(Не) помни обо мне

За ужином, который прошел вполне мирно, потому что Ева старалась держаться подальше от Торина, она немного рассказала о себе и своей жизни. То, что в ответ поведали гномы и Гэндальф, казалось ей бесконечной сказкой. Она всё ждала, что вот-вот проснется, сны ведь всегда обрываются на полуслове, но жаркое, костер и холодная земля были более чем реальны, поэтому Ева постепенно уверилась, что на какое-то время она действительно перенеслась в другой мир. Все были добры и любезны, но все же Ева продолжала чувствовать себя не в своей тарелке. Вглядываясь в лица, она размышляла, кому из них может доверять. Кто она для них? Чужая. Если что-то пойдет не так, они сразу избавятся от нее. Один раз Ева встретилась глазами с Торином. Тот, сидя в стороне ото всех, не сводил с нее пристального взгляда. У Евы волоски на руках встали дыбом. Ничего хорошего этот взгляд ей не сулил. Если с остальными она еще сможет подружиться или завязать приятельские отношения, то обаять Торина не сможет никогда. Он уже невзлюбил ее, Ева чувствовала это загривком, хотя и не находила объяснений. Следующим утром Фили разбудил Еву затемно, когда весь отряд, кроме часовых, еще спал. Полночи она пролежала без сна, ворочаясь на каменистой земле и размышляя о своей так круто изменившейся судьбе и о том, что происходит дома. Начали ли ее уже искать? Забеспокоились ли на работе, когда она не пришла в обычное время? Ненадолго задремать ей удалось почти перед самым рассветом. Когда Фили пришел ее будить и легонько тряс за плечо, Ева отказывалась просыпаться. Ей снилось, что она дома, в своей кровати, и это папа темным зимним утром будит ее, потому что она проспала на пары. Распахнув глаза, она не сразу сообразила, кто это с растрепанной светлой гривой склонился над ней. Зевая и потягиваясь, она, наконец, встала и подошла к принцу, который терпеливо поджидал ее и держал под уздцы палевую лошадку с длинной темной гривой. - Доброе утро, Ева. Познакомься, это твоя новая подруга - Яра. Надеюсь, вы, девчонки, подружитесь. Ева опасливо погладила кобылку по гриве и длинной челке, а затем скормила ей половину яблока, которое принес Фили. Вторую дольку съела сама. Гном от угощения отказался. Первым делом Фили показал ей, как правильно седлать и расседлывать лошадь, чтобы не навредить той и не выпасть из седла самой. Ева кивала и на всё говорила «угу», но когда Фили предложил ей попробовать самой, выяснилось, что это не так-то просто. Яра терпеливо выдержала все манипуляции Евы и добродушно, так девушке показалось, косила в ее сторону глазом. С горем пополам она справилась, и ее новый учитель без отлагательств перешел к верховой езде. С первого раза Еве вскочить в седло не удалось. К счастью, Яра не возражала против дальнейших попыток. Ева все-таки забралась на лошадь и, утирая со лба пот, приготовилась к передышке, но рассиживаться Фили ей не дал. Сначала он вел Яру под уздцы, а потом показал Еве, как рысить и управлять, используя движения тела. Так они тренировались все утро, разъезжая вдоль опушки. Остальные гномы уже встали, и Ева явственно ощущала запах каши, которую варил Бомбур, но Фили был неумолим. Они занимались до тех пор, пока юный принц не убедился, что Ева самостоятельно может провести в седле целый день, позаботиться о кобыле и о себе. После этого он милостиво разрешил ей слезть и задать Яре корма. Ева что-то пробурчала насчет того, что неплохо бы задать корма и ей, но долго ворчать ей не дали. Бофур одобрительно хлопнул по плечу и сунул в руки миску с кашей. Ева проглотила ее за одну минуту и, наконец, облегченно откинулась на чей-то тюк, уверенная, что теперь-то пять минут отдыха перед дорогой ей обеспечены. Остальные собирали свои пожитки, а у Евы ничегошеньки и не было, кроме маленькой сумочки и свертка с одеждой. Она даже глаза закрыла, наслаждаясь свежестью летнего утра. Она с детства