впервые. Теодор только удивленно смотрел на него, не понимая такого любопытства. Если раньше на завтрак в Большой зал являлась только добрая половина учеников, да и те ходили, как сонные мухи, то сегодня стоял небывалый гул. Хотя, возможно, Драко просто преувеличивал, ведь он уже давно не видел этой обычной жизни замка. На мгновение ему даже показалось, что все, что было с ним, ― это просто сон. Плохой сон, а сейчас он проснулся и ясно взглянул на самую обычную жизнь. Паркинсон махала им рукой, заняв три места у самого края стола, Драко с Тео направились к ней. И только Малфой подумал, что не ощущает тех месяцев разлуки со своими друзьями, как холодный взгляд Пэнси вернул его в реальность. Она пристально посмотрела на его лицо и новый аксессуар. ― Да уж, Поттер постарался на славу и подпортил тебе мордашку, ― проворчала Паркинсон. ― Ты хоть что-нибудь видишь? ― она пощелкала у Драко перед носом пальцами, он раздраженно отмахнулся от ее руки. ― Впервые пожалел, что не ослеп окончательно: твое лицо с утра пораньше ― и прощай аппетит на целый день, ― фыркнул Малфой, переворачиваясь на скамейке лицом к столу. ― Твои комплименты все изощренней и изощренней, когда-нибудь я перестану удивляться такой безграничной любви ко мне, но это будет явно не сегодня, ― воодушевленно заключила Пэнси, усаживаясь рядом. ― И что планируешь делать дальше, муженек? ― продолжила девушка, когда Драко чуть не подавился тыквенным соком. ― Муженек? ― он скептически посмотрел на Паркинсон. ― Что? Тебе больше нравится «милый»? Или, может быть, «сладенький»? Выбирай, что тебе угодно, дорогой, ― весело произнесла она, приступая к своему завтраку. ― Что бы ни случилось, вы никогда не изменитесь, ― недовольно пробормотал Нотт. ― Мой драгоценный муженек такой стеснительный, ― вздохнула Пэнси, бросая на Драко озорной взгляд. ― Ну и что дальше? Поттер уже готовится к страстной ночи с дементорами в Азкабане? И что насчет твоей памяти? Ходит слушок, что ты позабыл все свои прошлые подвиги. ― Только ту нежелательную часть, в которой мы с тобой обвенчались. ― О, Мерлин, это действительно трагедия. Забыть про нашу любовь, милый, ― это так печально! А как же наши детки? Они останутся без папочки? ― грустно пролепетала Паркинсон, засовывая себе за щеку большой кусок омлета и одновременно бросая на Драко расстроенный взгляд. ― Не только без папочки, но и без мамочки, если не перестанешь называть меня «милый», ― улыбнулся Малфой. ― Какой привередливый. В Большой зал впорхнуло несколько десятков сов с утренней почтой. Драко проследил за филином, который приземлился прямо ему в тарелку и, сверкая зорким взглядом, протянул письмо, заляпанное овсянкой. Когда Малфой брезгливо взял конверт, филин сразу же вспорхнул, и только Драко собрался открыть свою почту, пришедшую из дома, как Пэнси громко хохотнула, а Нотт, который наклонился к ней, чтобы прочесть статью в «Пророке», прыснул в кулак. На обложке красовался Поттер, который угрожающе скалился и показывал всем средний палец. ― Ты только почитай: «Гарри Поттер, сын скандального мракоборца Джеймса Поттера, встает на преступную дорожку». Так, а вот еще: «Люциус Малфой, отец пострадавшего мальчика, заявил, что не намерен так просто спускать Гарри Поттеру это с рук. Так же он решительно настроен потребовать отставки Альбуса Дамблдора, по его словам, не справляющегося с наложенными на него обязанностями. Но хоть Люциус и настроен решительно, от Малфоя младшего в министерство до сих пор не поступило никаких жалоб»… Ты что, еще не написал