Судьба за мной присматривала в оба, Чтоб вдруг не обошла меня утрата. Я потеряла друга, мужа, брата, Я получала письма из-за гроба. Она ко мне внимательна особо И на немые муки торовата. А счастье исчезало без возврата... За что, я не пойму, такая злоба? И все исподтишка, все шито-крыто. И вот сидит на краешке порога Старуха у разбитого корыта. — А что? — сказала б ты.- И впрямь старуха. Ни памяти, ни зрения, ни слуха. Сидит, бормочет про судьбу, про Бога... Мария Сергеевна Петровых
***
Очередная остановка, очередная толпа входящих и выходящих людей. Все как всегда. Но все же иначе. Жизнь - штука сложная, не всегда предсказуемая... Среди этой толпы затесались два человека, ничем особо не выделяющиеся. Самой первой в открывшиеся двери проскочила молодая девушка лет пятнадцати и сразу же заняла одно из двух свободных мест. Зашедший за ней мужчина лет сорока хмуро посмотрел на это и пробормотал что-то вроде: «Никакого уважения к отцу». Девушка на мгновение посмотрела на мужчину, после чего указала взглядом на оставшееся свободное место в другом конце автобуса и отвернулась. Мужчина, назовем его Григорий, фыркнул, но она уже этого не слышала, потому что наконец распутала наушники и воткнула их в уши. Где-то через две – три остановки в маршрутку залезла старушка и села прямо перед девчонкой. Аня, именно так звали ту девушку, внимательно, но без особого интереса оглядела женщину. На вид ей было лет семьдесят, хотя может и больше. Вроде бы обычная старушка, каких сотни в этом городе, но все же что-то в этой старушке привлекло Анну. Может быть, то, что она была одета в обноски, хоть и не выглядела, как человек без определенного места жительства, по-простому, бомж. На ней были старые, рваные кеды, какое-то пальто, которому уже лет двадцать – тридцать на вид, и такие же рваные местами спортивные штаны. В общем, явно было видно, что денег у этой бабули рублей десять в кошельке и то, это максимум. Как раз перед той остановкой, где Анечке и ее отцу нужно было выходить, старушка протянула кондукторше пенсионное удостоверение. - Это что? – та с непониманием посмотрела на красную корочку. Потом раскрыла, пару секунд посмотрела, вздохнула и протянула бабуле. – Я же вам уже много раз говорила, что в маршрутке это не действует. Вам придется заплатить или я не выпущу вас из автобуса. - Но, доченька, как же так, везде действует, а тут…, - бабушка начала причитать, невольно привлекая внимание всех пассажиров. - Деньги плати, старая! – уже начала злиться кондукторша. - Но у меня нету…, - бабуля, чуть не плача, раскрыла кошелек, в котором оказалось всего лишь два рубля. - Меня не волнует. Значит, будешь ездить, пока не найдешь деньги! – тут загалдели все пассажиры. - Да, как это так?! - Тебе жалко что ли?! - Да как вы смеете?! – и тому подобное. С задних сидений кто-то передал десять рублей. - Вот, бабуля, возьмите, - Аня с некоторым удивлением узнала голос своего отца. Повернулась посмотреть. И действительно, он как раз закрывал кошелек. - Спасибо, сыночек, - старушка отдала деньги кондукторше. Та положила их в кассу-копилку и повернулась к остальным рассчитывающимся. - Не понял, а сдача где?! – начал "заводиться" Григорий. - Ну, ты же за нее заплатил, считай, пожертвовал деньги на благотворительность, а там сдачу не дают, - усмехнулась женщина. - Слышь, с*ка, сдачу отдала немедленно! – мужчина стал вставать с сидения. Пассажирки попытались его остановить, но он лишь отмахнулся от них, подошел к идиотке-кондукторше и наклонился над ней. – С*ка, какого черта бабушку обижаешь и меня, а?! Какое право вообще на это имеешь?! – водитель остановил маршрутку, от резкого толчка Аня открыла глаза, которые закрыла, когда отец передал деньги, и удивленно воззрилась на Гришу. - Выходи из автобуса! – рявкнул водила лет шестидесяти. - Слышь, ты че, еще на меня залупаться будешь?! – Гриша перешел в наступление на водителя. Тот открыл двери. – Ну-ка, давай выйдем, поговорим по-мужски! - Ага, поговоришь ты по-мужски! Ну-ка, отстал от людей и вышел из автобуса! – Аня вскочила и подлетела к отцу. - Заткнись! – рявкнул тот. - Что ты сказал?! Слушай ты, ублюдок! Подарил бабушке денег на проезд, угомонись! Нет, б*ть, надо еще вы*нуться! Если ты сейчас из автобуса не выйдешь, я тебя убью, понял меня?! – девушка буквально выпнула мужчину из автобуса. Все проводили их удивленными взглядами. Вроде приличная с виду девушка, а матерится как сапожник… Аня потащила Григория за руку прочь от автобуса, но он вывернулся, схватил камень и кинулся на маршрутку. В салоне все замерли в испуге. – Е*ть…, - пробормотала Аня вслед отцу, прежде чем сорваться с места и бежать за ним… ...