Носительница Сути - Свет

Не знаю, что я и где пила вчера, но моя бедная голова сейчас просто взорвется! Это же надо было так напиться! А главное — ни единой толковой мысли или воспоминания. Все затмевает эта чертова сверлящая боль в висках. И в затылке. Да вообще везде! Дабы не тревожить свои нежные похмельные глазки солнечным светом, попыталась на слух и ощупь понять, где я. Итак… Что же мы слышим? Привычных утренних криков не наблюдается, двери не хлопают. Похоже, я не дома, что не может не радовать. Вчера у меня вроде как был день рождения. И я даже собиралась на ужин с семьей, а потом… Потом мы, видимо, пошли с ребятами в бар, как и планировали. Следовательно, осталась я либо у Наташки, либо у Светки, третьего по-любому не дано! Они бы меня в таком виде домой точно не пустили бы. Что еще мы имеем? Отвлекшись от построения логических цепочек, я вновь навострила уши, чутко вслушиваясь в окружающее пространство. И надо сказать, что, кроме собственного дыхания и отчего-то бешено колотящегося сердца, я более ничего не слышала, хотя… Чувствую, у меня начались похмельные галюны, иначе с чего бы мне слышать, как где-то капает вода. Кап. Кап. Не может быть! Я что, умудрилась вырубиться в ванной? Надо сказать, что к адской головной боли прибавилась еще и ломота в теле, словно по мне ночью стадо выпускников протанцевало. А что? Вполне логично, если вспомнить, что мой день варенья приходится как раз на период выпускных вечеров в школах. Ну да не суть. Вода — уже хорошо. Наш враг сушняк меня точно не одолеет. Только вот с чего бы так болеть моим рукам? Хм… Пожалуй, позже стоит внимательнее себя осмотреть, а то мало ли, где мы вчера шлялись и валялись. Так, дальше. Вода, ванна, ясно. Не ясно, откуда сквозняк и смутное, но вполне ощутимое эхо. Да хотя бы от тех же капель. Пожалуй, глаза всё же открыть придется, а то я прям теряюсь с местом собственной дислокации. Прикрыв одной рукой глаза, так, на всякий случай, второй я поудобнее оперлась на поверхность, на которой возлежала и аккуратно, любя и очень медленно привела свое бренное тельце в более или менее вертикальное положение. Ощутимо накренившись в бок, я все-таки умудрилась выровнять положение, даже и не думая сдерживать протяжный и болезненный стон. Непонятно эхо тут же многократно усилило его. От каждого движения голову словно раздирала тысяча игл изнутри. Ох, да как же это я так умудрилась-то… Давно уже такого нереального похмелья не было. Замерев на секунду для верности, я ме-е-едленно открыла один глаз, чтобы тут же распахнуть второй, так как окружала меня сплошная темнота. Неприятная такая, странная. Я вообще, если честно, не фанатка темноты. Боюсь я ее. Медленное и аккуратное поворачивание головы вправо и влево результата не принесли. Кругом по-прежнему была сплошная темень. Хотя… Вытянув перед носом руку, я с искренним счастьем воззрилась на ее хоть и смутное, но всё же очертание. Значит, не так уж все и плохо. Привыкнем со временем! А пока глаза адаптируются, можно попробовать провести дальнейшую ревизию ближайшего окружающего пространства. Не меняя позы, я аккуратно пошарила рукой по бокам от себя. Потом сзади и спереди. Странно… Под рукой было что-то… Даже не знаю, как описать… В общем, первая ассоциация — я умудрилась уснуть на огромном желе! Вы когда-нибудь водили рукой по желе? Вот и я нет, зато сейчас, похоже, я восполнила этот маленький пробел в своем опыте. Не совсем твердая, не совсем мягкая, вроде как эластичная, потому что стоило мне только перенести свой вес на одну руку, как она начинала медленно, но верно погружаться в… Черт! Даже думать не хочу, куда она там погружается. Продолжим! Пошарив руками под собой, я пришла к выводу, что умудрилась уснуть мало того, что где-то, так еще и как-то! А конкретнее — сидя. И самое