(Не) помни обо мне

Когда они добрались до Ривенделла, и в первый вечер решалась их судьба, останутся на передышку или сразу двинутся дальше, Ева молилась всем известным ей богам, включая ацтекских и древнегреческих, об отдыхе. Месяц похода измотал ее страшно. Раньше, читая «Гроздья гнева» и подобные книги, она никогда толком не понимала, почему самое большое количество смертей приходилось на дорогу, почему самые большие потери приходились на пешие переходы. Казалось бы, иди себе и иди. Непогода, тяжелая поклажа, отсутствие теплой одежды, нормальной гигиены и еды - вот что убивало. По сравнению с героями Стейнбека Ева путешествовала комфортнее, но как же тяжко ей было привыкать к сну на земле, помывкам в ручье, постоянной верховой езде. И хотя все о ней заботились, Ева забыла, когда последний раз видела свои ноги без синяков. Она сильно похудела и каждый раз набрасывалась на еду, как волк. Не оставляло и подозрение, что от нее сильно пахнет потом. От гномов, возможно, тоже пахло, но Еву больше беспокоила она сама, поэтому она старалась ополоснуться в каждом ручье на их пути. Так размышляла Ева, пока не подоспела радостная весть, что они остаются. Кто-то проводил ее в спальню. Всех Евиных компаньонов поселили по двое, только у нее, Торина и Гэндальфа отдельные комнаты. К тому моменту, когда она увидела кровать под нежно-сиреневым балдахином, уже так устала, что еле стянула грязную одежку и, не умываясь, рухнула спать. Первые дни ушли на отдых и приведение себя в порядок. Оказалось, что если всех переодеть в чистое, расчесать и умыть, то ее спутники почти красавцы, а Бильбо хотелось и вовсе затискать. Пока Торин и Гэндальф где-то пропадали, решая важнейшие вопросы о продолжении похода, компания оказалась предоставлена сама себе. Но никто не бездельничал. Фили здорово поставил дело. То они под руководством Кили упражнялись в стрельбе, то работали в кузнях, то готовили снаряжение. Ева исправно посещала все тренировки, но в остальном была вольна заниматься, чем захочет. К огорчению Евы, они почти не виделись с эльфами Ривенделла, кроме тех, что им прислуживали. Днем, когда она в одиночестве бродила по дворцу или саду, никто из эльфов ей не встречался. А она отчаянно мечтала о подруге эльфийке. И вообще было бы так здорово поговорить с кем-нибудь своего пола. Но тщетно. Им выделили отдельное крыло и собственный обеденный зал, который оказался огромным. Стены его расписаны фресками со сценами из истории эльфов, как пояснил ей Балин, и Ева подолгу их рассматривала, чувствуя зуд в пальцах, которые соскучились по рисованию. Зато наконец они сблизились с Фили. После ужина часто отправлялись бродить по дворцовому саду или сидели на берегу Бруинена и разговаривали. То, что Фили добр и самоотвержен, она поняла еще в первую их встречу, но теперь, за неспешными беседами, выяснилось, что еще и очень умен. Ева не знала, замечают ли другие, какой он глубокий и одаренный. Возможно, привыкли видеть в нем только отважного наследника, опекуна для брата, добродушного силача, но она очаровалась его не по годам зрелыми и зоркими размышлениями и наблюдениями. Оба они любили поэзию и с радостью обнаружили это сходство. Фили читал стихотворные поэмы своего народа, а память у него исключительная, и в ней хранились сотни строк. Ева наизусть знала гораздо меньше: от силы стихотворений 20-25 Пушкина, Бродского, Мандельштама, Пастернака. Взаимное узнавание приводило обоих в восторг. Все, о чем они не успевали поговорить во время переходов, спешных стоянок, тренировок с мечами, наконец проявилось. Разговоры до ночи, первые поцелуи и объятия, счастье совпадения во взглядах и характерах - Ева и не мечтала о подобном. Но было бы лукавством сказать, что она никогда не задумывалась об их разнице в росте (она же выше на целую голову! в обычной жизни ей и в голову бы не пришло идти на свидание с юношей, над которым бы она так возвышалась; однако стать Фили и его золотой характер делали недостаток роста незаметным) и возрасте - Фили старше на 59 лет! Если сравнивать гномьи годы с человеческими, то они, пожалуй, ровесники, или Ева чуть старше, но она не могла