***
Итак, это была не любовь! Быть может, истинную любовь мне так и не дано будет познать. Моё же собственное тело так жестоко посмеялось надо мной! А любовная тоска? А бесцельные прогулки с восьми до девяти? А стихи, которые я писал в тетрадку через день? Для себя я их, что ли, писал? Я решил отомстить своему телу. Уморить его. Использовав его же метод. Иными словами, я принялся выплёскивать из себя жизненные силы. Я предавался этому занятию всё свободное время, до восьми раз в день. Я надеялся, что смогу таким образом уничтожить эту тёмную, грязную силу, таящуюся внутри меня. Я делал это в школе, совершенно не обращая внимания на добрую «русачку», с тревогой наблюдавшую за мной. Я делал это, задумавшись, в вагоне метро; на меня наверняка таращились пассажиры, но я не замечал назойливых взглядов; перед моим внутренним взором стоял во всей своей красе тулуп. И в тот день, когда я без сил свалился на пороге квартиры, выходя в школу; в тот момент, когда слёзы текли по моему измождённому бледному лицу и чёрное отчаяние разрывало на куски мою ранимую, трепещущую душу, я понял, в чём моя трагедия. Я должен был родиться щеткой для чистки ковров.IV
8 июля 2015 г. в 15:07
Целыми днями я высматривал девушку на дороге, задумчиво уставившись в окно. Крупные слёзы робкой, застенчивой любви могли бы катиться по моим щекам, если бы я не был так восприимчив к насмешкам окружающих. Я всегда был таким ранимым! Поэтому-то и держал свои чувства в себе.
Однажды я добился-таки своего: выяснил, что она учится в нашей школе, и окольными путями разузнал, в каком классе. В девятом «В».
Теперь это было для меня кодом. Шифром моей любви. Я всё ещё не знал, как её зовут, ту девушку с волосатыми подмышками. Но я был уже близок к своей цели.
Семнадцатого мая она прошла мимо меня в столовой, купила пирожок с яблоком (мы всегда называли его «пирожок с соплями» – на вкус точь-в-точь) и села с подругой прямо напротив меня.
Я задрожал от волнения и пролил свой чай на джинсы. К счастью, этого никто не заметил.
Я пожирал её глазами. Я столько думал о ней бессонными ночами, столько плакал! Теперь я не мог оторваться от её широких, крепких плеч, плоской груди и толстой шеи. В сознании вихрем носились дерзкие мысли, и я с ужасом понял, чего же я хочу.
Я хочу, чтобы она подняла руку.
Моя любовь о чём-то болтала со своей приятельницей, уплетая пирожок, а я сидел напротив и смел ещё о чём-то мечтать?! Я лихорадочно спорил с собой. «Стоп, – беззвучно шептал я, – так много счастья в один день не бывает. Ты спугнёшь свою удачу. Ты слишком многого хочешь, парень!». Мои глаза были полны слёз.
И тут она приподняла руку, чтобы поправить причёску.
Свершилось!!! Но что же я ощутил вместо чистого восторга, благоговейного трепета? Увы – мою восставшую «нелепость», да ещё страстное, гнусное вожделение.
И тут я всё понял.