странное, что поняла я это только сейчас, пошевелив ногами. Походу ног до этого я не чувствовала вовсе, вот и не понять было. Подвигав ими туда-сюда, разгоняя кровь, вновь скривилась, теперь уже от боли в нижних конечностях. Казалось, что мне внутрь насыпали приличное количества песка, колющего и доставляющего максимум дискомфорта. Но тут ничего необычного — все мы такое испытываем, когда у нас затекает какая-то из частей тела. Что ж. Ноги на месте — уже плюс. Решив ощупать на всякий случай себя всю, убедилась, что все жизненно важные части тела вроде как, на первый щуп, на месте. И то хлеб. Кап. Кап. Нет, надо срочно вставать, да хотя бы на карачки, и пытаться найти выключатель! Темно, хоть глаз выколи, и никакое привыкание к темноте не спасает. Я видела лишь на пару миллиметров от себя, и, надо признать, то, что я видела, заставляло немного нервничать. Собрав по уголкам несчастного тельца всю возможную волю, я героическим усилием заставила себя медленно и аккуратно подняться. Как раз для того, чтобы, пребольно саданувшись обо что-то рукой, завалиться… В воду и начать — чтобы вы думали? — тонуть! Нахлебавшись воды, я начала лихорадочно работать руками-ногами, пытаясь вытолкнуть свое ставшее неожиданно тяжелым тело на поверхность. Я старалась! Пыталась! Но что-то неуловимо тянуло меня вниз. Горло сдавил очередной спазм в попытке вдохнуть кислород. Сил с каждым мгновением становилось все меньше. Я пыталась помочь себе руками, барахталась, пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но к непонятной силе, тянущей меня, видимо, на дно, прибавилась еще и свинцовая тяжесть в ногах. Легкие разрывались от воды и нехватки кислорода. Умру? Я сейчас умру? Умру? Стоило в моем уже почти отключившемся мозгу всплыть этому слову, как сознание вместе с телом вновь затопила нереальная, просто невыносимая боль. Вспышка, и я неожиданно оказываюсь лежащей на какой-то поверхности. Тело сотрясают дикие приступы кашля и рвотные спазмы. Не знаю, сколько я так отплевывалась от воды, но только сейчас осознала, что привкус у нее… Странный. Совершенно без сил, я рухнула там же, где стояла на карачках, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь восстановить дыхание. — Где же я? — спросила, без надежды получить ответ. — Где я — где я, — вторило мне странное эхо не менее странным голосом. — Кто я, — пробормотала в шутку, наконец-то успокоив бешено гуляющую грудную клетку. — Носительница. Носительница. Маленькая Королева. Королева, — ответило мне эхо. — Ничего не понимаю… Какая носительница, какая, к чёрту, королева? Ох! Не стоило повторять за эхом. Совершенно не стоило, потому что воспоминания лавиной ворвались в мое сознание. Свернувшись калачиком, я наконец-то смогла расплакаться в голос. А в голове все продолжали вспыхивать картинки из недавнего прошлого. Странная встреча. Легенда. Выбор, которого меня, можно сказать, лишили и… Что ж, теперь я знаю, что такое боль физическая. О да, знаю. А так же знаю, что не стоит верить красивым словам Богинь. А еще я знаю, что умерла… Где-то там, на Земле. Для мамы, папы, брата и бабушки. Для своей любимой собаки и друзей. Для знакомых. Для всех. Мертва. Одна. Совсем одна. Слезы, боль, жалость к себе, страх и непонимание. Все это, казалось, переполняло и распирало меня, забирая последние крохи оставшихся сил. Голова кружилась все сильнее, в горле нещадно першило, из-за слез практически перестал дышать нос. — Не хочу, — тихо прошептала, начав ползти к воде. — Хочу домой, к маме, папе… Не хочу… Ни магии, ни чудес, ни Паутины Миров! Слышите, вы! Я ничего не хочу! Верните меня обратно! — Обратно, обратно, обратно… — шептало эхо, но я его уже не слышала. Крик души отнял последние силы, потому что я даже не заметила, как провалилась в очередное спасительное беспамятство.

