Скрипка Лунного Света

*** К утру в столовую, где уже сидел граф, спустилась гувернантка, шокировав прислугу, дворецкого и самого хозяина поместья полностью здоровым состоянием. - Я прекрасно себя чувствую, господин, - заверила она его, лучезарно улыбаясь. Сиэль улыбнулся, вспомнив, что, возможно, именно демоническая сторона души этой женщины позволила ей так быстро поправиться. - Садитесь, мисс Вайолин. Себастьян, принеси завтрак мадам, - быстро проговорил он. - Сию минуту, - ответил тот. За завтраком граф и его гувернантка обсуждали планы по поводу проведения уроков на день. Литературу Вайолин проводила два раза в неделю, историю – три, а игру на скрипке Сиэль попросил проводить как можно чаще, по возможности каждый день. Гувернантку все устраивало, так что никаких споров на этот счет не было. После завтрака у графа был урок верховой езды вместе с Себастьяном, а после того господин готовился к урокам экономики и латыни, так что вплоть до самого обеда Вайолин помогала прислуге с мелкими поручениями. Насчет дворецкого, он нисколько не изменил мнения о ней. Он наблюдал за ней, интересовался у своих подчиненных о том, где она и чем занималась. И после этого, естественно, самостоятельно проверял достоверность информации. После обеда был урок музыки, и демон ни на шаг не отходил от своего господина и никуда не отлучался из комнаты. Вот, когда урок подошел к концу, Себастьян решил подать голос и привлечь внимание графа и гувернантки. - Мадам, - обратился он к Вайолин, подойдя к ней со стороны. - Да? Внезапно дворецкий взял ее правую руку и защелкнул на запястье наручник. Потом продемонстрировал свою левую руку, на запястье которой был закреплен наручником другой конец цепи. - Что это?! – возмущенно воскликнула женщина. - Значит, ты был совершенно серьезен? – спросил граф, посмотрев на цепь. - Да, господин, - с хитрой улыбкой ответил Себастьян, после чего с той же улыбкой повернулся к Вайолин. – Не беспокойтесь, цепь длинная, около двух метров, и потом это только на всю вторую половину каждого дня. - Но…зачем? – негодовала та. *** Тем утром. - Ты действительно думаешь, что Вайолин здесь только чтобы захватить мою душу? – спросил мальчик. - У меня есть на то мысли и предположения, - ответил дворецкий, надевая на ноги графа носки. – И они достаточно серьезны. - И ты предлагаешь какие-то меры предосторожности? Мужчина показал принесенную цепь с наручниками на концах. - Расписание у Вашей гувернантки простое, она свободна всю вторую половину дня до самой ночи после урока музыки с Вами. Именно на эти несколько часов каждый день я буду держать ее рядом, чтобы она не замыслила вольничать. Граф все еще смотрел на цепь, ничего не отвечая. - Поверьте, я делаю это только ради Вашей безопасности, - серьезно сказал слуга. - Хм, тебя послушать, так она зверь какой-то, - хмыкнул тот, позволяя дворецкому надеть на него пиджак. – Ладно, я согласен. Только если это не будет вредить ей самой. - Ну, может повредиться только ее свобода передвижения по поместью, - сказал демон, подмигнув хозяину. *** - Я делаю это из соображения безопасности, мадам, - хитро улыбаясь, ответил ей дворецкий. – Для защиты моего господина. Женщина в растерянности перевела взгляд на графа. - Господин, вы тоже считаете, будто я хочу… украсть вашу душу? – спросила она, понизив голос на последних словах. - Я так не думаю, так думает он, - с улыбкой проговорил мальчик. – С ним спорить бесполезно, когда дело касается моей безопасности и безопасности поместья, так что, должен сказать, вам придется его послушаться. Вайолин переводила взгляд с одного на другого, и ее глаза были округлены от удивления, а очки даже сползли с носа и теперь висели на цепочке. Она была обескуражена. - Ладно, мне нужно идти, - извинился граф и напоследок остановился на пороге комнаты, обернувшись к демонам. – Смотрите не поубивайте друг друга. Тихонько хихикнув, хозяин поместья удалился, оставив пару одну. Вайолин совершенно не нравилась эта идея. Получается, что до самой ночи ей придется быть привязанной к мужчине, который в любой удобный момент может просто растерзать ее. - Что вы дуетесь? – издевательским