Если хочешь будущего, забудь о моём прошлом

      Иногда у Розы закрадываются смутные подозрения, что она — весы. Потому что стоит промелькнуть в голове одной мысли, стоит ветру подуть не в привычную сторону, как она сразу начинает колебаться в поисках равновесия. В таком подвешенном состоянии она существует уже несколько дней и пока, её колебания никак не хотят завершаться.       Сегодня чаша весов больше склоняется в сторону творчества. Прилив сил чувствуется с самого раннего утра, поэтому хорошенько выспавшись, она спустилась в подвал и снова начала рисовать. Пальцы немного болят с непривычки, потому что кроме бокала с алкогольными напитками давно ничего в руках не держала. А сейчас на почти ежедневной основе держит в руках карандаш, делает наброски и набивает руку. В том хламе, который она притащила с собой после переезда, удалось даже найти старенькую книжку с уроками рисования. А подвал постепенно становится более обжитым, даже стол вчера заказала, делая из унылого помещения полноценный кабинет или мастерскую.       А, собственно, почему Роза вообще колеблется, почему стала так много рисовать и что тут вообще происходит? По порядку. Видимо, разговор с Дмитрием, тем самым загадочным парнем из девятнадцатого века, так сильно на неё повлиял, что Роза решила просто по приколу начать рисовать. Потом прикол начал перетекать в ежедневные занятия, что уже слегка пугает девушку. И теперь мы тут, в той точке, где Роза уже почти неделю всё своё свободное время уделяет рисованию. Как бы сказали классики — чё ваще.       Ещё, одна из причин, по которой Роза торчит в подвале (спасибо, что не на тяжёлой наркоте) на ежедневной основе — желание увидеть чёртову дверь. И каждый день её желания идут в пизду и на хуй, потому что — ни двери, ни хуя. И, казалось бы, зачем теперь нужен Дмитрий, если он и так уже сделал многое, как минимум, дал ей тот самый толчок, благодаря которому она хоть что-то начала делать и менять жизнь в лучшую сторону. Но, тут всё просто. Просто хочется повыёбываться. У Розы достаточно скудный круг общения, который сейчас состоит из Лиссы, Кристиана и случайных ухажёров. Если с последними всё понятно, и ты не станешь рассказывать им свой бэкграунд, в те моменты, когда вы трахаетесь, то с молодожёнами тоже всё ясно. У них медовый месяц, отвлекать не хочется. Поэтому, из всех людей, с которыми Роза сейчас может поделиться своей радостью, остался только Дмитрий. В его глазах хочется не казаться лучшей версией себя, а быть. Но, ни двери, ни Дмитрия, ни хуя, как мы уже поняли.       И, наверное, одна из главных причин, почему Розу так сильно колышет, а точнее, кидает из стороны в сторону сейчас — ей страшно. Страшно от того, что она начинает сомневаться в том образе жизни, который сознательно для себя избрала. Страшно от мыслей, что какая-то часть её хочет пойти в колледж и стать тем самым именитым художником, каким мечтала стать в детстве. Это сравнимо тому, если вы всю жизнь были уверены, что дважды два — четыре, а вам говорят, что нихуя, теперь это пять, или что земля плоская, а вы были уверены, что она нихуя не плоская. И, что делать с этим страхом, Роза попросту не знает. Точнее, она вообще не знает, что делать с такой эмоцией, как страх, потому что для неё она чужда.       Поэтому, находясь в состоянии лютого нервяка и абсолютного стресса, просто рисует. Читает книгу, смотрит обучающие видео, делает наброски с утра до ночи, в общем, всё что угодно, лишь бы не думать и не оставаться наедине с собственными мыслями. Казалось бы, для любого нормального человека здесь нет ничего страшного. Но, Роза не совсем нормальный человек, у неё есть определённые загоны, есть свои собственные загоны и правила, по которым она живёт.       Возможно, ещё ключевую роль в том, что сейчас она не пьёт и не трахается со всеми подряд, играет тот факт, что у неё критические дни. Но, справедливости ради, раньше её это не останавливало. Так что, всё происходящее настолько сильно ебёт её менталку, что невыносимо уже.       Постепенно в подвале помимо коробок, кривоватого шкафа, бетонных стен и кучки мусора, меняется интерьер. Теперь здесь есть основной источник света в виде лампочки на проводах, а также дополнительный свет в виде напольной лампы. Теперь появился стол, который уже весь захламлён набросками, более удобный стул, на замену шатающейся табуретки и мусора стало в разы меньше. Роза даже полы помыла, а это уже достижение, с которого ахуеть надо было.       Кстати, о колледже. Эта мысль пришла в голову настолько спонтанно, как будто открыл дверцу шкафа, отвернулся, забыл что дверца открыта, резко повернулся и больно уебался. Ощущения, кстати, у неё именно такие. А если серьёзно, то произошло это спонтанно. Просто вчера вечером, как это обычно бывает — перед сном, появилась мысль, что можно попробовать подать документы в колледж. Из-за бессоницы Роза даже прошерстила несколько сайтов, и даже нашла несколько колледжей, в которые можно подать документы и сдать вступительные — дистанционно. Но поступать, при этом, она не планирует. И как понимать этого человека? А никак. Закроем глаза на то, что она этот день посвятила проработке рисунка для вступительного экзамена.       В общем, жизнь у Розы началась весёлая, а всего-то стоило появиться какой-то чёртовой двери, за которой просто живёт свою жизнь обычный парень из девятнадцатого века.       Чтобы тело не затекало от однообразной рутины, именуемой сиди на стуле как тварь по десять часов, чтоб потом у тебя спина отвалилась к чертям собачьим, Роза на обед выбирается за пределы дома. Конечно, можно было бы заказать что-то на дом, но спина и правда болит ужасно, а тут хотя бы минимальная физическая активность. Ещё и глаза в кучу уже, так хоть воздухом подышит и переключится на что-то иное.       