Потерянный Рай

Слишком хорош, чтобы быть со мной.

На задних партах что-то взорвалось. Несколько раз. Драко не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что случилось, потому что только по одному жаждущему свежей крови взгляду профессора Снейпа все было ясно: Поттер опять не сумел нормально приготовить зелье. По кабинету расползся красный дым, от которого безумно хотелось чихать. Драко прикрылся ладонью, чтобы лишний раз не вдохнуть эту отраву, и стал смотреть, как его собственное, правильно выполненное зелье мирно закипает в котле. В конце концов, что могло быть проще, чем просто следовать рецепту, который Снейп так любезно каждый раз писал на доске? Оставалось только гадать, как некоторые умудрялись сделать ошибку в четкой инструкции. Драко скучающе повертел в руке сушеных саламандр и снова заметил на себе этот взгляд. Этот внимательно-изучающий взгляд Грейнджер, которая, видимо, думая, что он ее не замечает, пыталась прожечь в нем дыру. Резко повернувшись в ее сторону и поймав гриффиндорку с поличным, Драко приподнял вопросительно бровь, победно усмехаясь, но та поспешила уткнуться в свое идеально изготовленное зелье, делая вид, что белая пенка в котле ― это самая интересная вещь на свете. Пэнси рядом мирно посапывала, что было очень непривычно, обычно она вставала ни свет ни заря и могла целый день действовать Малфою на нервы, прыгая, крича и доводя его до белого каления, не зная усталости и совести, а в этот раз с самого завтрака никакая. Драко от скуки потыкал Паркинсон сушеной саламандрой, она приподняла голову, сонно щурясь, и, вдохнув ядовитого дыма, громко чихнула, забрызгав соплями листья папоротника. Само совершенство, само изящество и ослепительная красота ― Пэнси Паркинсон. И она его девушка (по ее словам). Осталось только найти подходящего дракона и заточить принцессу в башню на веки вечные, ну или пока огнедышащее чудовище не улетит с дикими воплями прочь. «Спи, спи», ― пробормотал Драко, укладывая Пэнси обратно на учебник, который служил ей подушкой. Позади слышался самодовольный голос Северуса, который от радости, что Поттер опять натворил дел, никак не мог остановить поток комплиментов в его сторону. Невилл тоже попал под раздачу, впрочем, так происходило всегда. В кабинете творилось непонятно что: крики, шум, посапывающая Паркинсон ― целый бунт, которого на уроках Снейпа отродясь не было. Когда прозвенел колокол, все ученики вывалились в коридор. Драко спокойно собравшись и не потрудившись добудиться до Пэнси, вышел практически последним. ― Не хочешь поговорить, Малфой? ― спросила Грейнджер в коридоре, прислонившись к стене. ― Если ты собираешься признаться мне в любви, то вставай в очередь, ― хмыкнул Драко, заинтересованно разглядывая Гермиону. ― Я в последнее время очень популярен. ― И эгоцентричен, впрочем, как и всегда, ― добавила девушка. ― Знаешь, я разговариваю с тобой не от большого желания, а лишь чтобы разобраться с тем, что произошло с Джинни, ― пожала плечами Грейнджер, по виду которой можно было сказать, что она не обманывала Малфоя: разговор с ним абсолютно точно не приводил ее в восторг. ― Кто сказал, что я буду помогать тебе? Меньше знаешь ― крепче спишь, ― равнодушно пожал плечами Драко, из-за чего опешившая Гермиона, ожидавшая, что Малфою, как и ей, не терпится разобраться со всеми странностями, открыла рот, пытаясь подобрать нужные слова, но так и замерла. Слизеринец, хмыкнув, прошел мимо нее. ― Я знаю, что с тобой произошло три дня назад! ― выкрикнула Грейнджер, хватаясь за последнюю соломинку. Драко резко остановился, бросая на девушку удивленный взгляд, и напряженно замер. Грейнджер не могла знать, что произошло, потому что это знал только он, частично Реддл и Дамблдор. Вряд ли они бы стали делиться этой информацией с посторонними людьми. ― И что ты знаешь? ― холодно спросил он, моментально переставая дурачиться. Гермиона опустила взгляд и нахмурилась, закусив губу. Ничего она не знала, блефовала и не более, Драко даже расслабился, понимая, что даже волноваться не стоило, но