тоном спросил он. – Это ведь на несколько часов… - …до самой ночи, - перебила она. - А… вам именно это не нравится? – улыбнувшись, спросил демон. – Но я же вам обещал, что не спущу с вас глаз, а это очень удобный способ, да и от меня вы теперь не убежите. Женщина резко повернулась к нему и злобно зашипела, обнажив клыки, а глаза загорелись угрожающим фиолетовым огоньком. Но от этого вида Себастьян улыбнулся только шире, зная, что она не сможет даже дать ему пощечину (ну, не самоубийца же она...). - Ваш гнев воистину прекрасен, - съехидничал он. – Вы должны быть счастливы, что теперь будете долгое время находиться в обществе демона, который способен это заметить и оценить. Ее злости и раздражению не было предела, но в конце концов она решила с этим смириться, чтобы не создавать шума. Вайолин стала прежней и теперь стала потихоньку убираться после урока игры на скрипке. - У вас какое расписание? – нехотя спросила она. Дворецкий взглянул на часы. - Сейчас 13:45, через пятнадцать минут мне надо будет начать готовить вечерний чай господину. Потом я обычно помогаю прислуге и только в 18:00 начинаю готовить ужин для господина (вы все это время будете со мной). В 20:00 ужин (на это время наручники снимаются). В 21:00 я убираюсь после ужина, чищу серебро (в это время вы снова будете со мной в наручниках). С 22:00 до 23:00 – господин ложится спать (вы на это время будете свободны), после этого до 02:00 приготовления к следующему дню (и вы все это время неотлучно будете со мной). Он снова спрятал часики в кармашек жилетки и взглянул на женщину. Ох, как он тогда был расстроен тем, что не было у него тогда возможности как-то запечатлеть выражение лица Вайолин - настолько ее эмоции были в тот момент комичными! Одна бровь нервно дергалась, рот приоткрыт от удивления и смущения, и все ее тело замерло в одном положении. Если дворецкий и хотел шокировать гувернантку, у него это получилось превосходно. - Вам что-то не нравится? – едва сдерживая смех, спросил он. Женщина опомнилась и, закрыв рот, продолжила складывать ноты. После этого они вышли из помещения и стали спокойно идти в сторону кухни. - Вы нуждаетесь во сне? – спросил вдруг демон, когда они спускались по лестнице. - Не сильно, не более 3 часов в сутки, - тихо ответила женщина. - Отлично. Значит, до 2 часов ночи вы сможете спокойно находиться в моей компании. Вайолин воздержалась от фырканья. «Издевается в любую удобную секунду. Демон, – ругалась она про себя. – Но теперь мне придется быть тише воды, ниже травы и вообще быть никем». На кухне они застали только Барда. Он обернулся и, увидев, что дворецкий и гувернантка связаны между собой цепью, чуть не уронил изо рта сигарету. - О… - выпалил он. – Зачем цепь? - Ах, это, - Себастьян с улыбкой приподнял запястье с наручником. – Госпожа Вайолин и я состоим не в лучших отношениях, поэтому господин решил в это вмешаться вот таким своеобразным способом. «Еще и врун! И кто теперь тут лжет?!» - негодовала женщина, приняв смиренно опечаленное выражение лица. - Это… странно выглядит… - признал повар, почесав затылок. - А я считаю это прекрасной идеей! - бодро возразил дворецкий. «Ну-ну, конечно, это ведь его идея» - вздохнула про себя Вайолин, смотря в стену. Демон повернул в ее сторону голову и потянул за цепь, немного приподняв ее руку, чтобы привлечь ее внимание. - Разве это не чудесно, мадам? – с широченной улыбкой пропел он. – Сии наручники связали нас узами… - … обреченности, - перебила она, опуская мрачный взгляд на пол. Себастьян принял наигранное грустное выражение лица. - Дружбы. Я хотел сказать «узами дружбы», - он снова повернулся к повару. – Как видишь, мы не очень ладим. - Понятно… - все еще с подозрением поглядывая на дворецкого, проговорил тот. – Мне что делать? - Отдыхай, я буду готовить вечерний чай нашему господину, - потом вдруг опомнился и добавил, снова притянув за цепь. – Ох, прошу прощения, я имел ввиду, мы будем готовить. Повар удалился, а демон на секунду снял наручник со своей руки, чтобы снять фрак и закатать рукава. После этого он снова надел наручник. Ключик оказался привязан к «Альберту»*. - А мне что