Мы извращаем представление о счастье

      Свернув с шоссе на побитую, изъеденную дождями и протекторами шин, небольшую дорогу, ведущую в глубь леса, где на искусственно созданной поляне за кривой металлической оградой возвышалось угрюмое шестиэтажное здание, перед которым вились мертвые узоры тропинок, десятилетиями формировавшиеся под неспешное перебирание ног душевно больных пациентов и на которых больше никогда не сможет прорости и травинка.       Снизив скорость, чтобы получше рассмотреть больницу, Алек не стал останавливаться, а поехал дальше по дороге, ведущей в сторону железнодорожной станции. Переехав пути и приметив такое место для машины, чтобы люди, прибывшие на станцию и направляющиеся в сторону больницы, ее не заметили, он заглушил мотор.       - И что дальше?       - Нужно осмотреться получше, - последние десять минут Йен посвятил моделированию в своем воображении путей реализации поставленной цели. – Ты направишься внутрь к доктору Вилкоксону, а я исследую снаружи.       - Почему я должен идти к нему? – Удивившись такому раскладу, возразил Алек, - что я скажу?       - Потому, что если пойду я, то он меня узнает. Он, конечно, старый, но не думаю, что не вспомнит меня по утреннему разговору. К тому же тебе не обязательно встречаться с ним, главное узнай, где его кабинет и куда выходят окна, - обернувшись назад и снова удостоверившись о наличии небольшой фомки в багажнике, которую можно было спокойно видеть благодаря отсутствию спинки у задних кресел.       - И на что я подписался, - пробубнил себе под нос Алек, захлопывая за собой дверцу машины.       Дорога. Парковка. Ворота. Двор. Больница. Отсутствие пропускного пункта или камер видеонаблюдения. Похоже, здесь никого не волновала безопасность, точнее люди, находящиеся тут защищались совершенно от иной опасности, нежели принято в других местах. Пациенты, царапающие стены и старающиеся взобраться по ним, в попытках отсрочить окончательное падение в илистое дно кошмара и безумия, каждодневно запихиваемое им в голову извне, отвратительным, зловещего, постоянно находящимся за спиной, красным взглядом давящим на затылок, темным человекоподобным существом.       Санитары, вынужденные постоянно слушать бред пациентов, с ужасом ловят себя на том, что замечают за окном промелькнувшую тень, находясь на четвертом этаже, и что с каждым днем становится все тяжелее наступать на швы между плитками или трещины на полу. Ежедневно они ходят по хрупкому льду, сквозь который с гримасами ужаса видны те, кто провалился в ледяную воду психоза и молятся, чтобы хруст льда, долетающий до их ушей, раздавался не под их ногами.       Попав на территорию больницы через парадные ворота, парни разделились: Алек прямиком направился к главному входу, Йен – свернул на одну из тропинок.       Схватившись за деревянную ручку массивной двери и потянув ее на себя, Алек почувствовал единящий все медицинские учреждения специфический запах антисептика и лекарств. Небольшой холл насчитывал пару кресел и столик с привязанной к нему ручкой, в углу стоял фикус, чьи листья были серого цвета от толстого слоя пыли, впереди перпендикулярно входу тянулся коридор, а справа была небольшая стойка регистрации. Подойдя к ней, Алек никого не обнаружил и, прислушавшись, уловил едва слышные разговоры где-то на верхнем этаже.       - Так Джон Вилкоксон, - переходя от строчки к строчке в поиске нужной фамилии, парень изучал вывешенное информационное табло с номерами кабинетов, - 315 кабинет. - Еще раз оглядев коридор, Алек направился к лестнице и быстро поднялся на третий этаж. – Тут вообще кто-нибудь работает, - прошептал парень, и здесь не обнаружив никого.       Отыскав нужную дверь в конце коридора, Алек несколько раз постучал в нее, но не получил какого-либо ответа. Нажав на ручку и немного толкнув, дверь со скрипом открылась, представляя перед чужаком небольшое помещение. Справа от двери располагался массивный и старый, наверное, как само здание стол, нагроможденный кипами бумаг. И этого добра здесь было навалом, стен почти не было видно из-за стоящих вдоль них стеллажей и шкафов, забитыми на все полки. Будь тут компьютер, все это можно было бы уместить на одну флешку, которая поместилась бы в любую из щелей между досками на полу этого кабинета. Сделав еще один шаг внутрь, чтобы оглядеть все получше, а точнее рассмотреть закрыто ли окно на защелку и можно ли к нему подобраться снаружи, Алек вздрогнул из-за неожиданно раздавшегося голоса за спиной.       - Что вы тут делаете? – Санитарка в нежно-зеленой униформе и собранными в неаккуратный пучок волосами, стояла в паре шагов от него. - Кто вы?       - Я Лестер, - соврал парень, - искал туалет, но это не он, - указав на открытый кабинет и надеясь, что женщина поверит в его банальную ложь, - я подумал, что раз наткнулся на кабинет, то кто-нибудь сможет мне помочь, правда здесь никого как и в холле. – Усталый и недоверчивый взгляд санитарки все больше заставлял Алека нервничать и желать поскорее убраться отсюда. – Так вы мне поможете?       - Да, я проведу вас, - излишняя паранойя уже давно преследовала женщину, силы на борьбу с которой находить было все сложнее, - нам на первый этаж.       - Спасибо, вы очень меня выручили, - как только санитарка развернулась в направлении лестницы, Алек достал из кармана монету и, запихнув ее в замочную скважину, закрыл дверь, отправившись вслед за работницей данного учреждения.       Спеша по коридору Алек еще раз обратил внимание на дверь пожарного выхода, мимо которой проходил уже второй раз, открывающуюся только изнутри и решил, что тихо проникнуть через нее снаружи им не удастся. Оглянувшись назад, дабы не повторить ситуации с санитаркой, он повернул защелку в положение «открыто» на смежном от двери окне.       - Так, что вы тут делаете, я имею ввиду в нашей больнице, - уже спустившись на первый этаж, вновь обратилась она к Алеку, - не в туалет же вы сюда пришли?       - Нет, конечно, нет, я хотел узнать проходил ли здесь лечение мой старший брат, понимаете недавно мои родители сказали, что я был усыновлен и что у меня был, точнее есть, старший брат, которого положили на лечение в психиатрическую лечебницу, из-за травмы полученной после смерти наших биологических родителей, но в какую именно больницу я так и не смог узнать, эти сведения потерялись, поэтому я посещаю все больницы в его поиске. – Поразился Алек тому, как быстро ему удалось придумать отговорку, хотя и смахивающую на историю недавно просмотренного сериала.       - Как зовут вашего брата?       - Брайан Мозер.       - Я поищу его в картотеке, - направившись в одну из комнат, женщина остановилась и, указав в противоположном направлении, добавила - вам туда.       «Поссу в лесу», сказал себе Алек, быстрым шагом направляясь к выходу, конечно, той даме про нужду он соврал, но после всего этого стресса как-то и вправду захотелось облегчиться. Наконец вдохнув свежего воздуха, не обремененного посторонними запахами, парень быстро огляделся по сторонам в надежде обнаружить своего друга: перескакивая взглядом с одной фигуры к другой, он наталкивался только на вяло идущих пациентов, да редкий медперсонал. Подойдя ближе к воротам, Алек сразу приметил рыжую макушку Йена под ярким солнцем.       - Я уже начал волноваться, что так долго? – выдохнув с облегчением, Галлагер достал пачку сигарет и прикурил одну, стараясь не дымить в сторону друга.       - Да все в порядке, мне пришлось наврать одной санитарке, так что пошли отсюда, - потянув за собой друга, они направились к машине.       - Так ты узнал, где кабинет Вилкоксона?       - Ага, и не только, - хваля себя за сообразительность, улыбнулся Алек, - дверь в его кабинет была открыта, и я засунул монетку в замок, поэтому они некоторое время не смогут его закрыть. А так как кабинет в отсутствии Вилкоксона остался открытым, то скорее всего они закрывают его только на ночь, когда Джон уходит домой, и чинить замок в позднее время никому не захочется.       - Умно, - усмехнулся Галлагер, - чертовски умно, осталось придумать, как попасть в его кабинет, на каком этаже он расположен?       - Третьем, в конце коридора справа, если смотреть на здание.       - Тогда придется воспользоваться одной из пожарных лестниц, но ни одна из дверей не имеет ручки со стороны улицы, - затянувшись в последний раз и швырнув бычок в сторону, Йен продолжил, - взламывая эти двери мы наделаем много шуму. А если попробовать через крышу?       - Я и об этом позаботился, - оборвал Алек мыслительный процесс друга, - окно возле центральной пожарной лестницы теперь не заперто, надеюсь нам повезет и этого не заметят.       - Ты прям как крестная фея, - в изумлении уставившись на друга, еще с утра не желавшего иметь никаких дел с преступлением закона, теперь же сделавшего возможным проникновение в больницу и дальнейший поиск дела Микки. – Криминальная крестная фея!       - Заткнись Золушка и садись в тыкву, - парни выполнили разведку, теперь им оставалось лишь ждать нужного часа.