Недалеко от дома есть кафе, куда Роза и ходит последнюю неделю, чтобы пообедать. Обычно, если она приходит слишком рано, часов с двенадцати до двух, то часто встречает офисных бедолаг, которые выбираются на обед, кажется, половиной офиса. Поэтому, Роза ходит туда где-то после трёх, чтобы не сидеть в шумном зале и не ждать свой заказ по полчаса из-за сильной нагрузки.       Сегодня душа требует на обед чего-то странного, моментами несочетаемого, но чтоб было вкусно. Поэтому, увидев салат, который сочетает в себе и соевый соус, и масло, ещё овощи и свинину, выбор определённо пал на него. В качестве основного, второго блюда, Роза выбирает карбонару. Потому что тут, определённо, она самая вкусная из тех мест, где Роза ранее её пробовала.       С собой она берёт кофе в бумажном стаканчике и после обеда не спеша возвращается домой. Ожидаемо, дома тихо, вкусно пахнет хвоей и прохладнее, чем на улице. Переобувшись в тапочки, Роза с чашкой кофе спускается в подвал и замирает. Перед ней та самая дверь, снова, взялась не пойми откуда, а свет уже очень тусклый. Страх, что она может не вернуться, присутствует, но сейчас хочется рискнуть, чтобы попасть к Дмитрию в девятнадцатый век. Роза ставит стаканчик с недопитым кофе на стол, сильно зажмуривается, когда подходит к двери и шумно выдыхает, дёрнув за ручку. На этот раз перемещение прошло почти безболезненно. Голова почти не болит, как и глаза, но вот к кромешной тьме привыкнуть сложно, после такой резкой вспышки света.       В подвале дома Дмитрия всё по-прежнему, только свеча не горит и самого Дмитрия нигде нет. На её счастье, хотя бы спички к этому времени изобрели, поэтому в этой тьме буквально наощупь, Роза нашла свечу и пачку спичек. Когда свеча уже была зажжена и хоть немного, но что-то освещала, Роза начала прогуливаться по подвальному помещению. Здесь не было вообще ничего интересного, зато ей удалось найти лестницу, которая вела на первый этаж. Подниматься, честно говоря, было страшно. И не только потому что она скрипела ужасно и выглядела ещё более ненадёжно, чем та, которая была в её доме, но и страшно было встретиться с супругой Дмитрия. Как ей объяснишь, что ты не любовница её мужа, а просто девочка, которая случайно попала сюда из две тысячи пятнадцатого? Да никак, блять, ей это не объяснишь. Никому такое не объяснишь, потому что все будут крутить пальцем у виска, а ещё могут и на вилы посадить бесплатно, онлайн, без смс и регистрации.       Когда Роза поднялась до середины лестницы, пришлось резко остановиться. Ибо она слышала чьи-то голоса. Причём, очевидно, что люди разговаривали на повышенных тонах. Роза остановилась, чтобы прислушаться. Очевидно, что один голос был мужской, в нём она узнала Дмитрия. А вот второй явно принадлежал девушке, причём она и была основным источником шума. Роза замерла, боясь даже шелохнуться, а ещё и от свечи жарко становится, и что теперь делать? Смеяться, дрочить, плакать? — Наталья, просто оставь меня в покое. — Голос Дмитрия звучит уже где-то рядом, поэтому Роза медленно шагает назад, стараясь не наступать на лестницу слишком сильно, чтобы та не скрипела. — Дмитрий, ты должен быть обязанным мне за всё, что ты имеешь. — Истерический голос женщины буквально режет уши, отчего Роза морщится и продолжает медленно спускаться с лестницы. — Ничем я тебе не обязан, Наталья. Всё, что есть у меня сейчас, это залог моего кропотливого труда и бессонных ночей.       Становиться невольным участником семейных драм, вообще-то, не входило в планы Розы. Да и на душе стало сразу как-то погано, но выхода из ситуации у неё нет. Потому что дверь моментально исчезла, как только она очутилась здесь. Найдя укромный угол под лестницей, Роза решила спрятаться там, пытаясь игнорировать возможных пауков, жуков, тараканов и крыс, которые могут тут обитать. Судя по голосам, семейная пара ругалась как раз прямо около входа в подвал, а перетягивать всё внимание в этой ссоре на себя не очень хотелось. — Как же ты ошибаешься, Беликов. Если бы не я, то ничего бы у тебя не было! — Буквально визжит женщина, после чего все голоса затихают, а ещё через минуту слышится громкий хлопок двери. Скорее всего, эта Наталья ушла, громко хлопнув дверью. — Как же я устал. — Бормочет Дмитрий, спускаясь в подвал. — Привет. — Неловко говорит Роза, выходя из-под лестницы со свечой в руке. — Роза? — Очевидно, что Дмитрий чертовки напуган таким резким появлением, но старательно делает вид, что всё так и задумывалось ранее. И его инсульт жопы от её резкого появления тоже. — Добрый день. Как ты тут оказалась? — Дверь появилась. Извини, если не вовремя. — Я очень рад, что ты заглянула снова. Честно признаться, я частенько был в подвале и не видел двери, хотя, очень хотелось. Надеялся, что она появится и ты покажешь мне эти ваши тевилерозы. — Дмитрий забрал из рук девушки свечу, поставив её на полку. — Телевизор? — Рассмеялась Роза от того, насколько забавно Дмитрий исковеркал слово. — Я и сама очень ждала нашей следующей встречи, чтобы лично сказать спасибо. — За что? — Непонимающе спросил Дмитрий, осматривая Розу с головы до ног. Конечно, одежда двадцать первого века вызывает всё ещё смешанные чувства. — За твой совет, который ты мне дал в прошлый раз. Я снова начала рисовать. — Отлично. — На лице парня моментально появилась улыбка, а от прежнего скандала с женой не осталось и следа. — Может, поднимемся наверх? Как-то не очень гостеприимно с моей стороны, ещё в прошлый раз сглупил, что не предложил. — Нет, спасибо, давай лучше останемся тут. Во-первых, не очень хочется пересекаться с твоей супругой, не думаю, что она поймёт. А, во-вторых, тут проще отслеживать появление двери. Мне, конечно, приятна твоя компания, но не настолько, чтобы я осталась тут навсегда. — Дмитрий не сразу выкупил прикол, с которым Роза сказала последнюю фразу, брови начали хмуриться, выражение лица стремительно меняться, но Роза быстро объяснила, что это просто шутка и никакого злого умысла в ней не было.       