Потерянный Рай

― Я не должен был тебя оставлять, не должен был, ― повторял Гарри, сидя на бортике ванной и зарываясь ладонями в свои волосы. ― Бросил тебя, вручил этому чудовищу. ― Поттер… В руднике изумрудных глаз сверкало ничем не прикрытое отчаяние, граничащее с настоящим безумием, и Драко, опустившись на колени перед Гарри, осторожно касался дрожащих плеч в теплом свитере и беззвучно просил посмотреть на него. В воздухе витал аромат настоящего сумасшествия и оседал горьковатым привкусом на губах. Казалось, в груди плескались волны и разбивались прямо о ребра, болезненно желая вырваться наружу. На дне серебряных глаз отражалась искренняя и совершенно беззащитная душа, и не было больше никаких стен и заслонок, которые могли бы скрыть ее от чужих глаз. Гарри просто взял и вывернул Драко наизнанку. ― Драко, ― прошептал Поттер, устало протягивая ладонь и касаясь Малфоя, который в этот момент выглядел так по-детски наивно и открыто. ― Что мне теперь делать? ― Ты горишь, ― произнес Драко, чувствуя жар, исходящий от руки гриффиндорца. ― Неважно, ― отрицательно покачал головой он. ― Такое чувство, будто бы я только что проснулся, наконец-то открыл глаза... И ты ведь все это время… Улыбался, ― хотел договорить Поттер, но не смог из-за вставшего в горле кома. Он, ощущая, как сердце сжимается от боли, смотрел на Драко. На того Драко, который все это время был рядом, не оставлял его и молчаливо, еле заметно поддерживал. Хотелось закричать, цепляясь за голову, завопить на всю комнату, выплескивая всю накопившуюся боль и ярость. Гарри разрывало на части от слов, что так и рвались наружу, путаясь на языке и бессвязно срываясь с губ. Руки сводило от бездействия, но он просто не знал, что ему следовало сделать, чтобы все исправить. Просто. Не. Знал. Он вспомнил все и даже больше, заглянув в прошлое Драко. А теперь ему так хотелось его обнять и не отпускать. И в то же время он помнил, как слепо вымещал на нем всю свою злость в этом мире. Избалованный идиот, который не видел дальше своего носа. Драко цеплялся за его рукава, взволнованно заглядывая в глаза, и доводил своей искренностью практически до безумия. Изумрудный взгляд неосознанно блуждал по белой рубашке Малфоя, под которой, должно быть, бледную кожу украшало множество шрамов. Всего вдруг стало чересчур: свет обжигал глаза, звук льющейся воды врезался в уши, а Поттер продолжал мелко дрожать и кусать губы, не в силах отвести от слизеринца потемневшего взгляда. ― Нам нужно в лазарет, ― беспокойно произнес Драко. ― Нет, ― покачал головой Гарри, хватаясь обеими руками за плечи Малфоя, заставляя его вздрогнуть от такого резкого движения и утыкаясь головой ему в грудь. ― Я хочу остаться с тобой. Пожалуйста, Драко. ― Поттер, ты не понимаешь, что творишь. ― Раньше не понимал, даже в Малфой-мэноре не понимал, но теперь понимаю, ― пальцы Гарри еще впились в плечи Малфоя. ― Все кажется таким незначительным, даже Джинни, а ведь я винил тебя во всем, вел себя, как последний идиот. Малфой отстранено посмотрел на макушку непослушных черных волос и вся злость из-за того, что Гарри влез ему в голову, вдруг исчезла. Испарилась в одно мгновение. Не было сил больше злиться. Было немного страшно: Драко тоже боялся отпускать Поттера, как если бы тот сразу же исчез, отведи он от гриффиндорца взгляд хотя бы на мгновение. Боялся того, что не может себя контролировать, выставляя напоказ всю свою душу со всеми ее страхами и переживаниями. Он задыхался, каждый раз забывая сделать вдох, а Поттер дышал так тяжело, что его горячее дыхание опаляло бледную кожу Малфоя. ― Я… знаешь, я уже сдался, решил перестать надоедать тебе, ― тихо произнес слизеринец. Гарри замер и посмотрел на него расширившимися от непонимания глазами. Драко сглотнул, не в силах прервать их зрительный контакт, и буквально ощутил, что еще немного и их обоих накроет волна, перекрывая все пути к кислороду. ― Когда узнал, каким жестоким ты