жалобу? ― резко стала серьезной Паркинсон. ― Тяну интригу, понимаете? Это такой маневр, чтобы Поттер сидел и мучился, в ожидании моего решения, и, по-моему, ему уже страшно, ― пробормотал Драко и взглянул на гриффиндорский стол, за которым Поттер весело смеялся над чем-то вместе с Уизли. ― Ну и еще следует учесть, что Поттер не виноват в том, что я выгляжу так, словно не отличу Хагрида от лесного тролля. ― Без сомнения все дело в том, что ты читал порнушку по ночам с фонариком под одеялом. Разве я не предупреждала, что ночное чтение ведет к потере зрения? ― огрызнулась Пэнси. ― Тут и думать нечего, с Поттером пора кончать, пока есть такой прекрасный шанс! ― Вот только не надо вмешиваться, ― устало произнес Драко. ― Это мое дело и Поттера, нам и решать. Девушка раздраженно хмыкнула и отвернулась, не желая больше с ним разговаривать. Не успели встретиться, как уже поссорились ― удивительная способность. Драко даже похлопал бы себе, если бы все было не так грустно. Шанс на миллион ― отомстить Поттеру, раньше он о такой возможности и мечтать не мог. Хотя, когда гриффиндорец ранил Малфоя на шестом курсе, у него был точно такой же выбор: выгнать Поттера из школы или нет. И даже тогда он выбрал последнее. Не ради Гарри, конечно. Драко улыбнулся, бросая взгляд на гриффиндорский стол, за которым, видимо, тоже уже прочли статью в «Пророке», который так искусно прошелся насчет Поттера. Прямо как раньше. Все-таки здорово, что почти ничего не изменилось. Драко даже из-за своего стола видел, как начал бушевать гриффиндорец. Он смял «Пророк» и оглянулся, чтобы выловить из толпы слизеринцев одного единственного, и Малфой помахал ему рукой, на что Поттер резко развернулся обратно к Уизли. Потом наконец-то вспомнив про письмо из дома, Драко быстро распечатал его, пробегая глазами по ровному почерку Нарциссы. Самое обычное материнское беспокойство, Драко бы даже не стал заострять на письме внимание, если бы не одно «но». «Профессор Реддл за тобой присмотрит. Если что-нибудь случится, обращайся к нему». Драко бросил взгляд на учительский стол и увидел Реддла, мило беседующего с профессором Снейпом. Внутри что-то вспыхнуло, Драко скомкал письмо, утыкаясь обратно в свою тарелку. Значит, Реддл не оставил его семью в покое? Что это за «он присмотрит за тобой»? И какой из него профессор, уж не защиту ли от темных искусств он преподает? Было бы смешно. Рассказал теорию и сразу же к практике, и подходящее злобное существо искать не надо. Посмотрев на учительский стол еще раз, Драко узнал всех учителей, и без Реддла как раз таки не хватало только преподавателя по ЗОТИ. По-быстрому закончив с завтраком, Драко отправился на зельеварение, которое стояло первым в расписании. По дороге к кабинету профессора Снейпа, он подумал, что уехать домой было не такой уж и плохой идеей. Малфой понятия не имел, как ему посещать занятия Реддла, потому что даже при одном единственном взгляде на него, у Драко возникало желание выхватить свою палочку. В голове промелькнула ночная встреча и тихое «с возвращением». Видимо, о спокойной жизни мечтать не стоит. Малфой зачесал привычным движением мешающую челку назад. А ведь еще буквально вчера он прятался от Реддла за барной стойкой. Теперь прятаться негде. Перестанут ли его когда-нибудь мучить ночные кошмары из его прошлого? Оставит ли его когда-нибудь в покое Том Реддл? Или Драко слишком многого требует? Через некоторое время к кабинету стали подтягиваться и другие ученики, правда, в основном ― гриффиндорцы. Драко стоял, прислонившись