Волчонок

      Как только ребята вышли из ворот лагеря их уже поджидали четыре автобуса. Разбудили всех на час раньше, поэтому все выглядели полусонные и особого галдёжа и шума не создавали. Хотя многие открыто ныли о том, зачем им вообще понадобилось объезжать город по разным музеям и выставкам, на что вожатые лишь вздыхали, мол, мы вас понимаем, но так надо.       Но гнетущую атмосферу в основном создавал Сульфус, который был мрачнее чёрной тучи. Его так и окружала аура гнева и досады, на что даже удивился его друг Гас. На любую реплику в его адрес брюнет отвечал злым фырканьем или рыком, а одному случайному свидетелю плохого поведения парня, который умудрился вставить замечание по этому поводу, успел врезать. Сульфуса переполняли раздражение и негодование от того, что случилось рано утром. Он не мог себе представить, что у него появится какая-либо слабость в теле, причём довольно смешная.       Ко всему прочему утро оказалось прохладным и серым, солнышко не показывалось, а большие тёмные тучи предзнаменовали в скором времени сильный ливень.       Он решил сесть в автобус одним из первых, чтобы смог без труда найти себе место у окна. К нему подсел Гас, а спереди сели Кабирия и Мефисто, сразу же развернувшиеся в их сторону.       — Эй, ты чего такой хмурый? — спросила брюнета Каби. — Тьма тьмущая вокруг тебя.       Сульфус ничего не ответил, смотрел всё так же в окно.       — Алё! Я с тобой разговариваю, — она уже хотела на него обидеться, но ответил его друг:       — Да не лезь ты к нему, — вздохнул тот обречённо. — Даже под прицелом он тебе ни одного слова не скажет.       — Как ты вообще с ним находишь общий язык? — удивилась Кабирия.       На это рыжеволосый пожал плечами, мол, как-то так находим.       Последними в автобус сели вожатые Теренс и Раф, которые по очереди пересчитали всех ребят, и, убедившись, что все на месте, успокоились. Пройдя мимо Сульфуса, Раф не смогла подавить улыбку, на что тот зло рыкнул.       Поведение друга Гаса ещё больше удивило, но он всё понял: между ними что-то происходит, и это заставляет Сульфуса быть не в самом лучшем настроении. И, как ни странно, заставляет его меняться. Совсем немного, совсем чуть-чуть, но парень стал более дружелюбным. Её ли заслуга или нет, не знает, но эти изменения нравились рыжеволосому. И он надеется, что в скором времени он вместе со своим другом будет ходить по клубам и отбавляй веселиться, устраивая самые клёвые вечеринки.       Подсчёты закончились, и автобус начал двигаться в сторону цивилизации.       Если сравнивать с прошлой поездкой, то подростки вели себя слишком тихо. Никто сильно не разговаривал, не организовывал очередные разборки и, тем более, не спешил устраивать «морские и пищевые» бои. Ребята лежали на плечах у рядом сидящего соседа и пытались заснуть. Теренс, увидев такую скучную картину, решил разбавить это всё весельем. Он начал напевать какую-то песню-липучку себе под нос и, в то же время, легонько подтолкнул Раф, мол, помогай. Та охотно начала тоже петь с ним в один голос уже чуть громче. Кто сидел на первых рядах автобуса, спонтанно подхватили «липучку», и песня быстро разлетелась до самого конца. Сон как рукой сняло. Допев последний припев, те начали петь другую. А потом и ещё одну. И ещё. Пока у некоторых голос не охрипел. Раф очередной удивилась, как Теренс смог поднять настроение их отрядам. Решив не отставать, блондинка решила со всеми сделать совместное селфи. Те с радостью приняли предложение.       В дальнейшем ребята, наконец, развеселились окончательно и начали громко шутить и смеяться, но в умеренном количестве: некоторые подростки оказались теми ещё совами и так же продолжали спать, даже после нескольких громких песен. Среди этих «сов» пришёлся и Мефисто, который удобно прилёг на плече Кабирии. Хоть она возмущалась, что он чертовски мешает, но по счастливому лицу девушки, это было не очень заметно.       