Они снова сели на пол, Дмитрий достал из старенького комода ещё несколько свечей и расставил рядом с ними. Обстановка до ужаса романтическая, но можно ли назвать романтикой перемещение в девятнадцатый век к человеку, который женат? Едва ли. — Насчёт Натальи, ты зря переживаешь, она вряд ли вернётся сегодня, и, скорее всего, даже не завтра. — Дмитрий аккуратно вытянул ноги в полный рост, чтобы не задеть свечи и удобнее прислонился к стене. — Она всегда пропадает на несколько дней после того, как мы повздорим. — Не повезло. — Не зная, как поддержать, говорит Роза первое, что приходит на ум. — Смотря с какой стороны на это посмотреть. Лучше так, чем она и дальше будет скандалить и упрекать меня во всех смертных грехах.       Роза искоса поглядывает на руки Дмитрия, пытаясь увидеть наличие обручального кольца, но не находит. А ведь всё просто. В девятнадцатом веке мужчины не носили обручальные кольца, потому что это и не принято вовсе. Мужчины начали носить данное украшение на безымянном пальце только в двадцатом веке. Во времена Первой мировой войны мужчины придумали надевать и на себя обручальные кольца, которые напоминали о тёплом семейном очаге, любящей жене, детях, о том месте, где его ждут и любят. Но откуда же Розе об этом знать? — Да уж. — Шепчет Роза, засмотревшись на пламя свечи. Как там говорят? Можно бесконечно смотреть на то, как течёт вода, горит огонь и на что-то ещё. Сейчас Роза может бесконечно смотреть на огонь свечи девятнадцатого века и слушать голос парня того же времени. — А ты не можешь, ну, как-то, уйти от неё? — Родители не одобрят. Знаешь, они и так уже при любом удобном случае спрашивают, когда же мы обзаведёмся детьми. И, наверное, к счастью, что у нас не получается. — Дмитрий даже лицо руками закрывает, дышит тяжелее прежнего и всем своим видом показывает, как же ему всё это надоело. И почему только он отказался сбегать с Розой в прошлый раз, если ему настолько не нравится та жизнь, которую он живёт? — Ты, кстати, обещала кое-что рассказать, если мы встретимся вновь.       К такому вопросу Роза вообще не была готова. Конечно, она дала это обещание в надежде, что им больше не суждено встретиться, ведь даже вспоминать тот период своей жизни — не хочется. Роза долго молчит, закусывая собственные губы, нервно теребит пальцы, пытаясь прохрустеть суставами, которые, как назло, не хрустят. В общем, старается делать всё, чтобы настроиться и в то же время оттянуть момент. — Я не настаиваю. — Видя реакцию Розы, Дмитрий уже и сам понимает, что девушка не горит желанием что-то рассказывать. — Но если ты думаешь, что тебе может стать легче или, возможно, тебе нужен какой-то совет, можешь рассказать. Если будешь готова. — Нет. — Мотает головой Роза. — Я расскажу, думаю, что пора бы уже хоть с кем-то поделиться. Наверное, мне станет чуточку легче, если я перестану держать эту тайну в себе.       Роза делает глубокий вдох, мысленно возвращаясь в события минувших лет. Но тело реагирует совершенно не так, как бы хотелось. Руки дрожать начинают, в горле словно ком встал, который говорить мешает. Ощущение, что это вселенский заговор и стоит Розе произнести хоть слово — мир сразу рухнет. Но, Розе кристаллически поебать на мир, даже если он рухнет, а точнее, пусть рушится всё к чертям собачьим, хуже уж точно не будет. — Всё началось, когда мне было пятнадцать. — Пытаясь игнорировать ком в горле, начинает Роза, а глаза уже становятся влажными от слёз. И снова чувствовать чувства как-то странно. И снова чувство беспомощности накрывает её с головой. — Мой друг, с которым я общалась достаточно близко, как-то раз привёл меня в другую компанию. Как я уже упоминала ранее, все мои друзья были значительно старше меня.       Роза делает паузу, чтобы перевести дыхание. Она даже и не подозревала, что это будет настолько тяжело. Говорить, конечно, уже не хочется, но заднюю давать не хочется уже чисто из принципа. Разве какое-то прошлое имеет над ней контроль? Разве какое-то прошлое не осталось в том самом прошлом? Сейчас ей хочется принципиально вспомнить всё от и до, чтобы победить собственный страх, проработать свою травму и попытаться отпустить ситуацию, которая мешает жить дальше. — Прости, просто некоторые события того времени попросту исчезли из памяти. Я где-то читала, что это защитная реакция организма на сильный стресс якобы память просто стирает все упоминания сильного потрясения. Но я расскажу всё, что помню. — Роза неотрывно смотрит на пламя свечи, потому что это единственное, что её сейчас успокаивает. — И вот, он привёл меня к своим приятелям, мы достаточно быстро нашли с ними общий язык, меня приняли как родную, несмотря на то, что я девчонка, ещё и достаточно мелкая.       Дмитрий внимательно слушает и моментами даже не дышит, боясь спугнуть или как-то сбить рассказ девушки, которая только-только начала что-то говорить. А Роза тем временем продолжает кусать губы до крови и теребить пальцы от нервов. — Там я познакомилась с ним, с Джесси. Он стал моей первой любовью, любовью с первого взгляда. Это было взаимно. — Из глаз начали катиться слёзы, но Роза этого даже не почувствовала, продолжая свой рассказ. А на лице сияет улыбка. — У нас всё так быстро закрутилось, ну, как в книгах или в фильмах. Полное взаимопонимание и поддержка. В общем, тогда я впервые влюбилась, знаешь, будто бы нырнула в омут с головой. В тот период как раз начали встречаться мои друзья, и чтобы им не мешать строить личную жизнь, я начала строить свою.       