к стене, как-то отрешенно наблюдая за ними. Очки все время сползали на самый кончик носа, и Малфой устал их поправлять, просто смотря на всех поверх стекол. Так было даже привычней. Пэнси и Тео никак не появлялись, да Драко и не думал, что Паркинсон способна сейчас с ним спокойно разговаривать, и поэтому он стоял один, думая, что ему многих еще только предстоит встретить. Когда Снейп открыл кабинет и прошел в подсобку, Драко бросил сумку на первую парту. Вот и пришел конец его затянувшимся каникулам, даже не верится, что снова придется открыть учебник. Вокруг стояла бессмысленная болтовня о занятиях и походах в Хогсмид; Долгопупс трясся, как осиновый лист, предчувствуя приближающиеся оскорбления от профессора; Грейнджер, не отрываясь от книги, готовилась к зельеварению. Все на своих местах, и только Драко ощущал себя не в своей тарелке, рефлекторно выискивая фигуру Поттера в кабинете. И только он подумал о гриффиндорце, как тот появился, громко открыв дверь и кинув свою сумку на последнюю парту так сильно, что та проехалась по столу и с грохотом врезалась в стену. Малфой тяжело вздохнул, когда у его парты остановился Поттер, и улыбнулся, ожидая, что Гарри, сверкая кровожадным взглядом, сейчас дыхнет на него столпом пламени. ― О, Потти, как мило, хочешь сесть рядом со мной? ― перебил Драко Поттера, который только открыл рот, чтобы рассказать, безусловно, о том, какой Малфой плохой. Веселая игра, которая никогда не надоест. ― Неужели я так сильно тебя стукнул, что ты забыл, как произносится моя фамилия? Или осмелел, прячась за маминой юбкой? ― Гарри явно не разделял доброжелательного настроения Драко. ― Тебе не понравилась статья в «Пророке»? Можешь написать им жалобу, я, например, так и сделал, потому что одно твое фото способно покалечить психику здорового человека, ― Поттер подозрительно дернулся, словно порываясь ударить Драко, и Малфой вдруг подумал, что ему все равно: пусть Гарри злится, кричит или даже машет своей палочкой, ― это было лучше, чем если бы ничего этого не было. Чем вместо этого были бы только холодные каменные стены и одна единственная дверь, ведущая одновременно и к спасению, и к смерти. ― Малфой, не думай, что твой папочка или министерство спасут тебя, ― прошипел Поттер, упираясь рукой в парту и наклоняясь к Драко. ― Еще недавно ты заливался слезами, упрашивая меня не трогать твое смазливое личико. ― «Смазливое личико»? Поттер, ты случайно не возглавляешь мой фан-клуб? ― К лицу Гарри прилила краска. ― О, ради Мерлина, перестань краснеть, как первоклассница, я не предлагаю тебе ужина при свечах. ― Где-то на задних партах весело засмеялись. ― Малфой, вернись с небес на землю, не знал, что у тебя ко мне тайное влечение. В лазарете, когда кинулся на меня, ты пытался осуществить свои тайные фантазии? ― Просто подумал, что ты такой злой, потому что тебя никто не обнимает, ― пожал плечами Драко. ― В отличие от тебя я пришел на урок получать знания, так что не мог бы ты прекратить мешать мне? Иди проиграйся с Подлизли, если тебе так неймется. Поттер выпрямился, Драко проследил за ним взглядом. На лице гриффиндорца читалось недоумение, Гарри явно растерял весь свой пыл, с которым собирался выплеснуть всю накопившуюся злость. Уизли, даже не поняв, что его только что оскорбили, взирал на Драко во все глаза, шокировано перестав жевать утащенный из Большого зала бутерброд. На мгновение в кабинете стало тихо, и Малфой удивленно оглянулся. Неужели их перепалки еще способны кого-то удивить? ― Неожиданное проявление