* * *

— Принцесса, принцесса, — шептал кто-то мне на ухо, — Проснись, пора, пора… Пора? Придя в себя, я бездумно уставилась на причудливо расписанный потолок пещеры, в которой, по-видимому, находилась до сих пор. В голове было совершенно пусто, так что мне понадобилась пара минут, чтобы понять, что я смотрю на уже знакомую серебристую вязь Паутины Миров. Только этот рисунок разительно отличался от того, что мне показала Богиня. Выполненный странной серебряной краской, казалось, он светится изнутри. Осмотревшись, я поняла, что действительно в пещере стало заметно светлее, и основным источником света был рисунок Паутины. Он словно пульсировал мягким, теплым, ласковым светом. Чем дольше я на него смотрела, тем сильнее он начинал светиться. Завороженная, я скользила взглядом по причудливой вязи серебристой паутины, расчерчивающей огромный свод пещеры, пока не зацепилась взглядом за выступ, расположенный в самом центре рисунка. Стоило на нем сосредоточиться, как он тут же вспыхнул нежным голубым светом, окончательно разгоняя окружающую меня темноту. — Лэтьерра, — пробормотала я, впитывая нежное и теплое сияние каждой клеточкой продрогшего тела. — Лэтьерра, Лэтьерра, Лэтьерра, — вторило мне эхо. Не знаю, откуда взялось это знание, но тем не менее. Откуда-то я знала, что голубое сияние в самом центре — это действительно сердце паутины. Более того, я знала, что черное пятнышко рядом — Таллос, прекрасный морской мир, состоящий почти полностью из бескрайних морей и лишь небольших клочков суши. Стоило это вспомнить, как пятнышко вспыхнуло синей искоркой. А вот еще Лиррия, мир света, который населяют существа, живущие за счёт магии света. Золотая искорка в картине Паутины Миров. Мой взгляд цеплялся за каждое темное пятнышко в вязи паутины, и о каждом я знала почти все. Название мира, существа, населяющие его, доминирующую стихию. Но самое ужасное, что, стоя здесь, посреди неизвестной пещеры, помня свое прошлое и не зная будущего, я видела их будущее. Таллос, Лиррия, Ашшхаи и еще десяток миров, находящихся ближе всего к Лэтьерре были более или менее в порядке. Их связка с Паутиной была пока крепка, и магия еще в большей или меньшей степени, но всё же наполняла их. А вот мирам, расположенным в зрительном отдалении от Лэтьерры, было гораздо хуже. Адагор, Лэйян и еще порядка двадцати миров находились буквально на грани жизни и смерти. Их связка с паутиной была почти разрушена. Магия с трудом могла просочиться по разрушенным каналам в мир. Конечно же, этого мизерного количества было недостаточно для выживания многих, чья жизнь напрямую зависела от магического фона мира. Мало… У них почти не осталось времени… Взгляд скользит дальше и впервые цепляется за черное пятно, которое не вспыхивает от моего взгляда, сколько бы я на него не смотрела. Радагара. Мертвый мир. Один из множества. Не знаю, почему сердце болезненно сжалось, а глаза защипало от мгновенно выступивших слез. Много, как же их было много. Мой взгляд хаотично метался по серебристому рисунку, то и дело натыкаясь на навсегда погасшие искорки, свет которых уже никогда не озарит сводов этой пещеры. Чем дольше я смотрела на Паутину Миров, тем сильнее сжималось мое сердце и тем больнее становилось. Словно я могла что-то сделать, но не сделала. Словно и моя вина есть в том, что их свет навсегда погас. С трудом оторвавшись от ставшей неожиданно удручающей картины, я наконец-то сосредоточила свое внимание на пещере. Смотреть было особо не на что. То, что мне казалось в начале пещерой, больше походило на сильно заброшенный храм. Идеально круглое помещение с высоким потолком сейчас прекрасно освещалось сиянием, исходящим от рисунка Паутины Миров. Надо сказать, я даже не заметила, что рисунок стал намного четче и ярче. Теперь его света хватало на полноценное освещение, как если бы в храме находилось множество ламп. Пол из черного мрамора и стены из белого с серебристыми прожилками. Посреди же залы находилось небольшое озеро, в котором я, по-видимому, и проснулась. То, что его наполняло, было похоже, как я ранее и предположила, на