Poets of the fall - Carnival of rust
Внезапно воцарившаяся тишина оглушала. Как будто бы каждый миллиметр воздуха насквозь пропитался ею и тем напряжением, которое с каждой секундой только усиливалось. Сердце Гарри бешено лупило по ребрам, затрудняя дыхание. Он мог чувствовать его гулкие удары во всем теле. Это было ни с чем не сравнимое ощущение: когда ты просто стоишь и понимаешь, что в данный момент вся твоя жизнь, весь смысл твоего существования зависит от одного единственного человека. Ее карие глаза расширились, когда он признался ей. И Гарри с ужасом и стыдом прочитал в них удивление, и, что самое унизительное, сомнение. А это ее молчание сводило с ума самым действенным образом из всех. Ну и отлично, если ей нечего сказать, он не будет навязываться. Гарри порывисто развернулся, чтобы уйти. Заметив его движение, Гермиона словно бы опомнилась и схватила его за руку. В месте касания девичьих пальцев руку как будто бы обожгло. - Подожди, Гарри, - сказала она, очевидно, собираясь добавить еще что-то. - У тебя вся рубашка в крови. И челюсть разбита. И руки. Гарри опустил рассеянный взгляд на свою одежду. Да уж, действительно, сейчас он выглядел не наилучшим образом. Из губы сочилась кровь, но он не обращал на это никакого внимания. - Да, есть такое, - пробормотал он. Гермиона судорожно вздохнула. Ее рука неуверенно толкнула дверь в комнату. - Тебе надо смыть кровь, Гарри, - произнесла она уже своим обычным будничным тоном. - Ты ведь не можешь возвращаться в подобном состоянии в гостиную. Тебе надо обработать рану. Гермиона слегка отстранилась, пропуская его внутрь. Решительно, Гарри ничего не понимал из того, что сейчас происходило. Почему она мучает его? Почему делает вид, что ничего не было? - Там ванная комната. Подождешь меня, я переоденусь. Гарри не узнавал сам себя. В любой другой ситуации он бы уже давно сказал что-нибудь едкое по этому поводу, но сейчас просто повиновался, захлопнув за собой створку двери все же громче, чем следовало. С комнатой старосты девочек у него были связаны определенные воспоминания. Например, когда еще в начале года он без стука ворвался к ней, и благодаря этому впервые смог увидеть ее соблазнительное тело. Или второе, но уже менее приятное. Когда Гермиона ясно и четко дала понять, что несмотря на все, что между ними было, они должны остаться только друзьями. Потому что так будет правильно и лучше для всех. Но стоп. Может, она и сейчас так думает? А он лишь докучает ей своими нелепыми признаниями? Гарри снял очки и окунул разгоряченное лицо в воду. Струи холодной воды стекали по лицу, но даже они, казалось, были не способны угомонить бешено бьющееся сердце и привести его в чувство. Все это... произошло слишком спонтанно и не вовремя. Нет, в самом деле, о чем он думал, когда обрушивал на нее свои невероятные признания после всего, что произошло, после того, как ублюдочный Кормак ее чуть не изнасиловал?! Но Гарри не жалел о том, что все же признался ей. Он бы уже просто не смог и дальше держать это в себе. Гермиона притягивала его, как магнитом, думать о ком-то другом казалось таким неправильным. Несмотря на то, что они с Джинни не расставались официально, Гарри знал, что никогда еще они не были настолько далеки друг от друга, как сейчас. Он стал избегать общества Джинни. Она откровенно бесила его всем своим видом, ему надоели ее бесконечные приставания, она надоела ему, вот и все. Нет, все, чего ему хотелось на данный момент - это быть рядом с Гермионой. И не важно - на правах просто друга, или же кого-то большего. Главное - рядом. Иметь возможность защитить ее от всего. И, вспоминая о сегодняшнем событии, Гарри очень