***
Как же, все-таки, тяжело сосредоточиться на чем-то одном и забыть обо всем, что происходит в жизни. Неприятные мыслишки о каждой мелочи, когда-то произошедшей в моей жизни, снова и снова давали о себе знать. В надежде на улучшение своего отвратительного настроения, я одарила своего преподавателя озадаченным взглядом, продолжая уныло выводить примитивные узоры в тетради. По сути, сам материал, который рассказывал нам учитель, был довольно увлекательным и мог заинтересовать множество присутствующих в данной аудитории, если бы не одно но. То, с каким якобы «энтузиазмом» рассказывал об этом сам Грэгор Томсон. Уставший от надоедливых студентов мужчина, в строгом и давно вышедшем из моды костюме, даровал знания будущему поколению нудно и скучно, без всякого к тому делу интереса. Конечно же, этот учитель в разы уступал моей бывшей преподавательнице по журналистике, если бы не эта светлая женщина, словно лучик солнца, вошедшая в мою серую и однообразную жизнь, я бы никогда не стала увлекаться данной деятельностью. Да, она была на порядок моложе его. Однако это не мешало ей увлечь меня и заставить заметно расти в данном направлении, и вот, теперь я здесь. Сижу и «пинаю балду» в лучшей академии штатов, успевая при этом мысленно осудить брюнета в скромных очках за методы обучения. В конце концов, это совершенно другой уровень, и моя личность должна осознавать то, что никто здесь ни с кем нянчиться не собирается. После полуторачасовой лекции, в моей тетради было исписано пять страниц определений. К слову, с моим нешироким почерком это было довольно много, но я не удивлена, как и другие студенты престижного учебного заведения. С заметной усталостью разминаю фаланги пальцев правой руки и жду долгожданного объявления о конце моих мучений на сей день, но меня ожидало что-то гораздо важнее этого. — Исходя из полученного материала на последних лекциях, Вы должны выполнить задание, — повысив тон своего отчасти писклявого голоса, пытается сообщить тот, забавно фыркая и меняя тембр на более властный. — Интервью с интересной личностью. Провокационной. Скандальной. Главное, это должна быть зацепка для читателей. Некая уловка, — продолжает говорить персона, к которой именно сейчас прикованы абсолютно все взгляды. Понимая это, тот гордо поднимает голову и убирает свои руки за выпрямленную спину. — Всякая чепуха окажется в урне. Меня не интересует самодеятельность. Хочу кричащего заголовка. Желаю эксклюзива. — По помещению гулом доносятся всевозможные обсуждения по поводу крайне сложного задания. Он недоволен. Неблагодарные студенты не дают договорить до конца. — Каждый из Вас обязан доказать мне, что Ваше присутствие здесь не простое «просиживание штанов». Иначе нам придется попрощаться. Если вдруг я буду заинтересован в какой-нибудь работе, то ее автор будет допущен к сдаче сессии, — после сказанных слов, можно было понять, что это все, что он по крайней мере сумел объяснить. — Все свободны. К следующей лекции жду Ваши интервью, — мужчина в последний раз взглянул на аудиторию строгим взглядом и поспешил ее покинуть. Мне оставалось лишь смотреть вслед Томсону и пытаться понять всю тягость моей всплывшей проблемы. Каким способом обычная школьница, едва отвыкшая от написания школьных газетенок, выполнит данные требования? Мне предстояло ответить на этот нелегкий вопрос в течение нескольких мгновений. Никак. Я не осилю это поручение. Меня ждет самый настоящий крах. Мало того, что записная книжка, лежащая в моем рюкзаке, не обладала номером телефона интересной, черт возьми, личности. Времени было в обрез, лекция уже через день, а мне еще предстояло все это написать на машинописных страницах. Рассуждая о своей никчемности, я неуклюже схватила все принадлежности, лежащие на столе, и закинула в рюкзак, который вскоре перекинула