можешь быть. ― Я стал таким жалким, ― с неприязнью выдавил Поттер, отчего Малфой даже вздрогнул. ― Это настолько отвратительно, что мне хочется исчезнуть так же сильно, как и убить Реддла. Что тогда, что сейчас ― я причинил тебе одни страдания. ― Хватит, ― не выдержал Драко. ― Я злился на тебя, когда ты умер, но что ты мог сделать? Ты же был мертв, Поттер. А здесь… все изменилось, ― проронил Малфой, вдруг осознавая, что оправдывает Гарри, но он не мог по-другому. Это было жестоко со стороны Поттера: сначала заставить его сдаться, а теперь опять вручать надежду на то, что у него еще был шанс. И ведь действительно был, если верить этой искренности, что плескалась в изумрудных глазах. Гарри и сам застрял в тупике: понимая, что не заслуживает прощения, но и не в силах больше отпустить Драко. ― Тогда, ― голос Поттера дрогнул, ― ты дашь мне еще один шанс все исправить?.. Драко замер и промолчал, а когда стальная хватка, которой Гарри цеплялся за него, ослабла, Малфой впервые почувствовал, как у того дрожали руки, и удивился тому, как его самого до сих пор не била судорожная дрожь. Он поднял Поттера на ноги, помогая передвигаться, и вывел в коридор, свернув в противоположную сторону от лазарета. Драко повел его к Гриффиндорской башне, игнорируя удивленные взгляды, что встречались им по пути. Гарри назвал пароль Полной Даме, и та, шокировано раскрыв рот, даже забыла про то, что Малфой был слизеринцем, пропуская обоих юношей в гостиную. Гермиона, к счастью, находилась именно там и, только завидев взъерошенную парочку, быстрым шагом подскочила к ним, взволнованно вглядываясь в лица парней. Помогла без лишних слов дотащить Гарри до его кровати в спальне, шуганув при этом Невилла, который под ее пристальным взглядом вылетел из комнаты пулей. Оставшись втроем, они молча переглянулись, и Драко понял, что сейчас придётся все объяснять, но совершенно не знал, с чего начать. Гарри же вообще обвел спальню скучающим взглядом, словно ничего его и не волновало. ― Я просила поговорить с ним, а не ввязываться в драку! ― грозно прошипела Гермиона. ― Он еле на ногах стоит! ― Мы не дрались, он просто… ― раздраженно начал Драко и запнулся. Что «просто»? Влез ему в голову? Вернул воспоминания о своей другой жизни?.. Все это было не просто, а очень даже сложно. И Малфой, ощущая себя опустошенным, почувствовал, что разговаривать вдруг стало тяжело. Он сомкнул свои губы и сглотнул, на мгновение выпадая из реальности и замирая при взгляде на Поттера. ― Так, ― произнесла Гермиона, видя полное взаимопонимание между двумя внезапно свалившимися на ее голову парнями. ― Может кто-нибудь потрудится мне все рассказать? ― Мне просто стало немного нехорошо, ― как-то измученно и неубедительно улыбнулся Гарри. ― Нам не стоило тебя беспоко... ― Он влез ко мне в голову с помощью легилименции, ― перебил его Драко, ошарашивая Грейнджер. ― А теперь можешь сгонять за зельями, чтобы сбить температуру, в лазарет? ― вопросительно приподнял свою бровь он. ― Я постараюсь что-нибудь добыть, но как вернусь, вам придется описать все в подробностях, понятно? ― спросила она, и Драко с Гарри одновременно кивнули. Когда дверь за девушкой захлопнулась, Малфой тяжело выдохнул, чуть сгорбившись, сидя на краю кровати рядом с Поттером. Провел ладонью по волосам и закрыл глаза, ощущая на себе пристальный взгляд гриффиндорца. Гарри, осторожно двигая рукой по простыне, коснулся мизинцем пальцев Малфоя и, не ощутив сопротивления, полностью накрыл чужую ладонь, несильно сжимая ее и утыкаясь лбом в плечо слизеринца. ― Словно мы с тобою не виделись вечность, и в то же время я видел тебя каждый день, ― прошептал он, приподнимая голову и останавливаясь в нескольких миллиметрах от лица Малфоя. Осторожно, словно спрашивая разрешения, Гарри сокращал заветное расстояние между ними, и Драко успел выдохнуть, когда его губы накрыли чужие: такие нежные и знакомые. Он опустил свои веки, и его чуть