Если с ведьмой вышел в путь...

      «Мало мне было одной чокнутой колдуньи, так получи, Алистер, ещё одну, совершенно бесплатно, а в довесок фанатичную монашку, двухметрового молчаливого громилу и убийцу, готового в любой момент засадить в тебя нож по самую рукоятку. Весёлая компашка, ничего не скажешь. И за какие только грехи?» — размышлял Алистер, сидя у костра.       Вечер был на удивление тихим, лагерь был почти пуст: Морриган удалилась пополнять свои запасы трав для отрав, Зевран и Лелиана отправились в лес за хворостом, Стен же о чём-то увлеченно беседовал с мабари. Алистер расположился около костра, а напротив него увлечённо затачивала клинки его главная головная боль – Айрин Сурана, взбалмошная магесса со скверным характером.       Она изводила его с самого Остагара. Чародейка никогда не выполняла приказов, всегда рвалась в самую гущу боя, вооруженная только магическим посохом и верным клинком в сапоге, и всё бы ничего, будь она хоть как-то защищена бронёй, поскольку присутствие «беззащитного» мага в центре сражения сильно отвлекало воина. А как только она узнала, что Алистер бывший храмовник, шуточкам и издёвкам не было конца. Даже её манера одеваться казалась своеобразным выпадом в сторону Алистера. По его скромному мнению, магесса скорее была раздета, чем одета: штаны из клёпаной кожи плотно облегали округлые бедра, а нагрудник едва скрывал прелести молодого женского тела. Его смущала такая нагота, видимо сказывалось церковное воспитание, она же, заметив это, стала сильней над ним подтрунивать, причем самым бесстыжим образом – то наклонится, выставляя в лучшем свете свою филейную часть, то бесконечно долго завязывает шнурки, открывая обзор глубочайшего декольте. У него сложилось впечатление, что магесса решила отыграться на нём за грехи всех тех храмовников, что ей встречались, но ничего не мог с этим поделать.       Он наблюдал за тем, как огонь робко охватывает поленья: «Определённо, я у Создателя в черном списке. Иначе как ещё объяснить весь этот кошмар: предательство Логейна, гибель армии и короля, всех Серых Стражей и... Дункана» — брови Алистера сошлись на переносице, выдавая царившие в нём переживания.       — Алистер, тебя тошнит? — вырвала его из мрачных размышлений Айрин.       — Что? Нет! С чего ты взяла? — удивился он.       — Просто у тебя такое выражение лица, что сразу и не определишь, то ли тебя сейчас вывернет, то ли ты опять куксишься, — насмешливо высказала свои наблюдения Айрин.       Алистер промолчал, лишь одарив магессу злобным взглядом.       — Хватит нюни распускать! Уже тошно смотреть на твою кислую физиономию, — продолжила Айрин, методично затачивая один из своих клинков.       — Я только что потерял всех своих братьев, свою семью, если тебе угодно! Так что я имею полное право скорбеть! — огрызнулся Алистер.       — Нет. Не имеешь. — Отвлекаясь от своего дела, возразила она. — Если ты не заметил, на Ферелден надвигается Мор, и остановить его можем только мы — это наш долг. Нам нужна холодная голова. Долг превыше чувств! Так что соберись! — Айрин вперила в него строгий взгляд. Воина возмутила такая проповедь от совсем ещё зеленого новобранца.       — Должна же в тебе быть хоть капля человечности? — он смерил её презрительным взглядом. — Хотя кого я спрашиваю?       — Оу, ты хочешь поговорить о человечности? Что ж, — она отбросила длинные каштановые волосы назад, открывая взору храмовника заостренные уши, — давай поговорим! Я так часто встречалась с «человечностью», что стала просто экспертом в этом деле! О какой тебе рассказать? О той, что проявили ко мне люди, у которых я служила в Лотеринге, когда продали меня в бордель, или как «человечны» были храмовники, когда за волосы тащили меня в Круг из-за ублюдка, пытавшегося меня изнасиловать, которому я, по счастливой случайности, отморозила все его причиндалы... — глаза Айрин были полны слез, боль воспоминаний разрывала душу. — Да, я эльф и маг — два в одном флаконе, и я прошла все круги «человечности»! — она подскочила на ноги, смотря прямо ему в глаза. — Вот только не надо меня жалеть! — губы её искривились в презрительной улыбке. — Присоединиться к Стражам никогда не поздно! Тебя никто не держит! — не дожидаясь действий со стороны Алистера, она рванула в сторону леса, словно бежала от самой себя.       Алистер был поражен такой откровенностью, стал было её догонять, но остановился, понимая, что сейчас она хочет побыть одна.       — Айрин, я... какой же я дурак! — едва слышно произнес Алистер, пытаясь разглядеть фигуру, скрывшуюся в глубине леса.       Он больше не мог смотреть на Айрин как прежде — за оголенным телом пряталась закрытая на замок душа.       После этого случая, Айрин не обмолвилась с Алистером ни словом, как бы тот не старался с ней заговорить. Тысячи раз она проклинала себя за несдержанность, душа болела, словно она своими же руками разорвала швы на заживающей ране и выложила всё нутро, однако если тело можно залечить, то для души припарок нет.