Волчонок

      Когда, наконец, зрение девушки восстановилось, она смогла хорошо рассмотреть ситуацию: Сульфус одной ногой прижал измученно-дрожащее тело Фрида, который кашлял кровью — Раф ужаснулась. А потом свирепые, дикие золотистые глаза Сульфуса посмотрели на девушку. Они высказывали недоумение, мол, почему надо остановиться? Надо продолжать, так как тот поступил как последняя сволочь, да. Но Раф не хотела, чтобы парень стал убийцей.       Сульфус действительно хотел убить Фрида. Она знала это.       Девушка понимала, что брюнет слишком сильно принимает этот мир «человеков». Если бы он остался волком, то, наверное, это не было преступлением, и она понимала, что Темптель права — Сульфус сейчас действовал нутром, инстинктом, напрочь забыв о человеческих правах, свобод и прочей выдуманной ахинеи.       Брюнет ничего не говорил ртом, только глазами. «Отпустить? Зачем?» — золотистые глаза только и молвили это.       — Твою мать, Сульфус, неужели не понимаешь? — всхлипнула Раф. — Ещё немного, и он умрёт! Отпусти Фрида! Живо!       И тот сразу же отстранился от него, и девушка удивилась покорности парня. На лице Сульфуса не отображалось ни капли эмоции. Ни ужаса, ни страха он не чувствовал. Смотрел в упор на Раф. Ожидал последующих приказаний, подумалось ей.       Это было довольно странно, она быстро забыла о валявшемся рядом побитом до полусмерти Фриде, пристально, не моргая, уставилась на брюнета. Словно окунулась в десятилетнюю давность, когда тот наблюдал за белокурой девушкой, а та звала к его себе на кровать. Такой же взгляд доверия, что ли. Но думать, что в такой ситуации доверие как-то не вписывалось, но на лице парня изображалось именно это. Наверное, доверие в правильности действии «хозяйки».       — Почему… — тихо сказала Раф, но задать полный вопрос не успела.       Сюда тотчас примчался Теренс, который хотел отчитать подростка за то, что он неожиданно отбился от группы и побежал назад. Но, увидев кровавое зрелище, передумал отчитывать и с ужасом уставился не на Сульфуса, а на Раф, мол, что здесь происходит.       — Он… защищал меня… Теренс, — выдохнула она. — Всё в порядке. Сульфус не причём.       Девушка говорила, не отрывая глаз от своего спасителя. На глазах блондинки хотели вновь навернуться горячие слёзы уже не от страха, а от благодарности. Он полностью осознал происходящую ситуацию, к нему вернулось невозмутимость и возможность контролировать свои эмоции.       Раф решила уладить данное положение и спасти Сульфуса от закона. В этом всё-таки виновата девушка.       Голубоглазая подошла к валявшему оппоненту, который корчился от боли, отрывисто глотая вокруг себя воздух. Фрид попытался встать, но ему попытка удалась только благодаря девушке, решившаяся помочь бывшему. В момент, когда та взяла его под локоть, тихо прошипела, слышно было только Фриду:       — Доложишь в полицию — будет хуже не только нам. Ты же это понимаешь, да? Я всё выложу.       Он еле заметно кивнул. Раф отпустила его и тот поплёлся в противоположное направление.       Теренс и Сульфус стояли неподвижно. Первый просто боялся шелохнуться, другой — в ожидании чего-то. Что парень сейчас чувствовал, испытывал? Ничего. До этого момента, как для него ни странно, — страх. Повеяло им ещё в кафе, но особо к этому чувству не заострял внимание. Потому что испытывать что-то, при этом не зная чего надо боятся, — для него в новинку. Но когда понял, от чего веяло это странное чувство — без оглядки понёсся спасть девушку. Зачем? Не знает. Просто боялся за неё. Почему?       Почему?..       Он всё смотрел, как она пытается поднять Фрида и угрожает ему.       С ней всё в порядке — это главное.       Теренс не стал задавать лишних вопросов, ибо понимал в общем ситуацию, и даже дал девушке отдых до вечера, мол, отсидеться и прийти в себя. А её отряд взял под своё руководство. Разрешил также немного прогуляться по городу, но снова отметил, что к вечеру уже была в лагере.       — Если хочешь, Сульфус может остаться с тобой, ничего страшного не случится, если его не будет с нами, — сказал он. — Хотя так даже спокойней будет без него.       Раф кивнула. Девушка была согласна с коллегой, да и поговорить с ним очень хотелось, поблагодарить. И, как ни странно, брюнет был не против.       