Слёзы текут уже градом, а с лица не сходит улыбка. Дмитрий достаёт из кармана платок и протягивает девушке, но та отказывается, продолжая неотрывно смотреть на пламя свечи, которое завораживает. — Знаешь, у нас были просто невероятные отношения, как в сказке. И это была наша с ним маленькая и уютная сказка, которой никто из нас не хотел делиться с окружающими. — Свеча начинает трещать, перебивая шёпот рассказчицы, отчего Роза чуть громче продолжает свой рассказ. — Как я уже говорила, нырнула тогда в этот омут с головой, полностью, без остатка. Мы проводили много времени вместе, я часто прогуливала школу, а он колледж. Мне было с ним так хорошо, как ни с кем и никогда прежде. Как будто бы я нашла ту самую «вторую половинку», почувствовав себя целой.       Солёные слёзы уже чувствуются на языке, а губы все покраснели от укусов. Голос дрожит и срывается, но всё это Роза игнорирует предавшись собственным воспоминаниям, которые сейчас делают очень хорошо. — На следующий день, после моего шестнадцатого дня рождения, я собрала самые необходимые вещи и переехала к Джесси. Он снимал комнату на другом конце города и сам предложил начать жить вместе. — Голос уже сорвался на шёпот окончательно, а улыбка постепенно начала пропадать с лица Розы. — Прости, дальше я вообще не помню того, что происходило. Всё как в тумане. Помню только лишь то, что мне было очень больно.       Минусы серьёзных потрясений заключаются в том, что память просто стирает их. И сколько бы Роза не пыталась вспомнить, но тот период, когда ей было шестнадцать, словно удалили из её памяти полностью. И остался только белый лист, абсолютно пустой. Но боль до сих пор ощущается натурально, даже спустя такой длительный промежуток времени. — Я помню только то, что вернулась жить к родителям. Помню, как было больно физически и морально. Помню, как буквально угасала на глазах, перестав есть, почти не пила ничего и много спала. А потом произошло что-то такое, что я резко ушла в какой-то дикий загул. Словно пыталась как-то возместить пропущенный год жизни. Тогда у меня появилась новая компания друзей с которыми я начала не просто выпивать, а напиваться до состояния не состояния. Смутно помню как вливала в себя алкоголь в бешеных количествах, как начала ходить по клубам и как пыталась возместить пустоту в душе. Правда, способ оказался, мягко говоря, не совсем правильным. Я просто начала трахаться со всеми подряд, единственное, следила за контрацепцией. — Роза вытирает слёзы платочком, который Дмитрий положил ей на колени, а на лице уже нет той весёлой улыбки, ей на замену пришла улыбка печали и сожаления. — И с семнадцати я пустилась во все тяжкие. Много пила, забила на учёбу окончательно, ходила по клубам и знакомилась с парнями на одну ночь. Отдалилась от друзей, но, на удивление, Лисса и Кристиан до сих пор общаются со мной и как-то пытаются помочь. Но я не хочу этой помощи, поэтому давно дала понять, что не нужно меня спасать.       Роза пытается вспомнить образ бывшего молодого человека, которого любила больше жизни и ловит себя на мысли, что не может. Память та ещё сука, которая умудрилась стереть даже его образ. При одной только мысли о нём, Роза просто испытывает теплоту и ничего больше. — После этой всей ситуации я чётко решила для себя, что больше никаких отношений, больше никакой любви и доверия. Никто больше не заслуживает моей любви, моего времени и моих чувств. Я не хочу больше привязываться к людям, потому что мне страшно. Страшно, что всё повторится вновь. И я понимаю, что ещё одной такой истории я не выдержу. Я и первую не выдержала, посмотри, к чему это всё привело. — Глаза уже ужасно покраснели и начали болеть, не удивительно, если ты выплакал литра три слёз.       Роза честно пыталась вспомнить тот период своей жизни, пыталась записывать всё что помнит в блокнот, пыталась разговаривать с родителями первое время, но ничего. Вообще. Все воспоминания заканчивались тем, что она переехала к парню, а потом будто бы обрубили связь. Она не помнит место, в котором жила, не помнит как выглядел парень. Не помнить целый год своей жизни это ужасно и как только Роза это осознаёт в очередной раз, моментально пробивает на дрожь. Единственное, что осталось у неё в памяти, так это нестерпимая боль.       Когда всё случилось, когда она только-только начала приходить в себя, её поддерживала Лисса. Кристиан пытался, но получалось у него в разы хуже. Роза как сейчас помнит выражение лица подруги, тот обеспокоенный взгляд, тревожный голос, который срывался на каждом вопросе: «ты как?». Тогда Роза не понимала, что Василиса испытывала самый настоящий ужас и стыд из-за того, что её не было рядом, когда она была ей так нужна. Чего уж греха таить, Лисса и до сих пор винит себя в том, что отдалилась от подруги, сместив фокус исключительно на собственную личную жизнь и учёбу. Ведь всё могло бы быть иначе, да? Если бы она только знала тогда через что прошла Роза. Возможно, если бы в тот момент они больше общались, Лисса бы знала этого Джесси, возможно, могла как-то на него повлиять, чтобы он не разбивал сердце её подруге. Возможно Роза могла бы легче перенести расставание, в общем, если бы да кабы. Время, к сожалению, уже не вернёшь.       С тех пор Лисса чувствует на себе огромную вину, поэтому старается не осуждать подругу за тот образ жизни, который она ведёт. Да, она не одобряет, да, советует свои непрошенные советы. Но не осуждает. Лисса неоднократно пыталась поговорить с родителями Розы, но те лишь руками разводят и говорят какими-то загадками, в общем, правды от них не дождёшься. Но и осуждать их Василиса не торопится, видит, как им самим непросто от того, что творится с их единственным ребёнком. — Знаешь, а ведь я много раз проговаривала это самой себе, вслух. Но сейчас, когда рассказала свою историю тебе, ощущения странные. Как будто бы это и не со мной происходило. — Роза вытирает платочком мокрые от слёз щёки и даже слегка улыбается. — Как будто сюжет какого-то фильма или книги тебе пересказала.       