своеобразное желе цвета морской волны. Смотрелось очень красиво, надо сказать. И завораживающе. Хотя в этой зале все выглядело завораживающим. Была лишь одна проблемка, которая пока меня еще не беспокоила, но скоро могла начать. В зале не было ни единой двери. Пол, стены, потолок, озеро и небольшая полоса белого песка, окружающего озеро, — весь интерьер. Вряд ли Богини отправили бы меня в помещение, лишенное выхода, так что подумаю об этом позже. Сейчас же мне хотелось вновь оказаться в озере, так что я решила не сдерживать своего желания. Сделав пару шагов, я аккуратно ступила на неожиданно теплый песок. Замерев на секунду непонятно зачем, я в пару шагов преодолела песчаную полосу и замерла у самой кромки воды. Не успела я и шага сделать, как мое внимание привлекло странное свечение, исходящее откуда-то из самых бирюзовых глубин. — Приветствую, маленькая принцесса, — прошелестел чей-то голос, заставляя меня хаотично крутить головой. В помещении я точно находилась одна, поэтому… — И тебе привет, таинственный некто. — Так или иначе, но банальную вежливость никто не отменял. Особенно в сложившейся ситуации. — Не будете ли вы так любезны показаться? Я, знаете ли, неловко себя чувствую, разговаривая с невидимкой. — Кто знает, вдруг таинственный незнакомец и вправду покажется? — Прости, я не думал, что общение со мной вызовет у тебя неловкость. Незнакомец замолчал, а вот сияние, исходившее от озера неожиданно усилилось, да так, что даже пришлось зажмуриться и для надежности прикрыть глаза руками. Вспышка света, пара секунд на восстановление зрения и вот я уже с удивлением рассматриваю пушистый комок света, зависший аккурат посреди озера. Свечение пропало, — мысленно отметила я, наблюдая, как странный комок плывет в моем направлении. Это было… Красиво. Да. А еще возникло непреодолимое желание его потрогать. До такой степени непреодолимое, что я решила не отказывать себе в маленьком удовольствии. Дождавшись, пока странное нечто окажется рядом, не раздумывая схватила его, прижимая к себе. Током меня не ударило, комок не исчез, так что, устроившись на краю озера и погрузив ноги в приятную теплую воду, я наконец сосредоточила все свое внимание на светящемся шарике, который оказался очень мягким. Словно я держала в руках большую и очень пушистую морскую свинку. Ну о-о-очень пушистую. И очень подвижную. Неизвестный шарик находился в постоянном движении и даже немного вибрировал. Запустив руки в пушистую и нереально мягкую шерстку, я на какое-то время даже выпала из реальности, наслаждаясь ощущениями и воспоминаниями, обрушившимися на меня. Вот я держу в руках маленького и невероятного милого щеночка с большими, блестящими глазками-бусинками. Мы дома, и я собираюсь спать, уложив щенка в его кроватку. Ночную тишину пронзает пронзительный лай и безумно грустный вой. Конечно, мы засыпали вместе, нос к носу. Вряд ли кто-то способен выдержать такой манипуляции. И после, изо дня в день вместе. Всегда рядом и с безграничной любовью друг к другу. Из воспоминаний меня вырвал виноватый голос, звучащий откуда-то их светящегося комочка. — Просссти, я не хотел тревожить твои воспоминания. Богини притупили их, пусть пока так будет и дальше. Я не успела спросить, что комочек имел ввиду, очередная вспышка перед глазами ослепила, а после я уже не смогла вспомнить, что собиралась спросить. Да и собиралась ли вообще? — Что прости? Не мог бы ты перестать сверкать? А то с мыслей сбивает. У меня с ними сейчас и так не ахти. — Продолжая рассеянно поглаживать комочек света, я даже не удивилась тому, что именно он со мной беседовал. Да и вообще меня охватило подозрительно странное спокойствие и умиротворение. Можно сказать, идиллия, если бы я не сидела голая в непонятной пещере, болтая ногами в сомнительного вида воде. — Знаешь, я бы не отказалась от небольшой беседы. Сдается, что тебе есть, что мне рассказать, ведь не зря же я оказалась тут. Не без сожаления ссадив с себя пушистый комок, я устало откинулась на прохладный песок. Усталость все-таки брала свое, да и несмотря на мнимое спокойствие… Внутренние