Evanescence - Bring me to life
Они сделали это. Они выиграли кубок по квиддичу. Они победили. Гермиона завернула в очередной коридор, направляясь в гостиную своего факультета. Сегодня состоялся последний и решающий матч по квиддичу Гриффиндора против Слизерина, определивший, наконец, факультет, которому достанется кубок школы. Игра не продлилась долго, хотя и прошла в довольно напряженной обстановке. Но Гермионе казалось, что она нервничает гораздо больше всех присутствующих, вместе взятых. Она все еще очень хорошо помнила последнюю тренировку гриффиндорской команды и то, что за этим последовало. Вдруг ситуация с Гарри повторится, а она не успеет ничего предпринять? Что тогда? Гермиона не решалась заканчивать эту фразу даже в мыслях. В любом случае, все обошлось, и Гриффиндор победил. Гермиона даже не стала протестовать против очередной пьяной вечеринки в гостиной: в конце концов, они ее заслужили. И даже профессор МакГонагалл невзначай намекнула ей, что небольшое празднование такого события никому не повредит. Сегодня лицо директрисы светилось счастьем. Она всегда очень трепетно относилась к команде своего факультета и, судя по всему, радовалась победе не меньше любого из студентов. Гермиона знала, что опаздывает, и поэтому ускорила шаги. Последний поворот - и все, она уже у входа в гостиную. Девушка неосознанным движением поправила платье, и уже собралась войти, как вдруг столкнулась с кем-то, выходившим из гостиной. - Какого черта... - Знакомый низкий голос, слегка самоуверенный тон. Гермиона подняла глаза и посмотрела на него - Кормак Маклагген потирал ушибленное плечо, даже не глядя в ее сторону. - Извини, я не хотела, - осторожно ответила она. - Правда, тебе бы тоже не мешало быть хоть чуточку внимательнее и смотреть, куда идешь! Он резко вскинул голову и посмотрел на нее. Оценивая. - Ах, так вот кто сам бросился мне в объятия. Уже соскучилась, а, Грейнджер? - Он оттолкнулся от стены и начал медленно приближаться, перегораживая собой вход в гостиную. Гермиона нахмурилась. Его язык заплетался так, что она с трудом разбирала слова. И когда он уже успел набраться? - Просто дай мне пройти, Маклагген, - устало пробормотала она, отступая на шаг. И тут же мысленно отругала себя за то, что сделала это, тем самым выдав свое беспокойство. Кормак это заметил. - А то что? Что ты сделаешь? Гермиона нервно сглотнула. Она действительно оставила свою палочку в комнате, беспечно рассудив, что на шумной дружеской вечеринке она вряд ли ей пригодится. Как выяснилось сейчас, это было довольно опрометчивое решение. - Если ты сейчас же не уберешься вон, Маклагген, то клянусь, о твоем идиотском поведении немедленно будет доложено профессору МакГонагалл, - отчеканила она, изо всех сил стараясь придать голосу твердости. Он наигранно изобразил испуг. - О Мерлин, какой ужас! Я просто умираю от страха. - Маклагген подошел совсем близко. От него несло алкоголем так, что Гермиона непроизвольно поморщилась. Еще несколько поспешных шагов назад. - Отвали сейчас же, или я... - Что, Грейнджер? - Я не буду молчать, понятно? Здесь полно людей! В ответ на эти слова, Маклагген вдруг схватил ее запястье, заставив поморщиться от боли. - Полно людей, говоришь? Ну так это легко исправить! Очередное резкое движение, заставившее Гермиону сжать зубы изо всех сил. Кормак грубо вывернул ее руку, и потащил куда-то, увлекая в темную глубь коридора. Гермиона попробовала закричать, но свободная рука Маклаггена с силой впечаталась в ее рот, лишая и этой возможности защититься. Что-то очень холодное, казалось, взорвалось у нее внутри. Горло сковал такой страх, что она, даже