смелости, Малфой, и почему это раньше ты только хныкал при виде меня? Может, все это время копил остатки своей храбрости? Видимо, сегодня ты их и израсходовал, ― хмыкнул Поттер. ― Но, знаешь, я предпочитаю другой тон: «Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, не надо», ― Гарри изобразил жалобный голос Драко, скорчив испуганное лицо. ― Может хватит уже?! ― резко захлопнув книгу, вскрикнула Гермиона. Гарри повернулся к ней, вопросительно изгибая бровь. Драко разочарованно вздохнул. ― Не вмешивайся в чужие дела, ― холодно произнес Поттер, и Малфой неожиданно уставился на него большими от шока глазами. Когда это было, чтобы Гарри обращался к Грейнджер так агрессивно? Их, что, Уизли покусал? ― А тебе самому не надоело? Думаешь, что все можешь решить силой? Жалкое зрелище, если честно, ― произнесла Гермиона, вздернув нос. Продолжить перепалку не дал Снейп, вышедший из подсобки. С долей презрения оглядев учеников, он начал урок. Готовя кровоостанавливающее зелье, Драко изредка бросал взгляд на гриффиндорцев. Уизли и Поттер сидели на последней парте, когда Грейнджер ― на первой. Золотое Трио не вместе ― это же просто фантастика. Хотя, может, Драко делал поспешные выводы, и на самом деле Поттер просто поссорился со своей подружкой, ведь, в конце концов, они часто ругались и в прежние времена. «Но он никогда не обращался к ней таким тоном…» ― прошептал внутренний голос. Потянувшись за сушеными листьями папоротника, Драко случайно смахнул перо, которое, легко вспорхнув, улетело под соседнюю парту. Малфой наклонился, удрученно высматривая его среди ног и натыкаясь на взгляд отвлеченной его поведением Грейнджер. Она подняла перо, молча протягивая ему, и Драко оцепенел, уставившись на острый кончик, застывший прямо в нескольких сантиметрах от его лица. Дыхание участилось, он, ощущая, как сильно бьется его сердце, мысленно произнес: «Это всего лишь перо, всего лишь жалкое перо…» Гермиона смотрела на него с удивлением, и Драко, пересилив свой страх, поднял дрожащую ладонь, наконец-то забирая свою вещь. ― С тобой все в порядке? ― обеспокоенно спросила Грейнджер. ― По-моему, тебя трясет, ― шепотом добавила она. ― Спасибо, а то я сам не заметил, ― попытался съязвить Драко дрожащим голосом. ― В этот раз Гарри определенно переборщил со своей местью, все-таки надо знать меру, ― покачала головой Грейнджер. ― Когда мне понадобится чье-нибудь сочувствие, я обязательно обращусь к тебе, ― тихо пробормотал Драко, когда Северус отвернулся. ― Сочувствие? Не обманывайся, Малфой. Порой я серьезно задумываюсь, кто из вас больший подонок: ты или Поттер, ― раздраженно произнесла Гермиона, одновременно высыпая толченный порошок в котел. Драко уже в который раз удивленно замер, чтобы Грейнджер так отзывалась о Гарри?.. ― Гм, знаешь ли, «подонок» ― мое второе имя, а вот Поттеру подойдет что-нибудь вроде «мокрая мечта всех ведьмочек Хогвартса». ― Гермиона еле заметно улыбнулась. ― Малфой и Грейнджер, может, поведаете, о чем это вы так увлекательно беседуете? ― холодно спросил профессор Снейп. ― Могу предположить, что мисс Грейнджер отвлекает вас, мистер Малфой? ― Да, профессор, она внезапно воспылала к моей персоне загадочным интересом, ― покладисто произнес Драко. ― Десять баллов с Гриффиндора. Когда Драко наполнил свою пробирку без сомнения превосходным зельем и понес к учительскому столу, профессор задержал на мгновение свой цепкий взгляд на очках слизеринца, и Малфой понял причину того, почему Снейп за сегодняшний урок снял с гриффиндора рекордное