делать? – со вздохом спросила женщина. - Сидите и не мешайте, - сухо ответил демон. Весь этот театр с дружелюбным дворецким, желающим «укрепить узы дружбы» как ветром сдуло. - Чудно, - пожав плечами, бросила Вайолин, садясь на табуретку возле кухонных тумб. Цепь была достаточно длинной, потому Себастьян спокойно передвигался по нужному ему сектору кухни, готовя десерт. А в это время демонесса думала, чем бы себя таким развлечь. Она как раз сидела рядом с тем столом, в ящике которого лежала поваренная книга. Она тихонько полезла туда и достала ее, надела на нос очки и стала не спеша листать книгу. Демон заметил это, размешивая в миске ингредиенты, но никак особо не отреагировал. «Ну и пусть себе читает, лишь бы не мешала». За его спиной зашуршала бумага: женщина уронила один из исписанных листков на пол. Дворецкий инстинктивно обернулся и увидел, что лист лежал прямо у его ног. Гувернантка уже поднялась, чтобы поднять его, но демон сделал это первым. - Мои рецепты? – удивился он. – Где вы их взяли? - Они лежали в ящике вместе с книгой, - спокойно ответила женщина. - Но я их клал в отдельный ящик, не там, где лежала книга, - он подозрительно сощурился, глядя в лицо демонессе. Вайолин нервно сглотнула, очки сползли на кончик носа. Она не хотела говорить, что готовила по его рецепту на его кухне без его ведома. - Но тут же кроме вас много проходит слуг, - спокойно сказала она. – Не говоря уже о Бардрое. - Но об этих рецептах он не знает, да и готовлю только я, - он с мрачным видом сделал пару шагов в ее сторону, и она стала отступать. Она споткнулась о цепь, которую Себастьян «случайно» подтянул, и Вайолин плюхнулась на свою табуретку. Демон положил обе руки на стоящие рядом с табуреткой кухонные столы, и теперь женщина была окружена. «Ну вот, попалась…». - Ладно, ладно, - она подняла обе ладони перед собой, сдаваясь. – Я готовила овощной суп для слуг по вашему рецепту. - Ага, - тот наклонился, почти касаясь своим носом кончика ее носа. – Вы еще и готовили… - Не понимаю, что здесь такого… - Еще хоть раз, - прорычал демон, вытянув перед ее глазами указательный палец. – Еще хоть раз тронете то, что принадлежит мне, пеняйте на себя. - Слуги тоже люди! – в том же тоне ответила ему демонесса, нахмурив брови. – Им тоже полагается принимать пищу по расписанию, уж вы-то должны знать! - Вы здесь не прожили и недели, уже и мне указывать начали?! – с повышением тона возмутился тот. - Я о людях думаю, о ваших подчиненных, будьте благодарны мне хотя бы за это! - Они мои подчиненные, потому не ваше дело! – сжимая кулаки на поверхности столов, проговорил Себастьян. – И потом, вы демон, вам должны быть безразличны чувства и жизни людей! Вот тут Вайолин не выдержала. Она резко схватила галстук дворецкого и сильно притянула к себе. Глаза загорелись фиолетовым огнем. - Не смейте называть меня демоном! Не смейте. Я не такая, как вы, - зашипела она ему в лицо. – Вы меня поняли? - Упс… - раздался виноватый голос за спиной Себастьяна. – А вы, я смотрю, шустрые «друзья»… Это был Бард. Дворецкий выпрямился, гувернантка отпустила черный галстук. Мужчина повернул голову и одарил повара своей всем известной улыбкой. - А ты что тут забыл? – спросил он, не убирая ту самую улыбку. А Бард знал, что это выражение лица начальника не к добру. Потому поступил по-умному – ретировался. Демоны вновь остались одни, Себастьян поправил галстук и вправил его обратно под жилетку. Он взглянул на свою «добрую» собеседницу и, увидев, что она вновь углубилась в чтение поваренной книги, решил не возобновлять «добрый» разговор и принялся готовить чай, пока готовился в печи торт. Весь последующий час прошел в гробовой тишине, даже неуместно было бы сказать «напряженной». И, когда подошло время нести чай с десертом в кабинет господина, Себастьян снял на секунду свой наручник, чтобы раскатать рукава белоснежной рубашки и надеть свой фрак, после чего снова надел наручник. Они так же молча двинулись в сторону кабинета. Дворецкий занес поднос в комнату. - Ваш чай, милорд. За ним в комнату зашла и гувернантка, сохраняя невозмутимое молчание. - Ну что, вы ладите? – с улыбкой спросил