если бы захотела, не смогла бы произнести ни звука. Нет, все, на что она была способна - это на пару задушенных всхлипов. Гермиона попыталась вырвать руку еще раз, но хватка Маклаггена была невероятно сильной. - Тише, детка, - прошептал он ужасно охрипшим голосом. - Не рыпайся, и все будет хорошо. Что? Хватит! - Отпусти меня сейчас же! Она споткнулась и, не удержавшись, упала на колени. Маклагген обернулся и посмотрел на нее. Взгляд настолько затуманен, что Гермионе тут же стало ясно - он не осознавал ровным счетом ничего. - Уже устала, Грейнджер? - Он быстро наклонился над ней и грубо поднял с пола. - Мы почти пришли... Кормак стремительно втащил ее внутрь какого-то кабинета, где, очевидно, уже давно не проводились уроки, и закрыл за собой дверь. Она снова совершила попытку освободиться, но вместо этого оказалась припечатанной к стене - на секунду голова закружилась от удара о каменный выступ. Кормак наконец-то выпустил ее руки, но запястье по-прежнему жгло. Гермиона не сомневалась, что там останутся большие синяки. Но на данный момент это было далеко не главной ее проблемой. Маклагген сжал ее талию, притягивая к себе, лишая возможности вырваться. Его руки беззастенчиво лапали все ее тело, а ширинка уже характерно топорщилась. Да что же это... Гермиона дернулась в бок, но это не дало ровным счетом никакого результата - Кормак держал крепко. Похоже, с каждой новой секундой он все больше утрачивал терпение. Его пальцы заплетались в застежках платья, не давая возможности избавиться от него. Решив пока что оставить платье в покое, он грубо прижался к ней губами. Гермионе показалось, что она сейчас задохнётся. И просто умрет от стыда и отвращения. И вдруг. Неожиданно, к Гермионе вернулись силы. Она выгнулась и изо всей силы ударила коленом ниже живота Кормака. Он мгновенно выпустил ее, согнувшись пополам и застонав от боли. - Сука... Гермиона быстро метнулась к двери, жалея о том, что не ударила его достаточно сильно. Он заслуживает больше, гораздо больше боли. Ей не хватило какой-то гребаной доли секунды, чтобы снова оказаться за дверью. Маклагген быстро пришел в себя и сейчас его громадное тело уже полностью заслоняло проход, отрезав какие-либо пути к спасению. - Да ладно тебе, Грейнджер, уверен, ты тоже ко мне неравнодушна! Серьезно? Он снова надвигался на нее, а Гермиона машинально отступала назад. - Что ты несешь? - прошипела она сквозь стиснутые зубы. - Что ты, мать твою, несешь, Кормак? Отпусти меня! Ты просто пьян и сам не понимаешь, что творишь! Гермиона отбежала к другой части класса, изо всех сил вцепившись вспотевшими пальцами в край парты. - Да нет же, я все отлично понимаю. Я хочу тебя, Гермиона, а ты, - он резко отбросил в сторону стул, преграждающий ему путь, - хочешь меня! У Гермионы зазвенело в ушах от внезапно раздавшегося грохота. Она замотала головой и сдавленно вскрикнула. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, он схватил ее за плечи и впечатал в стену. Ее голова запрокинулась. Маклагген тем временем присасывался к ее шее, одновременно пытаясь стянуть с плеч ткань платья. Гермиона больше не сдерживала слезы, которые теперь лились из глаз, стекая неровными дорожками по лицу. Она задыхалась. Давилась собственными рыданиями, кашляла и задыхалась. Все должно было быть по-другому. Не так она представляла себе свой первый раз. Не в старом запыленном кабинете, не прижатой к стене, не в компании пьяного Маклаггена... Он же, тем временем, утробно зарычал и подхватил ее, поднимая вверх по стене. Протискивая колено между ее плотно сомкнутых ног. Гермиона ощутимо-сильно толкнула его в грудь. - Не