радовался тому, что не смог побороть тот неожиданный порыв, заставивший его пойти за ней и не дать Маклаггену совершить свое грязное дело. Рана на лице неприятно щипала, и Гарри принялся смывать кровь. Он прекрасно мог слышать невнятные шорохи за дверью - как же ему хотелось видеть Гермиону сейчас. Успокоить, обнять. Вот только вряд ли Гермиона позволит ему сделать это. Гарри вдруг показалось, что он ведет себя страшно глупо, пытаясь тешить себя надеждами, которым не суждено сбыться. Она ведь ничего не ответила ему. Она ничего не ответила. Неожиданно, дверь ванной комнаты приоткрылась, и в дверном проеме показалась Гермиона. Да, это действительно была она. В коротком ночном халате, которое соблазнительно обтягивало изгибы ее тела, с копной каштановых волос, перекинутых за спину. Но в глазах - боль. Такая же, как тогда, в палатке, когда он, желая хоть как-то разрядить обстановку, пригласил ее на танец. Но ведь тогда была война, Рон ушел, или... Все дело уже давно совсем в другом! Гермиона сделала шаг навстречу, робко, неуверенно, как будто бы боялась, что он оттолкнет ее, как будто бы мысленно уже ругала себя за то, что собирается сделать. Гарри хотел было сказать ей, что уже сам кое-как обработал свою рану, и что особой помощи ему не требуется. Но Гермиона не дала такой возможности. Она вдруг метнулась к нему и с силой обняла. Гарри тоже обнял ее в ответ, все равно плохо понимая, что происходит, сконцентрировавшись лишь на том невероятном ощущении, когда ее тело прижимается к его, разгоняя тем самым горячие волны по всему организму. Гарри сильнее прижал ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая невероятно вкусный аромат, который всегда исходил от Гермионы. Она никогда не узнает, как же он хочет ее, как ему невообразимо сильно нужно чувствовать себя в ней. Поттер не знал, когда это началось. Но это было даже не важно. Главное, что сейчас он точно знал, чего хочет на самом деле. Грейнджер тем временем слегка отстранилась, и Гарри воспользовался этим. Он наклонился и поцеловал ее, раскрывая губы девушки своими и проскальзывая языком во внутрь. Рука Гермионы застыла на его груди, не решаясь оттолкнуть. Как же ей не хотелось сопротивляться этому. Она позволяла его языку ласкать себя, зубы, нёбо. Это было странное и ни с чем не сравнимое ощущение. Когда хочется просто раствориться в человеке, стать с ним единым целым. И когда Гермиона открыла глаза, он уже языком прокладывал дорожку от ее губ к ушку. Неуверенно закусывая мочку и медленно спускаясь к шее. И от отзвуков его дыхания, такого сбитого и громкого, дыхание Гермионы также сбилось с ритма. Прикосновения Гарри были совсем не похожи на прикосновения Рона, ну или, естественно, Маклаггена. Они были настолько нежными и умелыми, что Гермионе хотелось вторить им, поддаваться им. Она запрокинула голову, подставляясь под него. Позволяя горячим губам Гарри прикусывать кожу в районе ключиц. После неудачного опыта с Роном она и подумать не могла, что поцелуи в шею могут быть настолько приятными. Но минуточку. Почему она вспомнила о нем в такой момент? Может потому, что воспоминания об их с Роном отношениях были еще слишком свежи? Ее рассудок на пару со здравым смыслом просто кричал о том, что надо остановиться. Гермиона невольно отпрянула. - Гарри, подожди, мы не... Он поднял на нее глаза, мысленно умоляя не заканчивать. Не трудно было догадаться, что она собирается сказать. Но не сейчас. Только не сейчас. Потому что он не хотел больше слышать этого никогда. Потому что это бы все испортило. - Боже, как же я тебя хочу... - прошептал он куда-то в изгиб ее шеи. - Не уходи снова, когда... я сказал, что