Грейнджер подняла голову и серьезно посмотрела на него, давая понять, что то, что она скажет, может не очень-то и понравиться Малфою. ― Я знаю только мелочи, из которых складывается определенная картина, ― прозвучал ее уверенный голос. ― Например, безымянный палец у тебя на правой руке не до конца сгибается, я заметила это, потому что ты причудливо держишь перо, ― произнесла она, и Драко рефлекторно накрыл правую ладонь левой. ― У тебя был перелом, и кость неправильно срослась? Если это так, то лечила тебя явно не мадам Помфри, потому что она профессионал своего дела, тебя лечил дилетант, которому было все равно. Ну, или это сделал ты сам, почему-то пытаясь скрыть свою травму. Второе ― твое зрение. Очень странная травма, не находишь? Тут явно не обошлось без сильной, возможно, даже черной магии, которая неподвластна простым ученикам. И, к слову, Джинни тоже пострадала от черной магии. Это уже второй случай в Хогвартсе за год, считая тебя. Третье ― твоя выборочная потеря памяти и внезапная перемена в поведении. Плюс ты читал в библиотеке книги исключительно про манипулирование потоком времени… ― И что? Хочешь сказать, что я каким-то образом переместился во времени? Это смешно, Грейнджер, ― сочувственно перебил Драко, мысленно поражаясь ее внимательности. На какой-то миг ему даже захотелось поделиться с ней, рассказать и помочь сложить все пазлы воедино, как если бы он действительно мог ей доверять. Смешно, потому что вряд ли история о том, как в далеком будущем профессор Реддл любил выламывать своим пленникам пальцы, а потом сращивать их абы как, показалась бы ей правдивой. ― И, ― перебила его мысли Гермиона, ― профессор Реддл, ― уверенно заявила она. ― Он явно сыграл во всем не последнюю роль, хотя я еще и не знаю, как… ― Просто удивительно, ― похлопал в ладоши Малфой, звук разнесся эхом по пустому коридору, и Гермиона заметно дрогнула. Всего лишь на секунду, на какое-то мгновение, ей померещился ледяной порыв ветра, что волной пробежал по ее волосам и колючими иголками впился в кожу. ― У тебя неплохо развито воображение, ― усмехнулся Драко, и Грейнджер сверкнула рассерженным взглядом. ― Ладно-ладно, признаюсь, на самом деле я прибыл из параллельной реальности, в которой профессор Реддл, выглядя как помесь человека и змеи, захватил мир. ― Это не смешно, Малфой! ― воскликнула Гермиона. ― Если не хочешь помогать мне, то не надо! Если тебе доставляет удовольствие то, что абсолютно все верят в твою виновность, то ― пожалуйста! ― разозлилась и покраснела она. Драко равнодушно промолчал, и девушка, вздернув нос и не желая больше тратить на него свое время, быстро проскользнула мимо, задевая его плечом и сжимая в руках старые потрепанные учебники. Малфой лишь отряхнул рукав, смотря гриффиндорке вслед. Это было очень близко, настолько, что ей оставалось только связать все отдельные факты недостающим звеном, которым являлся сам Драко, но он не собирался ей помогать. От одной мысли, что кто-то может узнать о том, насколько он был когда-то жалок, внутри все переворачивалось и затягивалось в тугой узел. Пусть Грейнджер и дальше воспринимает правду, как нелепую сказку, которая никому никогда не причинит вреда. Та история имела несчастливый конец, который Малфой намерен всеми силами исправить, переписав совсем неудавшийся эпилог. Все еще раздумывая над разговором, Драко дошел до кабинета трансфигурации, в котором должен был отбывать наказание вместе с Поттером. Только вот ни Макгонагалл, ни Гарри там не было. Зайдя в пустой класс, Драко бросил свою сумку на парту и сам забрался на нее же, собираясь тихонько дождаться профессора, но его поток мыслей прервал громкий, нетерпеливый стук, что шел из шкафа за учительским столом. Деревянные дверцы, запертые на ключ, с небольшими перерывами потряхивало, словно кто-то предпринимал попытки выбраться наружу. Драко заинтересованно спрыгнул с парты, доставая свою палочку и приближаясь к пошатывающему шкафу. Все это напоминало ему боггарта. Видимо, профессор Макгонагалл не успела сама с ним разобраться и