Дмитрий всё это время сидел буквально не шевелясь и вслушивался в каждое слово, большинство из которых даже не понимал. А сейчас наконец-то выдохнул. В голове сейчас так много мыслей и слов поддержки, но что-то ему подсказывает, что стоит ему начать как-то жалеть Розу, то вмиг получит по лицу. Девушка не выглядит жертвой, не выглядит как человек, которому нужно сию минутно подтереть сопли, погладить по голове и сказать заезженное — всё будет хорошо, ты сильная и справилась. С первой встречи Дмитрий сразу понял, что Роза особенная. И дело даже не в том, что она из другого века. Прийдя к такому умозаключению, Дмитрий сейчас молчит, обдумывает то, что может сейчас сказать, потому что подход к ней нужен тоже особенный. — Роза, я внимательно выслушал всё, что ты мне рассказала. И то, что я понял, ты очень сильная девушка. Могу только восхищаться тобой. И, не переживай, что ты что-то делаешь не так. Это жизнь. Никто не знает как надо правильно. — В качестве поддержки, Дмитрий приобнимает Розу, которая всё ещё вытирает следы от слёз его платочком. — Спасибо. — Шепчет Роза, утыкаясь носом в его шею. Пахнет приятно, каким-то мылом и тепло от Дмитрия чувствуется сильнее, чем от огня. — Просто я немного запуталась. И, знаешь, ты очень хорошо сказал. Ведь действительно, никто не знает что является тем правильным.       Роза окончательно утыкается холодным и ещё едва мокрым носом в шею мужчины, чувствуя его запах и горячее дыхание. От Дмитрия веет спокойствием и уютом. На долю секунды чувство кажется слишком знакомым и родным, но оно быстро улетучивается. Именно в этот момент Дмитрий отстраняется от Розы, а в свете свечей можно разглядеть его порозовевшие от смущения щёки.       И пока Дмитрий пытается скрыть собственное смущение, Роза не спешит отводить взгляд, напротив, смотрит более внимательно и пристально, разглядывая Дмитрия. В прошлый раз она смотрела на него иначе, просто как на какого-то инопланетянина, а теперь — как на человека, как на мужчину. В свете свечей, которые их окружают, Роза сумела разглядеть глаза Дмитрия, правда, до того, как он их смущённо отвёл. Цвет глаз тёмный, скорее, карие, почти как у Розы. И, казалось бы, у всех кареглазых глаза скучные, ну, тёмные и тёмные. Но, на самом деле нет. Кареглазые тоже люди, у них тоже есть свои оттенки глаз, правда, не всегда это можно заметить сразу как, например, с голубоглазыми. У кого-то глаза более тёмные, даже больше чёрные, тут, конечно, ещё и свою роль играет освещение. У кого-то глаза более светлого оттенка, наверное, как пенка на капучино или карамельный сироп. Какой именно оттенок у Дмитрия, к сожалению, сейчас не понять. Во-первых, в подвале полумрак, во-вторых, Дмитрий всё ещё отводит глаза, боясь взглянуть на Розу.       Раз уж в глаза толком посмотреть не получилось, Роза продолжает рассматривать другие части тела. Звучит до ужаса отвратительно, но рот или тот же нос — это же тоже часть тела, не ругайтесь. Так вот, нос, словно у греческого Бога, прямой, ровный, красивый. Это же у греческих Богов такие были? Ладно, идём дальше. Ямочки на щеках, которые появляются на лице Дмитрия от улыбки или, как сейчас, от лёгкого смущения. Потому что Роза уже открыто пялится на мужчину, совершенно не смущаясь и не собираясь отводить взгляда. Она же художник, а художники любят смотреть на красивое и видят это самое красивое во всём, что видят. Вот такой вот вам замкнутый круг.       А ещё, одна из деталей, которая сразу бросается в глаза — идеально гладкая кожа лица. Видно, что Дмитрий тщательно следит за собой и бреется. И что-то Розе подсказывает, что в девятнадцатом веке люди не юзают активно электробритвы, а наверняка бреются самым острым ножом или этими, как их там, опасными бритвами? Если всё именно так, как Роза представила себе в собственной голове, то Дмитрия можно похвалить насколько он аккуратен, потому что следов от порезов замечено не было.       Но то, с чем Роза ещё не совсем может смириться, при взгляде на Дмитрия, так это его одежда. И почему каждый раз, а если быть точными, то второй раз, Дмитрий одет так, как будто при полном параде? Или у них так принято ходить на постоянной основе? На нем толстая чёрная шерстяная фраковая куртка, которую именно в данный момент времени Дмитрий с себя снимает, потому что стало слегка жарко. Под ней виднеется белая рубашка с высоким воротником и манжетами, завязанными белыми шёлковыми бантами. Ну хоть брюки похожи, хотя бы минимально, на привычные. Просто сшитые по фигуре из тёмной ткани. Ботинки сразу видно, кожаные, а кожа — тёмная. И, главное, аккуратные и чистые. Вот если бы Роза в подобной обуви вышла прогуляться до магазина, то вернулась бы с парой царапин и обувь была бы явно в пыли. Роза мельком скользит чуть правее Дмитрия и только сейчас замечает, что на полке рядом со свечами, стоит высокий цилиндр. Не в смысле фигура такая гипсовая, которую обычно в художественных школах рисуют, а шляпа.       Ну, и на десерт, то, что Роза не может оставить без внимания — фигура Дмитрия. Тело, даже за этой дурацкой рубашкой с отвратительным воротником и бантом, выглядит достаточно спортивным и подтянутым. Роза готова поставить сотку на то, что вероятно под рубашкой имеются кубики пресса, а мышцы достаточно рельефные. В общем, точно сам греческий Бог сошёл с небес. Главное, чтобы достоинство у него было чуть больше, чем у Богов. Роза только сегодня видела эти статуи в книге, а от размера их причиндалов становилось смешно каждый раз. Хотя, если у Дмитрия там не всё так однозначно, как Роза уже успела себе нафантазировать, то ей явно нет до этого никакого дела. Тут можно только посочувствовать его супруге. — Ты больше не выглядишь такой озадаченной и это хорошо. — Наконец-то говорит Дмитрий, поняв, что девушка уже перестала так откровенно на него пялиться. — Расскажешь о своих успехах? Ты говорила, что начала снова рисовать. — Пока нечем хвастаться, пытаюсь вспомнить былые навыки, из головы уже всё вылетело, но что-то руки ещё помнят. — Роза чуть склоняет голову и из-за уха выбивается прядь волос, которую хочется сразу спрятать обратно. И когда Роза поднимает руку, чтобы это сделать, краем глаза замечает, как дёрнулась рука Дмитрия. Нет, она не будет думать, что он сам хотел заправить прядь волос, нет.       