знала, что такими особенными, прохладными и тягучими, бывают только июньские утра, пока летняя жара не вступила в свои права. После завтрака самое время пролистать ленты соцсетей или несколько минуток почитать, как она всегда делала дома перед выходом на работу. Но где телефон? Ева похлопала себя по карманам, перетряхнула сумочку - ничего. Вчера за всеми потрясениями и приключениями она не вспоминала о телефоне вовсе. И, если задуматься, когда она вообще видела его в последний раз? Кажется, еще с другой стороны мира. Да, точно, она шла по тропинке, держа телефон в ладошке и поминутно глядя на время, потому что вышла поздновато. Споткнувшись, она выронила телефон, но сразу подобрала. А вот когда корневище подбросило ее в воздух, видать, выронила совсем. Если он упал в кусты, найдет ли его кто-нибудь? Ева не успела расстроиться как следует по этому поводу, как Кили, не утруждая себя лишними телодвижениями, проорал с другого конца поляны, что Торин зовет. Ева, у которой засосало под ложечкой в ожидании неприятностей, неохотно поднялась. Король гномов стоял у реки и задумчиво следил за ее течением недалеко от того места, где накануне она бросала камешки в воду. Ева робко подошла к нему и застыла, колеблясь, как обратиться, но он сам повернулся к ней. Девушка с удивлением поняла, что, как и она, Торин ночью почти не сомкнул глаза. Гном был бледен, а вокруг глаз залегли темные круги. Сначала Ева решила, что Торин тоже полуночник, но быстро сообразила, что Торин не спал не потому, что вынашивал какие-то грандиозные планы, скорее его что-то снедало. Раздумывать долго ей не пришлось. Торин взял ее за локоть и повел дальше от стоянки и длинных ушей. Пока они не удалились на приличное расстояние, Ева спиной буквально ощущала потоки сильного любопытства, исходящие от других гномов. После беседы Ева поднималась обратно к лагерю в сильной задумчивости, из которой ее опять вывел Кили. Парень в три прыжка одолел поляну и набросился на нее с вопросами, о чем это Торину потребовалось с ней говорить. Когда Ева собралась с мыслями для ответа, как раз подошел Фили. - Вообще-то, - она развела руками, словно извиняясь, - Торин велел мне держать содержание нашего разговора в тайне. В ответ на это лицо Кили вытянулось и выразило одновременно разочарование и мольбу рассказать хоть что-нибудь. Сразу стало ясно: там где обретается Кили, никаких секретов быть не может, они рассасываются от страха при его появлении. Ева даже прыснула от смеха. - Неужели ты совсем ничего не можешь открыть? Намекни хотя бы. Терпеть не могу тайны, - протянул младший. - Я думала, если кто-то что-то не любит, то держится от этого подальше. Например, я ненавижу крапиву и всегда обхожу ее, - от души забавлялась Ева, видя муки любопытства на лице нового друга, которые только усиливались с каждой минутой. В конце концов, Ева сдалась под его напором и пересказала вторую часть разговора, который больше походил на допрос, но сначала убедилась, что Фили это одобряет. Признаться честно, смысл первых вопросов Торина она сама не поняла и была бы рада, если б кто растолковал. Он не так уж много ее спрашивал, но каждый вопрос повторял раз по десять. То ли думал, что девушка его не понимает, то ли пытался поймать на лжи. Но Ева с всё возрастающим страхом каждый раз отвечала одно и то же. То, что он ее невзлюбил с первого взгляда, выяснилось со всей очевидностью, и Ева дала себе зарок держаться от предводителя отряда подальше, что бы ни случилось. - Он спрашивал про мою семью, прошлое и про то, что я умею: стрелять, или фехтовать, или метать топоры. А когда я ответила, он сделал такое лицо, - Ева даже глаза закатила, чтобы показать, какое выражение было у Торина. - А что ты ответила? - братья спросили хором. - Чистую правду, - уклончиво ответила Ева, чувствуя, как внутри нее зарождается смех. - Нет, серьезно, каким оружием ты