надо, Маклагген, пожалуйста. - Очередной задушенный всхлип. - Кажется, я сказал тебе не рыпаться. Гермиона уже чувствовала ее. Панику. Настоящую. Несравнимую ни с чем, ранее с ней произошедшим. Но надо... надо было не сдаваться. Собрать в кулак последние силы. Последнее, крошечное усилие. Она толкнула его в грудь, без особой надежды на хоть какой-нибудь результат. Кормак едва пошевелился, но стальная хватка рук ослабела. Этого Гермионе оказалось достаточно, чтобы снова со всей возможной скоростью устремиться к двери. Однако, уже в следующие мгновение, Маклагген схватил ее тонкую руку, разворачивая к себе. - Опять вздумала пинаться, сучка? Удар. Он ударил ее. Гермионе показалось, что из легких вышибло абсолютно весь воздух, а лицо жгло так, что из глаз помимо воли брызнули слезы. Это был конец. Кормак снова схватил ее и повалил на стоявшую рядом парту, упираясь своим стояком ей в бедро. - Нет. - Гермиона закашлялась и отвернулась. - Не надо. НЕТ! Он не собирался останавливаться. Это было понятно. Гермиона зажмурилась, измученная болью и только увеличивающейся паникой. Этого не должно было случиться с ней. С кем угодно, не с ней. Она еще раз попыталась сбросить с себя его тело, но безуспешно. Мерлин. Помоги.***
Гермиона опаздывала. Это было более, чем странно для обычно пунктуальной девушки. Что-то было не так. Вечеринка находилась в самом разгаре. Музыка не переставала греметь ни на секунду, и уж конечно, если бы не специально наложенные чары, они наверняка перебудили бы пол школы. Все напились огневиски и сливочного пива, купленного в Хогсмиде, разговоры о выигранном матче не умолкали ни на секунду. Но Гарри не мог полностью наслаждаться вечеринкой вместе со всеми. Потому что Гермиона до сих пор не пришла, хотя давно уже должна была. Дин Томас увлеченно рассказывал ему о новых предпринятых им попытках в завоевании сердца Парвати Патил, но Гарри уже давно утратил нить разговора. Он мог думать только о Гермионе. Это все, что его интересовало в данный момент. Он попытался отделаться от назойливого собеседника, чья тяга к разговорам только усилилась благодаря сливочному пиву. - Ладно, Дин, ты не переживай, уверен, она еще сама приползет к тебе с извинениями. - Гарри аккуратно убрал с плеча руку Томаса, похлопал его по спине и устремился в прямо противоположную сторону. Рон наверняка должен знать о том, где сейчас Гермиона. Во всяком случае, Гарри очень надеялся узнать от него хотя бы что-нибудь. Правда, Рону, скорее всего, было пофиг. На всю эту историю. Он лишь с отстраненным видом поглощал сотый, наверное, по счету бокал с огневиски, не интересуясь ничем вокруг. Лаванда Браун стояла рядом с ним и ни на минуту не замолкала, хихикая над всем подряд. - О, Гарри! - Рон первым заметил его приближение и обернулся. - Как дела? Он проигнорировал его вопрос. Да, ему определенно сейчас было не до идиотской болтовни. - Ты не видел Гермиону? - Нет, - Рон нахмурился и покачал головой. - По-моему, она вообще не приходила. У Гарри заходили желваки. Тогда какого черта ты все еще здесь? Почему настолько спокоен? Почему тебе не хочется сорваться с места сейчас же и бегать по всему Хогвартсу, разыскивая ее? - Она говорила, что не придет? - Нет, Гермиона обещала быть вовремя, - озадаченно пробормотал Рон. Лаванда тем временем обвела задумчивым взглядом всех присутствующих. - Маклагген, кстати, тоже куда-то пропал, - заметила она. Гарри резко выдохнул. Выходит, из всех гриффиндорцев на вечеринку не явились только Маклагген и Гермиона. Значит-ли это, что... О Господи! Гарри стремительно развернулся и без лишних слов покинул гостиную. Из-за последних