Сиэль, когда и чай, и торт были перед ним на столе. - Да, - одновременно ответили те. - Что ж, прекрасно, я рад, - как-то странно произнес граф, вновь углубляясь в чтение. Пара решила уйти, дабы не мешать его делам. Они вновь спустились и вновь оказались на кухне. - Ну, - окликнула мужчину Вайолин. – И кто теперь из нас двоих лжец? Он обернулся и сощурил глаза. - Уж кто и отъявленный лжец, так это вы, - ядовито произнес Себастьян. - Все, что я рассказала вам обоим в Лондоне – правда, - сердито произнесла гувернантка. – Всё до последнего слова. Если вам до сих пор кажется, что я хочу украсть душу вашего господина, то это глупо. Мне это незачем. - Кто вас знает, - пожал плечами дворецкий, наводя порядок на кухне после готовки. – Демоны по существу твари коварные. - Я не демон! – ткнула пальцем в демона женщина, дернув рукой и заставив цепь застучать по плиточному полу. – И я не питаюсь душами людей, как это делаете вы! Это отвратительно. Себастьян после ее слов дернул цепь и в мгновение ока замотал ее вокруг шеи Вайолин и потянул двумя руками. Та зажмурилась и распахнула рот, пытаясь глотнуть воздуха. Мужчина стоял сзади и ощущал, как дрожит ее спина. - Но тогда кто же вы? – шепотом спросил он. – Если вы не демон и явно уже не человек, то кто? Ответа не было (да и не могло быть, задыхается женщина же). - Неважно кто вы, я вам не доверяю. Неважно кто вы, если по вашей вине что-то произойдет с господином, вы знаете, что я сделаю. - Вы не сможете… - прохрипела Вайолин. – Я не собираюсь вредить графу или красть его душу… Да и вы не сможете никогда убить меня, господину это не понравилось бы… - С чего бы? - Если бы он хотел моей смерти, убил бы еще в Лондоне. «Смышленая», - нахмурился дворецкий. Он отпустил цепь, и женщина сразу освободила свою шею, громко кашляя и глотая воздух. Себастьян, ничего не сказав, продолжил уборку, будто ее и не было в комнате. Что ж, отношения были лучше некуда. Осталось только не поубивать друг друга. *** День подходил к своему завершению. Слуги и господин уже легли спать, во всем поместье бодрствовали только дворецкий и гувернантка. Сейчас они бродили по поместью, Себастьян проверял в комнатах камины, ставни на окнах и парадные двери, а Вайолин просто следовала за ним, натягивая цепь, чтобы она не звенела. За весь день они больше не говорили друг с другом, только иногда бросали холодные взгляды. Только один раз снова потяжелела атмосфера, когда по вине цепи упала металлическая миска на кухне, когда дворецкий готовил ужин. Они зашипели друг на друга, смотря демоническими глазами, но им сразу же пришлось это прекратить, так как на кухню зашла Мейлин. Часы в коридоре показывали без десяти 2 ночи, это значило, что скоро рутина дворецкого заканчивается, и она сможет уйти в свою спальню. Этого момента она ждала все эти долгие часы, тянувшиеся вечность, и как будто целый час она наблюдала за тем, как у двери в ее комнату демон доставал ключ и открывал замок наручника на ее запястье. Когда наручник был снят, женщина сразу же скрылась в своей комнате, тихонько закрыв за собой дверь, не сказав ни слова. Демон был рад этому моменту не меньше и сразу стал спускаться в свою комнату. Вайолин рухнула на кровать, когда шаги за дверью стихли. Ее мучили мысли, что ей придется это терпеть каждый день столько часов. Сначала она рассматривала это как способ получше узнать этого таинственного дворецкого, но все обернулось раскаленной ненавистью. Единственная положительная мысль о нем была та, что он безупречный дворецкий. Не говоря уже о расписании с наручниками. Он продумал все тщательно, таким образом, чтобы господин ни в коем случае не оставался с ней наедине. Всегда, когда снимались наручники, рядом с графом был дворецкий. Как говорилось ранее, заботливый слуга, что поделать… *** Дни проистекали очень неспокойно, обязательно один из демонов начинал пакостничать. То дворецкий метнет «случайно» нож из столового серебра в лицо женщины (она поймала его, слава Бо… Дьяволу, пардон). То женщина «случайно» сделает подножку дворецкому, используя многострадальную цепь (он же безупречен во всем, а значит, предвидеть подножку для него