люблю тебя, когда понял, что все то, что я испытываю к тебе невозможно целиком и полностью вложить в одно слово "люблю". Когда даже этого мало. Мне хочется, чтобы ты просто была со мной. Да, сейчас это все, что мне нужно для счастья. Он не произнес это вслух, просто смотрел на нее, но Гермиона поняла. И вдруг, в ее взгляде мелькнул какой-то странный огонек, стерев с лица это сомневающееся выражение. Она снова потянулась к нему, нырнув рукой под его рубашку, сделав несколько поглаживающих движений, и Гарри не смог сдержать судорожный выдох от нежности этого прикосновения. А Гермиона не собиралась останавливаться. Она могла чувствовать биение его сердца, которое отдавалось в ее пальцах пульсирующей вибрацией. Распространялось по рукам, по шее и вниз. К ее собственному сердцу. В этот момент ей казалось, их сердца бились вместе. Я знаю, что это неправильно. И никогда не будет. Но я хочу этого, Гарри. Точно также, как хочешь ты. Она даже не заметила, как они оказались в ее комнате - просто в какой-то момент Гарри снова схватил ее, и, спотыкаясь, подтолкнул к дивану. Когда ее бедра наткнулись на подлокотник, поцелуй прекратился. Глубокое сбитое дыхание девушки словно лизало его кожу, она хотела этого так же, как и он! Гарри развернулся и усадил ее к себе на колени. Он больше не мог сопротивляться густому зарождающемуся внутри возбуждению, которое обволакивало все его тело. Просто быстро рванул вниз тонкие бретельки платья, освобождая грудь. Боже, как же давно он мечтал сделать это. Каждую ночь после того злосчастного празднования Хэллоуина. И сейчас бесконечные тревожные сны и мечтания наконец-то стали реальными. Он мог касаться ее - этой груди, упругой, великолепно вздымавшейся, едва скрытой светлой тканью лифчика. Голова кружилась настолько, что он все еще плохо осознавал происходящее. Просто прижался к этой груди ртом, оставляя на ткани влажный след, и тем самым вызывая у Гермионы сладкий, продолжительный стон. Это было... уже слишком. Он чувствовал, как ее пальцы зарываются в волосы на его затылке, слегка оттягивая назад. Так, как будто она уже очень давно мечтала сделать это. Эти ее движения, вперемешку со стонами, он был уверен, доведут его до предела, переступив который, он уже не сможет себя сдерживать. Руки Гарри опустились вниз, поглаживая плоский живот. Обхватили бедра, поднимая юбку. Гермиона выгнулась и поддалась навстречу. Его пальцы добрались до влажных трусиков Грейнджер. Мерлин. Она вся мокрая... Он сместил их в сторону, проникая под влажную ткань. Раздвигая влажные складки, надавливая на пульсирующий клитор. С ее губ слетел еще один тяжелый стон. Это сводило с ума. Окончательно и совершенно. Она распахнута перед ним. И Гарри не смог сдержаться. Проник внутрь - сначала одним пальцем, начиная медленно ласкать истекающую влагой промежность. Потом - двумя, двигая уже немного сильнее. Гермиона с шипением втянула в себя воздух. Снова выгнулась, дрожа под его рукой. Гарри был так возбужден, что сводило дыхание. Он уже чувствовал отчаянную пульсацию в члене и знал, что не сдержится, если она еще раз застонет или подастся к нему бедрами. Он повалил ее на диван, нависая сверху, глядя в ее теплые, затуманенные желанием глаза. Ощущая руки Гермионы, царапающие кожу на спине, освобождающие его от рубашки. После этого ее пальцы переместились на его торс, начали гладить его, вызывая по телу миллион мурашек. Он уже больше не может останавливаться и быстро спускает боксеры, иначе просто разорвется от этой бешеной, болезненной пульсации в паху. И стоило бедрам Гермионы приоткрыться, он тут же втиснулся между ними. Ее тело заныло сильнее. С каждой секундой все