количество баллов (в основном досталось Поттеру). Попытавшись выловить из толпы, покидающей кабинет, Забини, Драко только мельком увидел его затылок. Паркинсон подошла к Драко, когда он уже собирался уходить, что было даже неожиданно, раньше она бы игнорировала его не меньше дня, чтобы он просто понял, что спорить с ней бесполезно. ― Нечего здесь глазеть, Грейнджер, ― громко произнесла Паркинсон, когда Гермиона задержала на Драко свой взгляд. Гриффиндорка только фыркнула, покидала учебники в сумку и ринулась к выходу. ― Какая муха тебя укусила, Драко? ― внезапно перешла на шепот Пэнси. ― Большая такая, зеленоглазая и лохматая, ― буркнул Малфой. ― Я тебя не узнаю. Неужели… ― она дрогнула и как-то с жалостью посмотрела на него. ― Неужели это правда про твою память?.. ― пролепетала Пэнси. Драко закатил глаза. ― Я думала, ты просто шутишь или притворяешься. Ну, ты выглядел нормально, словно ничего страшного не случилось. ― Послушай, я просто забыл некоторые события из своей жизни. В целом я все прекрасно помню, ― раздраженно отмахнулся Драко. ― Прекрасно помнишь? Да ты уже давно Поттеру отпор не давал. Я сидела, разинув рот, да так все сидели! Тебя словно подменили! ― приглушенно воскликнула Паркинсон, когда они вышли из кабинета. ― Знаешь, ты не так далека от истины, ― пробормотал он, вырывая руку из цепких ногтей Пэнси. ― Что тут вообще творилось? ― Война, Драко, война, ― убийственным тоном произнесла Паркинсон, возвращая руку Малфоя обратно в свои объятья. ― И перестань вырываться! ― Перестань на мне виснуть! ― Ты мой парень, я имею полное право виснуть на тебе, понял? ― Пэнси грозно сверкнула глазами. Драко запнулся на ровном месте, устояв на ногах только благодаря Паркинсон, и выразительно посмотрел на девушку, которая полностью проигнорировала его взгляд. ― И вообще-то мы говорим сейчас о Поттере! ― Парень?! ― ПОТТЕР! ― Да помню я, что Поттер мудак, он всегда им был ― прирожденное качество, ― проворчал Драко, все еще отходя от шока из-за внезапных отношений. ― В общем, не знаю, как много ты забыл, но, видимо, достаточно, включая даже тот инцидент год назад. Твоя головушка всегда была ветреной, может, это даже к лучшему, ― задумчиво произнесла Пэнси. ― Просто постарайся не ввязываться с Поттером в перепалки, игнорируй его, а лучше вообще не пересекайся с ним. ― Что за инцидент? ― заинтересованно спросил Драко, но Паркинсон, словно увлекшись разглядыванием стен, глубоко задумалась и замолчала. Драко раздраженно поглядывал на нее, ожидая продолжения, но девушка затихла с концами. Попытавшись снова вывести ее на этот разговор, Драко не достиг никаких успехов. Пэнси только отмахивалась, говоря, что это не имеет значения. И всю нумерологию Малфой просидел, рассуждая, что же такого ужасного могло произойти с ним и Поттером, что после этого у них с Гарри началась затянувшаяся игра в садо-мазо. В конце концов, Поттер действительно выглядел злым, и это касалось не только статьи в «Пророке», было в гриффиндорце что-то такое, чего Драко никак не мог уловить. Устало вздохнув, он уронил голову на учебник. Всего лишь начало первого дня, а он уже практически ничего не понимает. Золотое Трио распалось, сам Драко успел влипнуть в какой-то инцидент с Поттером, Реддл стал профессором, и самое страшное ― Пэнси каким-то образом стала его девушкой. Глухо простонав, Драко закрыл глаза. Перед самой своей смертью Поттер дал ему одно обещание, которое не успел выполнить. Что ж, теперь он о нем и знать не знает, но Малфой не собирался так просто отступать.