через плечо и ринулась к выходу из душного пространства. От безысходности мне остается лишь поглядывать на свои немного потрепанные кеды, в данный момент одетые на моих ногах. Однокурсники продолжали активно обсуждать всплывшую тему, при этом жестикулируя всеми возможными способами. Наверно, у них есть люди на примете, идеи и задумки. Возможно, эти счастливые люди уже предвкушают свой успех, уверенно улыбаясь и оставляя мою персону в нейтралитете. Мне это было лишь в пользу. Я просто стояла в коридоре, кипящем людьми, движениями и эмоциями, облокотившись о стену. Мысли заглушали происходящее вокруг. Как же хочется исчезнуть или провалиться сквозь стену. Мое лицо не выражало никаких эмоций. Стеклянный взгляд и отрешенность. Если бы не… Неожиданно мой взгляд сфокусировался на знакомом персонаже, а точнее, обладательнице шикарных огненных волос. Девушка стремительно двигалась навстречу, в то время как я оставалась в прежнем положении и вовсе не подавала виду на какие-либо эмоции. Ужасно не хочу вспоминать вчерашний инцидент. В каком ужасе и страхе я покинула учреждение, словно маленький беззащитный комочек. Наверно, так и есть. Остается лишь разумно ответить на будущий вопрос Эшли, заранее мною предугаданный. Ведь проблемы становятся частью моих будней, которые, к слову, только начались. Хотела что-то поменять в жизни? Получи и распишись. — Привет, Тини? — поприветствовала меня обладательница голубых глаз, успев при этом уточнить мое имя. К моему огромному удивлению, она не спросила о действительно важном и волнующем. Возможно, многие очевидцы успели вдоволь посмеяться над моим странным поведением. Однако, встав на мое положение, они бы поменяли свое мнение. Я более чем уверена в этом. Тело покрывается мурашками от всей неизвестности моего дальнейшего существования. За мной следят. Отправляют смс пугающего содержания. Становлюсь похожей на параноика. Ведь я больше не ребенок. Укрыться от окружающей среды под теплым одеялом не выйдет. Страшные монстры больше не живут в наших шкафах. Они среди нас. Под маской. В укрытии. Желающие чего-то непонятного. Все ради собственной выгоды. Но что же скрывается за этой дружелюбной улыбкой? Почему она просто не спросит? Как расположены ее мысли по отношению ко мне? С каждой секундой вопросов появлялось все больше, я просто тонула в их огромном количестве. — Привет. — Неважно выглядишь, — рука Эшли оказалась на моем плече. Девушка продолжала оказывать всяческие знаки внимания в мою сторону. Эта ненавязчивая полуулыбка, как привкус доброты нашего диалога. Но мне по-прежнему тревожно. Глубоко внутри я уже давно убедилась в том, что моя новая знакомая не станет начинать разговор о случившемся, пока я сама этого не захочу. Ну точно! Если эта красавица уже приличное время занимается журналистикой, то можно предугадать ее действия: искренность, вводные вопросы и вот, я сама все выкладываю на блюдечке. Как хитро. Стоит избегать таких ходов. Судя по моей логике, с опытными журналистами вообще общаться не стоит. Ну уж нет. Еще как стоит. — Ты права, — тяжко вздыхаю я, желая попросту обнадежить собеседницу. Видимо, у меня получается. Девушка жадно прикусывает нижнюю часть губы в ожидании моего увлекательного рассказа, но я не так проста. — У меня меньше пары суток на то, чтобы взять интервью у интересной личности, перевести в печатный вид и сдать, — наигранно вскидываю свои брови вверх и прикладываю холодную ладонь ко лбу. В ее глазах отчетливо читаются нотки удивления, но та продолжает также улыбаться. Актерская игра на высшем уровне. — Такого типа задания в стиле Грэгора, небось еще и вылетом пригрозил, — понимающе кивает Эшли и убирает свою руку с моих ключиц, засунув кисть в сумку, в поисках нужной вещи. — Ну ничего, я это проходила, значит и ты пройдешь, — аккуратно