И вообще, в её голову закрадываются мысли, от которых самой становится страшно. Поэтому каждый раз, когда в голове проносится шальная мысль, что Дмитрий ей симпатичен, старается больше вообще не думать. И на это есть ряд причин. Во-первых, Дмитрий человек из другого времени и не выглядит тем, кто так легко и просто согласится на просто секс без обязательств. Во-вторых, странно, но Розе даже не хочется секса с Дмитрием. Здесь можно сравнить с вкусными конфетами и невкусными. Когда ты сначала ешь все невкусные конфеты, а вкусные оставляешь на потом, чтобы насладится вкусом и кайфануть от души. Ты их бережёшь. Вот и с Дмитрием почему-то также. С ним не хочется переспать и забыть, с ним хочется разговаривать, может быть, немного флиртовать, но так, ненавязчиво. Хочется испытывать мурашки по всему телу от случайных касаний, хочется наслаждать моментом и не торопить события. А, в-третьих, Роза всё же старается держать себя в руках, потому что боится. Ей страшно, потому что она не хочет привязываться к человеку, ибо как показывает практика, до добра не доводит. Но понимает, что постепенно привязывается. Ибо как ещё можно описать ту ломку, которую она испытывала всё то время? — Кстати, Дмитрий, ты сегодня одет как-то празднично, у тебя был концерт или ты всегда так ходишь? — Чтобы немного сместить фокус внимания с неловкости на что-то более отвлечённое, спрашивает Роза. — Да, у меня сегодня было выступление. Как раз только вернулся, а дома меня уже ждала Наталья с очередным желанием поскандалить. — Улыбка моментально пропадает с лица мужчины, вспоминая их ссору. — День был таким прекрасным, пока она не начала кричать. — Выступление? Расскажешь? — У меня было дебютное выступление в поэтическом кружке. Сегодня я читал свои стихотворения на публику, мне даже аплодировали. — В глазах мужчины моментально появляется огонёк, сразу видно, что эмоции его переполняют, только вот поделиться было не с кем.       Ещё бы, только представьте, что сегодня чертовски важный для вас день. Мало того, что вы не получили должной поддержки перед самым важным моментом, так ещё и после вместо слов восхищения и радости, на вас выливают метафорические помои, громко кричат и вообще портят всё ощущение праздника. А Дмитрию и представлять не надо. — Поздравляю, Дмитрий. Уверена, что всем очень понравилось. — Роза не умеет чувствовать собственные эмоции, а уж тем более чужие. Но сейчас, при одном только тоне, с которым Дмитрий говорил о таком важном для себя дне, Роза почувствовала радость. И даже не за себя, а за другого человека. Представляете? — Кстати, не сочти за наглость, но можешь сыграть на скрипке для меня ещё раз? Но только в этот раз не останавливайся даже если я буду плакать крокодильими слезами.       Дмитрий обворожительно улыбнулся и с лёгкостью поднялся с пола, чтобы взять инструмент, стоящий в тёмном углу. Мужчина встаёт чуть удобнее, держа инструмент между плечами и подбородком. Он склоняет голову немного вниз, чтобы смотреть на ноты, которые находятся перед ним и начинает играть, двигая смычком по струнам с лёгкостью и точностью. Роза не может оторвать взгляда, завороженно глядя как Дмитрий лёгкими, но точными движениями пальцев нажимает на струны, создавая выразительные звуки.       Дмитрий может исполнять различные музыкальные произведения, от классических композиций до народных мелодий. Но сейчас остановился именно на классике. В мелодии прослеживается эмоциональная глубина и интенсивность в исполнении, передавая Розе чувства и эмоции. Она, кстати, снова начала плакать.       Во время игры на скрипке Дмитрий часто сопровождает себя плавными движениями тела: его плечи и руки поднимаются и опускаются с ритмом музыки. Тут даже слепой бы увидел, как мужчина полностью погружен в процесс создания звуков, а его лицо и выражение глаз отражают эмоциональное состояние и полное погружение в музыку.       Мелодия, которую играет сейчас Дмитрий, выражает эмоциональную глубину, испытываемой Розой. Здесь смешалось всё: радость, грусть, нежность, страсть и некая ностальгия. Слёзы снова текут градом, но на лице сияет улыбка, ярче самого солнца. На душе тепло, хорошо и комфортно. Так по-домашнему, как никогда прежде. И почему только Дмитрий и его игра на скрипке вызывает столько чувств, из которых ощутимее всего выделяется ностальгия… — Это прекрасно, Дмитрий. Мне безумно понравилось, спасибо. — Роза даже хлопать начала, чтобы поблагодарить исполнителя как на концерте, а Дмитрий театрально начал кланяться, будто бы и правда дал концерт. — Кажется, что ты самый благодарный зритель и слушатель из всех, что у меня были. — Дмитрий снова смущён до порозовевших щёк.       После прослушивания прекрасной композиции, которую специально для Розы сыграл Дмитрий, чувства она испытывает всё ещё смешанные. И, будто бы назло, в самый неподходящий момент, появляется тусклый свет от двери. В подвале повисает полная тишина, кажется, что эти двое даже не дышат. Свет из щелей двери становится более ярким, а взгляды, которыми они смотрят друг на друга печальные. — Может, всё же хочешь сбежать? — Приподнимаясь с пола, спрашивает Роза, отряхиваясь. — Хочу. — В подтверждение собственных слов Дмитрий начинает кивать. — Но пока не могу. Обещаю, что в следующий раз как появится дверь, я обязательно зайду в гости. Если ты, конечно, не против. — Я буду только за. — Роза реагирует быстро, подбежав к Дмитрию и обняв так, что парень едва смог устоять на ногах. — Я буду ждать тебя в двадцать первом веке, Дмитрий.       Объятия тёплые и крепкие, будто бы они прощаются. Хотя, на самом деле всё так и есть. Ведь никто не знает, смогут ли они встретиться снова. И от этого становится не просто грустно, а физически больно.