переживания никто не отменял. Прикрыв глаза, я приготовилась слушать рассказ комочка, а перед глазами стояло изображение потухшей Паутины Миров. — Ты права, маленькая принцесса. Мне есть, что тебе рассказать, но, к сожалению, этой информации не так много, как хотелось бы. — Комочек облетел вокруг меня, словно пытаясь собраться с мыслями. Создавалось четкое впечатление, что он чем-то сильно встревожен. Поверхность его «тела» то и дело покрывалась рябью, а шерстка то вспыхивала, то затухала. — Я — хранитель этого места, Лэтьерры и, пожалуй, всей Паутины Миров. Точнее, когда-то давно им был. Источник. Суть всей магии, наполняющей Паутину, и суть всего живого. А еще я часть тебя, — задумался и уточнил, — я часть той силы, что сейчас спит в твоем теле. Это то, что мне известно наверняка. Не знаю почему, но с твоим перерождением большая часть моих знаний оказалась запечатанной. Из доступного — лишь крохи информации, призванные помочь маленькой принцессе в начале пути. Думаю, будет лучше, если ты задашь те вопросы, которые сейчас больше всего тебя волнуют. Я попытаюсь на них ответить. Странно, но я пока не чувствовала какого-либо дискомфорта от сложившейся ситуации. Хотя и любопытство во мне не проснулось. Скорее, легкое раздражение от непонимания, как быть дальше. — То есть, до моего появления тут, знаний у тебя было больше, я правильна поняла? — задумчиво протянула, следя за хаотичными передвижениями хранителя. Похоже, движение помогало ему сосредоточиться и собраться с мыслями, иначе зачем так мельтешить у меня перед носом? — Мои силы и знания напрямую зависят от силы Королевы. За всю историю существования Паутины никогда еще Источник не оставался без контроля. Никогда мне еще не приходилось в одиночку заниматься поддержкой Паутины столь длительный срок. Пожалуй, это одна из причин, почему магия стала покидать Миры. — Комочек удрученно опустился на землю, словно забывшись, но тут же взлетел и продолжил. — Меня одного не хватало, чтобы уследить за всеми мирами. С появлением Пустоты все в разы осложнилось. Эта дрянь медленно, но верно высасывала из Миров те крохи силы, которые я умудрялся им посылать. После того как Пустота захватывала сердце мира, доступ туда был закрыт. Это и есть мертвые миры, которые так сильно поразили тебя. Комочек всё говорил и говорил, а я даже не заметила, в какой момент умудрилась потерять нить разговора. Нет, я прекрасно могла слышать, что он говорит, но вот понимать… Не хватало ощущения реальности происходящего, на краю сознания все еще теплилась робкая надежда… на что? Да на абсурдность всего: этого храма, и Источника с его проблемами, и сестер! Каждой крохотной крупицей своей души я хотела, чтобы это все было сном! Страшным, фантастичным, интересным и увлекательным, но сном. Другие миры? Магия? Пустота? Это он вообще про что? «Интересно, если усну, проснусь у себя в кровати с больной от похмелья головой, или…» — Или. — Похоже, хранитель беззастенчиво подслушал мои мысли. — Рано или поздно вам придется смириться с реальностью, моя принцесса. У вас нет другого выбора. — Ты лучше определись для начала, «выкать» мне будешь или «тыкать». И кто я — принцесса или королева, а то от твоих объяснений вопросов становиться больше, чем ответов. Я и раньше не любила неопределённость, а сейчас то эти принцессы, то королевы вообще раздражали! Что ж, хоть какая-то яркая эмоция, и то хлеб. Болтая в воде ногами, я все еще продолжала рассеянно пялиться на картину Паутины, пытаясь выстроить у себя в голове подобие логической цепочки. Получалось, надо сказать, не ахти. Заядлая любительница фэнтези, я обожала читать про попаданцев и, конечно же, миллион раз мечтала о том счастливом дне, когда сама буду выступать в роли счастливой попаданки. Вот, пожалуйста, выступаю. Чувствую ли себя счастливой? Ни капли. Мечта сбылась, вот она, окружает меня мрамором со всех сторон и беседует в виде пушистого светящегося шарика. Тогда почему я не прыгаю от радости? Зависнув на месте и потускнев на мгновение, комок вновь вспыхнул, суетливо кружа вокруг меня. — Ты, вы… Не имеет