не думать с ужасом, что сама через 59 лет будет глубокой старухой, а он только вступит в пору расцвета. Не опасно ли ей влюбляться в него? Хотя никто не знает, что будет и через полгода. Вдруг их всех съест дракон, и сказочке конец, а ее исчезновение так и останется в списке нераскрытых преступлений страны? *** Однажды, в первую их неделю у эльфов, закончив тренировку, Ева пошла побродить по саду. Ей было откровенно скучно. Вот бы снова получить телефон, мечтала она: тогда стала бы слушать музыку или читать. Ах, черт, его тут все равно никак не зарядить. Чем же заняться? Фили и остальные отправились в местную кузницу, а Кили унесся вместе с кем-то из эльфов, который обещал показать тому какое-то секретное местечко. Ева накануне попыталась было сунуть нос в кузню, но ее сбила с ног волна жара, и в мареве она только смутно могла разглядеть фигуры эльфов и гномов, работавших бок о бок. Нечего было и думать, чтобы задержаться там. Но Ева рада, что увидела замечательный пример содружества и общего труда этих двух народов, которые хоть и относились друг к другу с уважением, но не были союзниками и дела вели порознь. Она бездумно шаталась по аллеям, выбирая, куда свернуть, по аромату цветов, нежели запоминая дорогу. Когда впереди показался павильон, увитый цветами и виноградными лозами, Ева поняла, что так далеко она еще не забиралась, иначе запомнила бы. Она села на скамейку и залюбовалась разбегающимися перед ней тропками и аккуратными кустарниками. Как странно - ни одного садовника, а ведь за всей этой красотой кто-то должен ухаживать денно и нощно. Или эльфийская земля настолько плодоносна, что рождает сразу аккуратно подстриженные кусты? Ева прыснула от собственной идеи и услышала деликатное покашливание. На пол упала тень, и в беседку вошел темноволосый эльф. - Простите, если я помешал. Ева, чувствуя себя донельзя глупо, вскочила. Не очень-то приятно, когда тебя застают беседующим с самим собой или смеющимся своим же шуткам. - Линдир, - и он протянул ей руку для пожатия. - Мы не были представлены друг другу в день вашего прибытия. Он сел на скамью, и Ева тоже опустилась обратно. - Вы, должно быть, Ева, та самая девушка, которая пришла к нам из другого мира? Все о вас наслышаны. Поползли слухи, что вы сильная волшебница. Ева смутилась и рассмеялась: - Не верьте слухам, я далеко не так могущественна. Будь я колдуньей, тогда, наверно, у меня была бы куча дел и я бы занималась магией, а не бездельничала в саду. - Что бы вы наколдовали? - заинтересовался Линдир. Ева всерьез задумалась. Плеер? Любимые книги? Свой графический планшет? Нет, не то. - Мольберт и краски, - произнесла она вслух и поняла, что да, это оно. Смутившись, добавила: - Вообще-то я художница и работаю в театре, создаю декорации. А за месяц в пути ни разу не рисовала. Ужасно хочется. - Так это же совсем просто, даже волшебство не нужно. Я принесу вам все необходимое сегодня. И, наверно, вас заинтересует портретная галерея Ривенделла? Ева радостно закивала. Еще немного поговорив, они отправились в галерею. Ева ликовала: кажется, она получила нового друга. *** Жизнь во дворце эльфийского короля шла своим чередом. Гномы, Бильбо и Ева отдохнули, округлились и копили силы для нового броска через горы. В один из вечером у Евы родилась безумная идея, и она, не раздумывая, бросилась ее осуществлять, не позвав с собой ни Фили, ни Линдира, с которым крепко сдружилась. Гуляя днем ранее вдоль Бруинена, она приметила старую иву, которая будто в мольбе простерла ветви над рекой. Ева, которой давно хотелось искупаться, решила, что должна вскарабкаться, проползти по самому толстому суку и прыгнуть в воду. Река в этом месте глубока, она сможет вдоволь наныряться. А если ей понравится, то будет прыгать снова и снова, пока не надоест. Сказано - сделано. Ева разделась, сложила одежду под ближайшим кустом и в одной рубашке начала карабкаться. Подниматься было легко, изгибы и уступы ствола словно повторяли контуры ее тела. Когда Ева взобралась на сук, она немного отдохнула, легла на живот и приготовилась ползти, но вдруг услышала голоса. Что за напасть! Она специально поднялась