больше желания и меньше осторожности. Она уже не знала, о чем стонет, едва дыша, совершенно потерявшись в этих невероятных ощущениях, но на раздумия не было времени. Увидев в глазах Гарри немой вопрос, Гермиона нашла в себе силы лишь на то, чтобы еле заметно кивнуть. Одно резкое движение - и он в ней. Гермиона громко вскрикнула, впившись ногтями в его плечи. - Гарри... пожалуйста... Он едва находит в себе силы, чтобы произнести: - Гермиона, скажи мне, как тебе лучше, чтобы я... - Только осторожнее, - перебивает. Тут же отводит взгляд. - И медленнее... Она стискивает коленями бедра, сжимая его внутри. Вырывая из его горла рычащий стон. - Я... не сделаю тебе больно. Верит. А он медленно толкается в нее, чувствуя, как она дрожит, на секунду задерживая дыхание. Он старается держать себя в руках, но от ощущения того, что он в ней, просто выворачивает наизнанку, а разрядка бешено пульсирует где-то глубоко внутри. Гарри наклоняется к ней и целует влекущие приоткрытые губы, щекой ощущая слезы на ее лице. Возобновляя медленные и размеренные толчки. Входит до самого конца, чувствуя дрожь в до предела напряженном теле. Гермиона больше не сдерживает стонов, изо всех сил прижимаясь к нему, обхватывая руками широкую спину. Жжение почти пропало, снова уступив место наслаждению. - Гарри... Он сначала замирает, а потом вздрагивает всем телом, сильнее прижимаясь к дрожащей под ним девушке. И мысль - где-то на задворках сознания - его. Его Гермиона. Наконец-то его.***
Гермиона проснулась внезапно, как от толчка, и, несмотря на все усилия, поспать еще хотя бы чуть-чуть у нее так и не получилось. Все еще не отойдя от сна, она присела на кровати и вдруг заметила Гарри. Герой всего магического мира спокойно спал, очевидно, ему снилось что-то очень приятное. Гермиона улыбнулась самой себе и легко погладила кончиками пальцев его ладонь. Не удержавшись, она снова откинулась на измятые простыни и залюбовалась расслабленным лицом Гарри: такое красивое, когда он потерян во снах и не обращает внимание на реальность. Поттер вдруг пошевелился и крепче сжал Гермиону в своих объятиях. От этого движения у нее сбилось дыхание. Снова. Ей не хотелось нарушать этот восхитительный момент. Тот факт, что он был рядом, приносил настоящее умиротворение. Заставлял на некоторое время забыть обо всех проблемах, о том, что она скажет Рону, и что вообще они будут делать дальше. Девушка удобнее развернулась в его руках, закрывая глаза. После вчерашнего низ живота неприятно тянуло, но сейчас для нее это имело так мало значения. Она все еще помнила это - его тело, такое красивое, сильное, подтянутое тело, его теплые руки, его глаза. Это стоило того. Она не сомневалась, что после этой ночи все изменится, причем непременно в лучшую сторону. Гермиона сама не заметила, как снова погрузилась в блаженный сон, но была грубо вырвана из него трелями не прекращающего вопить будильника. Мерлин, нет! Они проспали... проспали ее любимую трансфигурацию! - Гарри, вставай, - закричала она, быстро вскакивая с постели. - Гарри! - Ты так кричишь, как будто бы Хогвартс атаковали Пожиратели, - сонно пробормотал он, явно не осознавая всю серьезность произошедшего. - Мы пропустили завтрак, а теперь еще и первый урок у МакГонагалл. Вставай, или мне придется использовать левитирующие чары! Он нехотя повиновался. - В моем представлении наше первое совместное пробуждение выглядело несколько более романтично. Гермиона не слушала его, собирая разбросанные по полу вещи. - Просто кошмар какой-то! Нет, МакГонагалл точно сделает мне выговор, и будет сто раз права, - бормотала она себе под нос. - С моей стороны это просто верх халатности. Гарри