заперла неугомонное привидение на ключ, что болтался на веревке, свисающей с металлической ручки. Долго не думая, Драко сунул ключ в замок и замер, внезапно понимая, что если он сейчас выпустит боггарта, то тот примет обличие самого ужасного кошмара, который Малфой так старался забыть. Тишина в классе вдруг стала напряженно-звенящей, а Драко, борясь со своим страхом, гипнотизировал темную щель между деревянными дверцами. Самая обыденная вещь ― избавиться от боггарта, что могло быть проще?.. Он коснулся холодной металлической ручки, ощущая, что та больше не вибрирует, что боггарт замер, ожидая только того, как его выпустят наружу, но Драко медлил, и призрак, разозленный из-за бездействия слизеринца, с удвоенной силой толкнулся в дверцы, покачнув сам шкаф. Малфой коснулся лбом твердой поверхности, осторожно поворачивая ключ в замке, и, слыша, как раздался звонкий щелчок, потянул обе дверцы на себя, чувствуя, как сердце в груди увеличило темп. Все было просто: он должен был представить что-то смешное и произнести всем известное «ридикулус». Из темного проема вырвалась серая дымка, которая в мгновение ока сформировалась в до боли знакомую фигуру. Полы черной мантии, сотканные из тумана, коснулись пола, змеиные глаза прищурились, взирая на Драко свысока. И Малфой посмотрел на того, кто возвышался над ним, отвечая на цепкий взгляд растерянным выражением лица. Нет уж, хотя бы перед боггартом он сможет остаться смелым, потому что ему надоело убегать и прятаться по углам, ощущая себя загнанным зверем. ― Драко, ― прошипел Темный Лорд. ― Ну же, Драко, подойди ко мне, ― он поманил его своей бледно-серой ладонью, и Малфой поднял палочку, не позволяя себе отвести взгляда и собираясь произнести заклинание, не замечая, как позади тихонько скрипнула дверь. ― Что… Что здесь происходит? Что это?! ― застыл на пороге Поттер. Малфой удивленно обернулся, так и держа палочку в поднятой руке, когда над ним возвышалась огромная фигура в черной балахоне и тянула к нему свои костлявые ладони. В изумрудных глазах отразилось все: и чудовищный оскал существа, от одного взгляда на которое ноги начинали подкашиваться, и Драко, непонимающе замерший и взирающий на Поттера растерянно-наивным взглядом, словно спрашивая: почему он пришел?.. Его губы действительно разомкнулись, позволяя сорваться совсем тихим, почти неслышным, словам: ― Том… Реддл. Гарри выхватил палочку, бросая свои вещи на пол, когда боггарт, ощетинившись, ринулся к нему. Но Драко успел воскликнуть «Ридикулус!» прежде, чем перед Поттером оказался дементор, и Темный Лорд взмыл вверх, оглушая ребят пронзительным криком и превращаясь в одну сплошную серую дымку, которая развеялась по классу, словно ночное, безлунное небо, задувая мгновенно все свечи и измазывая черной краской все окна. На секунду воцарила полная тьма, сквозь которую Драко ощутил чьи-то руки, судорожно вцепившиеся в него, и слабо улыбнулся, на секунду бездумно позволяя промелькнуть в своей голове одной мысли: «Он здесь». Темнота потихоньку стала развеиваться, словно и не было ее, возвращая в класс солнечные лучи, прорывающиеся сквозь окна. Драко, ощущая себя словно в непонятной пелене, коснулся рук Гарри, осторожно убирая их от себя и пытаясь натянуть на лицо спокойную улыбку, которая растягивала его губы каждый раз, когда внутри что-то щелкало и образовывало пустоту. Лишь на мгновенье. Совсем ненадолго, пока тишина в голове вновь не наполнится мыслями, пока сердце не забьется снова, ударяя о ребра и возобновляя его слабое, еле заметное дыхание: и Драко постепенно приходил в себя. ― Прости, ― разомкнул сухие губы он. ― Что это было? Скажи, что это было?! ― громкий голос Гарри резанул по ушам, и Драко зажмурился, чувствуя нарастающую головную боль. ― Как боггарт может выглядеть так? Это что-то ненормальное! ― Я уже сказал тебе, ― хмуро ответил Малфой, зачесывая пальцами назад свои волосы. ― Что, не верится, что всеми обожаемый профессор Реддл может выглядеть так? ― усмехнулся Драко. ― Хотя… неважно. Плевать, просто забудь и все. Это был