Скажи, что любишь меня. Часть первая. Когда мы встретились.

      Я пытаюсь прикрыться болеро, когда один из этих пьяниц подходит ко мне. Я боюсь, что он схватит меня, поэтому пячусь назад. — Куда ты идёшь, крошка? Выпей с нами, — предлагает он, протянув ко мне руку. Я уворачиваюсь от него, и он чуть ли не падает на асфальт. — Оставь её, Дэкс, она ещё школьница, — кажется, его друг менее пьян и соображает, что говорит. — А я хочу школьницу, — повернувшись к нему, запинающимся голосом ворчит Дэкс. Страх овладевает мной, и я не могу пошевелиться. Как назло, улица опустела и некого позвать на помощь. Где же Калеб? Именно сейчас я хочу, чтобы он был рядом. — Они такие сексуальные, — продолжает он. Я пытаюсь закричать, но вместо крика у меня получаются хрипы. Он снова тянет ко мне свои руки. — Убери от неё свои лапы, урод, — гневный, и такой устрашающий голос Калеба раздаётся рядом с ничтожеством, пытавшимся схватить меня. — Друг, давай просто уйдём, — пытаясь увести Дэкса, говорит его приятель. — Нет, я так это не оставлю, — пьяным рычанием отвечает тот, пытаясь вырваться. — Корнелия, быстро в машину, — рявкает Калеб, разблокировав автомобиль. В этой ситуации, я не смею его ослушаться и просто сажусь в машину. Я наблюдаю через окно, как он разговаривает с этими мужиками. По его лицу трудно понять, что он говорит. Но тот, который приставал ко мне, выглядит испуганным. Взрослый пьяный мужик боится подростка? Что Калеб ему сказал? Проходит ещё пять минут, и он садится в машину. От этих двоих не следа. Пытаюсь оценить настроение Калеба по десятибалльной шкале. Судя по тому, что он нервно пытается пристегнуться, настроение у него минус десять. Я не хочу рисковать нашими жизнями, поэтому пытаюсь его успокоить. — Пожалуйста, успокойся, — шепчу я, решив помочь ему с ремнём безопасности. Он злится, но не пытается противостоять моим попыткам пристегнуть его. Хоть в чём-то даёт мне помочь ему. — Как я могу быть спокоен? — тихо, но очень холодно, спрашивает он. Я беру его лицо в свои руки, заставляя посмотреть мне в глаза. Если бы он мог метать молнии одним лишь взглядом, от меня бы уже остался пепел. — Не смотри на меня так, будто я неправа, — шепчу я, желая увидеть в его глазах согласие с моими словами. — Отпусти, — чуть успокоившись, говорит он, пытаясь отвернуть от меня голову. — Не отпущу, пока я не буду уверена, что ты можешь трезво мыслить, — словно пьяному, говорю я, что его ещё больше начинает злить. Ой, не то нужно было сказать. — Я не то имела в виду, — я возвращаю его лицо в свои руки, нежно поглаживая его левую щёку большим пальцем. Он заметно успокаивается, но ещё не возвращает самообладание. — Вдохни, и медленно выдохни, — воспользовавшись его советом, как в тот день, когда он помог мне успокоиться после дурного сна, тихо шепчу я. Он нервно усмехается. — Это мои слова, — слабая улыбка касается его губ и там же остаётся. Я робко улыбаюсь в ответ. — Пожалуйста, давай поедем домой, — прошу я, отпуская его лицо. Он вдыхает и, закрыв глаза, медленно выдыхает. Открыв глаза, он молча заводит машину и встраивается в вечерний поток других автомобилей. Поговорить мы можем дома, а сейчас для меня главное, чтобы он сохранял спокойствие. Нам не нужна авария.       Без двадцати десять мы приезжаем домой. Устав ходить на высокой платформе, я снимаю туфли, как только захожу внутрь. Какое облегчение. С трудом поднимаюсь по лестнице на второй этаж. — Как я устала, — волочась в спальню, говорю я сама себе. Калеб остался внизу, и что он делает, я без понятия. Надеюсь, он больше не злится и не крушит наш дом. Теперь мне нужна только тёплая ванная, поэтому иду в гардеробную за чистой одеждой. Взяв свою новую пижаму, состоящую из майки и коротких шорт, хочу взять нижнее бельё. Но оно пропало! Чёрт, где все мои трусы и лифчики?! Неужели, их украл… — Калеб! — злобно кричу я, когда застаю его за просмотром телевизора. Не оборачиваясь