подрагивающие ресницы вместе с приоткрытыми губами могли свести Поттера с ума, заставляя вновь и вновь ощущать это манящее наваждение, от которого предательски щемило сердце. Гарри осторожно коснулся нежной кожи, проводя ладонью по скуле и заглядывая в такие светло-серебряные, словно в них была рассыпана звездная пыль, глаза, вдруг понимая, насколько был слепым все это время. Черные пряди скользили сквозь тонкие пальцы, непослушно топорщась во все стороны. Драко поддался вперед, увлекая Поттера в новый поцелуй, слегка кусая его нижнюю губу, а потом зализывая совсем небольшую ранку, на секунду отстраняясь и касаясь их вновь. Гарри притянул его руками за талию, чуть покачнув назад, коснувшись губами кончика носа и улыбнувшись возникшей морщинке между бровями слизеринца. Поцеловал в уголки губ и, чуть не мурлыча, как довольный кот, перешел к шее, покрывая ее мелкими поцелуями. Не пошлыми или нетерпеливыми, какие обычно бывают во время страсти, а такими, что захватывало дух от щемящего чувства в сердце и хотелось обнимать, касаться ― делать все, чтобы только ощутить чужое тепло. Драко, отбросив мысли, поддался волне наваждения, позволяя Поттеру все, чего ему так хотелось. Или требовалось, сводя до покалывания в онемевшей коже ладони. И Гарри зарывался носом в платиновые волосы, вдыхая их запах и касаясь каждого участка кожи, словно отчаянно стараясь вымолить прощение. Пальцы скользнули вниз ― к пуговицам на рубашке, и Драко взволнованно перехватил чужие кисти, заглядывая прямо в изумрудные глаза. ― Ты точно хочешь это увидеть? Гарри уверенно кивнул, и Малфой отпустил его руки. Рубашка упала с плеч, позволяя разглядеть все шрамы, что украшали бледную кожу. Поттер смотрел на симметричные порезы на спине у лопаток, которые словно кричали о том, что когда-то у Драко были самые настоящие крылья. С белым воздушным оперением, словно у ангела с картины, а потом их просто взяли и вырвали, оставляя лишь яркие кровавые отметины. Кровь, должно быть, сочилась крупными каплями, разбиваясь о холодный и грязный пол, а еще ему было невыносимо больно, но больше всего ― грустно и обидно: крылья отняли, как и возможность подняться высоко в небо. Гарри обхватил Драко со спины, прижимая к себе и ощущая острое чувство вины. Стрелки часов мерно отбивали время, отсчитывая каждую секунду, что они провели наедине. Когда Гермиона вернулась, с боем прорываясь в спальню, отпихивая возмущенных и любопытных гриффиндорцев, то удивленно замерла, уставившись на лежащих рядом друг с другом парней, которые, совсем измотанные, заснули, забыв и про лекарство, и про Гермиону, и про возмущенный топот с той стороны двери. Драко лежал в расстегнутой рубашке, а Поттер приобнимал его одной рукой, тихонько посапывая и хмурясь во сне. Простояв на пороге минуты три, изумленно хлопая глазами, Грейнджер все-таки прошла до тумбочки и поставила с таким трудом выбитое у мадам Помфри зелье. Тяжело вздохнув, она еще раз оглядела парней и, предполагая, что тут могло произойти, тихонько удалилась, находясь в слегка шоковом состоянии. Уже за дверью она прижала указательный палец к губам, призывая Рона и Невилла к тишине, а потом медленно спустилась в гостиную и рухнула в первое свободное кресло. К ужину из спальни наконец-то вышли потрепанные Поттер и Малфой, безразлично оглядывая напряженных гриффиндорцев ― у некоторых уже начали сдавать нервы. Мало того, что эти двое завалились в спальню, никого не пуская (правда, никого не пускала Гермиона), но теперь даже не ощущали за собой абсолютно никакой вины. Рон, покраснев до кончиков ушей, только не издал свист закипающего чайника ― до того он был обескуражен одним видом слизеринца в Гриффиндорской башне. Остальные только взволнованно перешептывались между собой. Все-таки, какой-никакой, а авторитет у Гарри имелся. ― Тебе уже лучше? ― нарушила общий ступор Гермиона. Гарри коротко кивнул, что совсем не удовлетворило девушку, и та только