раз плюнуть). Да и теперь, когда на четвертый день жизни «в наручниках» Себастьян готовил ужин, Вайолин, что стояла рядом, устав от сидения, не смогла удержаться от очередной маленькой пакости. Она стоя читала книгу, которую одолжила из библиотеки поместья. На кухонной тумбе прямо перед ней стояла миска с фруктами: яблоками, бананами и виноградом. Демон заметил, что женщина медленно взяла одну виноградинку и положила себе в рот. Но она почему-то не съела ее, а просто держала ее губами. Да еще и нарочно повернулась лицом, и теперь стояла в сторону его правого бока. Все это было странно, а виноградинка, зависшая между губами женщины, была для него вульгарностью и выглядела в его глазах неприлично и вызывающе. Наконец он не выдержал, повернулся к ней лицом и позволил себе сделать ей замечание. - Что вы вытворяете? – холодно, но с упреком спросил он. Внезапно женщина резко опустила книгу и подняла на него глаза. Быстро надавила на фрукт зубами, и виноградный сок стрельнул прямиком в его лицо. Себастьян зажмурился от неожиданности. - Я ждала подходящего момента, - съехидничала она, вновь опуская глаза в книгу. Демон раздраженно стер платком остатки сока с лица и продолжил готовку, ничего не сказав. Но, заметив, что рука женщины вновь тянется к винограду, дворецкий моментально положил нож на доску и, взяв в руки миску, убрал ее в другой угол. Сам граф тоже подмечал эти маленькие «шалости», как он их называл, и находил их довольно-таки забавными. Как-никак, Себастьяна редко можно увидеть таким раздраженным. Даже со слугами. И все же подсознание Сиэля желало, чтобы это не переросло в серьезную вражду между демонами. Потому он иногда спрашивал дворецкого, как у них дела с Вайолин, а потом добавлял, чтобы тот не сильно увлекался, ибо не хочет, чтобы женщина пострадала. Себастьян, естественно, подчинялся. *** Вот уже и неделя жизни «в наручниках» прошла, после нее в один прекрасный день все пакости со стороны женщины внезапно прекратились. Демон поначалу не обращал на это особого внимания, решив, что ей надоело. Но, на третий день его счастья, он стал замечать, что она вообще перестала поднимать голову, а в разговорах с господином во время уроков ограничивалась чистой теорией и поправками при игре на скрипке. Она грустила. Грустила. Когда Себастьян это осознал, он просто фыркнул про себя. Это было нелепо и больно банально. Но в один день после урока с Сиэлем на скрипке Вайолин пожелала, чтобы ее на минуту-другую оставили в музыкальном зале одну. В ее просьбе не было ничего страшного и что могло бы причинить вред господину, потому Себастьян согласился подождать снаружи. Когда он вышел и закрыл дверь, за ней вскоре стали раздаваться протяжные мелодичные звуки, издаваемые скрипкой. Похоже, она просто хотела поиграть что-то для души. Дворецкий вздохнул, теребя в руках уже подготовленную цепь. Он взглянул на серебряные часики, которые сказали ему, что скрипачка играет уже полчаса напролет. Дунув на вечно высовывающуюся прядь на лице, демон решил заглянуть к женщине и, бесшумно приоткрыв дверь, зашел внутрь. Женщина стояла лицом к двери, потому он смог разглядеть ее лицо. Она, похоже, не слышала, как тот вошел, потому и играла дальше, будто все еще была одна. Тоскливая мелодия была единственным звуком, который царил в комнате. Себастьян почувствовал, что воздух вокруг скрипачки был тяжелым, как тогда, в Гайд-парке. А на лице ее он увидел то, что вызывало в нем противоречивые чувства. Слезы. Женские слезы. Да, для демона они были признаком слабины. Он их, скажем, не любил (и мягко сказано). Но Вайолин была одной из тех, кто пускал скупые слезы, а в поместье в Лондоне могла даже улыбаться сквозь них. Вот последняя нота, которую смычок протянул на несколько секунд, и вскоре скрипка смолкла. Женщина приоткрыла мокрые от слез глаза и все еще смотрела в пол. Себастьян прочистил горло. Женщина вздрогнула и наконец осознала, что в комнате кто-то был, и она знала кто. Даже не посмотрев в его сторону, она резко развернулась к нему спиной и быстро протерла лицо рукавом. - Уже время готовить господину вечерний чай, - спокойным ровным голосом сказал