Веселье остальных никак не радовало брюнета. Ещё больше злило. Именно сейчас ему надо было остаться в тишине и покое, а не ехать в автобусе с кучей неугомонных инфантильных людей на какое-то обозрение достопримечательностей, где весь день будет мозолить глаза она. Так называемая «хозяйка» не вылетала у него и головы ни на минуту, а шум не давал здраво осмыслить ситуацию. Сульфусу было ещё очень досадно от того, что кто-то нашёл его слабость раньше него. Да так неожиданно. Да так… унизительно. А ведь тот был крайне уверен в себе, и тут его позорно опустили ниже плинтуса. Его волновало, что она думает о нём. Сульфус мысленно выругался и сдерживался, чтобы не сломать автобусное кресло.       К счастью для Сульфуса, вскоре у всех снова «села батарейка» и заснули до пункта назначения.       Теперь, наконец, он мог нормально думать. Ну, так ему казалось. Злость была намного сильнее разума.       — Просыпаемся! — раздался громко звонкий голос вожатой. — Мы приехали.       Брюнет не заметил, когда его глаза сомкнулись и он погрузился в сон вместе с остальными. А просыпаться под командующий, до раздражения самодовольный голос Раф впервые так сильно не хотелось. Он бросил прожигающий взгляд на девушку, которая тоже сейчас смотрела него. Она слегка ухмыльнулась.       Бесит.       А сам виноват. Сам согласился. А в итоге попался. Теперь Сульфус точно не подпустит её к себе. Ни за что.       Теперь, проходя мимо девушки, парень игнорирует её ухмылки. Ему всё равно.       … хотелось бы так сказать.       Его жутко раздражала ухмылка девушки, которая раньше никогда не показывалась, потому что та не была уверенна в своих действиях. И только найдя всего ма-аленькую слабость Сульфуса, то самооценка у неё поднялась до максимума. Если приглядеться, то мешки под глазами у Раф даже от счастья светились.       Он ещё долго смотрел вслед вожатой, которая шла впереди всех, руководя своим третьим отрядом. Они приближались к какой-то галерее, но Сульфус не стал даже запоминать название этого музея, как и его архитектурную конструкцию. Хотя некоторые девушки в свою очередь ахнули, увидев галерею (в их числе Раф). Но Сульфус просто плёлся позади всех и изредка мрачно кидал на блондинку негодующие взгляды, ведь та теперь совсем не обращала на него внимание, весь свой интерес переключила на ребят, следила за ними.       Гид по галерее отточено, без единой запинки, рассказывал историю и мифологию картин, зацикливая своё внимание только на самых интересных моментах из истории, потому что видел, что многим подросткам было очень скучно, и те лишь краем ухо что-то слышали, занимаясь своими делами. Некоторые откровенно зевали и намеренно громко обсуждали планы вандализма и кражи экспонатов, на что те сразу же получали гневные взгляды от вожатой, и на некоторое время успокаивались, а потом снова продолжали. Кое-кто пытался сбежать, но не успел: Раф быстро просекла беглеца. Но нашлись и те, кому было действительно интересно, и они внимательно слушали гида (из двенадцати человек — всего двое), и только им Раф была искренне благодарна.       Гид мучил детей более двух часов. Все вышли из музея с тяжёлым вздохом и уставшим видом, и всем не верилось, что они должны были пойти ещё в один музей, который находился на другой стороне города, и полпути придётся идти пешком. Узнав об этом, ребята измученно взвыли и бурчали себе под нос о том, что это не просто лагерь, а настоящий концлагерь, не вдаваясь в значение этого слова.       