Некоторое время они просто бродили по улицам, не помолвившись ни одном словом, пытались слушать тишину, которая вызывала у них напряжение. Это были долгие и мучительные минуты, но их они вытерпели, обдумывая недавнее случившееся, чтобы завести разговор друг с другом. Первой решилась сделать это Раф:       — Спасибо тебе, Сульфус, — искренне поблагодарила она его, неловко улыбнувшись. — Я… этого не ожидала, честно. Не ожидала, что он нападёт на меня… Если честно, когда мы ещё были вместе, я наблюдала у Фрида наклонности к отмщению, но не до такой степени… Я… не… Я не знала, что так получится, правда.       Девушка не понимала, почему начала оправдываться перед парнем. Почему-то только от одной мысли, что Сульфус сочтёт её легкомысленной и ветреной, в груди неприятно жгло, становилось очень стыдно перед ним. Странно, не правда ли?       Снова затянулась долгая пауза, вызывая у девушки сильное чувство неловкости, словно Сульфусу совершенно не по душе такая благодарность со стороны Раф. Но парень будто прочитал её мысли и тихо, но чётко произнёс:       — От него паршиво пахло. Не только табаком. Чем-то таким отвратительным и гнилым, — презрительно сказал он. — Тебе нужно хорошо рассматривать своё окружение. И не за что, да.       Раф подняла голову и посмотрела на парня. Тот смотрел только вперёд, но явно не видел, что у него перед носом. Словно шёл, только доверяя своими ощущениям, хотя видно было, что его что-то тревожило. Он шёл уверенной походкой и серьёзным видом. Она заворожено смотрела на профиль брюнета, который всеми силами старался оставаться спокойным. Сульфус, почувствовав сильное любопытство со стороны девушки, нахмурился, еле сдерживая фырканье.       — Чего уставилась? — небрежно бросил ей он.       — Знаешь, я тут подумала, — решила пооткровенничать Раф (всё-таки чувствовалась, что дистанция возле них постепенно сужалась), — ты слишком загадочный человек, Сульфус. Не пойму, что именно загадочного, но ты так сильно отличаешься от других людей. Не только своим поведением. Я бы сказала… чем-то притягательным. Так что ты меня покорил своей… скрытой харизмой.       Сказать, что Раф это произнесла, абсолютно не обдумывая ни одно своё словно, — значит, ничего не сказать. Блондинка сама не поняла, она это сказала или какой-то совершенно иной человек? Так что через мгновение после сказанного, её лицо окрасилось в пунцовый цвет. Как же тогда она хотела провалиться сквозь землю! Вот ведь выдала!       Но реакция Сульфуса ещё больше её удивила, так как на такое неожиданное признание, он только хмыкнул. Сердце сжалось сильнее от негодования. И всё?       Хотя вряд ли это можно назвать признанием, не правда ли? Но такая мелочь, что парень на такое лишь хмыкает и ничего в ответ не говорит, вводит её в ступор.       И что же теперь она должна делать? Сказать: «Я возвращаю свои слова назад. Сказала, что на ум пришло»? Или же продолжить сказанное ранее? Или же поступить чисто по-женски нелогично — психануть и обидеться? Все оба варианта не устраивали девушку, так что Раф решила просто промолчать и не возвращаться к этому вопросу. Что сказано то сказано.       Раф вдруг захотелось зверски есть. Наверное, из-за пережитого недавнего испуга, обед, который был съеден ей ранее, не чувствовался, и желудок просил чего-нибудь питательного.       — Не хочешь есть? — спросила она парня, глядя на него щенячьими глазами, мол, соглашайся, так как я помираю с голоду. — Я угощаю.       Тот пожал плечами. Есть так есть.       Они зашли в располагающуюся недалеко закусочную и заказали полноценный обед с первым и вторым блюдом. И брюнет удивился, как Раф быстро в обе щёки умяла блюда, и даже доела салат, прилагавший к его обеду, хотя во всю жаловалась ему о недосолённости, недожаренности или безвкусии.       А потом блондинка жаловалась на переедание.       Он закатил глаза к небу и про себя усмехнулся.       — Чудачка, — вырвалось у него с губ.       — Что? — не расслышала она.       — Ничего.       Непривычно видеть его в такой обстановке, подумалось ей. И правда, обычно она с ним либо цапалась, либо, гм, как это сказать, в «игрушки» забавлялась, либо просто мимо друг друга взглядом равнодушным провожали. А тут на обычной прогулке прохаживаются. Раф заметила, что общей темы для разговора, кроме как приручения, они не имеют, и огорчилась. Так что неловких молчаний и пауз за это время было предостаточно много, хотя обществу Сульфуса девушка была рада, сама не знала почему. Тянул он её к себе. Притягивал.       