владеешь лучше? Если меч, то у меня есть запасной, - сказал Фили. - Боюсь вас разочаровывать, но я не владею вообще никаким оружием. Даже... - она оглянулась в поисках подсказки, - из рогатки никогда не стреляла. - И как ты тогда выживаешь? - спросил потрясенный до основания души Кили. - У нас это не нужно. Никто не ходит по улицам с оружием наизготовку. Оно используется только в войнах или на охоте. Или можно поупражняться в специальных местах для развлечения. - Тогда тебе обязательно надо учиться. Безоружная ты здесь долго не протянешь. Начнем сегодня же вечером, - пообещал Фили. Ева открыла было рот, но что она хотела произнести, сама не знала. В любом случае не успела. Их стали поторапливать в дальнейший путь. *** Так начались странствия Евы по Средиземью с отрядом Торина Дубощита. Первые недели их путь пролегал по живописным местам. Одна великолепная долина сменялась другой, а рощи и просторные леса чередовались с пашнями и луговинами. Иногда они заезжали в крохотные деревушки и трактиры, где жили, в основном, люди. Тогда Еве приходилось кутаться в плащ и надвигать капюшон как можно глубже, чтобы скрыть свой пол. Компания, состоящая из гномов, волшебника, хоббита и человека, и без того выглядела странно. Не хватало еще дополнительного внимания. По вечерам, когда они останавливались на ночевку, гномы у костра одну за другой рассказывали истории и пели песни, отвлекаясь лишь на еду. Ева, которая сначала дичилась в незнакомой компании, постепенно освоилась и тоже стала рассказчицей. Конечно, в основном, она говорила про свой мир, из которого пришла, и все, даже Гэндальф, слушали ее с величайшим вниманием. Мало-помалу ее истории становились всё более красочными и фантастичными. Рассказывая о земных вещах и понятиях, она добавляла детали, которых в действительности не существовало. Земляне, бы, наверно, чрезвычайно удивились, что с Евиной легкой руки в их измерении теперь повсеместно есть движущиеся тротуары, самолеты, которые могут домчать из одного полушария в другое за час, космос давно покорен, и на Луну они ездят на выходные. Гномы, благодарные слушатели, внимали ей, открыв рты. Иллюстрируя свои мысли, она набрасывала картинки тонким прутиком на земле, а потом и на пергаменте, что ей одолжил Ори. Вдохновение увлекало Еву все дальше и дальше в сторону художественного преувеличения. В конце концов, мир, который она так щедро описала новым друзьям, понравился и ей самой. Пожалуй, в такой она бы хотела когда-нибудь вернуться. В подобные фантастические описания, густо сдобренные мечтами о прогрессивном человечестве, Ева пускалась только в отсутствии Гэндальфа, который периодически уезжал от них, а потом нагонял отряд. Так откровенно присочинять в его присутствии у Евы не хватало пороху. Однако между ними состоялось немало занимательных бесед. Ева, напрягая память, рассказала ему всё, что знала о магии, точнее о том, что подразумевается под магией в их мире. Гэндальф, в свою очередь, пересказал ей историю Средиземья и о каждом народе. Выяснили они и забавный факт. Переместившись в Средиземье, Ева автоматически вместо своего языка заговорила на Всеобщем, но читать и писать на нем не могла. Более того, она немного понимала и кхуздул, но когда попыталась заговорить на своем языке, у нее ничего не вышло. Звуки, которые рождались в ее гортани, отказывались складываться в привычные слова, вместо них только вестрон. Эти попытки измучили ее настолько, что каждый из знакомых ей языков стал казаться белибердой и бессмыслицей. Еве всё было в новинку: езда верхом, поход, сон на голой земле, общение с гномами. С некоторыми она стала совсем друзьями, особенно ей полюбились Фили, Ори и Бомбур, а в Бильбо она нашла самого верного друга, какого и не надеялась встретить. Но были и огорчения. Ева не могла избавиться от ощущения, что она под строгим надзором Торина, а, кроме того, испортились