слов Лаванды он вдруг почувствовал невероятную тяжесть, которая запульсировала в груди, выместив оттуда все другие чувства. Предположение о том, где могла быть сейчас Гермиона, а главное, с кем, вселяло настоящий страх. Страх за нее. Вопросы непрерывным потоком заполняли сознания, болезненно отдаваясь в висках. Гарри попытался успокоиться. Нет, конечно же, все эти мысли по поводу Гермионы абсолютно беспочвенны. Ему не хотелось верить в то, что с ней и в самом деле может произойти что-нибудь подобное. Это же Гермиона. Всегда предельно осторожная и внимательная. Наверняка она не явилась на вечеринку, ну, по какой-то совсем другой причине. И он обязательно встретит Гермиону - в ее собственной комнате, или Мерлин знает где еще. И примет с привеликой радостью этот ее ну-как-можно-быть-таким-идиотом взгляд, в ответ на его вопросы о том, где ее, черт возьми, носило все это время. Но эти мысли, которые он старательно прокручивал у себя в голове, не принесли особого эффекта. Не заставили остановиться, наконец, и выдохнуть с облегчением. Нет, они вызвали лишь острое, болезненное сомнение где-то на дне желудка. Потому что Гермиона никогда не поступила бы подобным образом. Она бы обязательно предупредила их, если бы передумала идти на вечеринку. А так... что-то помешало ей. Что-то или кто-то! Вот почему, пока он бежал по темным коридором Хогвартса, еле сдерживаясь, чтобы не орать ее имя, Гарри понял, что у него снесло крышу. Окончательно. От всех этих мыслей и выстроенных только что до боли реалистичных предположений. Он завернул в очередной коридор, но вдруг резко остановился. Всего в нескольких шагах от него можно было рассмотреть два неясных силуэта, которые самозабвенно целовались. Гарри слегка опустил заженную палочку. Ладно, так уж и быть, он не станет им мешать, хотя, наверное, следовало бы. Судя по громким постанываниям девушки, кому-то явно перепадет сегодня. - Боже мой, Блейз... - выдохнула она, и Гарри снова остановился. Потому что... это был голос Джинни! В темном коридоре было практически невозможно ничего разобрать, но теперь, при ближайшем рассмотрении, Гарри больше не сомневался. Это действительно была она, Джинни. И осознание этого - как нож в спину. Она целовалась со слизеринцем, одним из наилучших подпевал Малфоя, правда, не настолько тупым, как Крэбб или Гойл. Но это было не столь важно. Гарри стоял в каком-то ступоре, не решаясь ничего предпринять. Он не ожидал этого от нее. Вообще никак. Джинни никогда не скрывала свои чувства по отношению к нему, и Гарри не сомневался в их искренности. Он верил Джинни, но уж точно не теперь. Губы Блейза уверенно и без всяких предосторожностей сминали ее рот, руки по-хозяйски нырнули под короткую блузку. Интересно, и давно это у них? Когда все началось? Гарри с трудом переваривал происходящее. Казалось, что голова готова была просто лопнуть от переполнявших его эмоций, растоптав на хрен всю рассудительность. Захотелось сейчас же прекратить это, или же уйти, прежде, чем он успеет наделать кучу глупостей. Джинни действительно вела себя странно в последнее время. Редко появлялась на праздниках, которые они устраивали в гостиной, постоянно пропадала где-то. Гарри вдруг вспомнил, как один раз услышал ее странный разговор с каким-то парнем поздно вечером, и как она тогда накинулась на него с поцелуями, лишив возможности задавать вопросы. Вот почему она вела себя подобным образом. Очевидно, проводить время с их вечными соперниками в слизеринских подземельях, в жарких объятиях Забини, показалось ей более приятным занятием. Гарри резко развернулся и, стиснув зубы, продолжил идти вперед. Завтра, он