на мой крик, он выключает телевизор. — Уже заметила? — весело задаёт он риторический вопрос, встав с дивана и повернувшись ко мне. — Куда ты дел моё нижнее бельё?! — не стыдясь этих слов, спрашиваю я, злясь ещё сильнее. — Туда же, куда и ты дела мою одежду, — скрестив руки на груди, гордо говорит он. — Чёртов извращенец, верни мои трусы, — шиплю я. Он смеётся. Надо мной! Я кидаюсь на него и сильно бью. Устав от моих жалких попыток причинить ему боль, он закидывает меня на плечо и идёт наверх. — Отпусти меня! — визжу я, не понимая, что он собрался делать со мной. Он шлёпает меня по попе, заставив громко вскрикнуть. Чего он хочет от меня? Я думала, что он понесёт меня в спальню, но он идёт в ванную комнату. — Я долго терпел. Хватит с меня! — рычит он и, ставя меня прямо в ванную, включает холодный душ. Я пытаюсь вырваться, но всё бесполезно. Он держит меня за плечи и, несмотря на то, что он тоже попадает под воду, не отступает от своей затеи остудить мою ярость. -Нет! Пусти меня, — вскрикиваю я. Промокнув насквозь, я оставляю попытки вырваться, потому что дико замёрзла от ледяного потока. — Успокоилась? — кричит он сквозь шум воды. Судорожно киваю головой. Калеб выключает воду и отпускает меня. Вылезаю из ванны, пытаясь унять дрожь во всём теле. Стуча зубами, ищу полотенце. Тёплая, мягкая, махровая ткань ложится мне на голову. Я поворачиваюсь. Калеб стоит передо мной и вытирается другим полотенцем. Кажется, ему понравилось морозить меня арктическим душем. Единственное, что он заморозил, так это моё тело. Но мой гнев поможет мне согреться. Я снимаю полотенце с головы и бросаю его в Калеба. Он смеётся звонким мальчишеским смехом, и у меня в голове вспыхивает картинка: Мне восемь лет. Я сижу на краю бассейна в аквапарке, опустив ноги в воду. Ко мне кто-то подплывает и хватает за ногу, затаскивая в бассейн. Я кричу от страха и неумения плавать, Калеб смеётся, пытаясь удержать меня наплаву не давая утонуть. Когда мы оказываемся на земле, он укутывает меня полотенцем, а потом яро ерошит им мои волосы. Насупившись, стою и, сдерживая слёзы, терплю его попытки вытереть меня.       Опомнившись от неожиданного воспоминания, я иду в спальню за сухой одеждой. Калеб идёт за мной, всё также смеясь. — Верни моё бельё, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. Он снова накидывает на меня полотенце, не обращая внимания на мой повелительный тон. Как и в моём видении, он ерошит мне волосы полотенцем. Эй, мне же не восемь лет! — Получишь свои трусы, когда вернёшь мою одежду, — пытаясь сдержать смех, говорит он. Надув губы, стою и терплю его насмешки, пока он сушит мои волосы большим полотенцем. — Если я заболею, ты будешь меня лечить? — ворчливо спрашиваю я, когда он заканчивает свою «работу». — Лично сварю куриный бульон, — отвечает он, но, кажется без сарказма. Правда? — Ты и кулинарная книга? — смеюсь я, когда представляю это зрелище. Калеб в мамином фартуке и колпаке, как у шеф-повара, держит книгу с рецептами, задумчиво читая способ приготовления. Хотя с чего вдруг ему заботится обо мне и тем более варить для меня бульон? — Да, у нас очень тёплые отношения с ней, — весело отвечает он, и я смеюсь ещё больше. — Тебе ещё нужно твоё бельишко? — интересуется он, немного склонившись ко мне. Когда я была в туфлях на платформе, я не чувствовала себя таким гномом, как сейчас. — Конечно! — взрываюсь я. Как он может думать о том, что я не хочу вернуть нижнее бельё на законное место. То есть в шкаф. — Если ты, конечно, не решил сам его носить, — выдаю я, а потом смеюсь над его выражением лица. — Снова под ледяную воду хочешь или ты любишь погорячее? Могу устроить, — поддразнивает он меня, взяв себя в руки. Опешив, мотаю головой. — Ладно, жди. Сейчас принесу, — бурчу я и ухожу за одеждой для мистера Издевателя, хотя мистер Холод сейчас актуальнее. Вздрагиваю от холодного воспоминания из душа и иду туда, где спрятала одежду Калеба. — Вот, — вернувшись, протягиваю ему несколько кофт. Он забирает их у меня, немного коснувшись моих рук своими длинными пальцами. Я немного вздрагиваю от его тепла. — Твоё бельё на моей предпоследней полке, — бросает он через плечо, когда уходит из комнаты, забрав свою одежду с собой. Что? Так оно всё это время было в шкафу, просто на его полке? Боже, через что мне пришлось пройти ради белья.       