отношения с Кили, который был так добр к ней вначале. Если бы у нее было чуть больше свободного времени, она бы обязательно поразмышляла над причинами его неприязни и, возможно, даже догадалась бы, но тренировки с Фили так выматывали ее, что засыпала она сразу после ужина и днем в седле клевала носом. Тот сдержал обещание и в первый же привал начал строгать деревянные тренировочные мечи. На ее робкий вопрос «а, может, не стоит?», Фили ответил строгой отповедью: - Как ты собираешься выживать здесь? Мы еще не прошли и трети пути, а уже столкнулись с орками и варгами. Впереди Мглистые горы, Лихолесье и Махал только ведает, что еще. - Ты меня защитишь, - солнечно улыбнулась Ева. - Разумеется, я это сделаю и буду охранять тебя от любой опасности, но случиться может что угодно. Вдруг меня не окажется рядом? Надо учиться, Ева. Ева, в общем-то, не возражала против учебы. Но в последние несколько лет она ничего тяжелее кисти в руках не держала и заранее страшилась, что у нее попросту не получится. Вечером Фили протянул ей деревянный меч. - Пойдем-ка, сегодня первый урок. Ева неохотно пошла следом. Ладошки у нее сразу вспотели от страха. Она не сможет биться, это же очевидно; в лучшем случае будет размахивать мечом как теннисной ракеткой. Как вскоре выяснилось, Фили не собирался сразу же учить сражаться. Сначала нужно было освоить правильное положение рук. Он вложил рукоять в ее раскрытую ладонь, и Ева сразу же судорожно вцепилась в нее. Фили только головой покачал и показал, как нужно держать меч, чтобы не только с легкостью вращать, но и не выронить. - Ничего, - оптимистично заметил он, - через месяц-другой ты будешь с легкостью вращать двумя клинками одновременно. Давай еще раз попробуем. Он положил ладонь на ее руку, и Ева ощутила, какая она твердая и надежная. Они встретились глазами, и Еве не надо было глядеться в зеркало, чтобы знать - она покраснела. Смутившись, Ева отвернулась и перехватила меч поудобнее. В тот вечер она так и не освоила верную хватку, но Фили все равно похвалил ее за прилежание. Они стали тренироваться дважды в день: до завтрака и на вечернем привале перед ужином. У Евы так болело все тело, будто ее каждый день били палками. Бомбур жалел Еву, вечерами подкладывал самые лакомые кусочки и вздыхал, глядя, как она засыпает над тарелкой: - До чего тренировки довели! Однако же дни шли, и Ева стала показывать успехи. Теперь она со смехом вспоминала их первую тренировку, когда Фили велел ей поднять меч. Он взмахнул своим мечом, тоже деревянным, и попытался ударить ее. Ева тут же отмахнулась своим - древко ее меча с неприятным скрежетом ударилось о меч Фили. - Ты что, - спросил Фили. - Меч сломать хочешь? - Я защищалась. - Надо не так. И Фили по десятому кругу стал показывать ей, как она должна совершать округлые и незаконченные движения, чем-то похожие на танцевальные. Всё шло хорошо, пока Фили, который на тренировках превращался в строгого и неумолимого наставника, не дающего ученице поблажек, не решил, что она должна освоить стрельбу из лука. Лучшим лучником в отряде слыл Кили, да и кому, как не родному брату, он доверил б обучение Евы. Кили и Ева, в свою очередь, были вовсе не в восторге от подобной перспективы. Их отношения совсем охладели к этому моменту. Кили относился к ней презрительно и насмешливо, иронично комментируя каждый новый синяк, полученный на тренировках. Правда, он решался на подобное только в отсутствие Фили. Ева же решила, что Кили в отличие от брата неотесанный юнец, и удостаивала его лишь холодными взглядами. Ева деликатно попыталась объяснить Фили, почему идея уроков стрельбы не хороша, но тот и слышать ничего не желал. Делать было нечего, и как-то вечером Кили и Ева отправились на лесную прогалину, чтобы гном обучил ее азам. Путь до подходящей поляны, которая оказалась довольно далеко от лагеря, они проделали в молчании. Кили с