достав мобильник, она уверенно нажимает нужные кнопки и прикладывает его к уху. Девушка исчезла из моего поля зрения, вызвав непонятную реакцию. Если данным способом голубоглазка попыталась меня поддержать, то у нее это не вышло. Увы и ах. Англичанка не получила того, чего хотела и покинула мою компанию. Вполне разумно. Но даже не помахала рукой на прощание, что я посчитала некультурным. В конце концов, мой мозг обязан переключиться с привычных рассуждений реальную проблему. Вздохнув напоследок, я решаюсь вновь поправить лямку рюкзака и направляюсь к выходу. — Постой! Услышав этот звонкий выкрик, среди интенсивного движения, я посчитала своим долгом остановиться и развернуться. Это была все та же знакомая персона. Девчонка спешила догнать меня, на огромное мое удивление. Присутствующие в коридоре одарили ее озадаченным взглядом. Но той было абсолютно все равно. — Можешь не искать интересного персонажа. Я нашла для тебя такой клад! Слово «эксклюзив» будет простым для Томсона, когда он прочтет твое интервью! — стуча шпильками туфель, та приблизилась ко мне, очень энергично размахивая своими руками. Радостные вопли барышни было невозможно остановить, она так воодушевленно рассказывала мне об этом, что на секунду я поверила. Своей мимикой пытаюсь выразить желание услышать продолжение речи, но в то же время не верю в только что услышанное. Не могут мои проблемы вмиг испариться благодаря Эшли. Ну это невозможно просто. В моей жизни никогда не случалось подачек со стороны других людей. Пусть родители и оберегали меня как зеницу ока, но не вешали лапшу на уши о прелестях жизни и довольно понятно изъяснялись о том, что всего этом мире нужно добиваться самой. Но я в безвыходной ситуации. А если даже и попытаться разобраться, то никого кроме бездомных на улице и не встречу. За подобного рода интервью вообще могут со смачным пинком вышвырнуть из академии. Если эта девушка говорит правду, то прямо здесь и сейчас ее расцелую. Правда. Это будет подарок судьбы. — Сеньор Бланко! Один из самых влиятельных людей в штатах, Мартина, тебе несказанно повезло! У этого перца весь день расписан по минутам, а я только что договорилась о интервью! Он вообще не любитель общаться с журналистами, но нам выпала большая удача! — после этой эмоциональной реплики, моя приятельница чуть не прыгает от счастья. Я лишь стою, разинув рот. Думаю, что мои глаза говорили сами за себя. — Он ждет тебя через два часа в офисе! Мне остается лишь броситься с крепкими объятиями к девушке. Я даже не представить не могу, как отблагодарить ее за такой поступок. Она подарила едва знакомой девушке огромный шанс на будущее. Великий подвиг. Восхищение данным поступком просто не описать словами. Дух перехватывает, ребра немного ноют от учащенного сердцебиения. — Ты просто представить себе не можешь, как ты меня выручаешь! — она улыбается. Продолжаю сжимать ее хрупкую спину в порыве радости. Аромат сладких духов Эшли заметно ударяют по моему обонянию. — Стоп, — задумываюсь и вмиг отстраняюсь от нее. — Через два часа? — черт. Мне нужно прочесть его предыдущие интервью, изучить дело, подготовить вопросы, да и одеться по случаю. — Слишком мало времени, а работы невпроворот. После моей озадаченной фразы, девушка кивает головой. Она явно что-то задумала. К сожалению, я не в силах прочесть ее мысли, поэтому мне лишь остается тонуть в гуще домыслов. Мой взор прикован к каждой мелочи в помещении, продолжая устало водить взглядом. Правой рукой одну из передних прядей своих волос, заметно поднадоевших, прячу за ухо и понимаю, что студентка наблюдает за мной. — Не переживай, я тебе помогу. Но нам стоит поспешить, если хотим успеть, — дружелюбно протягивает мне руку она. Эти поступки, будто маленькие шажки мне навстречу со стороны девушки, определенно меня вдохновляют на надежду. Наблюдая за искренним желанием мне помочь, я вновь и вновь благодарю судьбу за то, что свела меня с ней. Ведь по-настоящему искренних людей, которым можно раскрыть душу и довериться на все двести процентов, чертовски мало в этом жестоком мире. Ее чистое желание помочь мне неведомой силой притягивало, и я чувствовала, что в будущем обрету хорошую подругу. И буду воистину дорожить такими, как она. Продолжая размышлять и восхищаться ею, я не заметила, как мы покинули здание. Нас ожидала большая работа по подготовке к интервью.***