Иду в гардеробную. Он пошутил? Я же не достану до той полки. При моём хоть и немаленьком росте, по сравнению с Калебом, я просто маленькая девочка. Почему он не хочет сжалиться надо мной хотя бы раз? — Как успехи? — посмеиваясь надо мной, говорит он, видя, как я пытаюсь достать до полки. — Ха-ха-ха, как смешно. Лучше бы помог, — с сарказмом говорю я, закатывая глаза. — Опять хочешь поиграть в догонялки? — щурясь, спрашивает он. Я бросаю на него гневный взгляд, но не оставляю эту мысль в покое. Ведь он реально может заставить меня побегать. — Не хочешь переодеться, ты же тоже промок, — не отвечая на его вопрос, предлагаю я. Хотя он промок меньше меня. — Тогда дай мне футболку. Ах, да, ты же не достаёшь, — напоминает он, подходя ближе. Я кривлю лицо и отхожу в сторону. Не будь он сильнее меня, чтобы схватить и затащить под душ, я бы его побила. Снова. — Достань моё бельё, — ворчу я, скрестив руки на груди. Он одаривает меня своей ироничной усмешкой. — Попроси. Вежливо, — милым голосом говорит он, но я же знаю, что он издевается надо мной. — Пожалуйста, — шиплю сквозь зубы, злостно смотря ему в глаза. Он надувает губы. — Ну, так не пойдёт, — растягивает он слова. Я делаю вдох и считаю до десяти. — Ты в курсе, что считаешь вслух? — усмехаясь, спрашивает он, но я продолжаю считать. — Успокоилась? — заботливо спрашивает он, когда я говорю «десять». Как бы снова не начать считать. — Достань моё нижнее бельё, грязный ты извращенец, — ехидно, но очень спокойно, говорю я. — Пожалуйста, — вспомнив о вежливости, которую он просил, добавляю я. Он цокает, качает головой, но достаёт то, что я просила. Кладу бельё на полку. Пока он копошится со своей сменной одеждой, я иду ванную. На этот раз я буду мыться без одежды.       Закончив свои дела в ванной комнате, я хочу пойти спать в гостевую комнату, но она как назло закрыта. Думаю, это сделано специально. Возвращаюсь в спальню к монстру, ворующему женское нижнее бельё. — Помнится, ты мне кое-что задолжала, — напоминает он о своём желании, лёжа на кровати, когда я захожу в комнату. В доме никого нет и мне не известны намерения Калеба. Если я закричу, мне всё равно никто не поможет. Бежать тоже бессмысленно. Рано или поздно мне бы пришлось выполнять его прихоть. — Ладно, что ты от меня хочешь? — мямлю я, не решившись подойти ближе. Он рассматривает меня с некой игривой улыбкой, и мне становится не по себе. Он садится на кровати, а потом встаёт. — Одну секунду, — таинственно говорит он и заходит в гардеробную. Через мгновение он возвращается с тем пакетом, в который я так и не смогла заглянуть сегодня днём. Неизвестность пугает. — Не бойся, — усмехается он. Меня это не успокаивает. — Это продлится всего неделю, — добавляет он. Я хмурюсь, как это делает он, когда что-то не понимает, хотя считает себя умнее меня. Это ещё надо проверить, мистер Самоуверенность. — Это будет больно? — не подумав, спрашиваю я. Он снова усмехается. — Не думаю. Скорее неудобно, чем больно, — продолжает он свою интригу. — Давай же, не тяни. Делай своё грязное дело, — закрыв глаза, и пытаясь казаться смелой насколько это возможно с закрытыми глазами, заявляю я. Смешок слетает с его губ. Я открываю один глаз. — О чём ты? — смеясь, спрашивает он. Я открываю оба глаза, недоверчиво смотря на пакет. — Вот, — произносит он короткое пояснение к спальному мешку, который он достал из пакета. Разинув рот, я молча смотрю то на Калеба, то на мешок в его руках, не веря своим глазам. Потом выдыхаю от