Гас, который ныл в унисон со всеми, кидал одну и ту же шутку о своём быстром сжигании нескольких килограммов за один только поход в музей, к концу дня станет дрыщем, не отличившего от Мефисто. Он столько раз повторил эту шутку, что она уже была услышана не только соотрядовцам, но проходившему мимо людям, и это всем надоедало. Поэтому Меф тихо подошёл к Сульфусу и попросил угомонить своего «бэст фрэнда», заставить помолчать хоть на минуту. Но тот так сильно ушёл в себя, что не заметил ни подошедшего к нему приятеля, ни саму просьбу. Он вообще ничего вокруг не замечал. И чуть не отбился от группы, когда к ним подошла вторая половина подростков из автобуса, то бишь отряд Теренса, и они все не пошли в кафе пообедать без него.       Его настроение, наконец, заметила Раф. Видать, сильно задело, — подумалось ей. Девушка хотела его как-то приободрить, а то совсем раскис, но в то же время в душе наслаждалась триумфом — сегодняшнее раннее событие сильно задело невозмутимого волчонка.       Хм, а может, повторить?       И если быть откровенным, ей это даже понравилось. Впервые он выглядел столь, кхм… невинно. «Как интересно», — усмехнулась девушка про себя.       Такие мысли, с чуть пошлятским содержанием, тревожили девушку, пока в кафе не подали полноценный вкусный обед и она не поглотила всё, в толком ничего не разжевав. Теренс, с которым она сидела за одним столиком, заметил её покрасневшее лицо и спросил о её состоянии. Ему показалось, что Раф начинает заболевать. Но та отрицательно покачала головой, убеждая его в обратном. Коллега хмыкнул, и они больше не разговаривали на эту тему.       Оглядев соседский столик, где сидел Сульфус со своими товарищами Гасом, Мефом и Кабирией, девушка заметила, что брюнет не притронулся к еде. Он сидел и смотрел в окно с мрачным видом. «Неужели до сих пор злиться? — закатила глаза Раф. — Его это так задело?.. Ничего себе, какой обидчивый». Друзья хотели как-то приободрить и в то же время выудить у него причину такой угрюмости, но парень либо недовольно фыркал, либо зло рычал, чтобы от него отстали. Поведение Сульфуса взбесило Раф, ей не понравилось, как он обращается с теми, кто хочет узнать его поближе. И да, она была из тех людей, кто совершенно не понимает, как с таким социопатом смог подружиться Гас.       Раф не знала, как поступить. Ей хотелось высказать этому наглецу о коммуникационных навыках и доказать о его неправоте перед ребятами. По их лицам можно было определить, что им обидно и не нравилась его сильная агрессия. Она уже хотела встать и так сделать, но её остановил Теренс.       — Раф, не перед всеми, — тихо, но твёрдо сказал он, поняв, что блондинка собирается сделать.       — Но… — начала уже она, но коллега продолжил:       — Терпи, мне тоже не нравится, как он поступает. Никогда не нравилось. Но, знаешь, в этом году как-то спокойно ещё прошло, — ухмыльнулся.       — Что?! Эти дни были ещё спокойными?!       Теренс захохотал, явно ожидая такую реакцию девушки.       — Да-да, он и не такое вытворял. Это первый раз, когда пришлось отделаться простым выговором длинною в ночь. И, слава небесам, обходилось без пострадавших.       Раф громко сглотнула слюну. Ничего себе! Вот это ей «повезло» в этом году попасть: первый год без происшествий и вызовов скорой помощи! Она не понимала, почему Темптель до сих пор его держит на свободе. Да ему лечится надо!       — Офигеть, с кем я связалась… — проныла она, на что коллега хмыкнул.       — Знаешь, — веселье вдруг пропало с его лица, но лёгкая улыбка осталась, — десять лет назад… Ты как-то смогла его приручить. Да, он и тогда был таким же неуправляемым, но ты смогла с ним рядом спать, смогла его… приручить, повторю это ещё раз, так как это больше никак нельзя назвать. И, думаю, Сульфус до сих пор верен тебе, просто не хочет признавать. Как бы на подсознательном…       — Очень сомневаюсь, — перебила она его. — Он меня не выносит.       — Раф, это не так.       — Нет, это так.       — И тебя это волнует? Волнует его отношение к тебе? — Теренс пристально смотрел на блондинку, ожидая ответ. И та честно призналась:       — Волнует.       — Почему?       