***
Девушка медленно приходила в себя. Казалось, сейчас все напрягает ее. Что-то пищало над ухом, раздражая слух. Руки и ноги затекли и слушались отвратительно. Голова нещадно болела. Но, преодолев себя, девушка все же открыла глаза. Яркий свет резанул по зрению, на пару секунд лишив возможности видеть. Когда зрение все же соизволило вернуться к своей хозяйке, она поняла, что находится в больнице. Снова. - Как Вы себя чувствуете? – произнес кто-то рядом. Девушка медленно повернула голову на очередной раздражитель и уперлась взглядом в миловидного старичка в белом халате. - Нор-рмально, - она отвернулась, потому что от такого угла зрения начинала еще больше болеть голова. – Только го-лова болит нем-много. - Что ж, думаю, это вполне нормальные последствия Ваших травм. - Травм? – переспросила девушка. - Да. Повезло Вам, милая, живы остались. С такими травмами Ваши шансы были близки к нулю. Могу Вас поздравить, позвоночник скорее всего восстановится полностью, ходить будете, хотя первое время, думаю, будут небольшие трудности. А вот голова… Ну, видимо, Вы родились «в рубашке», - засмеялся врач. – Что ж… Я позову медсестру, она заменит капельницу. Я еще зайду чуть позже, - он поспешил к двери, но вдруг: - Извините, - внезапно дрожащим от волнения и страха перед неизвестностью голосом спросила девушка. – Могу я задать Вам вопрос? - Конечно, - врач развернулся и кивнул. - Моя семья… Старичок помрачнел, видимо, боясь говорить об этом молодой девушке. - Мне жаль… - Кто? – она резко села на кровати и тут же пожалела об этом. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. - Тише, не нужно так резко вставать! – старичок-врач кинулся к своей пациентке, помогая лечь. Потом выглянул в коридор, позвал медсестру и сел рядом с девушкой, взяв ее за руку. – Мне очень жаль… Авария была ужасная… Столько людей в один день… В той аварии выжили всего двое… Из двадцати. Вы и тринадцатилетняя девочка. Но ее травмы… Она умерла два дня назад… Организм не справился… - То есть… Вся моя семья… - Да. Все. Мне жаль, - он говорил что-то еще, но она уже не слышала. Одно слово. Три буквы. Посмертный приговор. Все. До единого. Даже маленький братик. И тетя с дядей. И бабушка. И дедушка. И… мама… - Мама… - тихо, срывающимся от слез голосом повторила девушка. – Мама… Нет… Этого не может быть… Нет-нет-нет! Это не правда! Этого не может быть! Нет! НЕТ! – на ее крики прибежали еще медсестры, врачи, что-то говорили ей, кололи, а она лишь смотрела в потолок и повторяла одно слово… Мама… Ее выписали через две недели. Две жутких, невыносимых недели. Две недели, длиной, наверное, в вечность. Она не верила. Ни единому слову. Ни врачам, ни полицейскому, пришедшему допросить ее о той страшной аварии, прогремевшей на всю страну… Она не верила никому. И ждала. Ждала, когда же ее выпишут из этой ужасной больницы. Это ведь просто шутка, убеждала она себя. Просто ужасная шутка, розыгрыш. Ну, не может так быть. Чтобы раз и все. Не может! Всю дорогу до дома она чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. От желания увидеть свою семью. Живыми. Она весело взбежала по ступенькам, радостно поприветствовав соседей по лестничной площадке, открыла своим ключом квартиру, зашла в прихожую… И очутилась в полной тишине. Квартира была абсолютно пуста. Но она все еще не верила. Раз за разом обходила всю квартиру. Но ничего не менялось. На полках, на телевизоре, на столах скопилась пыль. На диване одиноко сидела игрушка, оставленная ею перед отъездом. И больше ничего… И никого… Взгляд девушки медленно проплыл по комнате и наткнулся на фотографии. Девчонка медленно приблизилась к комоду, взяла в руки рамку… И тогда все встало на свои места. Это была правда. Все, что говорили врачи, полицейские, соседи… все было правдой… Их больше нет… Ее любимой семьи больше нет… И в тот момент рухнули все стены, все преграды из мечтаний и надежд, что возводила, лежа в больнице, в своем сознании одинокая отныне девочка… Девушка подошла к краю крыши, вновь и вновь погружаясь в воспоминания. Как хотелось сейчас заплакать, прижаться к кому-нибудь, кто защитит от всего, всегда поймет и успокоит. Но у нее больше никого нет. Да и она не плакала уже полгода. Ей удалось продержаться целых шесть месяцев. Долгих, полных одиночества и боли, шесть месяцев. А может и правда, а? Может, стоит позволить себе хоть раз маленькую слабость? И вот она решительно делает шаг вперед… И больше нет ничего. Нет больше мечты, надежд, планов на будущее. Нет больше той сильной девочки, которая всегда боролась… Но нет больше и той ужасной, всепоглощающей боли. Внутри царит привычная пустота и возбуждение от краткого полета. От краткого, но такого желанного мига свободы… Отныне она свободна…«И твой последний шаг в никуда, За которым будет только темнота…»
Face2face – Картинки.