боггарт ― ничего больше. ― Боггарты так не исчезают! Я просто не понимаю… ― растерянно пробормотал Гарри. ― Конечно, не понимаешь, поэтому ты и счастливчик, Поттер, ― произнес Драко, усаживаясь обратно на парту, бросая взгляд в окно и даже замечая, как кто-то спикировал на метле. Видимо, шла тренировка по квиддичу, которого Малфою так не хватало. Хотелось бросить все прямо здесь и сейчас и рвануть на зеленое поле, взмывая так высоко, насколько это возможно, чтобы в горле перехватило дыхание, пока он щурился от слепящего глаза солнца. И ни одного взгляда вниз, только вверх ― только в небо. В этот момент наконец-то пришла запоздавшая Макгонагалл. Смерив их хмурым взглядом и поправив очки, она, ощущая витающие остатки магии в воздухе, начала говорить с недоверием, объясняя, что им нужно будет сделать, а именно: почистить клетки с мышами для трансфигурации, прибраться в классе, отполировать все так, чтобы сверкало. В общем, Макгонагалл явно усердно думала, как бы сделать так, чтобы они никогда не закончили с отбыванием наказания на сегодня. Когда Гарри и Драко уже откровенно ощутили себя домовыми эльфами, декан Гриффиндора закончила и, еще раз с непониманием окинув взглядом класс, все-таки удалилась. ― Смотри и учись, Поттер, ― гордо произнес Драко, доставая палочку, собираясь облегчить им обоим задачу и закончить с уборкой одним взмахом. Но только он хотел произнести заклинание, как колдун с портрета на стене возмущенно завизжал: ― Только попробуйте, молодой человек! Я все доложу профессору Макгонагалл, и тогда вам придется задержаться здесь дольше, чем вы планировали! ― заголосил он, пока Драко решал, не избавиться ли от этого противного старика, который действовал на нервы, но пришел к выводу, что все-таки не стоит. Вряд ли Макгонагалл оценит, если он немного изменит дизайн ее класса. Гарри, явно желая поскорее закончить с работой, закатал рукава и решительно осмотрел территорию, прикидывая, с чего лучше начать: с полировки подсвечников, мытья окон или чистки мышиных клеток. Драко же, предпочитая отдых тяжелому труду, был не против, чтобы гриффиндорец выполнил всю грязную работу вместо него. Он занял уютное местечко, не особо горя желанием шевелиться и даже собираясь по возможности вздремнуть. В груди продолжало болезненно ныть от осознания того, что он до сих во власти своих страхов. ― Почему бы тебе не заняться делом, Малфой? ― терпеливо спросил Гарри, Драко лениво зевнул. ― Я занят, между прочим, очень важным делом: считаю овец, ― а ты меня сбил, и теперь придется начинать заново, ― пробормотал слизеринец, откидываясь на стуле и закрывая глаза. ― Если сейчас же не поднимешь свой зад, то продолжишь считать их уже в лазарете, ― не теряя своего самообладания, произнес Гарри, притягивая Драко за ворот жилета. ― Так что тряпку в зубы и вперед. Я верю, что даже ты знаешь значение фразы «чтобы все блестело». ― Боюсь тебя разочаровывать, но я не домовой эльф. Они такие маленькие, лопоухие и с большими глазами, чем-то напоминают тебя, не находишь? Может, были в родстве когда-нибудь? ― вопросительно изогнул бровь Драко. ― Ты хоть на что-нибудь способен, кроме как бросаться едкими фразочками? ― разочарованно проронил гриффиндорец. Драко открыл рот, подумал секунду и закрыл, отрицательно качая головой. Гарри посмотрел на него, как на идиота, таким его вечно превосходящим взглядом, словно он сожалел о том, что Малфой находился здесь и мозолил ему глаза. Старик со стены был солидарен с Поттером, поправляя свою колдовскую шляпу, он щурился и наматывал на палец свою жиденькую седую бороду. Драко устало вздохнул, понимая, что каждый раз, когда Гарри начинал ему указывать, у него возникало желание сделать все наоборот или вообще проигнорировать его, а все из-за этого взгляда. Неужели так сложно было растянуть губы в улыбке? В самой обыкновенной улыбке?.. За окном все еще летали на метлах, и даже Гарри бросал на небо тоскливый взгляд, потому что он сейчас мог бы быть на тренировке, а вместо этого ему приходилось сидеть здесь, в одной комнате с самым