***

      Раздражающий трезвон будильника вырвал Галлагера из дремы, развернувшиеся события которой остались в цепких ручонках младшего брата смерти, предложив взамен лишь ощущение вымотавшегося сознания и усталости. В салоне автомобиля стало также холодно, как и за его пределами, нужно было сберечь бензин на обратный путь. Взглянув на время, высветившееся на экране телефона, Йен толкнул Алека в бок и парни, взяв с собой фонарики и фомку на случай непредвиденных обстоятельств, пошли к психиатрической больнице.       Ясное небо и почти полная Луна позволяли не использовать фонарики, тускло освещая асфальтовую дорогу, не имеющую уличного освещения.       - Ночью она выглядит безжизненно, - произнес Алек, как только стало видно здание, - нет ни одного горящего окна.       - Нам это только на руку, - Йен был настроен во что бы то ни стало найти нужные документы, об отступлении не могло идти и речи. – Сюда.       Алек следовал за Галлагером вдоль железной ограды, пока рыжий не указал на отсутствие одного из прутьев, создавая тем самым достаточный проем, чтобы парни могли спокойно пролезть. Добравшись до центральной пожарной лестницы, они тихо поднялись на третий этаж. Английское окно под небольшим усилием поддалось и впустило в мрачный коридор прохладный воздух с двумя незваными гостями, медленно передвигающихся вдоль стены, стараясь избегать скрипучих половиц.       Несколько минут потраченные на преодоление десяти метров показались вечностью, но сейчас это уже не имело никакого значения. Йен стоял перед дверью, казавшейся ему не просто деревом с ручкой, за которой находится кабинет Джона Вилкоксона, а преградой, разрушив которую он встретит за ней Микки, того Микки которого он знал равно до вчерашнего дня и стоило ему отворить эту дверь как проклятие разрушится, кошмар развеется, время повернет вспять. Стоило только открыть дверь.       Долгий скрип как алмаз по стеклу оставил длинную царапину на тишине, но вмиг навострившиеся парни не услышали каких-либо звуков приближающихся людей - тишина не разбилась. Войдя в кабинет, они еще одну вечность тихо закрывали дверь. Схватив с первой попавшейся полки пару книг, Галлагер заложил ими щель внизу двери, чтобы их тени и свет от фонариков не были видны в коридоре, с той же целью он зашторил окно.       - Блять, - прошептал Йен, осветив и рассмотрев все стеллажи, - я начну со стола, а ты с того шкафа. По телефону Вилкоксон сказал, что держал дело Милковича, когда говорил со мной, возможно, оно все еще среди этих бумаг, - добавил рыжий начав разгребать первую стопку.       Прошло уже десять минут безрезультатных поисков, но пока парни не перероют все бумаги в этом кабинете они никуда не уйдут. Заветная папка должна лежать где-то здесь, иначе не может быть, они находили дела пациентов все еще находящихся на лечении в этой больнице, а также кто давно покинул ее, но папки с фамилией «Милкович» все не было.       Скрип двери.       - Тише, - прошептал каждый из парней, подумав, что дверь открыл один из них, но в тот же момент, повернув головы, осознали что попались.       Вошедший мужчина потянулся к выключателю и зажег свет.       - Зачем вы разбросали мои книги, - наклонившись и подняв их, произнес мужчина, ему было лет шестьдесят пять или семьдесят, седые волосы, прокуренный хриплый голос, плотное телосложение, в молодости явно на его тело западало множество девиц.       Парни окаменели на месте, испуганные внезапным появлением мужчины, который в свою очередь казалось ни капли не был удивлен, даже наоборот, он бы скорее удивился не застав их в своем кабинете.       - Один из вас должно быть Йен, а второй кто? – Продолжил мужчина, - вы случайно не это ищете? – Подняв папку, принесенную с собой, поинтересовался Вилкоксон.       - Это дело Микки? – Разглядев надпись на папке, произнес Галлагер, - почему оно у вас?       - Может, сначала представите мне своего друга? – Предложил мужчина, проходя к своему столу и усаживаясь в кресло.       - Я Алек.       - Джон, приятно познакомится, - не смотря на обстановку в которой произошло их знакомство, доктор явно не был агрессивно настроен, - присаживайтесь.       - Почему вы вынесли из кабинета именно эту папку? Вы знали, что я приду за ней? Как вы об этом узнали? – Отпираться и ходить вокруг да около у Йена не было никакого желания.       - Я не настолько еще туп, чтобы не сложить один плюс один: наша санитарка Лайла и другие работники рассказали про двух необычных молодых людей приходивших днем, один крутился возле моего кабинета, другой во дворе, а после мною была обнаружена монетка в замке и не запертое окно в коридоре. Невольно мне вспомнился и утренний разговор, который ничуть не уступал в странности этим событиям. И, посчитав эти происшествия взаимосвязанными, я вынес предполагаемый предмет поиска. – Доктор пристально посмотрел на Йена и, выдержав недолгую паузу, добавил, - Так для чего вам было устраивать весь этот цирк? По-моему на ваш вопрос я ответил еще вчера утром.       - Ваш ответ породил только еще больше вопросов, мне нужно было убедиться самому в правдивости данной вами информации, - Галлагер неотрывно смотрел на желтую папку, лежащую прямо перед ним на столе, ему было бы достаточно встать с кресла и протянуть руку, он ждал нужного момента, чтобы схватить ее и дать деру.       - И с чем же связано такое недоверие к моей информации? Тем, что вы сильнее доверяете источнику, дезинформировавшему вас или тем, что есть веская причина не доверять мне?       - Оба варианта.       - Вы знаете, что врач не может выдавать информацию о своих пациентах, даже бывших.       - Сейчас другой случай, ознакомившись с этой папкой я, возможно, пойму, почему Микки напал на меня.       - Ну он довольно вспыльчивый молодой человек…       - Я знаю какой он, - вспылил рыжий, но осознав, что больше это не так, добавил, - почти знаю.       - А кем вы ему приходитесь?       - Парнем.       - Ясно, может, расскажете поподробней, что именно произошло, возможно, я смогу вам помочь. - После повернувшись к Алеку, он добавил, - вы не оставите нас наедине?       - Эм…, - взглянув на рыжего и получив от него ответ, что все нормально, Алек вышел из кабинета.       Йен решил, что для полного описания картины, рассказ нужно начать с его встречи с Милковичем, а не только со вчерашнего дня, и боясь той возможности, что непорядок происходит не в голове Микки, а в его собственной, он отдельно рассказал о кошмарах и странных галлюцинациях, последнее время преследовавших его.       Чем ближе Галлагер подходил к окончанию своего повествования, тем больше округлялись глаза Джона, который внимательно слушал каждое слово и периодически оставлял заметки в небольшом блокноте. Рыжий, не находя в себе талант риторика, способным настолько заинтересовать кого-либо, сразу догадался – Вилкоксон понял что-то.       - Это действительно не обыденный случай, - сказал доктор, дослушав Йена, - и могу вас успокоить – ваш разум в полном порядке, сильно развитая интуиция, это хоть и не частое явление, но вполне нормальное, ваши галлюцинации были не вполне галлюцинациями, а скорее некой гиперчувствительностью на видимый объект с усилением чувства страха.       - Под объектом вы понимаете Микки?       - Да, - доктор перевел взгляд в сторону, его лицо преобразилось, теперь он собирался представить плохую новость, - думаю, для начала будет лучше, если вы ознакомитесь с этим, - он протянул папку с надписью «Милкович, Микки» Йену.