нахмурилась. ― Надеюсь, ты принял зелье, которое я тебе принесла? ― Да, спасибо. ― Офигеть, ну вы только посмотрите! Я боюсь представить, что они там вытворяли в нашей комнате! А я-то наивно полагал, что Малфой твой кровный враг, Гарри! ― бросил ошеломленный Симус Финниган. ― Гарри, что происходит? ― взволнованно пролепетала Джинни, стоящая неподалеку вместе с братом. ― Почему он здесь? ― Я все объясню, но только не сейчас, ― немного раздраженно бросил Гарри, чувствуя небольшую головную боль, которую еще не успело снять зелье. ― Нет, ты уж потрудись, ― резко остановил его Рон, скрещивая руки на груди. ― Уизли, что в слове «не сейчас» тебе не понятно? У вас что, один мозг на все семейство? ― холодно произнес Малфой. Рон раскраснелся еще сильнее, сдерживая себя из последних сил. Гарри взволнованно посмотрел сначала на друга, потом на Драко, желая избежать конфликта. ― Рон, пожалуйста, ― тихо попросил он, надеясь на понимание друга, но тот, казалось, и слышать его не хотел. ― Гарри, да что с тобой происходит в последнее время! ― воскликнул Уизли, теряя последние остатки терпения. ― Ты уже забыл, что он сделал с Джинни?! Или вы так сдружились на отработке?! Вспомни уже наконец, кто твои настоящие друзья! Почему мне вообще приходится тебе это напоминать?! ― Я не хочу ссориться, поэтому, Рон, не надо, ― Гарри устремил серьезный взгляд на друга. Гермиона с хлопком закрыла книгу, поднимаясь из кресла и вставая между ребятами. ― Кажется, у нас сейчас ужин? ― вопросительно приподняла бровь она. ― И почему же все еще здесь? Знаете, мне бы не хотелось снимать лишние баллы с собственного факультета, ― с убийственной серьезностью произнесла она, оглядывая собравшихся. И под ее пристальным взглядом народ стал вываливаться в коридор, недовольный сорванным зрелищем. У должности старосты были свои плюсы. Рон вышел последним, бросив на Гарри сердитый взгляд. Поттер, Драко и Гермиона двинулись в Большой зал втроем. Паркинсон встретила своего друга без особой радости, отвешивая подзатыльник и на весь зал вопрошая, где он все это время был. Прямо истинная ревнивая жена, злящаяся на нерадивого мужа, который не явился ночью домой. Но в таком ее поведении были плюсы: Драко сразу ощутил, как все вернулось на круги своя. Хотя за столом ему пришлось еще не менее десяти раз ответить на вопрос, почему его ночью не было в подземелье Слизерина, и с какого перепуга он пришел в зал в сопровождении двух гриффиндорцев. Дамблдор, прокашлявшись, чтобы привлечь всеобщее внимание, что, конечно, в таком гуле было невозможно, встал у трибуны. Успокаивался зал минут десять, не замечая хмурых взглядов с учительского стола, прежде чем директору дали наконец-то слово. Тот дружелюбно оглядел всех собравшихся. Том посмотрел на Драко, что, впрочем, не удивило слизеринца, а Поттер разрывался, бросая взгляд то на Реддла, то на Малфоя, неосознанно слишком сильно сжимая в руке вилку. ― У меня есть два объявления для всех здесь собравшихся. Это не отберет много времени, ― начал Дамблдор. ― Первое касается Хогсмида, который вы сможете посетить уже на этих выходных. Хочу напомнить, что деревню позволено посещать только с третьего курса, ― произнес Дамблдор, и зал одобрительно загудел. ― Во-вторых, в последнее время произошло немало печальных событий, включая и случай полуторагодовалой давности. Атмосфера в Хогвартсе становится все более враждебной, как бы грустно мне не было об этом говорить. Так что, как директор этой школы, я просто обязан разрядить обстановку и поднять настроение своим ученикам. Перед рождественскими каникулами в Хогвартсе будет проведен бал, на который смогут прийти все желающие! Так что поспешите, чтобы найти пару у вас осталось меньше двух месяцев! На этом все, остальные подробности вы сможете прочесть в объявлении, которое вывесят в холле, ― закончил Дамблдор, и в зале сразу же поднялся шум. ― Ты слышал? Это же просто здорово! ― воскликнула воодушевленная