The Red Riding Hood.

Hey there Little Red Riding Hood, You sure are looking good. You're everything a big bad wolf could want. Хэй, красная шапочка, Ты выглядишь просто чудесно. Ты — все, что хочет большой злой волк. Стайлз хочет быть везде в одно время. Он просто обожает математику, потому что там он может потягаться в знаниях с Лидией, которая, господи боже, оказывается, видит его и иногда даже говорит пару слов, которые Стайлз тут же забывает, засматриваясь на движения мягких губ с мятным блеском для увеличения объема. Парень считает ее просто великолепной, чудесной и славной омегой, которая достойна не таких придурков-альф, как Джексон. Но их гормоны, мысли, или Стайлз просто не знает что, заставляют их ходить, словно намагниченных. Джексон — ехидный самодовольный придурок — превращается в свою полную противоположность, как только Лидия оказывается где-то поблизости. Если понадобится, Джексон запросто лег бы на лужу, окончательно испортив свое новенькое дорогущее поло, чтобы Лидия не промочила свои драгоценные ножки. Стайлз не называл чувства к Лидии влюбленностью, потому что он, вообще-то, тоже омега, и такое вряд ли возможно, поэтому он благоговейно зовет их «обожание». Скотт недолюбливает Лидию, потому что иногда его и так немного отвлеченный от всего мира друг с СДВГ не может сосредоточиться по двадцать минут на предмете обсуждения на уроке. Поэтому, косвенно, Лидия представляет собой проблему. Поэтому, как считает Скотт, бегать за ней — это склонность к мазохизму, но Стайлзу все равно, поэтому он вписывает их со Скоттом имена в список под названием «Ад» — для Скотта, и «Театральная труппа» — для всех остальных. — Хэй, смотри, бро, — Стайлз бьет Скотта по плечу, и его рот приоткрывается от восхищения. Макколл лениво следит за взглядом друга, но тут же будто получает сердечный удар, видя на сцене Эллисон Арджент. Она улыбается парням и машет рукой. Рядом с ней стоит Лидия, а Скотт уже на всех любовных парах несется туда. Эллисон — омега не для каждого. Ее отец и мать беты, поэтому она имеет не особо привлекательный запах омег. Ее аромат похож, как считает Стайлз, на запах крепкого кофе, дождливого утра и лимонного маффина, а Стайлз их просто ненавидит. Но, видя, как Скотт буквально прикрывает глаза и блаженно втягивает запах, стоя возле Эллисон, он понимает, что этот запах не для всех. Он только для Скотта. Лидия затаскивает на сцену Джексона, который нехотя взбирается туда. Итак, значит Скотт и Уиттмор уже вне общего отбора. Замечательно. Следующим затягивают Айзека Лейхи, а после — Эрика взбирается сама, но все не против. Стайлз стоит, стараясь не задрожать от нервного напряжения, а Скотт кусает нижнюю губу, нервничая за друга. Он, блин, должен попасть в гребаную труппу, иначе он свихнется, а тогда свихнутся все здесь присутствующие, и его исключат из школы. — Стайлз Стилински, — произносит художественный руководитель, смотря на парня и улыбаясь. Стайлз обожает мистера Грина, серьезно. Скотт широко улыбается и помогает другу забраться на сцену. Они решают поставить красную шапочку, но немного поменять концепцию на более современную. Все сидят на сцене прямо на полу, и Стайлз с восхищением смотрит на Лидию, почему-то радуясь, когда она переплетает пальцы с Джексоном. Скотт смотрит на Эллисон так же неотрывно, легко касаясь ее руки, а она немного краснеет. Стайлз снова улыбается, чувствуя запах скромной невинной влюбленности в воздухе. Роли второго плана распределяются быстро, а на роль красной шапочки и волка начинается настоящий кастинг. Скотт уже мечтает убить Джексона и Айзека, потому что мистер Грин сказал, что, скорее всего, красной шапочкой будет Эллисон. Стайлз вписывает свое имя в правую колонку и уходит почти сразу же, потому что им раздали часть сценария и нужно будет подготовить сцену для кастинга на завтра. Стайлзу не хочется даже пробовать себя в роли волка, потому что после ужина они три часа подряд со Скоттом пробовали воссоздать для его тембра голоса просто совершенное рычание. Скотт, конечно, умел рычать, ведь он альфа. Он даже пару раз показывал форму оборотня, обнажая острые клыки и алые глаза, но Стайлз не казался особо впечатленным. — Останешься на ночь? — спросил омега лениво, закрывая вкладки на ноутбуке. — Нет, я обещал маме помочь с утра, — ответил друг, улыбнувшись и потрепав омегу по волосам. — Увидимся завтра, — он подмигнул и исчез за дверью комнаты, попрощался с шерифом и растворился в ночной тишине. Стайлзу было все равно, он мог сыграть хоть сильно подвижное дерево, лишь бы проводить с Лидией больше времени.