вверх по реке, чтобы ни с кем не встретиться, а тут людно, как в трактире. Один вопрос: свои или эльфы? Если гномы, то ничего страшного. Пожалуй, они не удивятся, обнаружив ее на суку в одной рубахе. Их купание в фонтане ей не побить. Но вносить разлад в хрупкую психику эльфов не хотелось. Они и так все время смотрят на нее как на светоча хорошего воспитания и общепринятого поведения в их странноватой компании. А еще лучше, если там внизу Бильбо. Возможно, он захочет составить ей компанию. Ева бесшумно отодвинулась назад, к стволу, и прислушалась. Каково же было ее удивление, когда она различила приближающиеся голоса Торина и Двалина. Ева скрестила пальцы и горячо помолилась, чтобы они продолжили подниматься по течению, свернули в сторону или вовсе провалились под землю. Но им как будто бес на ухо нашептывал - закадычные друзья остановились прямо под ивой. Ева сидела на ветке ни жива ни мертва. Если бы это был кто угодно другой, Ева, быть может, даже выдумала какую-нибудь шутку и разыграла друзей, но Торин... Вот что ей сейчас делать? Окликнуть их и спуститься? Тогда действовать надо быстро. Если хоть один из них посреди разговора поднимет голову, он сразу заметит ее рубашку, белеющую среди листвы. Они непременно решат, что Ева их специально подслушивала. Да еще ее одежда за кустом. Ева уже открыла рот, чтобы позвать Двалина, когда услышала звук поцелуя. Она едва не свалилась со своего насеста, когда перегнулась посмотреть, что происходит. Торин всем телом прижимал к себе давнего друга, целовал и едва ли не стонал при этом. Двалин, который сначала слабо отвечал на грубую ласку, вжал Торина в ствол многострадальной ивы и запустил одну руку ему в кудри, а второй гладил его грудь. Первым поцелуй разорвал Двалин. Отклонившись назад, он простонал: «Торин, прекрати». Слабый стон из уст татуированного здоровяка, такого Еве слышать еще не доводилось. Спускаться сейчас было решительно невозможно. Они поймут, что она их видела, и для нее все кончено - ее оставят в ссылке в Ривенделле на всю жизнь. Ева лишь надеялась, что если им нужно продолжение, они уйдут в более укромное местечко. Она видела уже более чем достаточно. - Почему я должен прекратить? - хрипло спросил Торин. - Я в последнее время постоянно вспоминаю нашу молодость. Последние счастливые деньки в Эреборе, странствия, как мы пришли в Синегорье. Без тебя я бы не справился, - он оставил внушительный засос на шее Двалина. Его друг тоже был возбужден, но встряхнул головой, словно пытаясь прийти в себя. - Торин, ты мой лучший друг и моя первая любовь, но что, черт возьми, на тебя нашло? Мы в последний раз занимались этим лет пятьдесят назад и были нетрезвы. - Сорок шесть, - ответил Торин с неясной улыбкой. - Не хочешь повторить? - Вообще-то я тут в кое-кого влюбился. - И в кого это? Если скажешь, что в эльфа, я больше не подам тебе руки, - Торин отстранился и прищурился. - Не в эльфа, - Еве было плохо видно, но она готова ручаться, что Двалин покраснел как мак. - В кого-то из отряда? Ну-ну, кто это может быть? Неужели один из морийцев? Или братья Ри? Насколько, я знаю, Нори по бабам, насчет двух других не уверен. Так кто? - Это Бильбо, Бильбо Бэггинс, ясно! Ева прикрыла рот ладошкой, чтобы у нее нечаянно не вырвался возглас. Торин тоже был шокирован, но со своими чувствами справился лучше. - Об этом на бегу не поговоришь. Давай-ка покурим. Он удобно расположился под ивой и неспешно набил трубочку. Ева, у которой уже все затекло, мысленно взвыла. Сколько еще они собрались беседовать? Двалин, щеки которого еще хранили нежный румянец, опустился рядом с Торином и достал свою закопченную трубку. - Влюбленный Двалин, - протянул Король-под-горой. - Я обескуражен, но и рад за тебя. Бильбо знает о твоих пылких чувствах? - Еще нет, - пробурчал Двалин. - Я жду подходящего момента. - То есть он совсем ни о чем не догадывается? Смотри, уведут у тебя взломщика. - Вчера, когда его не было в комнате, я оставил цветы на подушке. - С запиской? - Нет. И вообще, чего ты прицепился? - Ты сам сказал, что влюблен. Я не цеплялся, - Торин с невозмутимым видом пожал плечами, но в голосе его сквозило