Пэнси, отчего Драко чуть не подавился куском картофеля. ― Кого ты собираешься позвать? ― потыкала она локтем Малфоя, и тот вяло пожал плечами. Если честно, его не особо прельщала идея о рождественском бале. Он и от Святочного бала, который проводили у них на четвертом курсе был не особо в восторге, а сейчас его мысли и заботы витали у гриффиндорского стола рядом с Поттером, хотя иногда, конечно, приходилось обращать внимание и на учительский, где сидела его главная головная боль. Хотя, если присмотреться, то многие восприняли эту идею с энтузиазмом. Особенно почему-то радовались когтевранцы, и фиг поймешь с чего бы это. Гриффиндор тоже бушевал, кто-то уже даже выкрикивал предложения пойти на бал. Особенно забавно выглядело то, как какой-то пуффендуец, встав даже на одно колено, словно делая предложение руки и сердца, пригласил покрасневшую с головы до ног однокурсницу. У Драко промелькнула мысль, что скорее всего ему самому придется идти с Паркинсон, и подумал уже даже ее пригласить, чтобы не париться об этом в дальнейшем, но она как испарилась, исчезнув прямо из-под носа. Закончив с ужином, Драко направился к Снейпу, потому что тот непременно хотел видеть Малфоя и жаждал услышать его объяснение насчет прогула. Впрочем, хоть послание и звучало грозно, Драко не особо волновался, да и вообще шел в кабинет профессора для галочки, летая мысленно абсолютно где-то далеко. Главной темой на повестке дня был Поттер. Как же. Он ― главная тема всех мыслей Драко уже так давно, что даже не смешно, а страшно. Вернул себе память, что все меняло. Или нет. Малфой конкретно запутался. Поттер хотел шанс, чтобы все исправить. Драко хотел не совершить ошибки снова. И что ему выбрать в таком случае?.. В кабинете профессора уже кто-то был. Драко услышал голоса еще в коридоре, но не придал этому особого значения, открывая дверь. На секунду в голове мелькнула мысль: «Уизли», а потом он понял, что это было не так. Длинные рыжие волосы принадлежали матери Гарри ― Лили Поттер. Она повернулась к Драко лицом, мило улыбнулась и шепнула что-то профессору, который чуть ли не покраснел, а потом поднялась с места. ― Драко, рада тебя видеть не в лазарете, ― любезно произнесла она. ― Давно тебе хотела сказать кое-что, но все не было возможности, ― продолжила Лили, подходя близко к Драко и тихо бросая: ― спасибо, ― на этом она лукаво улыбнулась и прошла мимо, оставив обескураженного Малфоя стоять и гадать, растерянно хлопая глазами. Первым делом в памяти почему-то возник недавний поцелуй с Поттером, который был совсем не к месту, и Драко даже как-то с усмешкой подумал: а благодарила бы она его, если бы узнала, что он только что целовался с ее сыном? ― Садись, ― хмуро выдавил Снейп, хотя и был, можно сказать, в замечательном расположении духа, почти что насильно заставляя себя быть грубым. Беседа прошла вполне себе на ура. Правда, Драко загрузили заданиями, но зато его отговорка «чувствовал себя плохо, не дополз до лазарета» была принята, хоть и со скрипом. Когда он вернулся в подземелье Слизерина, то сразу же упал на свою кровать, чувствуя себя таким вымотанным, что даже раздеваться не было сил. Слишком много событий за последние два дня, которые будоражили сознание. То Малфой хотел сдаться, отпустив наконец Поттера, то выслушивал от него извинения и просьбы о втором шансе. Бесконечный круговорот, из которого никак не вырваться. Драко уже ничему не удивлялся: исчерпал свой лимит. В конце концов, если бы он до сих пор остро реагировал на каждое событие, то точно бы не остался в здравом уме. Хотя, кто знает, может, он уже и правда сошел с ума, а все это ― просто какая-то отчаянная фантазия. На секунду он даже допустил мысль, что все еще может находиться в подземелье Малфой-мэнора, и ощутил леденящий сердце страх, который сжал все его внутренности. Не стоило даже позволять думать себе о таком, потому что он мог случайно поверить. Рядом засопел Нотт, что