вздохнул и, улыбаясь, приблизился к ней, обнимая со спины. - Успокойся, все будет нормально. Я понимаю, раньше ты никогда не пропускала занятия, но ведь все когда-то приходится делать в первый раз, не так ли? Гермиона загадочно улыбнулась и, развернувшись, слегка приподнялась и поцеловала его. Это был очень нежный поцелуй, непохожий на все те, что были раньше, однако все равно заставивший ее тело задрожать. Отпустив его, Гермиона заметила, что он улыбается. Этой своей улыбкой, такой теплой и неповторимой, которую она всегда так любила. - Ну и почему ты улыбаешься? - спросила она после некоторого молчания. Гарри внимательно смотрел на нее какую-то секунду, прежде чем ответить. - Просто... просто потому, что сейчас я действительно счастлив. - Я тоже счастлива, Гарри, но... мы все еще опаздываем, - сказала она, словно бы спохватившись. - Так, я в душ. А ты собирайся и, главное, попытайся придумать достойную отмазку, почему мы оба, - она сконцентрировала внимание на последнем слове, - не пришли на занятия вовремя. Грейнджер зашла в ванную комнату и быстро забралась под душ, надеясь, что они будут не единственными, кто опоздал на занятия благодаря вчерашней вечеринке. Меньше всего ей хотелось, чтобы и без того щекотливая ситуация обернулась бы настоящей катастрофой. Несмотря на возражения Гермионы, они спустились на обед в Большой зал вместе. Джинни за столом их факультета не обнаружилось, что лично для Гарри было вполне ожидаемо после увиденного вчера. Рон же находился в обществе Лаванды Браун и, судя по выражению его лица, молил Мерлина и Святого Годрика о том, чтобы тот избавил его от болтовни чересчур назойливой девицы. Но, увидев приближение Гермионы, Рон встрепенулся и заметно оживился. Проследив за такой переменой в его настроении, Лаванда недовольно поджала губы и отвернулась, чтобы продолжить изливать поток слов на новую жертву - Парвати Патил. - Ну наконец-то! И где вас только драклы носили?! - воскликнул Рон, наблюдая за расположившимися напротив него Гарри и Гермионой. - МакГонагалл была очень обеспокоена тем, что ты не соизволила явиться на ее урок. Не думал, что скажу это, но, блин, Гермиона, ты же староста! Куда подевалась твоя идиотская ответственность? - Моя ответственность никуда не подевалась, Рон, просто вчера произошло кое-что и... Гермиона почувствовала на себе пытливый взгляд Гарри, но не смогла найти сил посмотреть в ответ. Его рука под столом коснулась ее, их пальцы переплелись. Конечно, этого жеста никто не мог заметить, но Гермионе все равно стало не по себе. Она словно чувствовала его безмолвную мольбу о том, что Рон имеет право знать о них. Что она должна сказать правду. Но она не могла. Возможно потому, что сама еще до конца ее не знала. - Так что произошло вчера? - нетерпеливо спросил Рон. - Мы... Маклагген пытался меня изнасиловать, - неожиданно даже для самой себя выпалила Гермиона. - Как?.. - только и смог выдавить из себя Рон, явно находясь в шоке от услышанного. - Я убью его! - Он порывисто развернулся к Гарри. - Так вот почему она не пришла вчера на вечеринку? Из-за этого... Нет, я точно его убью! - В этом нет особой необходимости. У Гарри это вчера почти что получилось! - Да, Рон, тебе лучше успокоиться. Рыжий растерянно оглянулся по сторонам. - То-то его сегодня не видно... - Пусть бы только попробовал притащить сюда свою заносчивую задницу, - сквозь зубы процедил Гарри. - Ты должна рассказать МакГонагалл, - продолжал тем временем Рон. - Беспредел какой-то! - Видишь ли, Рон, если я расскажу об этом директору, то придется также рассказать и о драке между Маклаггеном и Гарри. Я совсем не хочу, чтобы Гарри исключили