разберется с ней завтра. Сейчас у него совершенно другая цель. Нужно найти Гермиону. Найти и убедиться, что с ней все в порядке. Тратить время на разборки с Джинни, которые скорее всего затянутся надолго, он просто не мог. Это попросту ничего не значило в сравнении с тем, что Гермионе на данный момент, возможно, требуется помощь. Он должен быть с ней. А Джинни... Пусть хоть трахается с Блейзом посреди коридора, пусть делает, что хочет, его больше не интересовало это. Его это больше не касалось. Из-за всех этих мыслей, мешавших ему сосредоточиться на поисках Гермионы, Гарри не сразу вспомнил о Карте Мародеров, которую всегда по привычке носил с собой, и которая значительно упростила бы ему задачу. Он развернул ее, не сбавляя шаг, пытаясь не обращать внимание бешеные удары сердца, которые, казалось, отдавались где-то в горле. Гарри рассмотрел точку с именем Гермионы. Удивительно, но она находилась совсем недалеко отсюда - в каком-то заброшенном кабинете. Вот только... Точка с именем Маклаггена находилась там же. Все. Очень. Плохо. Гарри оказался там в какое-то мгновение ока. Рванул на себя ручку двери, влетел внутрь, ничего не соображая, совершенно обезумев оттого, что он там увидел. Гермиона лежала на парте, умоляя Кормака не делать этого. Ее тонкие руки пытались оттолкнуть его громадное тело. И ее голос, слабый и задыхающийся. - Не надо, не делай этого. Маклагген собирался ее изнасиловать! Он бы и сделал это, если бы ему не помешали. Гарри плохо помнил то, что за этим последовало. Внутри бушевала невероятная ярость, когда он, вцепившись в Маклаггена, оттащил его от Гермионы, с силой швырнув в сторону. Тот, не ожидавший столь резкой атаки, с громким стуком приземлился на пол. Но уже очень скоро снова вскочил на ноги. - Какого хрена... ты тут забыл, Поттер? Хочешь присоединиться? Все. Это было последней гребаной каплей в чаше его самообладания и выдержки. Маклагген уже забыл про Гермиону, собираясь, очевидно, дать сдачи. Но Гарри не собирался предоставлять ему подобную возможность. Его кулак со всей силы врезался в его лицо. Из носа Маклаггена потекла кровь, он оступился и едва ли не снова упал на пол. Второй удар, не менее сильный, пришелся по животу, заставив Кормака согнуться пополам, закашляться, отплевывая собственную кровь. Он уже не пытался что-либо говорить или иронизировать. Только издавал какие-то хриплые, булькающие звуки, совершая попытки подняться. Гарри наносил удары один за другим. По лицу, ребрам, животу. Никогда еще раньше ему не приходилось чувствовать такой всепоглощающей ненависти. Никогда еще он не бил никого с подобной жестокостью. Сейчас ему действительно хотелось убить его. Размазать по стенке, заставив выблевать собственные чертовы кишки. - Не смей больше на хрен приближаться к ней, понял, ты, ублюдок? - Он с силой толкнул его в грудь, наблюдая за тем, как Кормак отлетает в стене, ударяясь об нее головой. Прошло не более секунды, прежде чем Маклагген снова набросился на него и ударил кулаком в челюсть. Перед глазами у Гарри потемнело, но уже в следующую он снова толкнул Кормака на пол. Тот уже больше не сопротивлялся и лишь затравленно смотрел на него снизу вверх, глотая собственную кровь и размазывая ее по лицу. Гермиона звала его. Просила прекратить. Но он не слышал, сконцентрировавшись на мести этому тупому ублюдку. Гарри не знал, когда бы это закончилось, а главное чем, если бы руки Гермионы вдруг не схватили его за плечи, оттаскивая от Кормака. Он слышал ее голос как будто бы издалека. - Гарри, не надо! Ты убьешь его! Что? - Как ты можешь, Гермиона? - Он сам с трудом узнавал собственный