Девушка с ужасом увидела, что ее отец разбил стекло на двери автобуса, а водитель в отместку чуть не наехал на Григория. Она попыталась оттянуть того от автобуса, но он вывернулся и дал дочери пощечину. Она замерла, но уже через мгновение, когда мужчина замахнулся на дочь вновь, вывернула ему руку, да так, что был слышен хруст костей. - Ах, ты ж, с*ка! – завопил Гриша и попытался выдернуться из захвата. Маршрутка уже уехала, оставив девушку самостоятельно разбираться с дебоширом-отцом. Но, пусть такие ситуации и происходили довольно часто, Аня совершенно не представляла, что же ей сейчас делать. Ведь если она отпустит отца, он ее ударит, но и держать его долго она тоже не сможет. Ответ пришел в виде участкового милиционера, проходившего мимо… Спустя пару часов девушка шла по улице из районного отделения милиции. Только что ее отца за хулиганство упекли в обезьянник на пятнадцать суток. Пусть это было немного жестоко – вот так радоваться заключению, даже временному, отца, но это означало две недели спокойствия. А спокойствие девушка ценила последнее время более всего. Каким чудом девушке удалось запомнить номер злополучной маршрутки не известно, скорее всего, врожденная память, но еще через час она подходила к стоящему на специальной стоянке автобусу. И водитель, и кондуктор оказались внутри и встретили Аню удивленными взглядами. - Здравствуйте, - слегка улыбнулась Анна. – Я по поводу сегодняшнего… - Сегодняшнего?! – удивленно переспросил водитель. – А, вы дочь того мужика… Девушка немного поморщилась от этой формулировки, но тем не менее согласно кивнула. Кондукторша, увидев кивок, скривилась: - Что, ваш отец-имбецил перестал буйствовать и решил извиниться?! Услышав это, девушка вскинула голову и пристально посмотрела на кондукторшу. - Во-первых, женщина, я не с вами разговариваю, - ледяным тоном девушки можно было резать, как ножом. - Во-вторых, несмотря ни на что вы не имеете права оскорблять другого человека у него за спиной. А в-третьих, я хотела отдать деньги на ремонт стекла, - с этими словами она достала из кармана две тысячи и протянула их водителю. Тот немного ошарашенно посмотрел на Аню, но деньги принял. - Спасибо, девушка. - Не за что. Предпочитаю сразу отдавать все долги. К тому же, в этой ситуации Вы поступили правильно - девушка с видимым уважением посмотрела на шофера. - Приношу свои извинения за недостойное поведение моего отца, - Аня уже развернулась и собралась уйти, но вдруг словно вспомнила: - А вот Вы, - обратилась она к кондукторше, - В Вас нет ничего человеческого. Что Вам сделала эта бабушка? Неужели так трудно было позволить ей проехать бесплатно? Или Вы удавились бы из-за этих восьми рублей? Она пережила войну, а что сделали Вы? Оскорбили ее? Знаете, Вы еще хуже моего отца. Он хотя бы уважает старших, тех, кто подарил ему жизнь, кто прошел эту войну и победил. А Вы… Вы ничтожно жалки… Однажды Вы станете такой же старой, как эта бабушка. Вам тоже не будет хватать денег на жизнь, Вы тоже будете ходить в обносках и экономить каждую копеечку. И когда Вы окажетесь в такой же ситуации, могу Вам гарантировать, что Вам никто не поможет. Вы просто этого не достойны. И все будут такими же, как Вы сейчас. И знаете... Можете продолжать не уважать людей, право Ваше. Но однажды мы все предстанем пред Ним... - девушка указала взглядом куда-то наверх, не прощаясь, вышла под угрюмое молчание из автобуса и пошла к светофору, хмыкнув про себя...Бог все видит… И судит.