Я волновалась, это с легкостью выдавали пальцы, которые дрожали, мой взгляд, бегающий с одной точки на другую. Мне стало ещё более не комфортно, когда мимо меня прошла секретарша с грациозной походкой. Ее внешний вид, безусловно, подходил этому богатому помещению. Ее кристальная улыбка — я уверена — не раз помогла убедить посетителя. Ведь, как можно не поверить такой обворожительной особе, да ещё и с таким доброжелательным видом? Она оповестила меня о том, что самого мистера Бланко нет в офисе: на данный момент он где-то на территории Швеции, оформляет особо важный договор, на его месте временно расположился сын, который с удовольствием согласился принять меня. Естественно, меня неимоверно обрадовал факт того, что я все-таки смогу задать несколько вопросов и в результате сдам этот гребанный доклад. Ведь не зря же мистер оставил именно этого представителя, он же должен знать хоть что-то из мира бизнеса, созданного собственным отцом. Целая империя — гласили газеты и журналы, которые я заранее прочла в поисках информации. Последний раз глубоко вздыхаю, прежде чем входить в главный кабинет. Именно содержимое в нем и решит, как дальше пойдет моя жизнь. Либо я пройду через испытание, либо потерплю кораблекрушение. Либо мне удастся достичь чего-то в мире журналистики, либо придется распрощаться с собственными мечтами на прекрасное будущее. Ключ к дальнейшему времени здесь, за дверью. Только бы рискнуть. И я рискую, схватив ручку и дернув дверь на себя, собрав все самообладание, взяв себя в руки, захожу внутрь. Скорее всего, если бы я не пообещала вести себя профессионально, то точно бы разинула рот в восхищении. Кабинет был огромным, темное дерево переливалось в свете ламп, а главное, что меня восхитило — стеллаж книг. Вся стена была в книгах. Словно я не в офисе одного из самых влиятельных людей страны, а в библиотеке с миллионами книг. Так хотелось прикоснуться к каждой из них и просто утопить себя в этих невероятных ощущениях, захотелось задохнуться чтением, попасть в свой маленький мирок, где есть лишь ты, книга и теплый плед. Однако мозг упрямо кричит о моих намерениях, и только сейчас я вспоминаю, что в помещении моя персона далеко не одна. Табун мурашек пробегается по телу, прежде чем поднимаю свой взгляд, который, после осознания собственной глупости, был направлен на начищенный паркетный пол. Натягиваю на уста более-менее приветливую улыбку, когда собственными глазами сталкиваюсь с чужими: будоражащими, уверенными… и единовременно такими холодными? Словно человеку напротив пришлось пройти кучу сложностей, будто ему не было слегка за двадцать, а больше. Пятьдесят, к примеру. Поспешно подхожу к мужчине и в знак приветствия подаю руку, при этом внимательно, как можно более незаметно, пройдясь по его внешнему виду. Конечно, как и следовало ожидать, младший Бланко выглядел подобающим образом для наследника такого огромного бизнеса. Он — единственный, горячо-любимый сын… Бланко, поэтому вся империя в конечном счете достанется именно ему. На самом деле все интернет-сайты, которые я успела осмотреть пока ехала на такси, во весь голос твердили о том, насколько образован и уже подготовлен к управлению десятками компаний наследник, и, судя по всему, он уже занялся