голос. Более низкий и охрипший. - Как ты можешь защищать его после того, что он заставил тебя испытать?! - Гарри... - Гермиона плакала. Качала головой и плакала. И эти ее слезы отрезвили его в мгновение ока. Невероятный шум в ушах начал постепенно стихать. В кабинете внезапно образовалась невероятная тишина, нарушаемая лишь тихим поскуливанием Маклаггена, который пытался отползти к двери, и его собственным шумным дыханием. - Гарри, пожалуйста, успокойся! Гарри оторвал невидящий взгляд от Маклаггена и неосознанно повернулся к Гермионе. Его губы дернулись, когда он посмотрел на нее: слезы размазаны по щекам, а глаза мокрые и покрасневшие. Рассеянный взгляд был далеким и умоляющим, таким, словно она все еще с трудом осознавала происходящее. Его внимание переключилось на дрожащие губы, которые она постоянно прикусывала в попытке сохранить хотя бы крупицу мужества. Но сейчас это было действительно не нужно, действительно ни к чему, после всего, что ей пришлось пережить. Сейчас Гермиона выглядела уязвимой и невероятно хрупкой. Настолько, что Гарри просто не мог и дальше оставаться на месте. - Гермиона, - тихо позвал он. Увидел, что ее шатает, бросился вперед, взял за руки. - Держись! Она стиснула его пальцы, впиваясь ногтями. Подавила очередной всхлип. - Давай. - Его голос звучал еще глуше, чем до этого. Гермиона быстро кивнула, делая пару осторожных шагов к двери. Ее ноги вдруг подогнулись и она была вынуждена схватиться за его плечо, чтобы не упасть. Оказавшись за дверью кабинета, стены которого за сегодня повидали достаточно, Гермиона облокотилась о стену и прикрыла глаза. Как же она хотела забыть все это. Забыть, как наихудший кошмар. Гермиона дрожала. Сильно, неудержимо. Сжимая руки в кулаки в попытке успокоиться. И вдруг, как что-то само-собой разумеющейся, Гарри обхватил руками ее лицо, заставляя смотреть себе в глаза. - Все будет хорошо, ты меня слышишь? Все будет хорошо. - Он осторожно привлек ее к себе, и Гермиона обхватила руками его шею, пряча голову на груди. Это объятие и в самом деле приносило успокоение, в котором она так нуждалась. Гарри нежно гладил ее волосы, давая возможность выплакаться. Выплакать всю эту боль, страх и ужас, что ей пришлось испытать. Ее пальцы сильнее вцепились в ворот его рубашки. - Я так испугалась... И это было так. Гермиона никогда больше не хотела видеть Гарри таким. Дрожащим от невероятной ярости. Никогда. Но она была благодарна ему за то, что он пришел. Каким-то образом нашел ее. В тот самый момент, когда она уже готова была опустить руки, когда сил на то, чтобы бороться, попросту не осталось. - Тшш, успокойся, все будет хорошо, и... Черт! Гарри никогда особо не умел успокаивать девушек. Гораздо легче было просто подставить плечо, позволяя выплакаться. Но сейчас он чувствовал, что ему необходимо сказать ей что-нибудь. То, что удержит ее здесь, не даст полностью погрузиться в пучину боли и отчаянья. Вот только... что? Они уже почти дошли до ее комнаты. Гермиона больше не плакала, но это было даже хуже. Гарри казалось, что она как будто бы отдаляется от него, уходит в себя. Он не должен допустить этого. - Гермиона, - негромко позвал он. Она не отвечала. Просто смотрела невидящим взглядом куда-то прямо перед собой, и молчала. И вдруг, Гарри понял, что ему надо сказать ей. Почему-то показалось невероятно важным сказать ей это прямо сейчас. - Гермиона, - снова позвал он. Набрал в грудь побольше воздуха и, наконец: - я люблю тебя. Она вздрогнула и неуверенно посмотрела на него. - Что? - спросила едва слышно, одними губами. И Гарри повторил, но уже гораздо решительнее: - Я люблю тебя, Гермиона.