значения. Королева, принцесса — почти одно и то же, согласна? — Зависнув перед моим лицом, комок пощекотал его неожиданно появившимися лучиками. — Для начала нам нужно завершить обряд, начатый сестрами. Шэлларинэя немного просчиталась — ее сил оказалось недостаточно для полноценного перерождения. Обряд завершу я. От тебя понадобятся пара капель крови и терпение. Услышав про очередной обряд, я вся обратилась в слух, но толку? Опять непонятные рассуждения и куча вопросов, на которые вряд ли удастся легко найти ответы. И он всерьез думает, что я соглашусь на что-то столь же ужасающее, как-то, что мне пришлось пережить? — Никаких обрядов! — даже головой для наглядности покачала и замахала руками. — Я от прошлого-то еле отошла! Повторно переживать тот ужас у меня нет ни малейшего желания, извини. Вытащив из воды ноги и отряхнувшись от песка, я только сейчас сообразила, что до сих пор щеголяю голышом. «Эх, сейчас я не отказалась бы даже от того жуткого розового извращения, которое по недоразумению кто-то обозвал халатом». Стоило только об этом подумать, как воздух вокруг меня неожиданно сильно нагрелся, вспыхнул, и вот я уже стою, одетая в розовое творение сумасшедшего. — Однако… Черт, куда подевались все мои эмоции? Что за вялая реакция на очередное доказательство существования магии! Хотя, куда уж больше-то? И так уже по горло в этих доказательствах завязла, вылезти бы как-то. Я даже толком не рассмотрела свой халатик, как он вспыхнул, трансформируясь во вполне удобный и просторный балахон кристально-белого цвета. Пожалуй, эта ряса всяко лучше отвратительного халата. Поглощенная вопросами собственной одежды, я не сразу заметила, что комок перелетел обратно на середину бассейна. — Ты это что удумал, а? — я вдруг поняла, что пушистик решил таки перейти к более решительным действиям. Интуиция? — Тебе же нужно мое добровольное согласие! — аргумент, конечно, не ахти, но богиня действительно говорила, что без него никак. — Твое согласие уже получено. Не стоит так нервничать, принцесса, осталась действительно самая малость. Больно будет только в начале, и я заранее прошу прощения за это. Я не успела осознать смысла сказанных слов, а в мою сторону уже неслись пять водяных жгутов, вынырнувших откуда-то из недр злополучного бассейна. Два очень аккуратно обернулись вокруг моих запястий, еще два так же аккуратно вокруг лодыжек. Пятый по-видимому должен был выступать поддержкой моего бренного тела, так как обвился плотным кольцом вокруг талии. Едва ощутимый рывок, и вот я уже с наконец-то проснувшимся удивлением понимаю, что вся зала находится у меня перед носом, а сама я распята на потолке с картой Паутины. — Что за… Последующие события понеслись с такой скоростью, что я не то что договорить — испугаться толком не успела. Вначале что-то воткнулось в мои ладони, заставляя судорожно выдохнуть, подавившись собственным криком. Как в замедленной съемке из озера вылетел прозрачный жгут, а перед самым носом вспыхнул теплым светом комок. — Прости, — шепчет он на грани слышимости, и в следующую секунду жгут пронзает мое многострадальное сердце. «Больно. Чтоб тебя, это больно, чертов обманщик!» Боль прошла так же быстро и неожиданно, как и началась. Я уже приготовилась помереть во второй раз за прошедшую пару часов, когда поняла, что тело перестало болеть и вообще что-либо чувствовать. Кое-как отдышавшись и вернув себе какой-никакой, но контроль над телом, я смогла рассмотреть то, что же со мной происходит. А посмотреть, конечно же, было на что. В правую и левую руку до сих пор были воткнуты водяные жгуты. Только теперь они были не прозрачными, а алыми, по-видимому, окрасившись моей кровью. Надо признать, выглядело эффектно и даже красиво. Я бы сказала, завораживающе. Измученное сердце протыкал такой же жгут, только чуть толще в диаметре. Покрутив головой, я отыскала взглядом незадачливого хранителя. — Осталось немного, принцесса. Совсем чуть-чуть. Обещаю, на ближайшее время это последнее испытание. — Его лучики продолжали ласково гладить мое лицо, словно пытаясь успокоить и приободрить. Удивительно, но