ненавистным ему человеком в школе, стараясь изо всех сил не раздражаться, потому что иначе Поттера точно исключат. Хотя почему-то исключение из Хогвартса его не так волновало, как то, что он мог перестать играть в квиддич. И только одна мысль о твердой рукоятке в его крепко сжатой ладони придавала гриффиндорцу сил, чтобы, не обращая внимания на безделье слизеринца, продолжать вычищать мышиный помет. Драко же даже пытался помочь поначалу. Действительно пытался, но после третьей юркнувшей под стол серой мыши, которая должна была стать одной из фарфоровых чаш в коллекции Макгонагалл, Поттер сам его отогнал, проделывая всю работу так, словно это было его призвание. Малфой, потирая искусанные пальцы, принялся ходить кругами, когда ему это надоело, он сел на стул и стал отбивать пальцами ритм, что только больше взбесило Гарри. И тогда на глаза слизеринцу попалось самое гениальное приспособление, которое только придумали магглы ― черный маркер, спокойно лежащий на учительском столе в ожидании, как кто-нибудь непременно воспользуется им. Драко с азартом в глазах и коварной ухмылкой на лице приблизился к старому надзирателю, что строго, копируя поведение Макгонагалл, взирал на них из своей рамы. И только когда слизеринец прищурился, прикидывая, какие изменения во внешности старого колдуна будут смотреться лучше, при этом снимая колпачок с маркера, старик не на шутку перепугался. ― Я… Я все расскажу профессору Макгонагалл! Она обо всем узнает! ― запаниковал он, пока Драко закрашивал ему черным цветом очки. ― Малфой! ― рявкнул Гарри. ― Не повышай на меня голос, когда у меня в руках очень опасное оружие, ― бросил Драко, усердно пририсовывая, закусив губу, сопротивляющемуся колдуну сигарету. Тот уже чуть не плакал, вертя головой из стороны в сторону. ― Я не собираюсь все делать за тебя! ― не успокаивался Гарри. ― Почему? ― наивно спросил Драко, поворачиваясь к нему. ― Знаешь, по-моему, тебе чего-то не хватает, ― пробормотал он, прищуриваясь и задумчиво приближаясь к гриффиндорцу. Остановившись в полуметре от него и закусив кончик фломастера зубами, Малфой внимательно вгляделся в лицо гриффиндорцу, который отпрянул назад. ― Точно, прямо вот тут… ― произнес Драко, хватая Гарри за плечо и пытаясь вывести у него на лбу кривую молнию. ― Только попробуй! ― перехватил его руки Поттер. ― Не сопротивляйся! ― Малфой! ― снова рявкнул Гарри, отгораживаясь от Драко учительским столом и не позволяя приблизиться. Побегав так несколько кругов и своротив все бумаги и пергаменты, Малфой ринулся напролом, перескакивая прямо через мешающую мебель и хватая гриффиндорца за рубашку, пока тот, в панике оперевшись ладонью в первое попавшееся ― лоб слизеринца, пытался оттолкнуть его ногой. На пол полетели подсвечники, когда Гарри, потеряв равновесие, ударился спиной о парту, на которую они были свалены, и наткнувшись на стул, он, потеряв равновесие, сел, пошатнувшись и рухнув со стулом назад. Драко довольно забрался сверху, уже успев начертить кривой фингал под глазом гриффиндорца. Они так и замерли в этой позе, когда, решившая проверить, как у них идут дела, вернулась Макгонагалл. Обескураженная, она смотрела на них в полной тишине, прерываемой лишь редкими всхлипами пострадавшего колдуна, растерянно взирая на бардак: старик с картины стыдливо прикрывался руками, по полу вокруг ее стола валялись все кипы ранее аккуратно сложенных бумаг, на полу мыши осторожно принюхивались к уроненным свечам, Драко, упершись коленом в пол и все еще держа Поттера за ворот рубашки, замер с фломастером в руке. Даже Гарри оцепенел, не моргая и смотря на профессора. ― Я, ― холодно начала Макгонагалл, ― рассчитывала на ваше благоразумие. Что ж, видимо, вместо отработки вы решили поиграть с этим маггловским приспособлением, отобранным мною у обучающегося на первом году мистера Флетча. ― Профессор, все не так, ― очнулся Поттер, спихивая Драко. ― Это все он виноват. ― Меня не интересует, кто виноват, мистер Поттер, ― холодно пресекла его попытки Макгонагалл. ― Минус двадцать очков с каждого.