***

      Всё валится из рук и в прямом, и в переносном смысле. А откат после перемещения во времени, разговора по душам и душещипательной игры на скрипке — ебейший. И снова к ней вернулось привычное состояние. Снова апатия, снова голова раскалывается так, что хочется лечь головой на рельсы перед проезжающим поездом, только чтобы не чувствовать больше ничего. Но суицид — это не выход, или выход, но всё равно не выход. Роза выпивает несколько таблеток обезболивающего, которые всё ещё лежат на тумбочке рядом с кроватью, а после закутывается в одеяло с головой и стонет от боли и безысходности. Потому что плохо физически, морально и ментально.       И тут даже непонятно отчего хуже всего. Но что-то подсказывает Розе, что основная причина её отвратительного самочувствия ничто иное, как чёртовы воспоминания. Теперь, вернувшись в свой век, она чувствует себя так, будто бы рана только-только начала заживать, но она по собственной дурости снова расковыряла болячку, отчего теперь снова больно и немного сочится кровь, метафорическая, конечно.       Голова после выпитых таблеток не стала болеть меньше, напротив, боль словно усилилась. А все мысли в один момент, словно по щелчку пальцев, стали туманными. В этом самом туманном состоянии Роза и не заметила сразу, как поднялась с кровати, накрасилась и переоделась в платье со слишком открытым декольте. В этом самом тумане она вызвала такси и очнулась только тогда, когда оказалась в клубе и выпила несколько коктейлей. Такие провалы в памяти пугают до чёртиков и инсульта жопы, но если ты не помнишь аж целый год своей жизни, то привыкаешь к подобным вещам.       Громкие басы от клубной музыки немного отрезвляют девушку, а взгляд постепенно начинает ловить фокус на окружающей обстановке. Как оказалось, сегодня она выбрала не самый любимый клуб в городе из тех, в которых была, а была она во всех. Роза точно помнит, что в этом клубе самые слабые коктейли по соотношению алкогольных и безалкогольных ингредиентов. К тому же они ещё и стоят как целая почка микрочелика. Но ей хватает буквально трёх коктейлей, чтобы начать чувствовать минимальное опьянение, а дальше уже действует по отработанной схеме. Строим глазки, активно флиртуем и улыбаемся каждому встречному поперечному, чтобы только внимание обратили, познакомились и коктейлями угостили. — Так и думал, что встречу тебя здесь. — Слышится знакомый голос сквозь громкую музыку. Роза реагирует не сразу, но как только поднимает взгляд, сталкивается с Андреем, братом Лиссы. — Думала, что ты уже давно уехал обратно. — Безразлично отвечает девушка, продолжая танцевать. Но её танец длился не долго, потому что уже через пару секунд Андрей грубо схватил её за локоть и потащил к выходу. Конечно, Роза сопротивлялась, но хватка более трезвого человека, к тому же ещё и мужчины, оказалась сильнее.       Андрей выволок Розу на улицу, а от прохладного ветра всё тело девушки начало дрожать. Парень не был нежен, отнюдь, все его движения резкие и грубые. Этими самыми грубыми касаниями, Андрей пригвоздил Розу к фасаду здания и встал так близко, что девушка чувствует себя некомфортно от тесноты, а ещё от парня сильно разит алкоголем. — Знаешь, Хэзевей, хоть ты и лучшая подруга моей младшей сестры, но ты худшее, что могло с ней случиться. — Голос звучит тихо, но чертовски пугающе. — Я люблю свою сестру, хоть мы и не особо близки, да и общаемся не так часто, как хотелось бы, но ты… Ты катастрофа. Ты тёмное пятно на репутации Василисы. Хорошо, что сестрёнка оказалась более воспитанной и умной, чтобы не опускаться до такого уровня, как это сделала ты. Наверное, единственное, что ты сделала для неё хорошего, так это познакомила с Кристианом. Удивительно, как у такой бляди, как ты, были адекватные друзья.       Роза слушает монолог Андрея с абсолютно равнодушным лицом, потому что никто и никогда в жизни уже не сможет сделать больно. Только Джесси смог, но это было в первый и последний раз. А больше она никому не позволит. Так и сейчас, всё, что говорит Андрей, Роза пропускает мимо ушей. Ну, или по крайней мере старается, делает вид, что её вообще не трогают слова Драгомира. Хотя, на самом деле, будь она более слабой, то в миг бы разревелась и пошла бы резать вены деревянной линейкой от безысходности и тех гадостей, которые сыпятся в её адрес. — Да, мы с тобой знакомы достаточно давно. Да, я помню тебя ещё ребёнком, но когда ты начала взрослеть, я мечтал трахнуть тебя. Иронично, что моя подростковая мечта исполнилась, но какого-то особого удовольствия от этого я не испытал. — Андрея словно прорвало на откровения и мерзкие слова, которые вылетают из его рта одни за другими. — Но знаешь, я только сейчас понял, насколько мне тебя жаль. Ты жалкая.       Всё это время Роза стойко слушает все помои, которые сыпятся в её адрес. Её лицо не выражает абсолютно никаких эмоций, а дыхание не сбилось ни на секунду. Роза внимательно смотрит в глаза Андрея, а цвет радужки сейчас аж потемнел от злости и гнева, которые он испытывает. — И зачем ты мне всё это говоришь? — Тихо спрашивает девушка, а голос даже не дрогнул. — Потому что тебе нужно было услышать всю правду со стороны. Хотя, это вряд ли уже что-то изменит. Ты неспособна измениться в лучшую сторону, и жить тебе осталось недолго. Уверен, что скоро ты подсядешь на наркоту, сторчишься и сдохнешь в каком-нибудь неблагополучном переулке. — Сквозь стиснутые зубы шипит Андрей, а Роза внимательно наблюдает. Потому что состояние, в котором сейчас находится Драгомир, вот-вот перейдёт в фазу активного рукоприкладства. — И мой тебе совет, лучше держись от моей сестры подальше. Ты приносишь в её жизнь только негатив, она ведь искренне за тебя переживает, наивно полагает, что сможет изменить всё в лучшую сторону.       