именно эти ощущения я сейчас и испытывала. Я жива, и я не одна. Позади — счастливое прошлое, в настоящем — неопределенность, и будущее, которое я смогу выстроить сама. То будущее, к которому так отчаянно стремилась моя душа и которого так неистово желала. Были ли эти ощущения на самом деле моими, или же это бред страдающего от потери крови человека? Не знаю, да и какая разница. Ведь боль действительно почти прошла. Осталось лишь неприятное ощущение в области рук и груди, но это мелочи. — Комочек, не подскажешь, что за странные мысли и ощущения наполняют меня, а? Что-то подсказывает, что не все они принадлежат лично мне. Надо сказать, сейчас я чувствовала себя очень и очень странно. Словно я — не я. Мои мысли и одновременно не мои. Про ощущения вообще молчу! Это местная анестезия, что ли? Комок вновь что-то затораторил, но я его совершенно не слушала. Хах, похоже, это входит у меня в привычку. На данный момент меня больше всего занимали скучные мраморные стены. Смешно, правда? Вишу я такая под потолком и размышляю о скучном дизайне пещеры! Бред? Определённо. Но факт остаётся фактом — чем дольше я разглядывала унылую картину внизу, тем больше я понимала, что что-то не так. Пещере не не хватало чего-то… Чего-то! Да, точно! Зеленого! Очередное непонятное обжигающее свечение заставило прикрыть глаза, так что теперь я могла спокойно придаться собственным фантазиям, пока комочек не завершит ритуал. Уж теперь-то мне точно всё равно, что он собирается делать дальше! А раз светомузыка еще не закончилась, ритуал не завершен. По непонятной причине я хотела, чтобы этот унылый храм стал живым! Этакий уютный райский уголок с мягким и пушистым мхом вместо пола и причудливыми переплетениями лиан и цветов вместо стен. И никакого бассейна! Должно быть небольшое озерцо, с прозрачной, как зеркало водой. И цветы. Много, очень много! Стены, иногда пол и даже потолок. Только аккуратно. Ни в коем случае нельзя потревожить рисунок Паутины Миров. Сейчас я бы сказала, что он «мертвый». Если так вообще можно сказать про рисунок на потолке. Я же у себя в воображении видела его «живым». Четким, ярким, насыщенным. Сверкающие теплым, ласковым светом миры, большие и маленькие. Они будут связаны между собой сияющими серебром каналами. Много-много каналов, составляющих суть Паутины. Все они будут сходиться в одном единственном месте — Лэтьерре. Да, так определенно будет правильно. Только вот не припомню в моем представлении Паутины эти отвратительные черные пятна! Удивительное дело, эта гадость намертво прилипла даже к Паутине в моем воображении. — Комок, а комок! Я знаю, как должна выглядеть Паутина Миров! Ох! Лучше бы я не открывала глаза. Мир вокруг закружился, завертелся, а потом я полетела вниз. «Теперь меня точно не отскребут», — мелькнула грустная мысль. Секунда, вторая, третья. «Как-то долго я лечу.» Рискнув открыть один глаз, тут же от удивления распахнула второй. Я зависла в паре сантиметров от чего-то мягкого и зеленого и с интересом теперь это рассматривала. Стоило только сосредоточиться на окружающей обстановке, как тело наполнилось свинцовой тяжестью, впечатывая меня в мягкое нечто. Немного усилий, и вот я уже во все глаза рассматриваю такую прекрасную и удивительно знакомую картину, которая всего пару минут назад была лишь плодом моего воображения. — Принцесса, не стоило расходовать свои силы так легкомысленно. Они только пробудились, и вы еще не можете их контролировать! Ваша забава могла закончиться очень плачевно! — комок вынырнул из-под какого-то кустика и завис у меня перед носом, каждым своим лучиком излучая недовольство. Откуда я это поняла? Да просто знала. Как знала и то, что унылый храм теперь превратился в прекрасную зеленую пещеру, в мельчайших подробностях повторяющую мою фантазию, кое-где даже дополняющую ее. Не припомню, чтобы представляла в воображении входы-выходы. А тут их аж несколько! Пещера словно стала больше. — Комочек, мой дорогой, а ты ничего не хочешь мне объяснить, а? Желательно с подробностями. А то я, знаешь ли, вообще перестала что-либо понимать.