выражением крайней досады на лице вручил ей свой второй лук, тот, что поменьше, и снисходительно показал, как нужно держать тетиву, и велел целиться в дерево, что в пятнадцати шагах от них. На коре играли последние лучи вечернего солнца, будто образовывая мишень. Ева, от усилия закусив губу, выцеливала светлый участок, но не могла отделаться от мысли, что Кили стоит за ее спиной с насмешливым лицом и разве что вслух не хохочет. Конечно, стрела улетела в кусты. Кили выразительно хмыкнул и вручил ей новую. У Евы пот катился градом по спине от напряжения, но хорошенько прицелиться она так и не смогла - снова промах. Еще три попытки, и ни одна стрела даже не царапнула ствол. Кили, кажется, булькал от с трудом сдерживаемого смеха. Ева красная как мак развернулась, толкнула его, потом со всего размаха сунула в руки лук и пошла прочь. - Хватит с меня уроков, - пробормотала она себе под нос. - Ты идешь не в ту сторону! И ты мне чуть лук не сломала! - выкрикнул Кили ей в спину, оправившись от дерзкой выходки Евы. - Я знаю!! Куда хочу, туда и иду, - проорала Ева в ответ и прямая как струна еще быстрее зашагала в чащу. Она прошла несколько сотен метров, пока злость не выветрилась, уступив место обиде и досаде. Ева остановилась, чтобы застегнуть куртку и переплести растрепавшиеся волосы. После перепалки она все еще тяжело дышала, но несмотря на ярость понимала, что Кили прав, она действительно пошла в ровно противоположную от лагеря сторону. Возвращаться через поляну их несостоявшейся тренировки Ева не хотела. Если Кили все еще там, пройти мимо него будет вдвойне унизительно. Мало того, что она не умеет стрелять, так еще и дорогу найти не может. «Заберу 300 шагов вправо, а потом пойду назад к лагерю. До заката успею и с Кили не столкнусь», довольная своим решением Ева зашагала вправо. Сначала она считала шаги, но примерно после сотни сбилась, углубившись в свои мысли и вновь переживая ссору. Если бы можно было перевернуть страницу времени назад, она бы осадила Кили парой едких фраз и не позволила ему насмехаться над ней. Но как всегда, желанные слова пришли слишком поздно, и Ева досадовала. Когда она спохватилась, то поняла, что не знает, сколько точно прошла. Шагала ли она все время по прямой или ее увело в сторону, пока она лавировала в густом подлеске? Положившись на удачу, Ева повернула в сторону, где, как ей казалось, остался лагерь. До стоянки должно быть не больше полутора километров. На этот раз Ева зорко смотрела по сторонам, не позволяя мыслям отвлекать ее. Примерно через двадцать минут ходьбы Ева забеспокоилась. Она уже должна была достигнуть опушки, а лес даже не начал редеть. Ева остановилась и закусила губу. Ночь неминуемо опускалась на землю, а у нее даже огнива нет. Самым простым решением было бы залезть на дерево и посмотреть, где кончается кромка леса, но как назло все деревья вокруг нее гладкоствольные, нижние ветки на высоте трех метров над землей. Ева в панике заметалась, бросилась сначала назад, потом вперед, взяла правее и на полном ходу врезалась в Кили, который нес связку беличьих тушек. От столкновения оба вскрикнули, не сразу узнав друг друга в сумерках. - Ты заблудилась, да? - виноватым голосом спросил Кили, собирая рассыпавшиеся тушки. - Прости, я не хотел. Все колкости, которые Ева придумала до этого, вылетели у нее из головы. Она тяжело дышала, потирала плечо и молчала, не в силах решить, простить Кили сразу или продолжать дуться. Ее злость на него уже испарилась, Ева вообще была отходчивой, но он сильно ее задел. Кили же расценил ее молчание как знак, что извинения не приняты, и предпринял вторую попытку. - Ева, я сейчас шел и думал о тренировке. На самом деле для новичка ты неплохо справлялась, к тому же, я был никудышным учителем. - Почему же тогда ты надо мной насмехался, и до этого тоже? - Просто, ну... - Кили поковырял носком сапога землю и