облегчения, что моё тело осталось в сохранности. Я думала, предполагала, что он попросит сделать что-то грязное, пошлое и омерзительное. Но такого точно не ожидала. — Я не такой ужасный, как ты думала? — склонив голову набок, спрашивает он тихим голосом. Улыбка касается моих губ, и я не в силах сдерживать её. — Ты не сможешь себе представить, что я о тебе думала, — излагаю я. Он криво улыбается. — Я догадываюсь, — опустив глаза и покачав головой, шепчет он с улыбкой. — Ты сказал, что это на неделю. А что потом? — вопрошаю я. Он поднимает на меня свой тяжёлый взгляд. Кажется, он хочет спать. Хотя я тоже уже еле на ногах стою. — Посмотрим, — зевая, отвечает он, протягивая мне спальный мешок, я беру его и стелю на полу.       Калеб уходит из спальни, скорее всего в ванную. На часах уже пол-одиннадцатого. Родителей ещё нет. Надеюсь, они хорошо доберутся до дома. — Да, хорошо, я скажу ей, — Калеб возвращается в комнату, разговаривая по телефону. — Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю я, когда он заканчивает разговор. — Они не приедут, — радостно сообщает он эту новость. — Почему? — продолжаю расспрашивать его. Он закусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть за этим свою улыбку. Чёрт, он сделал это слишком сексуально. Даже во мне иногда просыпается извращенка. Когда он облизывает губы, я пытаюсь подавить стон. Может и ненамеренно, но он соблазняет меня. — Ну, отцы так напились, что мамы не в состоянии довести их даже до машины, — посмеиваясь, объясняет он. — Они останутся в отеле. — А чему ты радуешься? — в негодовании задаю вопрос. Он стреляет в меня своим зелёным взглядом, и я смущаюсь. — Я знаю пару приёмов самообороны, — отступив от него на шаг назад, шепчу я. — Не волнуйся, этой ночью я тебя не трону, — дразнит он меня. Что на счёт других ночей? — Знаешь, я тоже знаю парочку таких приёмов, — с коварной улыбкой он подходит ко мне. — Правда? — с придыханием шепчу я, когда он касается рукой моей щеки, нежно ведя вниз. Я закрываю глаза и закусываю губу, чтобы сдержать стон. Что он делает со мной? — Да, могу показать, — мягко шепчет он, спуская свою ладонь к моему подбородку, и тянет его вниз. Я отпускаю зажатую губу, открыв глаза. Он притягивает меня к себе, взяв за талию одной рукой. — Думаю, уже поздно, — шепчет он мне на ухо, отпуская меня. Я остаюсь в замешательстве, а он открыто смеётся надо мной. Так это была игра? Хотел проверить меня? И он это сделал, Корнелия. В этой чувственной игре, ты проиграла, признай это. — Да, поздно, — я отталкиваю его подальше и обхожу кровать, где лежит спальный мешок. Он смеётся, выключает свет, а затем ложится в кровать. — Ты так быстро поддалась моим чарам, — констатирует он очевидный факт моего поражения. Но он же тоже сегодня поддался моему соблазнению, когда я просила его не ругать меня. — Значит, мы квиты, — довольная собой, говорю я. Он шевелится на кровати, поворачиваясь в мою сторону и, поставив голову на локоть, смотрит на меня. — Квиты? — весело переспрашивает он. — Да, — усмехаясь, отвечаю я. Хмыкнув, он отворачивается и, кажется, ложится на спину. — Если ты про тот случай в шкафу, то я притворялся, — безразлично говорит он, но я понимаю, что он врёт. — Почему же ты тогда не отругал меня? — весело спрашиваю я. Момент возмездия настал. — Ну, просто хотел поскорей избавиться от тебя, — оправдывается он. — Вот ты и попался! — садясь, вскрикиваю я. — Что это значит? — он также садится и смотрит на меня. — Во-первых, ты же ни перед кем не оправдываешься, во-вторых, ты же «умный», — делая кавычки пальцами, ехидничаю я. — Но так неумело врёшь, — продолжаю я. — Ничего подобного, — фыркает он, снова ложась на спину. — Я хочу спать, так что не разговаривай со мной. Всё равно не отвечу, — бормочет он. Больно надо мне с тобой разговаривать. — Я и не собиралась, — напоследок отвечаю я и громко чихаю. Готовься делать мне куриный бульон, Калеб Хидмэн.