Роза понимает, что доля правды в словах Андрея есть. Но ведь она не заставляет никого за себя переживать, не заставляет прилагать бесполезные усилия и пытаться её менять. Да и употреблять наркотические вещества она не планирует. Но Андрей уж точно прав в том, что никакие разговоры и мотивирующие речи не изменят её, по крайней мере, ему это точно не удастся. Вот Дмитрию, который делал это ненавязчиво и даже не осознано, немного, но удалось подтолкнуть Розу к тому, чтобы она постепенно начала замещать прежний образ жизни чем-то более полезным. — У тебя нет никого, ни друзей, ни родителей, ни близких. Родители просто откупились от тебя дорогими подарками и деньгами, лишь бы тебя больше не было в их жизни. И что ты вообще из себя представляешь? Ни-че-го. Ты пустышка. Ты одинока и навсегда такой и останешься. Знаешь, можно было бы подумать, что ты проститутка, но нет. Они хотя бы получают за секс деньги и могут себя обеспечивать. А ты просто типичная нимфоманка. И мне очень тебя жаль. — Не нужно меня жалеть. — Роза скрещивает руки на груди, словно защищаясь от словесных нападений парня. — Ты ещё совсем маленькая, просто запутавшийся ребёнок, который толком не понимает как жить эту жизнь. Зато ты знаешь целую кучу поз в сексе. И не скажу, что это повод для гордости в твоей ситуации. Ты никогда не обретёшь счастья, ты погубила себя и, к сожалению, у тебя больше нет выхода. — Андрей смотрит на Розу с отвращением и медленно начинает пятиться назад. — Но, если тебе всё же потребуется помощь, можешь позвонить, я не откажу. Номер найдёшь, если он потребуется.       В ушах неприятно звенит от тишины, а сердце начинает бешено колотиться. Только сейчас Розу накрывают неприятные чувства и эмоции, словно лавиной. Глубоко в душе Роза понимает, что всё сказанное Андреем правда, но ей настолько не хочется принимать эту правду, что она просто дует губы, словно обиженный ребёнок, и дышит шумно. Она просто хотела отвлечься от воспоминаний неудавшихся отношений, а в итоге её просто толкнули в вырытую могилу и начали засыпать землёй.       Чем больше Роза сейчас находится наедине с собой и собственными мыслями, тем хуже ей становится в физическом плане. И пока она ещё не чувствует всего пиздеца, который подкрадывается. Мысли становятся ещё более туманными, чем было ранее. Голова отключается напрочь, а далее — она уже себя не контролирует. Роза возвращается в клуб и напивается до такого состояния, которое презирает. Лавируя на грани отключки и тошноты, девушка начинает более активно флиртовать с парнями, которые оказываются рядом с ней. Тормоза давно проебаны, а тело существует отдельно от здравого смысла. Ей плевать на всё, когда она выпивает очередную стопку текилы, тянется к сначала одному парню, страстно целуясь с ним, а после уже к другому. Роза тянет одного из парней, даже не обращая внимания на то какого из, в кабинку туалета и закрывает дверь на щеколду. Она сейчас настолько пьяна, что еле стоит на ногах, а взгляд с огромным трудом фокусируется на штанах парня, не сразу ища молнию, дабы их расстегнуть. Очевидно, что парень, который и сам еле стоит на ногах, пьян не меньше, а ещё, судя по огромным зрачкам, и обдолбан.       Кабинка безумно тесная, они еле помещаются тут вдвоём, но Роза даже в таких условиях умудряется встать перед парнем раком, стянув собственное бельё. Неловкий секс напоминает первый, когда мы оба девственники, которые ни разу не смотрели порно и совершенно не знаете что и как делать, куда вставлять и как двигаться. То ли дело действительно в алкоголе или веществах, которые мог употреблять парень, то ли он просто действительно очень плох и неопытен в сексе. Роза наигранно стонет, привлекая к закрытой кабинке внимание проходящих мимо людей, и сама пытается двигаться, чтобы почувствовать хоть что-то. Но ничего, она не чувствует вообще ничего, кроме горечи и безысходности, навеянной событиями сегодняшнего дня.       Благо этот неловкий и пьяный секс длился недолго, и вот, как только парень кончил, Роза моментально надела трусы и выбежала из кабинки, чтобы выпить ещё текилы. Одна стопка, вторая, третья, и снова лучше не становится, только перед глазами больше всё плыть начинает. От стробоскопов перед глазами вообще теперь едва различимая масса людей, в которой Роза не различает того, кто стоит рядом. Парни и девушки смешались в одного уродца, который, как сейчас Розе кажется, тыкают в неё пальцами и громко смеются. Но это не более, чем просто персональные галлюцинации для Розы.       Совершенно не соображая, девушка с помощью какого-то человека забирается на барную стойку и начинает танцевать. Конечно, такой поступок всегда обращает на себя внимание окружающих и вот, толпа, стоящая вблизи барной стойки, уже активно аплодирует девушке и кричит в унисон: «раздевайся». Посыл Роза может расслышать не сразу, потому что музыка играет громко, а в ушах ещё и звенит немного. Но, всё же, когда она расслышала крики толпы, начинает двигаться более развязно, медленно опуская лямку платья.       Роза сейчас настолько в состоянии не состояния, что ей плевать. Она немного поднимает платье, чуть показывая толпе нижнее бельё, отчего они начинают аплодировать более активно, а кто-то даже свистит. В следующую минуту Роза чувствует, как земля уходит из-под ног и, кажется, что она летит с этой стойки на жопной тяге в пизду и на пол. Но жесткое столкновение с полом не ощущается, а вместо этого она чувствует что-то тёплое и мягкое, а ещё ощущается знакомый парфюм. — Кто вы такие и куда её забираете? — Слышится звук из толпы. — Крис, если этот урод сейчас не заткнётся, можно я ему врежу? — Женский голос раздаётся где-то позади, тихо и приглушённо или просто Розу уже накрыло так сильно, что она вот-вот отключится. — Нет, Лисс, я сам ему врежу.