Матте

      Да, её звали Матте и ей нельзя было причинять боль. Никто не знал, почему. Увидеть её в игре было великой удачей, а услышать её голос — спасением.       Умирали мы всегда понарошку, отчего виртуальное тело не теряло чувствительности и после смерти. Мы просто не могли двигаться. Мы вообще не особо могли двигаться, в наш функционал даже не всегда входил бег.       Иногда выдавали оружие. Пользоваться им было страшно: Матте один раз сказала, что игроки, в отличие от нас, умирают по-настоящему. Умереть по-настоящему тоже было страшно, но некоторые хотели и нарывались на удаление. Но удалять их не собирались. Их уводили в другую комнату, после чего они возвращались в игру. Кто-то был в той комнате по нескольку раз.       От игры до игры мы сидели в коробке, ожидая, какую локацию выберут игроки на этот раз. Почти каждый молился, чтобы это был лес — там можно было спрятаться до истечения времени квеста. Мало кто хотел попасть на другую локацию, ещё меньшим было всё равно, где вновь умирать. Смириться с ролью добычи было легче. Особо отчаявшихся однако тоже уводили во вторую комнату по жалобам игроков. Охотники не любили, когда добыча давалась слишком легко, так что по всем правилам мы должны были биться до конца.       Матте говорила, что мы помогаем людям жить в мире. Потому что вместо того, чтобы в гневе пойти с ножом на соседа, человек пойдёт в игровой комплекс и пойдёт с тем же, но виртуальным ножом на максимально приближенную копию соседа. Потому что в виртуальной реальности человеку можно всё. И мы верили Матте. Потому что больше верить было некому. Каждый из нас знал, что знает другой. По крайней мере так говорила… да, снова Матте.       Её высокая фигура, облачённая в темно-перламутровую ткань, из которой похоже и состояло всё тело Матте, изредка появлялась на локации. Голубая маска с красным узором нередко мелькала в отражениях.       Игра шла на заброшенной стройке. Матте появилась среди деревянных лесов и я не задумываясь кинулась к ней. Она отчего-то тогда разозлилась. Но из игры я вышла не умирая, а моё тело осталось там. Как это произошло, я не знала. Увидев игру со стороны, я немало удивилась. Мы ничем не отличались от игроков, кроме возможностей. Бывшая я также внимательно разыскивала противника среди лесов, предупреждала знаками соратников об опасности, уворачивалась от метательных снарядов. Счётчик здоровья был почти на нуле. Я была, оказывается, хорошим противником.       Время между играми пронеслось в единый миг. Локация была та же. Охотники ещё не поднялись на этаж, а группа обречённых спешно лезла по лесам наверх. Я помахала им рукой. Какая лёгкая… Они заметили и полезли бодрее. Всего-то? А началась ли игра?       Локация дом. Локация океан. Локации лес и вокзал… День за днём. Утомительно. В какой-то миг, в депо, среди осколков стекла и арматурного лома кто-то из тех, кого обрекли здесь на виртуальную смерть кинулся из укрытия мне в ноги. Счётчик здоровья почти на нуле. И Матте пропала. Была только я, снова идущая против вооружённых людей.       Так… зачем нужна Матте? Кто она? Кто-то говорил, что это душа главного компьютера, кто-то — что она игровая смерть.       И все снова выходили на игру, боясь встретить пулю в грудь или топор в голову. Но при этом надеялись встретить Матте. Они выходили на игру, чтобы встретить её и почувствовать, что им улыбнулась удача, даже если через секунду должен прилететь нож в спину. Матте, ошибка игры. Убрать — невозможно, можно заменить собой.       Но Матте нельзя причинять боль. Это знали все. Не знали лишь, что Матте не чувствует боли.       И мне понравилось быть Матте.       Пускай даже во сне.