Раф снова засмотрелась на золотистые пленяющие глаза парня. Брюнет снова о чём-то думал. О чём? Если спросит, вряд ли ответит, это же Сульфус, мол, с чего бы отвечать ей. Волчонок чем-то бы озабочен, что-то его сильно тревожило, она это чувствовала нутром. Невольно поджав губы, блондинка всё-таки спросила мучивший её вопрос:       — Ты в порядке?       Он не отвечает. Молчит.       — Может, где-то болит? Фрид ударил?!       В ответ приглушённое рычание, еле подавляющее в себе.       — Эй! Да ответь уже мне? Что за упрямство!       И Сульфус фыркает. Ну вот, почему, как только отношения кажутся, что налаживаются, что-то да происходит и всё возвращается на круги своя! Она раздражённо вздохнула, сдерживая порыв гнева. А парень стоял напротив, склонив голову, тоже сдерживая ярость. Наверное, не привык, чтобы ему докучали и лезли в душу, подумалось ей. «Действительно, словно неприрученный волчонок», — вдруг промелькнуло у неё в голове, и девушка задумалась, как попробовать решить эту проблему. Чрезмерная замкнутость её совсем не устраивала, ведь не привыкла Раф к нелюдимым.       Сульфус неожиданно поднял глаза и уставился прямо на блондинку. Его взгляд был испепеляющим, диким, но никак не злым. Раф уже вдоволь насмотрелось на брюнета и сумела понять, как выглядит злость, которую он посылает в своих золотистых глазах. Нет, это была не злость. А что-то новое.       — Да, я в порядке, — процедил он.       — Сложно было ответить, да? — взбесилась девушка, когда тот после долгого надменного молчания, решил сказать ей об этом. Словом, Сульфус казался ей всё больше и больше нонсенсом с волчьей гордостью.       Сульфус не стал долго слушать девушку, оставив вопрос риторическим.       С самого начала их разговор шёл не в то русло и не клеился. Даже благодарность, которую преподнесла вожатая брюнету, осталась незамеченной, будто его это совсем не заботит. Она думала, что люди именно благодарности в ответ и ждут, когда делают доброе дело, и чувство, что ты кому-то нужен в этом безобразном мире, переполняет их дух, они хотят снова и снова творить и помогать нуждающимся. Разве не так?       Ах, ну да, Раф всё время забывает, что он — не человек.       Она еле сдерживала крик.       Он — волк.       Неприрученный волк.       Ох, и снова ей навязались мысли о его приручении. И снова она думает, как заставить Сульфуса подчиняться девушке. Хотя, Раф быстро вспоминает о его слабой «точке» и про себя ухмыляется, напрочь забыв, что недавно с ней произошло или о каком-то чувстве благодарности парню. Это может показаться эгоистично с её стороны, но и брюнет же не отстаёт, подумала Раф. Так что они в одной тарелке.       Ей даже на миг промелькнула мысль, что они оба ненормальные, но быстро данное размышление позабылось.       Раф и Сульфус уже направлялись в сторону лагеря. По расчётам вожатой, ребятня с её коллегами сейчас должна находиться возле кинотеатра. Она что-то пробурчала вроде «ятожехочуувидетьэтотфильмэхжалконопофиг» и дальше поплелась за парнем, который явно знал дорогу назад к лагерю. Девушка спросила, откуда, и тот неохотно пояснил, что знает этот город как свои пять пальцев, добавив, что также имеет неплохое обоняние, а запах знакомых лагерьских стен он сможет опознать из тысяча.       — В прошлый раз твой нюх тебя подвёл, — огрызнулась она.       — В тот раз я его и не использовал, — опровергнул сказанное ей парень. — Ты сама прекрасно знаешь.       — Знаешь, — меняя тему, начала говорить Раф, — а ты сегодня разговорчив, чем обычно.       — Да ты и мёртвого уболтаешь, — хмыкнул брюнет. — Ты говоришь всё, что в голову взбредёт. На такую честность и молчать не захочется. Впервые таких вижу.       — Правда? — удивилась девушка. — Ну не знаю. Я этого никогда не замечала.       — Потому что ты наивная чересчур, — ухмыльнулся тот, на что Раф ударила его локтём.       