лукавство. - Если бы ты не начал ко мне приставать, я бы ничего не сказал. Давай-ка начистоту, брат. Что за воспоминания о старых днях на тебя накатили? Ты же не любишь думать об этом, уж я-то тебя знаю. Выкладывай. Торин тяжело вздохнул, а Ева почти физически ощутила, как улетучилось его хорошее настроение. - Ладно. Ты помнишь ее? - Кого? - Ее, - Торин произнес с нажимом, но Двалин продолжал смотреть на него непонимающе. - Да о ком ты? Кажется, король был готов испепелить своего лучшего друга взглядом, но все же произнес имя одними губами. - А, ты про Эир, - спасибо Двалину, который бесхитростно произнес имя во всю силу своей глотки, за что был награжден еще одним недобрым взглядом. - Так помнишь или нет? Двалин замялся. - Понимаешь, когда это случилось, я пацан совсем был, а она взрослая барышня и притом гордая, деловая. Что у нас с ней было общего? Не особенно я на нее внимание обращал, а она на меня и подавно. Да и лет порядочно прошло. - Если бы ты ее встретил, узнал бы? Двалин долго думал, хмурил брови, но потом отрицательно покачал головой. - Прости, не узнал бы. Они еще помолчали. - Я знаю, Торин, почему ты думаешь о ней. Мы возвращаемся домой, воспоминания пробуждаются. Я тоже все время думаю о наших товарищах, которые не выбрались из Горы. Я знаю, что мы вернем наш дом, но их никогда. Но мы почтим их память... - Я и не хочу, чтобы она возвращалась, - зло перебил Торин. - Тогда почему ты думаешь о ней? - Так, вспомнилось. Забудь. Двалин недоверчиво хмыкнул, но больше спрашивать не стал и затянулся трубочкой. Некоторое время они курили, выпуская колечки дыма. - А что ты думаешь о Еве? Ева, которая к этому моменту совсем отчаялась, встрепенулась, услышав свое имя. - Девчонка как девчонка, ничего особенного, - пожал плечами Двалин. - А тебе не кажется, что она может быть шпионкой? - Чьей? - искренне удивился Двалин. - Она точно неспроста появилась именно в начале нашего похода. Жалею, что согласился на уговоры Гэндальфа взять ее с нами. - Мне, честно говоря, без разницы, с нами она или нет. Истории, правда, она рассказывает занятные, заслушаешься. Но если ты против, пусть остается у эльфов. Они за ней присмотрят, а то и домой отправят, выдумают, как это сделать. - Не выйдет. Я не могу просто запретить ей идти с нами, Гэндальф сразу насторожится. Да и к тому же Фили, похоже, в нее втрескался. Он не согласится оставить ее здесь. Больше Торин ничего не сказал, а Двалин и не задавал лишних вопросов. Какое-то время они курили молча, потом Торин стряхнул пепел из трубки в реку и потянулся. - Пойдем-ка отсюда, хватит рассиживаться. Он рывком поднялся на ноги и зашагал к дворцу. Вслед за ним пошел и Двалин. После их ухода Ева еще минут пять сидела неподвижно, не решаясь пошевелиться. Затем, наконец, решилась потянуться и разогнать кровь в застывших мышцах. Ей уже расхотелось купаться, но Ева не была уверена, что захочет вернуться к иве еще. Пробравшись по ветке вперед, она поднялась и прыгнула. Войти в воду плавно ей не удалось, поверхность взорвалась брызгами. Выныривать Ева не спешила, она позволила течению отнести ее чуть в сторону, а потом поднялась глотнуть воздуха. Когда она разлепила мокрые ресницы, то увидела на берегу Фили, который беспокойно смотрел на воду. На его лице отразилась такая радость, что Еве стало тепло, хотя вода была не по-летнему холодной. - Это ты! - радостно выкрикнул Фили. - Я видел издали, что кто-то прыгнул в воду, а кто именно, не разглядел. И ты все не выныриваешь и не выныриваешь. - Иди ко мне, - Ева помахала ему рукой. Второго приглашения не потребовалось. Фили мигом разделся, взобрался на иву и прыгнул в воду. Он быстро вынырнул и, помогая себе широкими гребками, приблизился к Еве. - Давай еще по разочку, - предложила она. Брызгаясь и смеясь они добрались до берега и наперегонки побежали к дереву. Ева легко обогнала друга, но у самого подножия он настиг ее и развернул к себе. - Подожди, Ева, я должен тебе кое-что сказать. - Говори, - она прислонилась к дереву. Мокрая рубаха облепила ее тело, и Ева слегка дрожала от холода. Фили встал на цыпочки, положил руки ей на плечи и поцеловал.