почему-то немного успокоило. Драко стал прислушиваться к тихим мирным звукам, что наполняли комнату, а потом все-таки встал, переоделся и залез под одеяло с головой, сразу же ощущая такой детский восторг от тепла и уюта, что все плохие мысли в одно мгновение выветрились из головы. Хотя с Поттером определенно нужно было что-то решать. Все смешалось в одну непонятную кучу, и разгребать, кто виноват, а кто ― нет, ужасно не хотелось. Вообще, как ни странно, ничего не хотелось. Может, Драко действительно перегорел в какой-то момент. И ведь на то, чтобы восстановиться, нужно было время, которого ему никто давать не собирался. Почувствовав тяжесть, Малфой заметил в темноте два горящих огонька. Фуми удобно устроился у него в ногах, широко зевая и наблюдая за своим хозяином ленивым взглядом. Драко потрепал его по голове, а потом откинулся на подушку, постепенно закрывая уставшие глаза. И как он только умудрялся столько спать? Сон постепенно окутывал его сознание и тянул в небытие. Драко видел какие-то неясные картинки, чего-то боялся, куда-то бежал ― в общем, обычный набор кошмаров, который преследовал его с самого побега от Волдеморта. Открыв глаза, Малфой прищурился, вглядываясь в высокий потолок. Солнце вовсю проникало в комнату сквозь окна, мешая досматривать сны обитателям спальни и умудряясь пробиться даже сквозь плотно сжатые веки. За окном слышался мелко моросящий, стучащийся в стекло дождик. Драко еще минуты две неподвижно лежал на широкой кровати, все также любуясь совершенно чистеньким потолком, смутно понимая, что спальни Слизерина находились в подземелье под озером, где не было слышно дождика и не было никаких окон… ― С добрым утром, ― произнес Реддл, и Малфой сел в постели, видя, как Том, затягивая галстук, собирается на занятия. ― Я уже хотел тебя будить. Кто-то однажды сказал Драко, что утро добрым не бывает. Да-к вот, он был абсолютно прав. ― Что я здесь делаю? ― сдавленно спросил Малфой охрипшим после сна голосом. Реддл немного насмешливо приподнял бровь в вопросе, словно измываясь над ничего не понимающим Драко. ― Спишь, очевидно, ― произнес он, одновременно натягивая мантию. ― Почему я сплю здесь, если еще вчера вечером заснул в своей спальне? ― уже порядком раздраженный и желающий услышать нормальное объяснение, Малфой грозно сверкнул взглядом. Не мог же Том ворваться посреди ночи к нему в комнату, перенести сюда, сделать что-нибудь с ним, пока он спал… Хотя, почему не мог, это как раз таки было в его духе. И его нагловатая ухмылочка, что никак не сползала с лица, так и наталкивала на подобные мысли. ― Я ничего не делал с тобой, ― словно прочитав его мысли, равнодушно выдал Реддл. При этом на его лице так и читалось сожаление. ― Ты вчера сам пришел ко мне в два часа ночи, я всего лишь позволил тебе переночевать в моей спальне, ― произносил все это Том так, словно такое было в порядке вещей, пока Драко наивно искал подвох в его словах. Но что-то упорно твердило, что Реддл не врал. Малфой сжал одеяло, безрезультатно пытаясь что-нибудь вспомнить. Конечно, он и раньше ходил во сне, но он всегда просыпался в коридоре, а в этот раз обнаружил себя в чужой постели… ― Я опять ходил во сне?.. ― выдавил Драко. Том коротко кивнул. ― Ты должен был меня разбудить, ― взволнованно закончил он. ― Ты наконец-то сам пришел ко мне, так зачем мне было тебя будить? Реддл пристально посмотрел на Малфоя абсолютно серьезным взглядом, на миг замирая с пергаментами в руках. Драко глубоко вдохнул и рухнул обратно на подушку. Часы показывали, что до завтрака осталось еще полчаса. Реддл снова начал собираться, пока Малфой задумчиво глядел в одну точку. В комнате Тома было тепло. Теплее, чем в подземельях. В конце концов, с каждым днем погода становилась все хуже и хуже. Пасмурное небо почти всегда было затянуто темными тучами, и дождь стучал все ночи напролет по черепицам крыши. Драко еще пролежал две минуты, а потом начал собираться.