собственным делом, невзирая на молодой возраст. Я готова поспорить, что он почувствовал дрожь в моих пальцах, понял, что жутко волнуюсь, несмотря на попытки скрыть это: мои глаза смотрели прямо в его изумрудные, а слова приветствия слились в четком тембре. На удивление, голос даже не дрогнул. — Меня зовут Мартина Стоессел, — равномерно протягиваю, про себя отмечая изменения в собственном тоне. — Насчёт интервью, — готовлюсь перейти к основной массе, как вдруг оказываюсь перебита взмахом руки, являющейся просьбой присесть на мягкое, кожаное кресло. — Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, если вы не против, — это были лишь слова вежливости, которые предназначались мною просто для налаживания контакта и воссоздания хорошего образа, внутри же мне хотелось побыстрее приступить к делу и свалить из этого места поскорее. Не хотелось терять ни секунды, меня мучила жажда быстрее закончить задание. — Приятно познакомиться, Мартина, — он улыбнулся, и, наверное, это была самая обаятельная улыбка, которую я когда-либо видела в своей жизни. Но ведь это всего лишь фарс — давайте покажем, как у нас все замечательно — так? — Для вас просто Хорхе, и да, я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, — он поменял положение, присаживаясь поудобнее. — Можете начинать. Он выговаривал каждое слово медленным, завораживающим тоном, смотря на меня с уверенностью и серьезностью. Хорхе выглядел сосредоточенным, в то время как обо мне этого сказать нельзя было. Я будто потерялась на некоторое мгновение в другом пространстве: забыла о своем деле, о диктофоне и вопросах, которые давно следовало достать из сумки. Я, серьёзно, не понимала, что со мной происходит. Это обычное волнение или на меня действительно так влияет этот пронзительный изумрудный взгляд? Насквозь. — Как известно, ваш отец основал дело, когда вам было четыре года, и занимается им на протяжении почти двадцати лет, — начало выдавалось не плохим, и это вселило в меня намного больше энергии, что позволило продолжить с более увлеченным видом, нежели прежде. — Но почему именно машины и их перевозка? Ведь было рискованно начинать с такого большого сразу же, имея уже весомо расположившегося соперника в городе. Что стало толчком к такому внезапному решению? — Кто не рискует, тот не пьет шампанского, так ведь говорят? — подняв брови, проговорил Бланко, в тоже время изучающим взглядом пройдясь по моему телу и дольше, чем нужно, остановившись на изгибе шеи, где-то в районе воротника, обшитого искусственным жемчугом, моей любимой бежевой блузки. Я не могу не сказать, что данное действие не привело меня в короткое замешательство. Потому что все было, как раз таки, наоборот, но внешне я не показала раздражения. Ведь он просто смотрел, так? А я сделала из мухи слона. — Конечно, это огромный риск — бросать прежнюю деятельность и внезапно переходить на другую. Но папа заранее все обдумал, таким образом желая обойти все проблемы, каждый шаг был продуман идеально, что говорить уже о конечном результате. Думаю, мы сами все видим. — Но это требовало весомых сбережений. Я говорила свободно, не выдавливая из себя вопросительные предложения, все стало даваться куда проще, уже на равных стала отвечать что-то ему, спрашивать без тени давления изнутри. Меня будто резко отпустило, а весь груз с плеч словно исчез, и через пару мгновений я поняла, что получаю удовольствие от всего этого разговора. Хорхе оказался вполне дружелюбным человеком, не пугающим, не слишком самоуверенным, все в меру. Он не ставил себя выше меня, отвечал сразу же, без каких-либо сомнений. Это мне нравилось в нем. — Конечно. У отца на то время имелся небольшой бизнес, также связанный с автотранспортом: несколько маленьких ремонтных центров, автомоек. Он получал выгоду и оттуда, откладывая деньги