Скажи, что любишь меня. Часть первая. Когда мы встретились.

      Уже находясь в ванной комнате, пытаюсь привести себя в порядок. Волосы растрёпаны, платье помято. Если бы я ещё накрасилась, было бы куда хуже. Включаю воду и умываю лицо. Как освежает. Невольно вспоминаю разговор Анжелы и Калеба, после того как она застала нас врасплох.  — Это не то, о чём ты подумала, — оправдывается Калеб всё в таком же хорошем настроении. — Ну, так расскажите мне, — сложив руки на груди и приготовившись слушать, заинтриговано говорит Анжела. Я смущённо улыбаюсь, смотря вниз и перебирая подол своего платья. — А это… ну мы, то есть это не то… — мнётся он. Калеб в растерянности, кто бы мог подумать. Я смотрю на него исподлобья и посмеиваюсь над его нерешительностью. Он переводит свой взгляд на меня, ища у меня помощи. Ну, уж нет, это твоя мама, ты и объясняйся с ней. Я улыбаюсь ему, а потом глядя в глаза говорю: — Мне нужно в ванную.       Я вижу, как гаснет надежда в его ярко-зелёных (как летняя трава) глазах. Даже в лице он изменился, но мне, правда, нужно в ванную. Думаю, он мысленно меня проклинает. Я ещё раз улыбаюсь ему, и он немного расслабляется. — Конечно, иди, — подаёт голос Анжела, и я тоже ей улыбаюсь. Проскальзываю мимо сына и матери, и спешу в ванную.       Да, это было забавно. Интересно, как он это объяснит. Если я спрошу, он ответит?Не думаю.       Возвращаюсь в спальню. Калеб ходит по комнате, собирая разбросанные вещи, что-то бурча себе под нос. Он такой забавный, что я невольно посмеиваюсь в сторонке. Он замечает меня и хмурится. — Ты убегала от меня, а потом и вовсе бросила, — убийственно проговаривает он. — Бросила? — удивлённо повторяю его слова. — Да, бросила. Знаешь, как тяжело мне было объяснять маме, что мы тут делали в семь часов утра, — рычит он. Я вздрагиваю от его ледяного тона. Весёлый Калеб исчез, и теперь передо мной мистер Холод. Почему он такой вспыльчивый? Ничего же такого не произошло. Я переступаю с ноги на ногу, потому что не знаю, что сказать ему. — Я не привык перед кем-то оправдываться, а мне пришлось сделать это перед собственной матерью, — продолжает он, явно обеспокоенный этим фактом. Я закатываю глаза, из-за того, что он начинает меня раздражать. Он постоянно чем-то недоволен. — Не закатывай глаза, — шипит он. Ещё один человек, которого это раздражает. Но одно дело мама, а другое – он. Почему я должна сдерживать себя, он же это не делает, когда кричит на меня. — А то что? — бросаю ему вызов. Что на тебя нашло, Корнелия? Он и так сердит на тебя. К моему удивлению, он улыбается. Ого! — Я закончу то, что начал полчаса назад, — усмехается он и двигается ко мне. Я инстинктивно пячусь назад. — Что это значит? Продолжишь за мной бегать? — нервно смеясь, спрашиваю я. — Я тебя поймаю, детка, и тебе не поздоровиться, — угрожающе шепчет он. Детка? Он хочет поиграть? Ха, попробуй сначала меня поймать, Калеб. — Не в этой жизни… детка, — язвлю я и убегаю из комнаты. Последнее, что я вижу, это его игривая улыбка.       Я бегу по коридору, иногда оборачиваясь на ходу. Серьёзный Калеб, но, кажется, не злой, быстрыми шагами направляется ко мне, но я быстрее. На пути появляется моя мама, но я кричу, чтобы он отошла. — Что происходит? — с улыбкой спрашивает она. Калеб догоняет меня, я визжу и скорее пробегаю мимо мамы, направляясь в другой конец длинного коридора. Надеюсь, там будет, где спрятаться. — Корнелия Хейл, немедленно остановись, — кричит он, в десяти шагах от меня. Боже, он догоняет. Но я даже не думаю остановиться.       К моему несчастью, я оказываюсь в тупике. Дверь, к которой я прибежала, закрыта на ключ. — Ну, вот ты и попалась, — немного запыхавшись, говорит Калеб. Я поворачиваюсь к нему. Он стоит в метре от меня, но потом начинает сокращать расстояние между нами. Я пячусь назад, но когда прикасаюсь спиной к двери, понимаю, что мне конец. — Пожалуйста, не надо. Если хочешь, я за что-нибудь извинюсь, — боязливо шепчу я, но он только криво усмехается. Ой, не к добру это. — За что-нибудь? — он начинает смеяться, но мне не смешно. Я боюсь его. — А теперь послушай меня внимательно, — резко говорит он, схватив меня. Одна его рука прижата к двери над моей головой, а другая держит меня за шею. Он слегка сжимает моё горло, но я могу дышать. Мне не нравится то, что он делает со мной, но я трепещу от его близости.       Я смотрю в его глаза и вижу ледяной блеск. Его челюсть напряжена от злости, а губы плотно сжаты в тугую линию. Я хватаю его за руку, которая держит меня, пытаясь вырваться, но он только сильнее сжимает мою шею. — Никогда, слышишь, никогда не смей убегать от меня, когда я разговариваю с тобой, — рычит он мне в лицо, но в испуге я закрываю глаза. Мне почти нечем дышать. Он чуть ослабляет свою хватку, и я снова пытаюсь вырваться. Другой рукой он хватает меня за талию, удерживая меня на месте, и прижимает нас так, что теперь я зажата между его телом и дверью.       Наши лица разделяют всего пять сантиметров и мне трудно дышать от этого маленького расстояния. — Ты меня поняла? — его дыхание опаляет мне губы, но я уже не слушаю его. Мои мысли только о его руках на моём теле и губах, которые так близко. Моё сердце выстукивает кульбиты, учащая пульс. Я не могу смотреть ему прямо в глаза, боясь, что он поймёт, о чём я думаю. По телу жар, в мыслях пожар. Мне не хватает воздуха от мысли, что он прикоснётся ко мне своими губами. Об этом я могу только мечтать. — Я не слышу, — хрипло шепчет он мне на ухо. Его настроение изменилось, и я не могу понять причину. Он отпускает моё горло и спускается ниже, кладя свою ладонь мне на сердце, которое сильно бьётся в груди, и вот-вот сломает мне рёбра. Я часто дышу от его прикосновения, давно забыв, что хотела вырваться. — Что такое? Ты забыла, как говорить. Да и дышать видимо тоже... — поддразнивает он, но, кажется, я действительно забыла как всё это делается.       Он отрывает руку от моего сердца и, беря меня за подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза. Словно в море, я тону в этом взгляде. Злобный блеск пропал и теперь там что-то другое, что-то тёмное и опасное, и одновременно такое притягивающее.