замолк, но под выразительным взглядом Евы сдался и выпалил. - Просто я ревную тебя к Фили! Ева сама не знала, что ожидала услышать, однако новость, что Кили, оказывается, все это время страдал от ревности, ее сразила. Прислонившись к стволу дерева, она переваривала услышанное. - Ты напрасно думаешь, что я отнимаю Фили у тебя. Он уделяет мне много времени, но это потому что я нездешняя и ничего не знаю, - Ева собралась с мыслями. - Ты не понимаешь, - Кили покачал головой. - Ты для него особенная, это сразу видно. А раньше для него на первом месте был я, - с горечью закончил он. Оказывается, Кили вовсе не ненавидит ее, как Торин, а просто ревнует. Против воли у Евы вырвался нервный смешок. - И ничего смешного. Если бы у тебя были братья или сестры, ты бы меня понимала, - Кили выпятил нижнюю губу и насупился. - Но их у меня нет, - Ева пожала плечами. - А ревновать тут не к чему. - Я в детстве даже маму ревновал, если она с другими детьми заговаривала. А отца одного вообще никуда не отпускал. Лицо Кили приобрело тоскливое выражение. - Ты сильно по нему скучаешь? - осторожно спросила Ева, которая уже знала, что братья потеряли отца, когда Фили только вступил в подростковый возраст, а Кили был и того меньше. - Очень! Уже столько лет прошло, а я до сих пор с ним мысленно разговариваю. Торин... он лучший дядя в мире, но он не отец и никогда не будет на него похож. А Фили, он иногда совсем как папа. И после смерти папы он обо мне заботился и не позволял мне убегать. - Ты убегал? - Бродяжничал. Иногда даже из Синих гор уходил. Не мог там находиться, когда папы не стало. Только Фили всегда мог вернуть меня домой. - Мне очень жаль, что так произошло, Кили. Правда, жаль. Но не думай, что я отнимаю у тебя брата. Я не претендую на твое место. - Все равно ты для него уже особенная. Он только о тебе и думает. - Откуда ты знаешь? - Оттуда. Они помолчали. Кили не вынес тишины первым. - Ева, а тебе разве не хочется домой, к своим? Твоя семья, наверно, с ума от горя сходит. Вот и наступил неудобный момент. До этого Фили уже задавал ей вопрос о семье, но тогда их что-то отвлекло, и Ева благополучно избежала необходимости отвечать. - У меня нет семьи, - произносить эти слова были невыносимо, поэтому Ева выпалила их скороговоркой, чтобы не вдумываться в смысл. Они означали, что Ева совсем одна в подлунном мире. Если эти слова не говорить, то никто будто бы и не умирал. Озвучивание же обнажало ужасную правду. Кили ошеломленно посмотрел на нее. Ева пыталась понять, о чем он думает. Может, представляет, каково это - остаться одному без мамы, Фили и Торина. От этой мысли у самой Евы мурашки по коже побежали. - Прости, я не хотел... Как это случилось? - тихо спросил Кили. - Мама умерла давно, я была ребенком. А отец в прошлом году. Бабушек и дедушек у меня нет, теток и дядьев тоже. И с домашними животными как-то не сложилось, - голос предательски дрогнул, но Ева сдержала себя. Кили робко положил ей руку на плечо. - Почему ты раньше не говорила? - Не хотела. Я в порядке, правда. Просто если говорить об этом, то я вспоминаю, что осталась совсем одна. А так будто и не было ничего. - Ты не одна. Фили тебя любит. Ева улыбнулась. То, с каким жаром Кили сказал об этом, согрело ее. - Тебя тоже любит. - Это да. Но есть еще кое-что, - Кили закусил губу. - Фили знает обо мне больше других. Он всё для меня, единственный, кому я могу доверить все секреты. - И он всегда будет для тебя таким, - с легким сердцем пообещала Ева. - Но когда-нибудь ты встретишь девушку, которую полюбишь, и станешь доверять свои секреты и ей. Кили кивнул но взгляд у него был одновременно робкий и решительный. Ева заключила, что он хочет ей сказать еще о чем-то, и замолчала, чтобы не спугнуть готовящееся признание. - В общем, - Кили закусил губу, - мне нравятся не только девушки. Парни тоже, - с усилием выговорил он. - Об этом раньше