дворецкий, звеня цепью. Женщина обернулась и, не поднимая лица, подошла к нему и протянула правую руку. Он защелкнул наручник, и они пошли в сторону кухни. Пока Себастьян готовил чай, женщина не проронила ни слова, да и вообще ничего не делала, а только сидела на табуретке и все. Даже не читала поваренную книгу. Они все так же молча прошли к господину и так же молча вышли. Но, когда они были у лестницы, Себастьян почувствовал, что кто-то держит его за фрак. Он обернулся и увидел, что это Вайолин тонкими пальцами держала его за «хвост» черного фрака. - Мадам? – спросил он. Она приподняла голову, но все еще смотрела в сторону. - Можно ли… подняться на крышу? – спросила она тихо. - Зачем? - Подышать воздухом, - чуть тверже произнесла она, отпуская фрак. *** Они поднялись на площадку одной из башен, где не было крыши. Отсюда можно было во всей красе увидеть зеленый парк и сад поместья. Но, как только они поднялись и подошли к краю, Себастьян понял, что Вайолин поднялась сюда не для того, чтобы подышать свежим воздухом или чтобы полюбоваться красотами пейзажа. С каким-то отчаяньем она кинулась к демону и двумя руками вцепилась в его фрак. Он почувствовал, что ее рука нырнула в маленький кармашек его серой жилетки, где лежали часики. Она достала часики и схватила ключик от наручников. С неведомой силой, пользуясь двумя руками, она оторвала ключик от цепочки и молниеносно отперла свой наручник. - Мадам! Но она его не слушала. Она зажала ключ в кулаке и бросилась с башни. Демон сразу же кинулся за ней. До земли оставалось еще немного, и он успел налету поймать женщину и достаточно мягко приземлиться на траву. - Ну что вы творите, - уставшим голосом выдохнул тот, вытянув ноги, сидя на траве и взглянув на женщину, сжавшуюся в его руках. Она спрятала лицо и руки, прижав лоб к коленям. Ее трясло. - Вы слышите меня? – спросил он, сжав в руках ее плечи. - Зачем… - всхлипнула она, судорожно сжимая кулаки, прижимая их к груди. - Зачем я вас спас? – усмехнулся Себастьян. – Это я должен спрашивать вас, зачем вы хотели покончить жизнь самоубийством. Вайолин попыталась отодвинуться от дворецкого, но он сильно держал ее за плечи, поэтому она просто села на траву, а ноги так и остались на ногах демона. - Я не хочу… - Чего не хотите? Жить? – у мужчины уже кончалось терпение. - Не хочу жить до тех пор, пока душа очерствеет и станет принадлежать чудовищу, живущему во мне… - слезы лились по ее лицу, и она накрыла его ладонями. Прическа сползла, и волосы в беспорядке легли на плечи. – Не хочу… Не хочу стать такой же, как вы! Глаза дворецкого остекленели. Он знал, что она может якобы страдать от этого, но не думал, что все может быть настолько серьезно, что она будет думать о самоубийстве. - Вам никогда не стать такой, как я, - сказал он сухо. – Но будете обычной глупой женщиной, если убьетесь. Ваша смерть будет бессмысленна. Да и господину это будет не в радость, вы лучше всех из его учителей учите играть на скрипке. Она на секунду улыбнулась, вытирая рукавами слезы. От его сухих слов, которые были ему на вес пыли, она и вправду почувствовала себя глупой. И это помогло ей. - Идемте, - нетерпеливо сказал тот, поднимаясь на ноги. – Не дело вам здесь находиться. Скажу Мейлин, чтобы привела вас в порядок. У меня есть одно неотложное дело. Как только мы закончим, придется мне снова привязать вас к себе этой цепью. Кстати, ключ у вас? - Да, - быстро поднявшись на ноги, она отряхнулась и протянула ключ. Себастьян принял его и заметил, что ушко ключа было разорвано. - Да, вы и вправду не блещете умом, - съязвил, как обычно, он. – Такую силу можно было бы направить на более полезное дело, чем портить мое имущество. Женщина никак не отреагировала на это, не обижалась, не сердилась. - Попросите господина выписать нужную сумму из моего жалования, - уже совсем спокойно сказала она. Демон ничего не сказал, а просто отряхнулся и пошел к черному входу поместья. Вайолин ничего не оставалось,кроме как молча последовать за ним. Граф Фантомхайв, таинственно улыбаясь, опустил штору и отошел от окна своего кабинета. * Цепочка "Альберта" - цепочка, к которой прикрепляли часы.