Ох, чёрт. Зачем Теренс задаёт такие вопросы? Раф начала раздражаться, ей словно в душу лезли. Вопрос, который задал коллега, она и сама не могла ответить. У неё было такое чувство, что на самом деле знает ответ, но ответ не может никак дойти до мозга девушки, так как он потерялся где-то в её организме. Или просто не хочет идти в место, где должно быть всё разложено по полочкам, хочет оставаться в беспорядке и трепать нервы своей хозяйке. Но Теренс не спускал с неё глаз и требовал тот самый заблудившийся ответ.       Нужен ответ.       Но Раф не отвечала. Так сидела, уткнувшись в пустую тарелку, думая о своём.       Ответ, где ты? Я тебя зову, зову, а ты не отзываешься. Ты мне срочно нужен, эй! Ты хоть понимаешь, что из-за только одного потерявшегося «чудика» в мозгу скоро произойдёт сбой, что равносильно ядерному взрыву?! Надо везде расклеить объявления о пропаже данного ответа, а то, наверное, уже бомжует в дальних трущобах и голодает!..       Поняв, что Раф решила сделать последний вопрос риторическим, он не стал дальше докапываться. На этом разговор зашёл в тупик.       Через некоторое время все уже съели свои порции. Вожатые первыми встали и начали собирать ребят на построение, направляясь в очередной пункт. Все, встав, отправились к выходу.       Когда уже подростки с вожатым Теренсом вышли на улицу, а Раф уходила последней и уже была готова уходить, как её вдруг окликнул знакомый голос:       — Эй, Раф, подожди!       Этот голос так резал слух — она не хотела бы никогда больше его не слышать, если бы могла. Тело мгновенно стало в ступор. Поворачивать голову не хотела. Но всё-таки повернула, и увидела его.       — Фрид.       Его губы сжимали не зажженную сигару, а брови нахмуренные и обеспокоенные внезапно появившимся знакомом человеке на его горизонте. Он глубоко вздохнул, отчего Раф вздрогнула. Рядом с ним ей становилось неловко, она хочет уйти, но не может: неожиданное возникновение бывшего парня поставило её в ступор, ноги не слушались, а правая рука так и осталась держать дверную ручку, намереваясь вот-вот открыть её, но конечность «зависла».       — Не ожидал тебя тут увидеть, — буркнул он и, увидев удивлённый взгляд экс-девушки, объяснил: — Я тут подрабатываю, повару помогаю.       Она молчит, не знает, что делать.       Глаза Фрида смотрели ей в глаза. Взгляд его был невесёлым и отражал малую надежду возникновения отношений, ведь тот до сих пор слал ей смс-ки, звонил. И только сегодня она отправила его номер в чёрный список, девушка встречает Фрида в реальности. Бывают же совпадения.       — Я… знаю, был идиотом, — продолжал он, повторяя слова из сообщений, которых слал Раф. — Но, пожалуйста, пойми, я изменился! Я буду ценить тебя, — в его голосе слышалось отчаяние. «Наверное, Фрид действительно любил меня», — промелькнула в её голове, и блондинка ослабила бдительность и подозрение. — Давай начнём сначала? Я люблю тебя, ты мне нужна. Я без тебя страдаю.       Воцарилось мучительное молчание. Раф не могла подобрать слов, не понимала, как это воспринимать. Ей вдруг стало жалко экс-бойфренда, злость мгновенно испарилось, не было ни одной отрицательной эмоции. «Может, снова попробовать?» — задумала она. Голубоглазая хотела простить человека, который целый год, проведённый с ним, выставлял полной дурой.       — Мне очень жаль, я дурак, знаю, — он казался, что сейчас расплачется.       Но Раф вовремя вспомнила, что Фрид и раньше давил на жалость, делал такое же печальное лицо, готовое вот-вот зарыдать или хуже — повешаться. Она нахмурилась, фыркнула. Теперь всё стало ясно.       На них смотрели остальные сотрудники кафе, коллеги бывшего, сочувственно поглядывая на парня. Но даже такое сильное давление со стороны навостренных чужих ушей не останавливало девушку.       — Что было то было, — как можно холодней ответила она ему после долгого молчания. — Этого не вернуть. А теперь извини, меня мой отряд ждёт.       Девушка вновь вернула контроль над своим телом, смогла, наконец, надавить на дверную ручку вниз и открыть дверь, чтобы выйти. Вожатая вдруг поняла, как ей было наплевать на Фрида и его «любовь» к ней. Находиться рядом с ним Раф было омерзительно, особенно когда тот строил фальшивые гримасы, давя на сочувствие. Промелькнула в её голове даже мысль, что она не прочь провести всё время с Сульфусом, нежели бывшем парнем, который сейчас на колени бы сел, если попросила. Та самая изюминка, которую блондинка ранее видела в Фриде, исчезла, теперь он казался обычней обычного, хотя не так можно сказать — часть серой массы, где в внутри всегда пусто.       — И не звони мне больше, — презрительно бросила напоследок Раф, и тут же услышала возмущённые перешёптывания официанток, мол, какого парня упустила, так ещё и чем-то недовольна. «Знали бы вы, какой он на самом деле — по-другому бы закудахтали», — мысленно послала им свой ответ на их негодование.       Блондинка, наконец, после расставания, почувствовала огромное облегчение, которое никогда ещё не испытывала. Словно камень с души упал. Сейчас она была как пёрышко — лёгкая и свободная. «Это чувство незабываемо!» — подумала Раф.       Но неожиданно со спины кто-то схватил ей за руку — она вскрикнула. Кто-то начал её трясти и заводить в тёмный угол неподалёку, чтобы их никто не заметил. Когда кто-то заговорил, девушка услышала голос Фрида, который так и не угомонился и требовал восстановления отношений.       — Отпусти! — рявкнула она и начала вырываться, но хватка была крепкой.       Но тот не услышал девушку и больно сжимал запястье Раф, а потом ещё второй рукой сжал и плечо с другой стороны.       И ей вдруг стало страшно. На неё смотрел парень, лишившийся рассудка и готовый в любой момент применить насилие. Она задрожала от испуга, который испытывала сейчас — глаза парня были как у отцепившийся с цепи бешеной собаки, заявлявшая о вечной любви и грозил применить силу, если потребуется. В его руках не было ни одного вида оружия, но Раф не давала покоя сигарета, уже подожжённая, нежели раньше. Ведь Фрид, в конце концов, отпустил плечо, сжимавшее до боли (хотя девушка уже её не чувствовала, так как паника была намного сильнее), и взял в руки догоравшую сигарету, покручивая ей между двумя пальцами. Он люто посматривал сначала на руки девушки, а потом принялся обсматривать лицо.       — А давай ты никому не достанешься, а? — зашипел тот прямо над ухом девушки. — Давай я тебе вот этой штучкой, — он показал на сигарету, — лицо разукрасим.       После этих слов девушка осознала настоящий ужас происходящего. И что с ней сейчас произойдёт.       Её бывший парень подожжёт ей лицо. Сигаретой.       Девушка вырывалась, брыкалась, пыталась освободиться и звать на помощь свой отряд, Теренса, но никто её не слышал. Чем больше сопротивлялась, тем больше раздражался насильник. Когда злость его достигла пика, Фрид взял её за голову и двинул о кирпичную стенку. Она мигом успокоилась, от шока не могла даже вскрикнуть от боли, и тот с облегчением вздохнул, бормоча, что наконец-то он сможет сделать тихо задуманное, ранее произнесённое.       Фрид издал слабый смешок, а потом повторил: — А давай ты никому не достанешься?.. …       На глазах навернулись слёзы — Раф затуманено разглядывала далее происходящее. Она лишь слышала удары, кряхтение и сбивчивое дыхание кого-то постороннего, который сейчас избивал насильника блондинки. Она слышала, как кто-то пинал его, а Фрид кричал, просил перестать делать, обещал, что отстанет. Но кто-то не останавливался.       Она слышала рычание.       Рычание дикого, неугомонного, яростного зверя.       И поняла.       — Сульфус, перестань! — с надрывом заорала Раф во всё горло, и брюнет остановил избиение.