знал только Фили. Он знает то, что я больше никому никогда не рассказывал. - Почему ты рассказал мне? Пока ты не признался, что ревнуешь, я вообще думала, что ты меня ненавидишь. - Да сам не знаю. Обещаешь, что никому? - Честное слово. А ты, ты любишь кого-нибудь? В Синих горах остался кто-нибудь, кто тебе дорог? - застенчиво спросила Ева. - Последние два года я встречался с одним парнем, но мы расстались. Так что нет. А до этого я был с девушкой. Но я не знаю, с кем бы хотел быть всю жизнь, с парнями или с девушками, - он обезоруживающе улыбнулся. Разговор получился долгим и доверительным. Когда они направились к своим, на небосвод вышли звезды и выпала роса. - Ох, Торин нам задаст, - обеспокоенно пробормотал Кили, уверенно прокладывая дорогу среди подлеска. Ева только вздохнула в ответ. Торин в последнее время совсем не обращал на нее внимания, казалось, вовсе не замечал. И это было лучшим выходом для Евы. А теперь она дала ему повод себя заметить. Когда они вышли к лагерю, оробел даже Кили. Никто не сидел как обычно у костра, неторопливо посасывая трубочки. Было видно, что в лагере беспорядок. Гномы кутались в плащи и вооружались. Первым их заметил Фили, который все время беспокойно посматривал в сторону леса. - Они нашлись, нашлись! - радостно выкрикнул принц и в два прыжка пересек поляну. Брата порывисто обнял, а руки Евы крепко сжал в своих. - Где вы были? Мы уже собрались вас искать. Боялись, что на вас напали. Кили открыл было рот, но за спиной Фили темной тенью вырос Торин, да и другие гномы подошли. - Где вы были? - задал он точно такой же вопрос, что и Фили, но тон был холодным. Кили прочистил горло: - Мы заблудились, дядя. В такие дебри забрели, думал, не выберемся. Зато отлично поохотились. Половину этих белок Ева сама подстрелила! Вот врет-то! Хорошо хоть, в темноте не видно, как она покраснела. Даже если бы Кили был самым долго терпеливым учителем на свете, ей в жизни не попасть в белку. Фили его перебил: - Ты заблудился?! Поверить не могу. Ты же отличный сле.., - Ева с силой наступила ему на ногу, и тот охнул. - Хотя нет, помню, был случай два года назад. Сутки в горах блуждали. - Ладно, идите спать. Кили, сменишь Двалина на часах после полуночи. - Но моя очередь послезавтра, - заныл гном, на самом деле счастливый до неба, что так легко отделался. - За опоздание. Неизвестно, поверил им Торин или нет, но больше ни о чем спрашивать не стал. А остальные гномы явно обрадовались, что не придется блуждать в потемках, разыскивая шалопая-принца и новую подружку. От белок больше всех был в восторге Бомбур и пообещал наутро королевский завтрак. Ева шмыгнула в свой спальный мешок, то же самое сделал Кили. И только она улеглась поудобнее, как в животе громко заурчало. С самого обеда она ничего не ела, не считая нескольких листочков мяты, которые жевала вместо конфет. Кили посетила та же мысль, они переглянулись, но никто не решался встать и пробраться к мешку с провиантом. Оказалось, о том, что они голодные, помнил Фили. Он принес брату и Еве хлеб, несколько ломтиков мяса и по горсти ягод. - Что случилось? - спросил Фили, когда Ева отправила в рот последние крошки. - Вы, правда, заблудились? Или мне только показалось, что ты отдавила мне ногу? - Наполовину правда. Мы немного повздорили, я пошла не в ту сторону и заблудилась, наткнулась на Кили. Потом мы помирились и вернулись сюда. Вот и вся история. - Ева развела руками. - И почему вы поссорились? Еве совсем не хотелось выдавать Кили, тем более теперь, когда они только-только стали друзьями. - Секрет, - она перевернулась на живот, уткнулась лицом в руки и хитро посматривала на Фили одним глазом. - Как нога? - Не болит. Ладно, спи, найденыш, раз не хочешь говорить. Ева пожелала ему добрых снов и почти мгновенно задремала. Один раз она приподняла голову, и ей показалось, что братья шепчутся, но почти сразу уснула.