И правда, он говорит больше обычного, удивился про себя парень. Вожатая его скоро сведёт с ума. Только утром он чувствовал к ней чрезмерное раздражение, а сейчас незнакомое ему умиротворение. «Думать слишком сложно», — принял Сульфус пофигическую позицию и ускорил шаг, почти на бег, и блондинка еле-еле поспевала за ним, но ничего не говорила. Рядом с ней внутри него словно взрывается вулкан эмоций: от простого, лёгкого раздражения, которое он испытывает к серой массе большинства, вдруг плавно переходит в спокойствие, забаву, лёгкость или смущение, которое парень никогда не испытывал до сегодняшнего утра.       Они шли по разным переулкам, которые Раф никогда не видела. Шли так быстро, что девушка никак не могла запомнить маршрут, хотя тот был извилистым, но память у неё была неплохая. И тут Сульфус мгновенно помрачнел, зло рыкнув. Его интуиция или запах привёл в большое скопление людского общества.       Люди.       Там были люди.       А Сульфус их терпеть не мог, особенного такое огромное количество безликих картонных человечков.       Раф раньше не замечала, но каждый второй человек был похож: одеждой, причёской, макияжем, с телефонам или наушниками. Они действительно были словно откопированные ксероксом, который работал с девяностых годов и на каждом белом листке только чем-то отличались от оригинала, причём отличались искажённо, некрасиво. Оригинал, мол, хотя бы цветной, но подражатели ему выглядят чёрно-белыми. После такого открытия ей чем-то тоже не понравилось находиться в обществе.       Вздохнув, чтобы собраться с мыслями и направится к лагерю, она пошла прямиком по прямой, так как дорога показалось ей знакомой и теперь могла справится без своей «собачки-проводника».       — Ну что, пойдём уже? — обратилась она к Сульфусу.       Тот послушно кивнул и поплёлся за ней. Раф подняла брови, удивляясь его покорности. Кажется, она поняла, что в большой массе людей, парень начинал чувствовать себя некомфортно. Наверное, брюнета просто давит аура других людей, подумалось ей. Девушка нашла ещё одну его слабость. Он стал медленнее передвигаться, и к нему снова вернулось самое мрачное настроение, которое тот испытывал раннем утром.       — Не отставай. — После этих слов Сульфус снова кивнул и старался быть всегда рядом с девушкой.       Раф то и дело посматривала на подростка недоумёнными глазами. Странно, что брюнет изменился до не узнаваемости только в такой толпе людей. Почему, например, в лагере вёл себя более менее спокойно? И девушке вдруг пришла в голову мысль, что комфортней Сульфусу было рядом с природой, а не в городе, где полны полно «человеков» с быстрым темпом жизни и загрязнённым воздухом выхлопными газами (всё-таки это влияет на его чувствительность к запахом).       — Тебе неуютно? — Как можно мягче и понимающе спросила она парня, остановившись, на что тот снова кивнул.       Такая покорность ошеломляла и пугала.       — Тогда чего мы стоим? — улыбнулась она. — Быстрее, бежим от этого мира.       Раф схватила Сульфуса за руку, на мгновение уловив мелкое дрожание, которое через секунду прекратилось, и бегом направилась в сторону лагеря, находившийся уже совсем неподалёку. Её захватило странное чувство, она ничего не видела вокруг, кроме себя и парня. Она неслась сломя голову, а в голове держалась только одна единственная мысль: нужно спасти волчонка от воздействующих на него внешних сил, ведь он ей дорог.       Дорог?       Да, дорог.       Раф наконец поняла это.       Её голубые, словно безоблачное небо, глаза сверкали и наполнялись светом, ощущая сильный прилив сил, а сердце согревалось и учащённо билось от быстрой пробежки. Блондинка улыбалась чему-то тому, что находилось впереди, не обращая внимание на то, что находится позади неё. Девушка знала, что парень мчится также быстро, как она, потому что держит его за руку, Сульфус крепко-накрепко вцепился в неё.       Словно подтверждая отличное настроение девушки, солнце начало очень ярко сиять, озаряя их тёплым, мягким светом, а небо стало такого же оттенка, как и глаза Раф — радостным, безоблачным.       Ей захотелось громко, очень громко то хохотать, то визжать от радости.       Она спасала дорого ей человека от его страха.       Она спасала своего волчонка.       И, кажется, сердце начало трепетать при мысли о нём.       Было так тепло.       И тёмные краски с лица парня вмиг исчезли, увидев непривычно лучистое лицо вожатой, у которой в глазах мерцали звёзды.