из школы. - Но все равно, ты ведь не оставишь это просто так... Гермиона закатила глаза. - Нет, но сейчас я не хочу говорить об этом. - Кстати, ты не видел Джинни? - неожиданно спросил Гарри. Рон как-то странно посмотрел на него. - Вообще-то, я надеялся, это ты меня просветишь. - Ладно, если увидишь ее, скажи, что я хочу с ней поговорить. Рон неопределенно кивнул, возвращаясь к тарелке с овощным рагу. Когда, после обеда в Большом зале, они направились на урок заклинаний, Гарри, воспользовавшись тем, что за Роном снова увязалась Лаванда, оттащил Гермиону в сторону. Он наклонился к ней так близко, что на могла чувствовать его дыхание на своей шее. И как только раньше она жила без всего этого? - Ты ведь скажешь ему? - зашептал он. - Ты ведь... не собираешься делать вид, что ничего не было? - Конечно нет, Гарри, - с нежностью сказала Гермиона, сжимая его руку. - Я... скажу ему. Я скажу.***
Вечером все гриффиндорцы отдыхали в гостиной после очередного дня, перегруженного занятиями. Рон же отсутствовал по причине того, что во время последнего урока зельеварения умудрился разлить только что сваренное зелье, тем самым не на шутку разозлив обычно спокойного и доброжелательного Слизнорта. Он назначил ему отработку на сегодняшний вечер. Гарри наблюдал за тем, как Гермиона торопливо дописывает домашнее задание по трансфигурации. Он не знал, почему после ужина она не направилась в свою спальню, как делала это всегда. Но в любом случае видеть Гермиону здесь ему нравилось гораздо больше. Наконец, она оторвалась от своей рукописи и, хитро прищурившись, посмотрела на него. - Как ты смотришь на то, чтобы немного прогуляться? - внезапно предложила она. - Погода просто замечательная. - Ты шутишь, - от удивления Гарри присел на край дивана, на котором до этого свободно расположился, закинув руки на подлокотники, - там такой холод... - Ну и пусть, мы ненадолго, - радостно сказала Гермиона, вскакивая с места и устремляясь к выходу. Гарри улыбнулся сам себе и, накинув куртку, последовал за ней. Они не спеша гуляли по окрестностям Хогвартса, прислушиваясь к тому, как снег скрипит под ногами. Было в этом что-то теплое и особенное, напоминающее детство. Гарри никогда еще не чувствовал себя настолько спокойно и хорошо. Они сами не заметили, как оказались возле Запретного леса. Гермиона вдруг резко остановилась, очевидно, заметив что-то. Поттер проследил за этим ее движением и вдруг понял, что привлекло ее внимание. - Это ведь фестралы, да, Гарри? - тихо поинтересовалась она. Гермиона очень хорошо помнила то время, когда Гарри был чуть ли не единственным учеником на Гриффиндоре, способным видеть их. Но теперь, после Битвы за Хогвартс, ни для кого уже не было секретом, кто же перевозит школьные кареты. - Да, - подтвердил Гарри и привлек ее к себе, уткнувшись подбородком в ее макушку и задумчиво наблюдая за необычными существами. - Теперь я не один такой. Ты тоже их видишь. Гермиона кивнула и, слегка развернувшись в его руках, сильнее прижалась к нему. Погода и в самом деле оставляла желать лучшего, она уже чувствовала, что основательно замерзла. Гермиона закрыла глаза, не желая больше наблюдать за неторопливыми передвижениями фестралов. Ведь их могли видеть только те, кто видел смерть и ей казалось, что они несут ее за собой, напоминают о ней. В данный момент не хотелось думать о смерти. Только не сейчас. - Нам лучше вернуться в замок, Гарри, - торопливо пробормотала она. Гермиона никогда не верила во всякие темные предзнаменования, но увиденное только что почему-то никак не желало уходить из головы. Было в этом что-то, что она не могла разобрать. Что-то, что ей совсем не нравилось.