Amare

Мягко касаюсь его мягких, холодных пальцев. Рука до ужаса холодная и, можно с уверенностью сказать, какая-то странная, словно не живая... А он, он смотрит на меня своими голубыми бездонными глазами, сверкающими как две тающие льдинки. По щекам текут кристально-чистые ручейки слез, которые я аккуратно убираю рукой. Обнимаю его настолько сильно, насколько могу, мягко целуя в покрасневшую щечку. Ощущение, как будто вязаный голубой свитер совсем-совсем не греет его. От легкого покалывания кожи в тех местах, где она соприкасается с тканью кофты, пробегают маленькие электрические искорки. Глажу его по волосам. Вдыхаю их аромат. Они вновь пахнут чем-то сладковато-пряным. Зонтик смущается и краснеет ещё сильнее. Яркие розоватые пятна на его щеках выдают детскую взволнованность и некую удивленность, смешанную с интересом. Его вечно слишком бледное лицо вмиг становится розоватым и нетипично-сухим. Слезы на щеках вмиг подсыхают, и он прижимается ко мне еще сильнее, схватив меня за талию. Теперь от голубоглазого веет каким-то теплом и запахом ирисок. - Чего хнычешь? - шепотом спрашиваю я, вновь чмокнув его в щеку. Он вздрогнув от неожиданного поцелуя, заглядывает мне в глаза. По лукавому взгляду голубоглазого видно, что сейчас произойдёт что-то, на что он, по сути, никогда не был способен - что-то вульгарное или пошлое. Недолго думая, вместо ответа, Зонтик рывком впивается в мои губы, на секунду отрывается и жадно глотает воздух, как будто не может напиться им. По телу разливается приятное и бодрящее тепло, пробегает мягкими потоками от макушки и до кончиков пальцев. Не давая Зонтику отдышаться, резко дергаю его на себя и, облизнув сухие губы, проникаю языком внутрь. Сначала он упрямо противостоит моим действиям: сжимает губы, отстранясь; но вскоре начинает неумело отвечать на поцелуй. Язык двигается грубее, вызывая лёгкие и ласкающие слух стоны. Больше. Еще. Голубоглазый еще сильнее раскраснелся, не переставая в буквальном смысле насиловать меня своим языком, томно прикрыв глаза. Начинаю медленно стягивать с него свитер, который в итоге благополучно летит на пол. Не отвлекаясь на прекрасный торс Зонтика, я продолжаю серию поцелуев, покусывая губы до алых капелек крови. В уголках глаз невольно появляются капли слез, но Зонтик ничуть не сопротивляется - наоборот, он будто поддается мне, играя со мной в одну, понятную лишь ему, игру. Оторвавшись от таких невозможно сладких губ, я переключился на шею, покусывая и облизывая каждый сантиметр бледной кожи. Оставляя дорожку из засосов на девственно-чистом теле, я опускаюсь все ниже и ниже. Зонт лишь постанывает, иногда невольно, но довольно громко вскрикивая. Аккуратно подняв его на руки, я перенес его на кровать и лег сверху. Продолжая серию поцелуев, я добрался до его штанов. Стянув их вместе с трусами, я обхватил головку члена губами и начал медленно двигать языком, потихоньку ускоряя темп. Два пальца проникают в влажный рот, Зонтик послушно вылизывает их, находясь в неописуемом экстазе. Когда пальцы становятся довольно влажными, резко вынимаю их из его рта. В этот же момент я начинаю двигаться в более быстром темпе. Внутри Зонтика как будто лопается невидимая струна. Вскрик. Прозрачные росинки слез и удивленное выражение лица Зонтика показывают лишь то, что для него это довольно-таки новый опыт. Войдя в него двумя пальцами, аккуратно двигаюсь. Зонтик лишь смотрит на меня так умоляюще, словно ему это ни капельки не нравится. Но в его глазах яростно пылают маленькие огоньки страсти, которые с каждой секундой разгораются еще сильнее. Одной рукой глажу его по голубым волосам, другой продолжаю ритмично двигать внутри него. Зонтик всхлипывает и ахает, когда я задеваю простату. Резко остановившись, я снимаю штаны и вхожу в него, двигаясь сначала медленно и плавно, а потом резко и прерывисто. Внутри него узко, и это подтверждает мои догадки о его девственности. Сорвавшись, начинаю царапать его спину, еще сильнее ускоряя темп. Мы кончаем почти одновременно. - Натягиваю на него свитер. Он, будто маленький ребенок, лишь удивленно смотрит на меня. Сажаю его на колени, глажу по волосам. По его щекам вновь катятся капельки слез. Вытерев слезы рукой, я целую его. И вновь задаю тот самый вопрос, ответ на который не нужен: - Чего хнычешь?