по мере возможности, и, когда цены на недвижимость резко возросли, особенно на ту, что находилась в самом сердце города, он все продал. А потом, к огромной удаче, будто ирония, снизились. Это помогло, несомненно помогло. — Ваш отец — везучий человек, но на одном везении всего не построить и не прожить, — я слегка улыбнулась, разрежая обстановку. — Но, Хорхе, неужели не было каких-то негативных действий, слухов, даже косых взглядов со стороны конкурента? Думаю каждый… даже я будь на его месте, не сидел бы сложа руки и попытался бы помешать всеми силами. Были ли такие содействия? И в каком виде они применялись? — Я бы тоже так поступил, — Хорхе засмеялся, обнажив кромку белоснежных зубов. А я в ту секунду уверилась в том, что ему уже однозначно приходилось так поступать. Ведь как иначе можно справиться с надоедливыми людишками? Они лишь загвоздки на пути, а их, как известно, нужно устранять. — Естественно, да, но… это совершенно никак не отразилось на нашей работе, планы не поменялись, и мы не приняли это серьёзно. Недавно, кстати, даже пересекался с Джозефом, мы неплохие знакомые. — Давайте поговорим о сегодняшних новостях, — я пролистала страницу, переходя к нынешним весточкам, которые на самом деле рассказывали об очень неплохих результатах. Вначале, увидев их ещё в квартире, я чуть не рухнула на пол, просто от осмысления с какими важными персонами предстоит иметь дело. Если бы в первый день академии я слишком долго не пялилась на листочек с результатами, я бы не встретила такого человека, как Эшли. Я буду благодарна ей всю свою последующую жизнь. — Журнал Форбс вчера огласил список, судя нему, вы поднялись на три пункта и теперь у вас семнадцатое место. Бюджет увеличился на три процента. Как вы отреагировали на это? — На самом деле эти цифры практически ничего не значат для нас, — Бланко пожал плечами, немного при этом нахмурившись, ему явно не нравилось, что я перескочила на эту тему, и на мгновение он показал это, прежде чем скрыл настоящие эмоции за равнодушной маской. Я не верила в его слова. — Уже сегодня некоторая сумма будет перечислена на благотворительность для построения двух клиник. Единственная польза денег — помощь другим, тем, кому это необходимо. — Полностью согласна с вами, вы говорите правильные вещи и делаете много хорошего. К сожалению, в нынешнее время очень много людей с недугами, и чем дальше, тем больше таких становится. По телевидению часто говорят о новых заболеваниях, их возрастающее количество ужасает. Единственное, что мы можем сделать — оказать им хотя бы маленькую помощь, каждая из которых невероятно существенна, — я склонила голову набок, смотря в упор на Хорхе и готовясь задать конечный, больше всего интересующий окружающий мир вопрос. — Итак, последнее. Крайне обострились слухи вокруг вас и вашего отца, в связи со странной смертью сына Дэвида Паркинсона. Как известно, у вас не очень хорошие отношения… Что вы думаете об этом? — Мы никак не среагировали на это, — он пожал плечами, резко взглянув зелеными глазами в мои карие. Передернуло. Я заметила что-то не то в этом взгляде. Нечто. То, что не хотела видеть или… не должна была? — Безусловно, нашей причастности к смерти Паркинсона нет, поэтому даже не стоит говорить об этом, — Хорхе поставил своими словами большую точку, показывая что ничего не хочет слышать о произошедшем. Голос Бланко стал более жестким, исчезли даже те дружелюбные нотки в приятном тоне. Это разозлило его, я чувствовала это своей кожей и видела собственными глазами. Мне хотелось уйти, поскорее покинуть это место, оказаться в моей хоть и маленькой, но уютной квартирке. Попрощавшись, уверилась, что никогда больше не увижусь с Хорхе Бланко. Дойдя уже до выхода, меня осенило, что это был за взгляд. Предупреждающий. Но я слишком поздно это поняла.